Итак, взял быка за рога Ричард, у нас проблемы, и вы все это знаете.
Правда? спросила Шерри. Какие еще проблемы? Ты же говорил, что вытурил Фрэнка. А тут еще и Перри возьми и сдохни.
Не все всегда идет по плану, развел Ричард руками.
Да, совсем как с той девицей Андреа, что умерла у тебя на столе, сказала Кэрри, которая полуложкой-полувилкой то и дело набивала себе рот таинственной подливкой. Ты сказал, что Фрэнк исчезнет без шума. И что? Теперь все знай себе шумят.
Прежде чем говорить, Кэрри, прожуй хорошо, а то ведь недолго и подавиться. Да, и пока ты жуешь, я вот что тебе скажу проблема вовсе не в Домино, а в Перри Стаковски. Он был белой вороной.
В каком смысле? уточнила Мэри.
Проще говоря, Перри не был полноценным членом нашей семьи.
О, Рич, вот только ты не начинай. Мне и дома хватает проповедей на тему семьи. Не обременяй меня еще одной.
А вот это ты зря, Мэри, ответил он. Вот скажи, с кем ты предпочла бы провести время, не говоря уж о большей части сверхурочной работы, с теми, кто ждет тебя дома или с нами?
Мэри замолчала и посмотрела на пустующий поддон для микроволновки.
То-то же. Мы тоже твоя семья, хочешь того или нет. А для кого-то из вас мы даже больше семья, чем кровные родственники. Вспомните своих мужей, жен, детей, свекровь и тещу многих бы вы охотно посадили за этот стол? То-то же и это, уверяю вас, не какое-то там простое совпадение. Вы мой истинный избранный круг.
Тем временем у себя дома мне пришлось взять тайм-аут, так как я забыл отключить компьютер от сети. Я не собирался привлекать внимание Лилиан, учиняя пожар в старом здании (и, дорогая Кэрри, я собирался уйти не без шума, а прогрохотав на всю округу). И вот, когда опасность возгорания была устранена, я замахнулся битой снова. Результат меня не порадовал просто паутина трещинок на мониторе. Внизу, в закусочной, среди всего этого жевания и болтовни в обеденный перерыв, мой первый удар остался незамеченным. Но начало я положил. Следующий выплеск гнева был посвящен Андреа и всем другим, кого Умник Ричард самонадеянно умял. Я хорошенько прошелся по монитору, превратив его в месиво из стекла и пластика, раскиданное по полу. Рядом с ним упала, пораскинув зубами, клавиатура, на которую ярость моя обрушилась подобно цунами. Пока я крушил системный блок, в закусочной внизу все-таки воцарилась кратковременная пауза в разговорах, и даже гомон на кухне поутих. И вот Лилиан наконец подняла глаза к потолку то есть в сторону моей квартиры.
Раз уж мы «избранный круг», это касалось и Перри, возразила Мэри. Ты сам только что сказал: он не был членом нашей семьи.
Полноправным уж точно. Я надеялся, со временем он станет таким. Но я не думал, что потребуется так много времени, чтобы отучить его от всей той музыкальной чепухи, на которую он тратил себя. Он не был полностью сосредоточен на единственной важной вещи в нашей жизни корпоративной этике. Вот и оступился. И теперь его нет.
Извини, Рич, но звучит так, будто ты сейчас о Фрэнке говоришь. Вот уж кто-кто, а Фрэнк никогда одним из нас не был. И все же зачем-то ты его здесь держал.
Фрэнк? переспросил Ричард. Он тоже был член семьи приемный, конечно, но все-таки. И он нам был по-настоящему нужен. Пожалуйста, не принимайте это близко к сердцу, никто из вас у каждого здесь есть своя польза. Иначе вас бы тут не было. Но и у Фрэнка имелось то, чего нет у всех остальных, включая меня. Никто из нас не смог бы до такого додуматься. Это был лишь вопрос времени когда он покажет работу нам
Ты про этот его проект? спросила Шерри, скроив мину.
Именно.
И что же в нем было такого замечательного? продолжала сомневаться Шерри. Ты ведь сам сказал, чтобы мы завернули его. По-моему, ничего другого бредни Фрэнка и не заслуживали.
Барри, сказал Ричард, поворачиваясь вправо, не мог бы ты просветить ее?
Барри проглотил аппетитный кусок размоченного хлеба с мясом, политый кетчупом. Затем он поднял остатки приготовленного на скорую руку блюда.
Ты знаешь, что это такое, Шерри?
Да, это гамбургер. Ну, то, что от него осталось
Этот продукт считай, тоже идея Фрэнка. Но даже он этого не понимал. Вот тебе простейшая аналогия. Не так давно кто-то додумался продавать гамбургер именно в таком виде. Огурцы, салат и лук, все зажато между булок, и так далее. Конечно, только некоторое время спустя был реализован весь прибыльный потенциал этого съедобного изобретения. Мог ли кто-нибудь из нас изобрести гамбургер? Маловероятно.
Шерри внезапно широко улыбнулась, да так, что кофе с водкой чуть не полились у нее изо рта.
Но мы бы точно знали, как продавать такое, заговорщицки протянула она.
И такое, и миллиарды единиц другого подобного, добавила Кэрри.
Свинья! Свинья! Свинья! повторял я, припечатывая каждое слово сокрушающим ударом по металлическому корпусу модема. Затем я отбросил прочь биту, отказавшись от примитивного средства уничтожения, и принялся за работу с внутренностями чудовища в манере своего новорожденного «я» завязывая транзисторы в мельчайшие узелки одним движением мысли, расплавляя платы и уничтожая душу этой штуки на атомарном уровне. Никто больше не залезет мне в голову через эту адскую машину. И ты, Ричард, ты знал, ты знал, что моя идея была блестящей, что я стою больше, чем все остальные в команде. Но ты позволил мне превратиться в фарш из навязчивых сомнений и отвращения к себе.
Веселись, пока еще можешь, свинья.
Сидя во главе стола, Мэри глупо хихикала, а Ричард ревел своим громким угрюмым голосом. Даже Гарри криво улыбнулся. Как приятно видеть такую счастливую семью. Но волшебное мгновение отступило, когда Кэрри взяла слово и робко спросила:
Но разве к идее Фрэнка не было гораздо больше документации? Разве все прочие бумажки нам не понадобятся?
Посмотрим. Может, да, может нет. Надо, конечно, охватить ресурс по максимуму ведь так, Гарри?
Так, коротко откликнулся тот. Все остальные притихли.
Как думаешь, без Перри производительность отдела не упадет?
Без него будет даже лучше, сказал Гарри. Это из-за него все с Андреа, как-ее-там, пошло наперекосяк. Я, в отличие от него, исправно хранил рот на замке.
Я знаю, сказал Ричард. И я тебя не виню.
Он был просто никчемный торчок, бросил Гарри. Упомяну отдельно, что именно наполненный дурью шприц, обнаруженный в бардачке машины Перри, натолкнул меня на мысль о «внутривенном» способе его убийства. После того как Гарри наконец выплеснул из себя немного желчи по поводу пристрастия Перри к наркотикам, он посмотрел на Шерри и добавил: Без обид.
Существо со внешностью Шерри, полубезумная дикая тварь, уставилось на него.
Я не торчу, прошипела она. Я просто бухаю. Это не одно и то же, слышишь?
Э-э, да, пробормотал Гарри, которому, очевидно, было по барабану.
Лилиан наконец-то постучалась ко мне и позвала по имени. Я оставил дверь слегка приоткрытой, в результате чего та легко отворилась и позволила Лилиан воспользоваться привилегией домовладельца и выяснить, из-за чего поднялся весь этот шум-гам в квартире ее арендатора. Она осторожно прошла на кухню через дверь черного хода. К тому времени как Лилиан оказалась внутри, я уже скрылся из виду. Последнее, чего я хотел, это напугать единственного человека, который был близок к тому, чтобы стать мне семьей. В какой-то степени Ричард был прав я был так же отчужден от своих кровных родственников, как и многие другие офисные трудяги.
От удивления у Лилиан перехватило дыхание, как только она увидела искореженную технику на полу. Я поставил коробку с деньгами на самое видное место, так что ей отнюдь не составило труда найти ее. Пройдя к столу, она взяла подарок и одними губами озвучила слова, написанные на крышке, прямо адресовавшие оставленное добро ей. Затем, сунув руку под фартук, надетый на нее, она извлекла на свет божий перочинный нож далеко не суровый походный «Охотник на оленей», но тем не менее все еще весьма делового вида инструмент. «Молодцом, Лил», подумал я. Разрезав упаковочную ленту, обернутую вокруг обувной коробки, она уставилась на все то, что составляло мою мирскую ценность, деньги, сложенные стопками.
Бог ты мой, выдохнула она и, быстро сложив два и два, сказала вслух: Похоже, я больше тебя не увижу, Фрэнк. Что ж, храни тебя Господь. Лилиан показалась мне такой грустной, когда закрывала коробку и баюкала ее под мышкой.
Прежде чем покинуть квартиру, заперев дверь своим ключом ох, спасибо тебе, Лил Хейс, она на мгновение обернулась, чтобы оглядеться. Она никак не могла видеть меня, когда я наблюдал за ней своим взглядом нежити. Но каким-то образом она, пусть и на очень краткий миг, задержалась глазами именно на том месте, откуда я смотрел на нее в ответ. Затем она ушла, и я переключил свои потусторонние зрение и слух обратно на собрание в конференц-зале компании.
И еще кое-что, сказала Мэри. Полагаю, мы делаем это не только для того, чтобы компания могла нажиться досыта и предоставить нам, самое большее, какой-нибудь жалкий маленький «бонус»?
Как глава нашей корпоративной семьи, я не обязан раскрывать вам для вашего же блага, заметьте, точные детали инициативы. Пока могу только сказать, что после того как план корпоративной реструктуризации Барри будет реализован, получит рекомендацию от генерального директора и одобрение от всего высшего руководства, ситуация здесь станет немного шаткой. Пока рабочая среда хаотична, семейный бюджет может пережить период снижения прибыли. Скоро акционеры начнут проявлять признаки капризности и рыскать, как стадо голодного скота, ища новых лихих ковбоев для содержания ранчо. Им позарез будут нужны люди со свежими идеями и особыми планами. И вот тогда-то тогда вся эта компания и станет нашей. Никто и глазом моргнуть не успеет.
Что ж, когда в товарищах согласье есть
На лад их дело не пойдет. Все равно не пойдет как ни крути.
Потому что оставалась одна зловредная костяшка Домино, способная испортить всю амбициозную инициативу, сорвать план если копы не возьмут след слишком рано.
Твой выход, Гарри. Готовься стать объектом моего самого пристального внимания.
6
Должен признаться, что разоблачения, обрушившиеся на мои дальновидное зрение и слух во время обеда Шестерки, послужили не только зерном гнева, но и облегчением. Не то чтобы они оказались большими свиньями, чем я себе представлял. Куда уж больше.
Однако я всегда представлял их себе как стадо этаких гадаринских свиней [2], которые передвигаются несколько бессистемно, руководствуясь низменным животным инстинктом, что отличает зверя от человека. Видя в них лишь зверей, я и воздать им планировал форменным зверством примитивной бойней.
Но я ошибался.
Выяснилось, что у них были и планы, и стратегия, и цель. Они оказались кликой сущих монстров, дьявольской сектой, макиавеллистским банд-формированием с Ричардом в роли главаря, командующего горсткой подручных.
Да, приятно было окончательно разочароваться в этих людях. Все недвусмысленные подозрения о Семерке, сократившейся моими стараниями до Шестерки, подтвердились. Не люди отбросы. Фантазии о насилии, которым предавался мой разум, распаленный яркими эмоциями ОКРщика, подразумевали расправу над реально плохими ребятами, у которых нимбы над головами не висели. Карусель Страха, Ненависти, Унижения и уймы других беспечных неоседланных лошадок моего личного апокалипсиса крутилась не просто так.
И тем не менее все это были фантазии.
Даже когда гневный мой порыв оформился в конкретные подготовительные меры, покинув подпол с подавленными желаниями, Судный День Доминио так и не наступил. Дождь из пуль не пролился на грешников утром понедельника, как я планировал. Да и где гарантии, что я взаправду решился бы на такой серьезный шаг? Отложенная (по причинам, не только не зависящим от меня, но все еще неясным для моего ума, как бы я ни старался определить их местонахождение) месть отъехала в туманную перспективу, план претерпел кардинальные изменения.
Но давайте сделаем шаг назад.
Фрэнк Доминио был человеком с гипертрофированным воображением и коротким фитилем, никто этого не отрицал; но его всегда сдерживали страхи и внутренние демоны. Домино, с другой стороны, зарекомендовал себя не только полным психом он, похоже, и сам принадлежал к классу демонов. У этих двоих было много схожих качеств. Среди них стремление приступить к работе над проектом, хотя бы для того, чтобы как можно скорее покончить с ним. И вместе эти двое открыли счет. Был Перри Стаковски; нет больше Перри Стаковски. Стих джаз в устах приемника.
Расправа над Перри («никчемным торчком», как припечатал его Гарри) оказалась более эффективным средством терапии, чем любое лекарство или сеанс психиатра. Именно в этом заключалась проблема я был настолько удовлетворен работой, проделанной над Перри Стаковски, что боялся: а ну как не хватит воли покрыть остальные пункты в списке? И к чему все приведет? Что станет с онтологической аномалией, заменившей мне тело и душу, когда труд по-настоящему будет близок к завершению?
Темные созвездия, разбросанные по небу в последние часы той ночи, наряду с пятнами сажи, появившимися на следующий день, когда солнце взошло с опозданием на час, не показались мне добрыми предзнаменованиями того, что меня ожидало, как только я осуществлю все свои планы, внесу предписанные мне штрихи в так называемую «большую картину вещей». Вот почему подслушанная встреча Шестерки за ланчем принесла мне так много облегчения (и вдвое больше восторга). Игра продолжалась. О том, что произойдет по итогу со мной, можно было пока не думать.
Единственный ужас, который при мне остался, не имел ничего общего с «семейкой» Ричарда, с их грязными мультяшными махинациями и звериными рожами, упрятанными за респектабельный человеческий фасад. Нет, проблема крылась отнюдь не в них. Если что-то и пугало, то лишь наивность, с каковой я до поры прятал горячую голову в холодный песок. Ведь, строго говоря, Шестерка не была уникальным злокачественным образованием. Никакой огневой мощи не хватило бы, чтобы уничтожить саму суть явление, лежащее у всех Шестерок этого мира в основе. Явление, процветающее за закрытыми дверями да и, пожалуй, родившееся как раз одновременно с изобретением дверей, или в ту пору, когда первые гоминиды собрались вместе на «деловую встречу».
Короче говоря: благими намерениями выложена дорога в ад, а половой акт, хоть сам по себе и приятная штука, способен впустить в мир лютый кошмар вроде того же Ричарда.
Еще короче: Ричардом можно и не родиться, но довольно легко им стать.
К-о-р-о-ч-е: нет ангелов иных, кроме Ангелов Смерти, и только с ними мне по пути.
7
Чтобы хоть сколько-нибудь эффективно функционировать в этом мире, люди все, без исключения, вынуждены принять на веру ряд абсурдных предположений. Главное из них гипотеза о том, что ваш дух пребывает в более-менее здоровом теле и осуществляет деятельность в пределах незыблемой реальности. Так, пропащая алкоголичка вроде Шерри Мерсер может объяснить любые сбои в своем психосенсорном аппарате «отходняками» от возлияний, с каковыми она относительно хорошо справлялась в прошлом и имела право считать, что так же хорошо будет справляться в будущем. Ситуация в ее случае худо-бедно переломилась вскоре после встречи за обедом. Так уж получилось, что после нее всей ее хваленой ментально-метафизической стабильности пришел конец.
Все в порядке, Шерри? спросила одна из ее коллег, когда они обсуждали какие-то незначительные вопросы в кабинете.
Конечно, ответила Шерри. Но давай-ка к этому вопросу завтра утром вернемся. Ты ведь не против?
Конечно, только за, откликнулась молодая женщина, поднимаясь со стула. Шерри открыла дверь и вывела ее из кабинета. Затем снова заперлась одна; ее рука дрожала, сжимая до белизны в пальцах дверной рычажок со своей стороны.