Перехватив скользящий по ней взгляд, волшебница наклонила голову, широко распахивая оливковые глаза.
В чём дело, капитан? Вы как-то странно на меня смотрите.
Простите хейри, Феранор медленно глубоко вздохнул. Отвёл взгляд, стараясь скрыть смущение. Увидел рядом с волшебницей выловленного из воды бродягу. Тот сразу ссутулился и попытался укрыться за спиной Лаккэнана.
Просто вы мне напомнили одну знакомую
Хорошую, надеюсь? Даемара сдержано улыбнулась.
Сандар усаживался в седло, когда увидел их делегацию. Капитан, угрюмый сенешаль, закутанная в плащ волшебница и мокрый тип, похожий на портового бродягу. Последний поминутно чихал и старался держаться так, чтобы меж ним и Феранором находился кто-нибудь из эльдаров.
Выслушав о чём речь, посол просто махнул рукой.
Отправь с хейри улан, Феранор. Пусть проводят её до посольства. Только давай скорее, я уже вижу посланцев шаха.
Отцепление атраванских воинов пришло в движение. Жёлто-синие ряды расступились, пропуская двоих всадников, явно важных господ, если судить по обилию золота на одеждах.
На то чтобы отдать нужные распоряжения Феранору не потребовалось много времени. Буквально через пару минут он уже стоял рядом с Сандаром, разглядывая шахских вельмож. Один был чернокожим стариком с седой бородой. Одежда его напоминала помесь рубахи и женского платья. Яркость красок резала глаз. Второй являлся воителем. Золотые пояс и лента оплетали его широкие ярко-синие одеяния так туго, что он напоминал кусок перетянутой шпагатом буженины. На поясе сабля, с инкрустированной самоцветами рукоятью, на плечах тяжёлый жёлтый плащ, на лице позолоченная анатомическая маска с прорезями для глаз и рта. Шлем варвара напоминал невысокую тиару, обмотанную полотенцем.
Первым заговорил старик. Голос у него был с лёгкой хрипотцой.
Да пошлёт вам мира Создатель. Что привело вас в Святую Страну? почти синхронно забубнил толмач, а так же один из советников Сандара, не то Таласпир, не то Таланор.
Ты слышал, Феранор? спросил Сандар вежливо улыбаясь. «Святая Страна»! Это они о себе так Ответьте, что я желаю ему милости Солнцеликого Таэ. И, что прибыли мы сюда от владычицы Алтаниэль с посланием к Саффир-Шаху.
Переводчик заговорил, извлекая из своего горла протяжные шипящие звуки. Феранор даже не пытался прислушиваться, он с интересом разглядывал атраванского воина и готов был поклясться, что тот в это время так же разглядывал его. Что ж общность занятий рождает общий интерес!
Выслушав переводчика, посланцы короко поклонились. Посол, охрана и свита сели на коней и двинулись по тянущейся в город дороге. Старик и воитель ехали возле Сандара, как почётные провожатые. За Сандаром ехал Феранор, советники, волшебница, остальная свита и шесть десятков улан. Длинная вереница возов, ведомых коротышками гвармолами замыкало процессию. Как уже говорилось, Шагристан стоял на горе. Подъём проходил долго.
На холме, у портовых ворот, возвышался храм, построенный без единого прямого угла. Купол его венчала раскрытая ладонь. За воротами от их колонны отделились небольшой отряд с частью возов. Знакомый бродяга сидел на козлах повозки, привалившись к чему-то большому и круглому, заботливо укрытому полотном. Магверит?
Феранор выехал из колонны и придержал коня.
Погодите. Это разве не часть подарков?
Успев отъехать на несколько шагов, Даемара развернула кобылу. Остановила её подле жеребца Феранора.
Часть, улыбнулась она.
Тогда почему его забирают?
Потому, что он не для шаха.
А для кого?
Волшебница одарила его очередной улыбкой, смотревшейся лукаво.
Простите, хеир, но есть секреты, которые могут знать только я и посол. Командиру охранения они ни к чему.
«Дурак, мысленно обругал он себя. Какого ответа ты ещё ждал?»
Конечно.
Он отдал честь и поспешил вернуться к послу.
***
Копыта звонко цокали по брусчатке. Горожане бросали дела, сбегаясь посмотреть на нежданное диво. Сандар был вне себя от счастья. Он буквально сиял, словно бы впитывал и отражал с удвоенной силой солнечный свет. Довольно популярный трюк из магии очарования. Эльдары часто прибегали к нему, когда хотели произвести впечатление на дикарей. За колонной бежали чёрные полуголые мальчишки, радостно крича и размахивая руками.
Уже знакомые Феранору посольские советники Таласпир и Толанор ехали с ним бок о бок. За месяц на одном корабле, он лучше познакомился с ними и научился различать. Так плащ Таласпира скрепляла пряжка в виде трилистника, а высокий лоб Толанора перехватывал стилизованный под лозу обруч, норовивший съехать ему на глаза. Старики любили поговорить и поучить, редкий разговор с ними не превращался в длинную заунывную лекцию. Вот и сейчас, зорко поглядывая по сторонам, они подмечали в толпе какого-нибудь горожанина и начинали обсуждать его внешний вид и этническую принадлежность.
Атраван вообще был скопищем разных народов, со своими обычаями и особенностями. По одной одежде, учили советники, можно легко отличить хаммадийца от мармарида. Первый житель пустыни. Он дик, груб, свиреп, воинственен. При общении с ними надо быть на стороже. Держать оружие под рукой и не выпускать из поля зрения коней и женщин, потому что хаммады их охотно крадут. Мармарид житель северного побережья. Тоже воинственный, но не столь свирепый в быту. Тянется к ремёслам, мореходству и тайным знаниям, но по людской дикости обращает это всё во вред строит быстроходные корабли, грабит эльвенорское побережье и выдумывает изощрённые чары.
Были в Атраване и чернокожие племена бедины, бала и шенази. Путать их тоже не следовало, что очень непросто. Выглядели они очень похоже, говорили на одном языке, но сильно разнились обычаями. Так, например, бедины открыты и шумны, любят выпить и повеселиться. Женщины их ходят, оголяя грудь без стыда. Люди племени бала недоверчивы к чужакам. Любят и уважают труд, не приемлют ложь и пустых обещаний.
Нельзя, поучали советники, путать бединов и балов с шенази. Последние иноверцы, поэтому к ним частенько применяют словечко «муртад», что значило неверный, или неправильный. Честный бедин или бал, не смотря на всё своё добродушие, схватится за первое, что попадётся под руку, если его назовут муртадом, или шенази.
Богов, говорили советники, в Атраване с избытком. Это и божок Исайя, которого почитали шенази, и боги Алуит и Алал («Они как наши Таэ и Катмэ» добавил Толанор, поправляя сползающий обруч) коих чтят большинство атраванских племён и некие Двенадцать Пророков, уважаемых всеми без исключения, но более всех поклонниками Алала и Алуита.
Ещё таких называют бохмитами, добавлял Таласпир, покачиваясь в седле. В честь Бохмия, главного из Пророков. У него имя как у перворождённого. Амаэль.
Амаэль, подтвердил Толанор, вытирая платком пот с высокого лба. Амаэль Бохмий. Но люди коверкают его и произносят как Амал или Амаль.
Варвары пробурчал Феранор.
Он давно запутался в терминах и названиях, но всеми силами старался сохранить знающий вид. Без сомнения, всё, что говорили советники было важным и нужным, но внутри него гнездилось тягостное неудовлетворение.
Где-то там, за морем, разгоралась война. Возможно, эльвенорское войско уже стронулось со своих лагерей, чтобы помочь северному соседу. Его товарищи сейчас пишут письма командующему, прося перевести их с границы в полевую армию. Они будут сражаться, а он, капитан, едет в парадном строю по мирным улицам, за тысячи миль, поражая дикарей убранством доспехов и сбруи. Перед внутренним взором возник насмешливо пренебрежительный взгляд сенатора из Турл-Титла.
«Ты не знаешь настоящей войны».
Состояние всадника передалось коню. Джеслин захрапел, затряс гривой, стал задирать хвост, пытаясь покинуть строй.
Они поднимались всё выше, пока не вышли на площадь перед шахским дворцом.
***
Во внутреннем дворике дворца пахло розами и ещё чем-то незнакомым, но приятно дурманящим. От искусственного водоёма в центре шла приятная живительная прохлада. Журчал фонтан, зло и яростно ругался Сандар.
Передайте Саффир-Шаху, что я не раб, дабы кланяться ему в пояс! Пусть перед ним ползают на брюхе морейцы ради торговых льгот! И разуваться я не буду! Где это видано, чтобы посланец великого Эльвенора ходил босиком?! Я требую уважения к себе как к послу от самой Алтаниэль! Что вы там бормочите, хеир Таласпир? Я требую, чтобы это перевели слово в слово!
Ох, зря он их дразнит, вздохнул Агаолайт, как мать дитя, прижимая к груди ножны с подарочным мечом. Мы же и пикнуть не успеем, как наши головы выкинут за ворота.
Молодой улан слева, державший под уздцы посольского коня, громко сглотнул, глядя в бесстрастные маски шахских стражей.
Вы боитесь, Агаолайт? Феранор чуть иначе взглянул на своего знаменосца. Вы же командир, пример для простых воинов.
А вы разве нет?
Феранор вздохнул. Умирать не хотелось. Особенно так глупо и бесславно, но позор представлялся ему страшнее.
Боюсь. Но если потребуется, умру с честью.
Вместе с нами.
Возможно, ему показалось, но в утверждении знаменосца он почуял иронию.
Позор можно смыть, проговорил Агаолайт чуть погодя. А смерть есть процесс необратимый. Сколько вам лет, капитан?
Два года как отпраздновал Нэйэкхан.16 А что?
Милорды! сердито зашипел посольский советник, зыркая на них из-под налобного обруча.
Какое-то время идиллию мелодичного журчания воды нарушал только сверлящий голос Сандара.
Отлично! Если уважение к послу Алтаниэль для вас ничего не значит, то я откланиваюсь! Сей же час я вместе с дарами вернусь в порт и сяду на корабли.
Оба советника разом шагнули к Сандару, что-то быстро ему зашептали.
А ведь ему не дадут это сделать, зашептал Агаолайт. Наш соломенный посол может сколь угодно угрожать. Если придётся, эти двое треснут ему по голове, заткнут рот и поведут к шаху под руки, разутым и согнутым! Хотел бы я знать, что храниться в тех письмах. Может там брачное предложение?
Феранор скривился, отвернул голову и попытался украдкой сплюнуть, но только измазал слюной подбородок.
Понимаю, абсурд, продолжал размышлять Агаолайт. Но там должно быть что-то значимое. Такое, что не доверишь простым гонцам. Может, военный союз? Кьялин!17 Я готов дать себя высечь, лишь бы заглянуть в те письма одним глазком!
Военный союз? Это с атраванскими пиратами-то?
А хоть бы и с ними. Слышали, что происходит в Турл-Титле?
Феранор не ответил, потому что из дворца появились слуги. Прямо на пороге расстелили пышный ковёр, установили белый резной трон. Заиграла флейта. Шахский глашатай голосом переводчика сообщил:
Сегодня во дворце слишком душно. Сын Луны и Неба, Повелитель Атравана изволит принять нас здесь.
После чего на небольшой террасе над входом во дворец возникло несколько юных бединок, в национальных нарядах то есть с абсолютно голой грудью. Они устроили целый дождь из лепестков роз, щедро разбрасывая их из корзин.
Уступили? Они уступили! не верил Агаолайт. Неужели всё ради подарков?
Феранор подумал, что следовало бы сказать об уважении к самому себе, без которого невозможно требовать его от других. Но он промолчал. Он не понимал своего знаменосца. Вроде старый и опытный, но ведёт себя совсем не как ветеран. Почему так?
И разве проблема в одном Агаолайте? Там, на порубежье, он чувствовал настроение своей сотни. Она была частью его. Говоря о ней, он всегда говорил «я» и это было не бахвальство, а его честь, совесть, силы. А здесь всё иначе. Между ним и солдатами воздвигается незримый барьер, крепчающий с каждой минутой.
«Это моя вина, думал он. Целый месяц я не занимался солдатами, страдая морской болезнью. Вот они и разболтались».
Он должен дать почувствовать своей сотне, что такое рука командира. И даст. Сегодня же.
А розовые лепестки плавно кружились в воздухе. Лёгкий ветерок подхватывал их, кружил и уносил, бросая эльдарам в лица.
Глава 6
Орки многочисленное племя, населяющее восточные пределы Монистерна. Имеют собственное государство, которое называют Орокрайн. «Орок» сильный, «Крайн» земля. Себя они называют «сильные», так как силу любят и уважают. Любят воевать. С большим удовольствием воевали друг с другом пока царь Даргот не объединил их в одно государство. Теперь они занимаются тем, что наёмничают по всему Амалирру. Особенно много их в Атраване, где всегда ценились отважные воины. Им щедро платят, а если те принимают веру в 12 Пророков, то даже даруют землю.
Амальрик «Записки путешественника»
Тонкий солнечный луч бил Феранору в лицо, настойчиво пробивался сквозь сомкнутые веки. С жутким скрежетом он разлепил глаза, разбитый, уставший, с трудом соображая, где находится. Увидел округлый расписной потолок, низкий стол, сундук. На сундуке грудой лежали доспехи. На полу лежал круглый шлем с забралом в виде совиной морды.
Понял, что сам лежит на кровати в одежде и сапогах. Кажется, он просто рухнул в неё, не раздеваясь. В сознании медленно всплывали картины прошедшего дня. Особенно врезался в память один эпизод и последовавшие за ним события. Как он и Гвендиэр Вэй обходят подаренный шахом дворец. Всюду полно ковров, лепнины, колонн. Слуги, в белых одеждах, заучено падали ниц. Малые врата не охранялись, калитка для слуг тоже, во всем доме ни одного часового. Воины увлечённо делили между собой кровати.
«А ведь Вэй прибыл сюда первым, думал Феранор, у него было время»
Тяжело вздохнув, он отдал приказ к построению, делая вид, что не замечает бросаемых на него укоризненных взглядов Вэя и Агаолайта. Строились уланы ворчливо, с раздражающей неторопливостью.
«В моём рокментаре, думал, наблюдая капитан, их бы давно погнали крапивой. А ведь это цвет войска! Неужели столичная жизнь так развращает?»
Наконец вся сотня построилась. Феранор поднял руку, останавливая шагнувшего к нему Вэя.
Видимо вы не до конца поняли, где находитесь. Знаю, многие из вас носят родовые имена Великих Домов. Но столица, где к вашим услугам были купальни, кабаки и сотни доступных девиц, и где ваши имена что-то значили, осталась далеко позади. Владычица отправила вас сюда. Здесь вы уже не просто «ревнители», вы лицо и гордость Эльвенора, символ его несокрушимой мощи. На вас возложена почётная миссия охраны посла на чужой, враждебной нам территории. Здесь ваш командир я! Моя воля здесь воля владычицы. Кто считает, что я не в праве отдавать вам приказы, что я ущемил вашу честь, или честь Дома, может бросить мне вызов. Но уже в Эльвеноре.
Он помолчал, давая время переварить услышанное. Заметил косые взгляды воинов в табатрах с белым единорогом.
А теперь, слушайте мой приказ. Знаменосцам сейчас же назначить бойцов в караулы. Выставить посты у ворот и у покоев посла. Доложить мне о готовности
Знаменосец Каэль Каэльдар шагнул вперёд.
Разрешите заметить, господин капитан, сказал он ядовито. Есть волшебница. Есть охранные чары. Пара небольших заклинаний и никто чужой не войдёт в этот дом. Без всяких издевательств над нами. Мы и так едва живы после корабельного трюма, Бездна поглоти эти моря
Он говорил, а Феранор слушал и понимал, что сейчас, его власть командира шатается как тростник на ветру. Его авторитет ни разу не оспаривали в родной сотне. Он впервые сталкивался с подобным сопротивлением и не знал, что делать. А сделать что-то он был обязан и притом срочно, иначе, порядка в сотне ему не видать.