Он добрался до нашей 30-ярдовой отметки, зафиксировав первый даун[15], и весь стадион взорвался одобрительными возгласами.
Зак торжествующе шлепнул меня по заднице, от чего мой рот раскрылся. Он продолжал торжествовать, когда я уставилась на него, разинув рот и потирая место, по которому тот ударил. Когда бармен снова глянул на меня, то лишь улыбнулся и пожал плечами.
Что? спросил он. Мы так празднуем в футболе.
Неужели?
Он кивнул.
Да. Но, эй, я за то, чтобы все было по справедливости. Он повернулся, подставляя мне свой зад. Твоя очередь.
Я рассмеялась, скрестив руки на груди и покачав головой.
Даже не знаю, можно ли это назвать «справедливым». Звучит скорее как беспроигрышный вариант для тебя.
Не делай вид, будто не хочешь потрогать мою задницу, бросил он через плечо. Я видел, как ты смотрела на нее в тот вечер в баре.
Мой рот раскрылся еще шире.
Я уж точно не пялилась на твою задницу.
А как же, усмехнулся Зак, кивая. Тогда я уж точно не пялился на твою грудь.
За это я шлепнула его по заднице, и он вскинул кулаки вверх, радуясь победе.
Ну вот, тебе стало лучше?
Я закатила глаза.
Больше похоже на нарушение личных границ. Неужели девушка не может просто прийти в бар, чтобы на ее грудь никто не пялился?
Девушка с такими же формами, как ты? спросил он, опуская взгляд на мою грудь, прежде чем вновь посмотреть мне в глаза. Пожалуй, нет.
Я рассмеялась, возвращая внимание к игре. Тем не менее я не могла перестать улыбаться особенно когда Зак стоял рядом. Всю игру он только и делал, что шутил, смеялся и подбадривал. В каком-то смысле мне стало грустно от того, что он предложил провести тренировочный раунд, поскольку понимала, что после сегодняшнего вечера больше никогда с ним не заговорю.
Мы могли бы стать хорошими друзьями.
Наши парни не смогли продвинуться дальше первого дауна в последующих трех игровых моментах, поэтому, когда до конца второго периода осталось всего несколько секунд, мы заработали три очка, и вот так игра закончилась вничью.
Прозвенел свисток на перерыв.
Люблю такие игры! закричала Джанет, когда толпа стала громче. Все потянулись к прилавкам с едой и к туалетам. Похоже, наши ребята готовы хорошо сыграть в этом сезоне.
Черт возьми, да! Я подпрыгнула, улыбка расплылась по моему лицу.
Когда Джанет и Рой ушли в уборную, мы с Заком остались одни. И впервые за всю игру сидели спокойно на своих местах.
Хочешь сосиску или что-нибудь еще? Могу сбегать купить, предложил он, но я отрицательно покачала головой.
Не-а, пока мне достаточно одного пива. Я плотно пообедала. Кроме того, если бы я что-нибудь и купила, то только хот-дог, а не итальянскую сосиску. Я поморщилась. Фу.
Ты серьезно? Зак положил руку на грудь. То есть хочу сказать, что сейчас я лично оскорблен.
Как и любой другой житель Чикаго. Просто я всегда любила хот-доги. Я пожала плечами. Можешь подать на меня в суд.
Могу.
Я улыбнулась.
Впрочем, можешь сходить и купить себе что-нибудь, если хочешь. Я подожду здесь. Я большая девочка, помнишь?
О, я не сомневаюсь, что ты способна за себя постоять. Но пока я ничего не хочу. Он все еще с любопытством наблюдал на мной. Подожди, разве в твоем профиле не было написано, что ты итальянка?
Было.
Но тебе не нравятся итальянские сосиски.
Я усмехнулась.
Разве мы не собираемся уходить от темы уличного фастфуда?
Нет, пока ты не скажешь мне, что ты имеешь против итальянских сосисок.
Я вздохнула, поворачиваясь к нему лицом.
Ладно, в общем, мой отец немец, мама итальянка. Они поженились, несмотря на то, что наши семьи в значительной степени ненавидели друг друга. Чтобы ты понимал, все было настолько плохо, что я никогда не встречалась с родственниками по маминой линии. И, честно сказать, мои родители так много путешествовали все мое детство, что мне так и не привили любовь к чему-то итальянскому. Кроме красного вина и пасты. Вот так.
Зак ухмыльнулся.
Я проводила большую часть времени с дедушкой по отцовской линии, и он являлся огромным любителем хот-догов. И он пытался привить мне свои привязанности, сказала я, сморщив нос. Поскольку я не особо их любила.
Зак кивнул, уголки его губ опустились, словно он переваривал то, что я ему что-то рассказала.
Тогда ладно. Любительница хот-догов. Принято к сведению. Он улыбнулся. Тебе весело?
Да, ответила я, заправляя прядь волос за ухо. Спасибо, что пришел сюда со мной. Думаю, что этот тренировочный раунд оказался именно тем, что мне нужно было.
Зак ухмыльнулся, от чего на его щеке появилась ямочка.
Эй, это ты мне оказала честь.
Честно говоря, я чувствую себя ущемленной стороной в этой сделке.
Он приподнял бровь.
Почему?
Ну, мы ведь не так уж много тренировались, если ты понимаешь, о чем я. Как будто мы просто смотрим игру.
Разве не для этого ты пригласила меня сюда?
Нет. То есть, технически, да, но ты сказал, что это тренировочный раунд, включающий в себя я махнула рукой, все, о чем говорила Белль. И, давай будем честными, ты наблюдал за мной больше, чем за игрой.
Ты меня обвиняешь?
Я покраснела, с улыбкой помотав головой.
Ты собираешься мне помочь, или я зря потратила первый билет?
Затем он рассмеялся, положив руки на спинки сидений. В одно мгновение одна из рук оказалась рядом со мной, и мой пульс участился, когда его бицепс едва не коснулся меня.
Что тебя беспокоит?
Я не знаю, призналась я, глядя на свои руки, лежащие на коленях. То есть я даже не знаю, что сейчас люди делают на свиданиях. Эм, надо ли нам держаться за руки? Это кажется странным для футбольного матча.
Мы можем поцеловаться?
Если ты хочешь.
Глаза Зака загорелись при этих словах, а мои щеки запылали еще сильнее.
Я просто не знаю. Мне нужно составить план, но я понятия не имею, с чего начать. Например, должна ли я составить список того, что парень должен сделать или сказать, и если он отвечает требованиям, то следует ли мне поцеловать его после игры и пригласить к себе? Моему мозгу, похоже, это понравилось, потому что я кивнула еще до того, как Зак ответил. О да. Мне кажется, что обязательно должен быть какой-то список. Типа, он должен пить пиво и знать текст песни Bear Down. О, и обязательно любить хот-доги.
Произнеся последнюю фразу, я подмигнула Заку, и тот рассмеялся.
Зачем тебе нужен список и план? спросил он, делая глоток пива. Бармен протянул руку к одному из парней, продающих пиво, и вытащил двадцать баксов, чтобы купить нам еще по банке, после чего вновь повернулся ко мне. Я хочу сказать, почему бы просто не насладиться игрой, не повеселиться и не посмотреть, как ты при этом будешь себя чувствовать? Просто плыви по течению. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Просто плыви по течению, невозмутимо повторила я. Боже, если бы ты меня знал, то понял бы, насколько нелепо это звучит.
Ну, я тебя не знаю. Пока. И другие парни тоже не будут знать. И разве это не здорово? Зак пожал плечами, протягивая мне пиво. Ты можешь быть кем пожелаешь, особенно если это всего на одну ночь. Просто получай от этого удовольствие.
Ты предлагаешь мне лгать?
Нет, быстро ответил он, поднимая алюминиевую банку ко рту. Затем пожал плечами. Но я также не говорю, что ты не можешь лгать. Если так тебе будет веселее, то валяй.
Подобно резкому свету фар, глаза Карло вспыхнули в моем сознании. Эти голубые глаза, которые, как я думала, никогда не смогут мне солгать, в то время как с его губ слетало все, кроме правды.
Но он лгал мне так легко, так долго, а я даже не подозревала об этом.
Я задавалась вопросом, делал ли он это просто потому, что ему так хотелось.
Просто потому, что так было веселее.
Не хочу лгать, сказала я резче, чем намеревалась. Лжецы возглавляют два моих списка. Я подняла один палец. Первый кем я никогда не хотела бы быть. Затем подняла второй. А второй это список людей, которых я ни за что не хочу видеть в своей жизни.
Хорошо, ответил Зак, с любопытством наблюдая за мной и поднимая руки в знак капитуляции. Не лги. Ладно. Но все же, думаю, тебе следует просто расслабиться и постараться получать удовольствие. Никаких списков. Никаких планов. Просто живи.
Я моргнула, глядя на него.
Ты смотришь на меня так, словно я только что говорил с тобой по-китайски.
С таким же успехом мог бы.
У тебя правда есть все эти списки? Они в самом деле тебе нужны?
Вытащив свой телефон, я открыла приложение «Заметки» и показала ему. Затем пролистывала строку за строкой все это были списки. Те, которые я просматривала или редактировала совсем недавно, находились вверху. И там были списки всего: от того, что мне было нужно купить завтра в продуктовом магазине, до того, что мне нужно было сделать до того, как исполнится тридцать. В самый последний я внесла то, что было необходимо сделать перед сегодняшней игрой. Зак нажал на экран и открыл список прежде, чем я успела его остановить.
Побрить женские штучки, прочитал он, приподняв одну бровь и ухмыльнувшись мне. Окей, может, теперь я смогу снизойти до твоих списков.
Я быстро закрыла приложение, пряча телефон в сумочку, а он засмеялся.
Пусть тебе это и кажется забавным, начала я, улыбаясь, несмотря на легкий укол обиды. Он не первый, кто высмеивал меня за то, как я справлялась со своими чувствами и тревогами, и уж точно не последний. Но мне эти списки помогают. Ясно?
Выражение лица Зака смягчилось, и он наклонился вперед, оперевшись рукой о колено, а вторую руку положив мне на ногу.
Прости. Я не смеюсь над тобой.
Значит, ты смеешься со мной? насмехалась я.
Нет. Я смеюсь просто потому, что мне весело. И потому, что ты самая интересная, уникальная и очаровательная девушка, которую я когда-либо встречал.
При этих словах мое сердце остановилось, но через несколько секунд вернулось к жизни, когда Джанет и Рой вновь сели рядом с нами. Зак улыбался, не сводя с меня глаз, пока Джанет рассказывала о том, как они долго стояли в очереди, и что для новичков лучше вставать во время перерыва.
Я едва уловила хотя бы слово.
Я могла лишь смотреть на мужчину, который все еще держал руку на моем колене, и гадать, откуда он взялся и что видел во мне такого, чего не видела я.
Затем я мысленно начала составлять совершенно новый список.
Что мне нравится в Заке Боуэне.
Глава 4
Зак
Однажды отец сказал мне, что с самой первой встречи с мамой знал, что женится на ней.
Он сказал, что это произошло в шестом классе, они встретились в коридоре: она возвращалась в класс, а он направлялся с одноклассниками в музыкальную комнату. С другого конца коридора мама улыбнулась ему.
И в тот момент он все понял.
Я всегда считал, что это безумие. Даже романтик во мне счел это немного притянутым за уши. Когда я учился в шестом классе, единственное, что могло удержать мое внимание дольше десяти секунд, видеоигра Crash Bandicoot на PlayStation.
И вот, проведя с Джеммой Манчини почти три часа, я внезапно все понял.
Не то чтобы я хотел жениться на этой девушке я не настолько сумасшедший. По крайней мере, по общему признанию людей. Однако в ней было что-то такое. Было трудно отвести от нее взгляд: от того, как она смеялась, прежде чем сделать большой глоток пива, или от того, как морщился ее маленький носик, когда та не соглашалась с решением судьи. Я смеялся над ее глупыми шутками, правилами и списками. Улыбался каждый раз, когда она с уважением разговаривала с пожилой парой, сидевшей по другую сторону от нее. И ухмылялся тому, как расширялись ее глаза и краснели щеки всякий раз, когда я прикасался к ней.
Ее волосам.
Ее рукам.
Ее ногам.
Мне вовсе не хотелось побежать и купить кольцо, но одно точно можно было сказать с уверенностью.
Мне хотелось большего.
В середине четвертого периода «Беарз» отставали на семь очков, и Джемма выглядела совсем не радостно. Она стояла, заведя руки за голову и устремив взгляд на поле, словно каким-то образом могла контролировать мяч силой мысли. Я просто наблюдал за ней, пытаясь сосредоточиться на том, какой веселой она казалась, а не на том, как весело мне было играть в футбол. Было легче думать о ней, чем позволить себе вспомнить о футболе, позволить себе провалиться в глубокую яму воспоминаний это приносило боль.
Тем не менее я не мог убежать от правды по крайней мере, не в тот момент, когда наблюдал за игрой, которой раньше жил и дышал.
Я скучал по футболу.
Войдя на стадион, я удивился тому, как быстро перед глазами всплыли воспоминания: запах газона, звук щитков, падающих на газон, рев толпы. В последний раз я находился так близко к футбольному полю почти двенадцать лет назад.
С тех пор я даже не прикасался к мячу.
Внезапно мои пальцы зачесались от желания снова почувствовать его кожаный материал, проследить за белой линией на газоне, а после прижать мяч к боку, выбежать на поле и оформить тачдаун. Но я не мог делать себе больно таким образом, особенно когда знал, каков будет конечный результат. Не имело значения, насколько благородными были мои намерения, когда я отказался от своей мечты, или насколько ценным был каждый день, когда мой брат просыпался и получал возможность прожить еще двадцать четыре часа.
Рана по-прежнему кровоточила.
Зияющая, липкая, чувствительная рана.
И я безоговорочно знал, что если открою этот порез хотя бы на сантиметр, то он больше никогда не заживет.
Он и так едва держался с помощью пластырей и ниток.
Громкое, преувеличенное фырканье, раздавшееся в нескольких рядах позади нас, вернуло меня в настоящее, к игре. Я выбросил воспоминания из головы, сосредоточившись на матче.
Эй! раздался грубый голос позади нас.
Я взглянул на Джемму, которая по-прежнему смотрела на поле. Наши ребята находились далеко от забивной зоны соперников. Квотербек искал ресивера[16], чтобы отдать пас.
Эй! снова произнес голос, и на этот раз я обернулся, заметив краснолицего фаната «Беарза», смотрящего на меня сверху вниз с высоты трех рядов.
Я приподнял бровь, и он указал на Джемму своим толстым пальцем.
Вы, двое, наслаждаетесь игрой?
Джемма повернулась, на ее лице отразилось замешательство. Никто из нас не знал, что ответить. Это был достаточно простой вопрос, однако по тому, как этот мужчина его задал, я почувствовал, что ни к чему хорошему он не приведет.
Надеюсь, что да, потому что все остальные не могут в полной мере ею насладиться! Он указал на наши места, пот стекал по кудрявой черной копне волос на его груди, выглядывающей из-под футболки команды. Сядь, а то из-за тебя ничего не видно.
Толпа вокруг внезапно проявила больший интерес к нашей перепалке, чем к игре, происходящей на поле. Я крепко сжал челюсть. Адреналин заструился по венам. Мне приходилось ввязываться в более чем изрядную долю драк в баре, и я знал, как выглядит пьяный, разъяренный придурок.
Но прежде чем я успел вымолвить хоть слово, Джемма резко развернулась и уперла обе руки в боки.
Извините?
Ее маленький ротик приоткрылся, пухлая нижняя розовая губа слегка надулась, когда она уставилась на мужчину, переместив вес на одну ногу.
Ты, должно быть, шутишь? недоверчиво спросила она. Мы на футбольном матче.
Да, но тебе необязательно стоять все гребаное время.
Я вновь открыл рот, но Джемма подняла палец и направила его прямо на краснолицего мужчину.
Я буду делать все, что, черт возьми, пожелаю. У меня абонемент на все матчи сезона, приятель. И если ты хочешь просто сидеть на заднице и смотреть игру, то тебе стоит пойти в бар или остаться дома на диване.
Толпа вокруг нас разразилась смесью смеха и охов.
Ты буквально единственная, кто сейчас стоит, ответил он.
Джемма огляделась, благодаря чему увидела, что он прав. И хотя ее щеки немного покраснели, она все равно еще больше выпрямилась, после чего скрестила руки на груди, вздернув подбородок.