Еще я помню, как в конце концов спросил:
Как ты вообще попала в наш отдел?
До этого мы обсуждали ее переезд, и я думал, что мой вопрос прозвучал вполне естественно, однако Кэсси наградила меня подозрительной, едва заметной улыбочкой, словно мы с ней играем в шашки, я сделал неудачный ход и решил отвлечь ее внимание.
Ты о том, что я женщина?
Да нет, я в том смысле, что ты совсем молодая, поспешил исправиться я, хотя, конечно, подразумевал и то и другое.
Костелло назвал меня вчера сынок, сказала Кэсси, в добрый путь, сынок. А потом занервничал и запнулся. Небось испугался, что я на него в суд подам.
С его стороны это комплимент, успокоил я ее.
Вот я так и подумала. На самом деле он довольно милый. Кэсси сунула в рот сигарету и протянула руку.
Я кинул ей зажигалку.
Говорят, будто ты работала под прикрытием, изображая проститутку, и наткнулась на кого-то из начальства, сказал я, но Кэсси лишь ухмыльнулась и бросила зажигалку обратно.
Это Куигли говорит, да? Про тебя он сказал, что ты стукач и работаешь на МИ-6.
Чего-о? Я возмутился и тем самым угодил в собственную ловушку. Куигли дебил полный.
Думаешь? И она расхохоталась, а через секунду к ней присоединился и я.
Слухи про МИ-6 меня расстроили: если кто-нибудь и впрямь в это поверит, мне вообще перестанут о чем-либо рассказывать, да и вообще бесит, когда меня принимают за англичанина. И все же отчасти приятно, когда ты кто-то вроде Джеймса Бонда.
Я из Дублина, пояснил я, а выговор у меня такой, потому что я учился в интернате в Англии. И этот деревенский дебил тоже в курсе.
Первые несколько недель после того, как я поступил в отдел, Куигли непрестанно доставал меня вопросом, что англичанин делает в ирландской полиции, прямо как ребенок, который дергает тебя за руку и повторяет: Почему? Почему? Почему? Наконец я отступился от моего принципа не болтать лишнего и объяснил, откуда у меня такой выговор. Видимо, мне следовало обойтись меньшим количеством слов.
Как ты вообще с ним работаешь? спросила Кэсси.
Медленно схожу с ума, ответил я.
Я до сих пор не знаю, почему Кэсси решилась, но что произошло, то произошло. Она взяла чашку в другую руку (Кэсси клянется, что мы тогда пили кофе, и настаивает, мол, про виски я запомнил, только потому что той зимой мы очень часто его пили, но я-то знаю я помню, как покалывало у меня язык и как хмельной пар бил в нос) и приподняла свитер, почти обнажив грудь. От изумления я не сразу сообразил, что именно она мне показывает. Вдоль ребра тянулся длинный шрам, красный и рельефный, а поперек шрама виднелись отметины шва.
Ножом пырнули, сказала Кэсси.
Настолько очевидное объяснение мне и в голову не приходило. Пострадавший при исполнении детектив имеет право выбрать отдел для дальнейшей службы. Наверное, такой возможности я не допускал, потому что про поножовщину уж точно поползли бы слухи.
О господи, сказал я, как это тебя угораздило?
Я работала под прикрытием в Университетском колледже Дублина, начала Кэсси.
Да, это объясняло и манеру одеваться, и отсутствие достоверных сведений данные об агентах под прикрытием не разглашаются.
Поэтому я так быстро стала детективом. В университетском кампусе целая сеть пушеров, и в Наркотиках хотели выяснить, кто за всем этим стоит, поэтому им нужен был кто-нибудь свой в студенческой среде. Меня внедрили под видом аспирантки психологического факультета. Перед Темплмором я несколько лет проучилась на психфаке в Тринити, поэтому в теме, да и выгляжу молодо.
Это точно. Лицо у нее было такое чистое, ясное, я прежде, наверное, и не видел таких кожа по-детски сияющая и гладкая, пухлые губы, скулы высокие и округлые, нос вздернутый, другие лица в сравнении казались каким-то тусклыми и расплывчатыми. Насколько я в этом разбираюсь, косметикой Кэсси не пользовалась, разве что красноватым, с запахом корицы бальзамом для губ, благодаря которому казалась еще моложе. Красивой ее мало кто назвал бы, но мне всегда нравилась индивидуальность, а не шаблоны, и Кэсси радовала глаз намного больше, чем грудастые блондинистые клоны, навязываемые журналами.
И тебя раскусили?
Нет! Она возмутилась. Я вышла на основного пушера тупого богатенького сынка из Блэкрок. Он, разумеется, на экономическом учился. Несколько месяцев я потратила на то, чтобы втереться к нему в доверие, смеялась над его идиотскими шутками, вычитывала его курсовые. Потом предложила распространять товар среди девушек сказала, что девчонки охотнее будут покупать у девушки. Эта мысль ему понравилась, все шло прекрасно, и я стала намекать, типа, мне бы напрямую с поставщиком работать, а не через него товар получать, так всем проще будет. Вот только наш малыш-пушер стал злоупотреблять собственным товаром, а дело было в мае, на носу экзамены. Он слегка сбрендил, решил, будто я хочу у него бизнес отжать, и полез с ножом, она поднесла чашку к губам, только Куигли не проговорись. Дело еще не закрыто, поэтому мне тоже особенно болтать нельзя. Пускай этот придурок пребывает в заблуждении.
Если честно, я очень проникся ее рассказом. Меня впечатлило не столько ее ранение (все-таки, напомнил я себе, ничего особенно храброго или умного она не совершила, просто-напросто не успела быстро среагировать), а скорее заряженная адреналином романтика работы под прикрытием и будничность, с которой Кэсси рассказывала историю. Сам я приложил немало усилий, чтобы научиться сохранять невозмутимость, и притворство сразу уловил бы.
Господи, повторил я, надеюсь, когда его взяли, то хорошенько отделали.
Лично я подозреваемых не бил как выяснилось, в этом и нужды нет, главное, чтобы они в такую возможность верили и боялись. Однако копы не все такие, как я, и если ты пырнул ножом полицейского, рассчитывай, что по дороге в участок заработаешь пару зуботычин.
Кэсси изумленно уставилась на меня:
Нет, конечно. Тогда бы вся операция коту под хвост. А надо до его поставщика добраться. Сейчас там новый человек под прикрытием работает.
И ты не хочешь, чтобы его закрыли? спросил я и тут же устыдился собственной наивности. Он же тебе чуть кишки не выпустил.
Кэсси пожала плечами:
Если разобраться, то заслуженно. Я притворялась его другом, а сама кинула его. А он одуревший от наркоты сопляк. От таких другого не жди.
Дальше в памяти у меня снова туман. Я знаю, что твердо решил в ответ тоже удивить ее, но у меня за спиной не имелось ни поножовщины, ни перестрелок. Поэтому я рассказал ей длинную, путаную и почти правдивую историю о том, как отговорил одного дядьку с ребенком на руках прыгать с крыши многоэтажного дома. Случилось это, когда я работал в Домашнем насилии (по-моему, я слегка поднабрался вот еще одна причина, заставляющая меня думать, что пили мы подогретый виски). Я помню, как мы горячо обсуждали, кажется, Дилана Томаса, как Кэсси, с ногами забравшись на диван, оживленно размахивала руками и как тлела в пепельнице ее забытая сигарета. Мы подначивали друг друга остроумно, но с опаской, будто застенчивые дети, и после каждого ответного выпада старались украдкой удостовериться, что не перегнули палку и не ранили чувств другого. Мы говорили про Пламя страсти и Ковбоев Джанки[5], а еще Кэсси мило, с хрипотцой, пела.
Наркота, которую тебе твой университетский пушер давал, сказал я позже, ты ее и правда студенткам толкала?
Кэсси поднялась поставить чайник.
Иногда, ответила она.
А это тебя не смущало?
Когда под прикрытием работаешь, тебя вообще все смущает, отрезала Кэсси. Все.
* * *
На следующее утро мы пришли на работу друзьями. Это оказалось и впрямь просто мы посадили семена дружбы, ничуть не раздумывая, а проснувшись, увидели первые всходы. Во время перерыва мы с Кэсси переглянулись, я изобразил сигарету и мы пошли на улицу, где уселись на скамейку, каждый на своем конце, и закинули нога на ногу ну точно подставки для книг. После смены Кэсси ждала меня и все возмущалась, как долго я собираю вещи (Ты прямо как Сара Джессика Паркер! Не забудь подводку для губ, красотка, а то придется водителя лишний раз гонять), а на лестнице спросила: По пиву? Мне не постичь волшебства, которое растянуло один вечер на много лет. Единственное доступное мне объяснение впрочем, чересчур очевидное, это что мы слеплены из одного теста.
Как только Костелло ввел Кэсси в курс дела, мы с ней стали напарниками. ОКелли, правда, слегка посопротивлялся, ему не нравилось, что двое молодых, многообещающих салаг будут работать в паре, и к тому же ему пришлось искать напарника для Куигли. Однако как раз в тот момент я скорее благодаря слепому везению, а не изощренным умозаключениям нашел парня, который слышал, как кто-то хвастался, будто замочил бомжа, поэтому у ОКелли я был на хорошем счету, чем и воспользовался. ОКелли предупредил, что будет давать нам только простейшие дела и совсем висяки, иначе говоря, такие, где настоящее расследование не требуется. Мы кротко покивали и в сотый раз поблагодарили его. Убийцы и мы это знали не в курсе, что им следует чередовать сложные дела с простыми. Кэсси переложила вещи на стол по соседству с моим, а ветеран Костелло, которому пришлось встать в пару к Куигли, несколько недель подряд бросал на нас взгляды одновременно грустные и укоризненные, словно страдающий лабрадор.
* * *
За следующие пару лет мы, похоже, завоевали неплохую репутацию в отделе. По делу об убийстве бомжа мы взяли подозреваемого и допрашивали его шесть часов впрочем, если выкинуть из записи постоянно повторяющуюся фразу Да ты охерел, то вся запись займет минут сорок, не больше, а потом он все-таки признался. Этого маргинала звали Уэйн (Уэйн, сказал я Кэсси, когда мы с ней вышли принести ему «Спрайта» и наблюдали через одностороннее стекло, как наш подозреваемый расковыривает прыщи. Да лучше бы его родители сразу при рождении сделали ему на лбу татуировку: «Мы даже в школе не доучились»). Бомжа с погонялом Бородатый Эдди он избил за то, что тот спер у него одеяло. Подписав признательные показания, Уэйн поинтересовался, вернут ли ему одеяло. Мы передали Уэйна дежурным, пообещав, что те разберутся, взяли бутылку шампанского и поехали к Кэсси, где проболтали до шести утра. На работу на следующий день мы явились с опозданием, сонные и по-прежнему в слегка приподнятом настроении.
Нам, вполне предсказуемо, пришлось пройти через вопросы, которыми забрасывали меня Куигли и еще кое-кто. Их интересовало, трахаемся ли мы с Кэсси, и если да, то легко ли ее развести на секс. Поверив все же, что мы не трахаемся, они заподозрили, что Кэсси больше по девочкам. (Лично мне Кэсси всегда казалась очень женственной, однако готов признать, что при определенном раскладе ее прическа, отсутствие косметики и мешковатые брюки вполне способны навести на мысли о лесбийских наклонностях.) В итоге Кэсси надоели слухи, и она положила им конец, явившись на рождественскую вечеринку наряженной в черное обтягивающее платье с открытыми плечами, да еще и в сопровождении умопомрачительного красавчика-регбиста по имени Джерри. На самом деле он был ее троюродным братом, к тому же благополучно женатым, однако Кэсси ревностно опекал, поэтому ради ее карьеры с легкостью согласился целый вечер с обожанием смотреть на нее.
После этого сплетни стихли и все оставили нас заниматься своим делом, что нас обоих вполне устраивало. Несмотря на внешность, Кэсси не особенно общительная, не больше, чем я сам. Она бодрая, жизнерадостная и острая на язык, но когда у нее есть выбор, то предпочитает мое общество большим компаниям. Я часто оставался ночевать у нее дома, на диване. Процент раскрываемости у нас был довольно высокий, и даже когда мы запаздывали с отчетами, ОКелли не грозил, что даст нам других напарников. Мы посетили судебное заседание, на котором Уэйна признали виновным в убийстве (Да ты охерел!). Сэм ОНил нарисовал неплохую карикатуру на нас двоих в образе Малдера и Скалли (этот рисунок до сих пор где-то у меня валяется), и Кэсси прилепила ее сбоку на монитор компьютера, рядом с наклейкой Плохой коп! Не дам печеньку!.
Вспоминая то время, я прихожу к выводу, что для меня Кэсси просто появилась в подходящий момент. Будучи непосвященным, я создал для себя сверкающий, непостижимый образ отдела убийств, где нет ни Куигли, ни сплетен, ни шестичасовых допросов бомжей, чей словарный запас ограничивается шестью словами, а от акцента зубы сводит. Я рисовал себе существование, в котором нет ничего незначительного, мелкого, зато есть такое напряжение, что чиркни спичкой и полыхнет, однако реальность привела меня в замешательство и выбила из колеи, как ребенка, который открыл сверкающий рождественский подарок и обнаружил там шерстяные носки. Не будь рядом Кэсси и я, скорее всего, превратился бы в полицейского, какими их показывают в Законе и порядке, измученного и во всем видящего правительственный заговор.
2
Дело Девлин мы получили в августе, утром в среду. Если верить моим записям, было 11:48, поэтому все остальные пили кофе. Мы с Кэсси играли на моем компьютере в Червяков.
Ха! И Кэсси отправила своего вооруженного бейсбольной битой червяка на моего.
Мой червяк по имени Подметальщик Уилли завопил: Ой мамочки! и полетел с обрыва в океан.
Я тебе просто поддался, заявил я.
Ну да, конечно, ответила Кэсси, настоящих мужиков девчонки не побеждают. Это даже червяку ясно только слюнтяй с маленькими яйцами способен
К счастью, я не сомневаюсь в собственной мужественности, поэтому мне даже отдаленно не грозит
Тсс! И Кэсси развернула мою голову в сторону монитора: Вот так, молодец. Веди себя хорошо и позаботься о своем червячке. Видит бог, ему недолго осталось.
Переведусь, пожалуй, в Службу спасения. Там спокойнее, сказал я.
В Службе спасения надо быстро реагировать, солнышко ты мое, съязвила Кэсси, а ты полчаса думаешь, как поступить с нарисованным червяком, так что вряд ли тебя отправят заложников освобождать.
В этот момент в кабинет ввалился ОКелли.
Где все? поинтересовался он.
Кэсси стремительно нажала Alt-Tab. Одного из своих червяков она окрестила ОДурелли и нарочно отправляла в самые безнадежные передряги, чтобы посмотреть, как его разнесет на куски динамитная овца.
У нас перерыв, объяснил я.
Тут археологи труп раскопали. Кто возьмется?
Мы, ответила Кэсси и, оттолкнувшись ногой от моего кресла, отъехала на свое место.
Почему мы? спросил я. А патологоанатомы что, не могут разобраться?
Когда археологи находят человеческие останки на глубине менее девяти футов под землей, то закон обязывает сообщить в полицию. Это на тот случай, если какому-нибудь умнику придет в голову закопать тело, например, на кладбище четырнадцатого века, рассчитывая, что труп сойдет за средневековый. Считается, наверное, что если кто-то умудрился выкопать яму глубже девяти футов и остался при этом незамеченным, он заслуживает некоторого поощрения за такой энтузиазм. Бывает, что при обвалах и эрозии почвы находят скелет, тогда вызывают полицейских и патологоанатомов, но, как правило, это формальность. Отличить современные останки от древних сравнительно несложно. Следователей вызывают лишь в исключительных случаях допустим, если труп найден в торфянике и его свежесть не оставляет сомнений.
Не в этот раз, ответил ОКелли, труп недавний. Девочка, похоже на убийство. Патрульные нас ждут. Это тут, в Нокнари, так что ночевать не придется.
У меня сбилось дыхание. Кэсси складывала в сумку вещи, но тут замерла, и ее взгляд на долю секунды остановился на мне.
Простите, сэр, но полноценное расследование убийства мы сейчас не осилим. У нас полно работы по делу Мак-Лофлина и
А вы, Мэддокс, думали, что после обеда у вас выходной? перебил ее ОКелли. Кэсси он недолюбливал по ряду до одури банальных причин из-за пола, стиля одежды, возраста, полугероического прошлого, и эта банальность бесила ее намного сильнее, чем собственно неприязнь начальника. Так что если вы собирались за город прошвырнуться, то в самый раз. Криминалисты уже выехали. И он вышел из кабинета.