Михаил Михайлович Голицын (16751730) происходил из княжеского литовского рода Гедеминовичей. В двенадцать лет стал барабанщиком Семеновского полка, в 1694 году произведен в прапорщики. Высокообразованный, храбрый, исполнительный, прекрасный командир, он произвел впечатление на юного Петра и вошел в его ближнее окружение. В 1695 году во время первого Азовского похода именно его полурота сдерживала натиск османов, пока русские войска после неудачного штурма отходили к лагерю. За отменную храбрость и распорядительность получил чин поручика. Во время второго Азовского похода ранен стрелой в ногу, но поля боя не покинул, за что произведен в капитан-поручики. В начале Северной войны, в неудачном для русских сражении под Нарвой, Голицын был дважды ранен, но остался в строю, наградой ему стали чины майора и подполковника. Отличился при взятии Нотебурга, за что получил золотую медаль, три тысячи рублей, 394 крестьянских двора в Козельском уезде и звание полковника лейб-гвардии Семёновского полка. Принимал участие во взятии Ниешанца и Нарвы. В 1705 году за взятие Митавы получил чин бригадира, с 1706 года генерал-майор, назначен командующим лейб-гвардии Семёновским, Ингерманландским, Вятским и Черниговским пехотными полками. 29/30 августа 1708 года одержал победу над отрядом генерала Рооса при Добром, за что получил орден Святого Андрея Первозванного, а за отвагу при Лесной 28/29 сентября 1708 года произведен в генерал-лейтенанты. В Полтавском сражении командовал гвардией и принудил к капитуляции при Переволочной остатки шведской армии. Брал Выборг. Принимал участие в Прутском походе 1711 года.
При главной квартире корпуса состояли также генерал-майор Р.Я.Брюс (Санкт-Петербургский обер-комендант), генерал-майор князь А.Г.Волконский, преследовавший остатки шведской армии и самого Карла XII после Полтавского сражения, генерал-майор И.И.Бутурлин (16611738), генерал-майор Н.Ф.Головин, бригадиры Г.П.Чернышев (комендант Выборга) и Чекин. Командующий казаками был наказной атаман Черский, начальник артиллерии подполковник Хеннингк, а штабс-квартирмейстер подполковник Маслов.
В финский поход отправилась лишь часть Ингерманландского корпуса. Мышлаевский приводит о нём следующие данные:
Кавалерия включала генеральный эскадрон А.Д.Меншикова и Луцкий, Нарвский, Вятский и Вологодский драгунские полки, всего 4560 строевых и 793 нестроевых чина и 4483 лошади.
Пехота состояла из 8 полков: Гренадерский, Троицкий, Санкт-Петербургский, Сибирский, Псковский, Великолуцкий, Архангелогородский и полк Иглиса, всего 7300 строевых и 1349 нестроевых чинов. К 12 760 солдатам и офицерам регулярных войск был присоединен солидный отряд казаков в 9000 человек.
В соответствии с принятым планом следовало действовать от Выборга, вдоль побережья в направлении Обу. Местность, на которой должны были проходить военные действия, изобиловала множеством водных преград, узкими дефиле и густыми лесами. Собственно поэтому и было принято решение воевать в наиболее густо заселенной прибрежной полосе. Кроме того, сухопутную армию должен был поддерживать Балтийский флот.
Мышлаевский пишет: «Эти действия, вследствие особенностей Финляндии как театра войны были ведены при исключительных условиях. Крайняя пересечённость местности, обилие внутренних вод, длинная, изрезанная береговая линия, обрамлённая к тому же шхерною полосою, недостаточные средства страны для удовлетворения потребностей армии в квартирах, продовольствии и транспортах, редкое, инородческое, враждебное нам население всё это создавало такую обстановку, которая должна была сообщить своеобразный характер и стратегической стороне операции, и подробностям её исполнения. Укажем, например, что, по основной идее, план Государя, по мере его разработки, сводился к постепенному овладению несколькими прибрежными пунктами (Выборгом, Форсбю, Хельсингфорсом, Або и Гангутом). Вследствие этого военные действия пробрели характер совместной операции сухопутной армии, галерного и корабельного флотов, сопровождавшейся десантами и даже морскими боями сухопутных войск, посаженных на морские суда (Гангутский бой). Затем в тех случаях, когда потребность обеспечить избранные операционные пути направляла армию вглубь страны, война носила специальную окраску действий за овладение теснинами. Отряды в этих случаях были организованы со значительными отступлениями от обычных порядков того времени (напр., не располагали достаточною артиллериею, конницею и перевозочными средствами). Наконец, тыл армии в течение всей войны состоял из узкой, уязвимой со стороны моря, полосы; довольствие же войск приходилось обеспечивать почти исключительно путём подвозов на ластовом флоте».
Перед наступлением было подготовлено обращение к жителям Финляндии, в котором объяснялись причины похода русских войск на её территорию. Нас интересуют два аспекта этого объемного документа: взаимоотношения с мирным населением и объяснение целей похода. Первый аспект декларировался заявлением, что «войска его царского величества будут поступать приятельски с местными обывателями», что на практике, конечно, строго не выполнялось. В памяти финнов этот этап Северной войны вошел как время «Великого лихолетья». Русские грабили местное население так же, как шведы грабили во время походка Карла XII 17081709 г.г. польское, русское, белорусское, литовское и украинское население. Особенно отличались при этом казаки, которые, как правило, не состояли на государственном довольствии и добывали себе и своим коням пропитание сами. Мотивировка Петра Великого причин и целей похода уместилась в одно фразе: «дабы принудить короля свейского к доброму миру». Манифест подчёркивал мысль о том, что России именно в этот период активизирует свои действия по поиску заключения мирного договора со Швецией.
Русская разведка (штабс-квартирмейстер Маслов) оценивала силы противника в 1100012000 человек. Данные разведки на этот раз были довольно точными.
Финская армия под командованием генерал-лейтенанта Любеккера, согласно К.О.Нурденсвану, к этому времени состояла из следующих частей:
Кавалерия: шведско-финский полк дворянского знамени (адельсфан) командующий ротмистр К. Мунк 70 человек; Обусско-Бьёрнеборгский кавалерийский полк полковник Р.Ю. де ла Барр (1000 человек); Нюландско-Тавастхюстский кавалерийский полк полковник А. Е. Рамсей (1000 человек); Карельский кавалерийский полк полковник Ю. Даниэльсон (1000 человек); Ингерманландский вербованный драгунский полк полковник Х. О. Бракель (600 человек) и Карельский ланд-драгунский эскадрон полковник Б. Ф. Цёге (313 человек).
Пехота: Обусский полк полковник О.Р. фон Укскиль (1025 человек); Бьёрнеборгский полк полковник О.Р. фон Эссен (1025 человек); Тавастхюстский полк полковник О.Ю. фон Майдель (1025 человек); Выборгский полк полковник А.Ф. фон Крусеншерна (1000 человек); Саволакский полк полковник Ю. Штирншантц (1033 человека); Нюландский полк генерал-майор К. Г. Армфельт (1025 человек); Эстерботтенский полк полковник Е.Ю, фон Фитингоф (1200 человек) и Финский вербованный батальон полковник Б. Ю. Юленстрём (420 человек).
Итого: 11736 человек (7753 пехотинца, 3983 кавалериста) при 12 орудиях.
Силы противников, как мы видим, в начале кампании были примерно равными.
Моральное состояние финской армии можно с уверенностью определить как неудовлетворительное. Дело в том, что фактически все её полки после Полтавской катастрофы были сформированы заново из солдат дополнительных частей и новобранцев, чей моральный дух был слишком подавлен. Чрезвычайно тяжело переносилась также утрата Выборга и Кексхольма, а также отсутствие возможности получить реальные подкрепления из Швеции. У подавляющего большинства финнов сложилось впечатление, что их бросили на произвол судьбы. В подобной ситуации осторожный Любеккер принял единственно правильное решение эвакуировать население из прибрежных районов вглубь страны и уничтожить все запасы провианта и фуража на пути движения противника. Таким методом успешно пользовались русские на пути следования шведской армии Карла XII по русской территории в 17081709 г.г.
Русский экспедиционный корпус выступил в поход довольно поздно 17 июля 1712 года. Обремененный большим провиантским и амуниционным обозом, он двигался со скоростью 1011 километров в сутки и лишь к 30 июля вошёл в Выборг. Отсюда, вглубь Финляндии, уже до его прихода, был выслан разведывательный отряд казаков в 50 человек. В скоротечной схватке им удалось захватить врасплох одну шведскую заставу и взять пленных. На допросе пленные показали, что основные силы шведов в составе 4 кавалерийских и 7 пехотных полков стояли у Векелакса, имея продовольственный магазин в Лапитреске. Сам город занимал отряд в 5000 человек, около 2000 солдат находились в Кюписе и примерно такое же количество в Обу. При этом, согласно показаниям пленных, из Обу для соединения с главными силами спешила колонна в 2000 человек. Другому казачьему отряду удалось узнать, что Саволакс занят отрядом полковника Штирншантца в составе трёх пехотных полков и Карельского ланд-драгунского эскадрона.
Для выяснения намерений противника Апраксин принял решение выслать к Векелаксу казачий отряд Полтева в 500 сабель.
Обеспокоеный действиями русских, Любеккер отвел свои войска за реку Сумму. Тем временем в Выборг прибыло три пехотных полка генерал-майора И.И.Бутурлина. Апраксин переформировал сухопутный отряд, включив в его состав Галицкий пехотный полк и первые батальоны гренадерского полка Халларта, Московского, Вологодского и Казанского пехотных полков и роты Азовского пехотного полка. Вторые батальоны были оставлены для усиления гарнизона Выборга. В результате силы корпуса возросли до 22 пехотных батальонов и 2 рот (1000011000 человек), 4 драгунских полков и одного эскадрона (35004000 человек).
Корпусу Апраксина «ассистировал» галерный флот.
15 августа 1712 года военные действия сухопутных частей развернулись на дороге Выборг-Лапетранд-Векелакс. Уже после двух дней марша Апраксин жаловался царю на Любеккера, применившего по отношению к наступавшему противнику тактику, которую Пётр использовал в отношении Карла XII во время его русского похода 17081709 г.г.: «И как уведал о приходе нашем жилища все сжёг и жителей, которые в выше упомянутом местечке (Векелаксе прим. авт.) жили, выгнал в Гельсингфорс и в другие места И хлеб молоченный от мужиков забрал к себе в лагерь, а сжатый в гумнах и на полях и фураж, где могли сыскать, сжег без остатку, и мужиков всех выслал в глубь земли, и разослал такие указы: ежели кто пойман будет, казнят смертию».
Таким образом, русской армии пришлось вести войну на незнакомой, разорённой местности, не имея точных сведений о намерениях противника. Любеккер, умело уклоняясь от сражения, постепенно отвёл свои войска к реке Ярви-Коска, где и занял укрепленную позицию на правом берегу реки Обуфорс, преграждая русским путь из Хекфорса к деревне Аньяла и Обу. В центре эта позиция представляла собой пологую возвышенность в форме полукруга. Здесь был возведен ретраншемент и установлена артиллерия. Правым флангом эта позиция упиралась в море, подход со стороны которого из-за скалистых берегов был невозможен. Левый фланг упирался в деревню Обуфорс. Фланги также были усилены артиллерийскими батареями.
Русские войска после взятия Векелакса медленно шли вперед. 14 сентября авангард подошел к Ярви-Коска и обнаружил там противника, занявшего неплохо укреплённые позиции. При таком положении предстояло атаковать неприятеля в лоб, а это было чревато не только тяжелыми потерями, но и возможным поражением. Тогда Апраксин решил провести демонстрацию против основной позиции шведов, а казачий отряд атамана Черского послал искать брод через реку. Генерал-адмирал искал пути обхода для возможной атаки шведов с фланга.
Увы, это предприятие завершилось поражением разведывательного отряда. При попытке переправиться через реку казаки были подвергнуты обстрелу со стороны Тавастхюстского полка и вынуждены были отойти на исходные позиции. Поскольку возможности для наступления и продовольственные запасы были исчерпаны, Апраксин приказал корпусу отступить к Выборгу. Задача, поставленная царём перед своими генералами по овладению Обу, выполнена не была. Неудачное начало со всей очевидностью показало, что без тесной координации действий армии и флота завоевание прибрежной полосы Финляндии не возможно.
Несколько лучше действовал русский галерный флот под командованием контр-адмирала (шаутбенахта) И.Ф.Боциса. 1020 августа его отряд в составе 12 скампавей10 и 12 бригантин, выйдя из Выборга и прорвавшись сквозь блокадную линию шведов, прошел вдоль ингерманландского берега сперва к Варивалдаю, а затем к устью р. Луга. 13 августа морской отряд скрытно от шведов направился к острову Лавенсари, а оттуда к острову Сомерсу и далее в финские шхеры. Здесь 17 августа русские захватили 4-пушечный шведский бот и шлюпку. 20 августа отряд недалеко от местечка Вегелакс, что западнее Фридрихсхамна, с бою взял шведскую 25-пушечную шняву «Крефт» и два 4-пушечных бота, захватив экипажи этих кораблей в числе 136 человек в плен. Захваченные суда снабдили 36 пушками и включили в русский отряд.
Скампавея с гравюры Г. де Вита, 1714 год.
В целом этот первый поход 1712 года вглубь Финляндии завершился с небольшими потерями: в период с июля по сентябрь 1712 года русские войска потеряли 3 человек убитыми, 7 ранеными, 6 пропавшими без вести, 41 умершими от болезней и 146 дезертировавшими11. Большими успехами русские похвастать, однако, не могли, но был приобретён ценный опыт: для успешного наступления нужна более активная поддержка с моря и наличие крупных сухопутных сил.
В преддверии неизбежных встреч со шведами на море в течение всего 1712 и весны 1713 года шла интенсивная работа по постройке галерных судов и подготовка к морским операциям уже имевшихся линейных кораблей. Блестящая стратегическая мысль Петра, деятельно осуществлявшаяся Апраксиным, Боцисом и другими, заключалась в том, что главная роль в предстоящих военных действиях выпадет не на долю большого флота линейных кораблей и фрегатов, а весельных и парусных галер, полугалер, бригантин и прочих судов, для которых возможно маневрирование в мелководных финских и шведских шхерах.
Это не значило, что Пётр в это время прекратил постройку и покупку новых линейных кораблей. Царь знал, что без них на просторах Балтики рано или поздно тоже не обойтись, потому что шведский флот был пока еще очень силен. Но для такой операции, как завоевание Финляндии, линейный флот не был так непосредственно востребован, как флот галерный, «армейский».
Личное присутствие царя в Петербурге, его неуёмная и кипучая энергия, сделали свое дело. И результаты оказались впечатляющими: к весне 1713 года было построено около 200 судов «малого» флота. К весне 1713 года русская армия и флот, как никогда, были готовы к походу в Финляндию.
Корпус, предназначенный для ведения боевых действий, состоял теперь из следующих частей:
Пехота: 1-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка, Первый и Второй гренадерские, Троицкий, Выборгский, Нижегородский, Воронежский, Сибирский, Архангелогородский, Великолуцкий, Московский, Галицкий, Петербургский, Псковский, Азовский, Казанский, Рязанский, Островского, Толбухина полки и батальон полка Стрешнева. Всего, согласно Мышлаевскому, 36 батальонов или 29810 человек.
Кавалерия: Генеральный эсвадрон А.Д.Меншикова, Вятский, Луцкий, Вологодский и Нарвский драгунские полки. Всего 21 эскадрон или 4500 человек.