По жребию твой сын пусть к колдуну отправляется, ничего, что он весной народился, на вид ему уж десятый год. А ежели добром не отдашь, так неволей утащим.
Стала Яра белее белого, думала, хоть обманом, хоть смертью, а не пустит сына к колдуну, но сын сам вышел на середину и говорит:
Пойду я, люди добрые, не берите греха на душу, не невольте меня.
Стал он собираться, набрал воды из ручья в кувшин, свистнул собаку свою, сорвал с яблони яблоко, простился с матерью и пошёл к колдуну.
Встретил его колдун на пороге избы с кривым ножом в руке.
Подожди, говорит мальчик. Прежде, чем убить меня, испей воды холодной и яблоко съешь с моего сада. Твой дом теперь моим будет, я тебе как гость обязан.
Захохотал колдун:
Чай, отравить меня хочешь, дурак? Не берёт меня яд!
Выпил из кувшина воды, яблоком закусил и заносит нож над мальчишкой. Раз ударил, другой отскакивает нож, как будто по кости бьёт. Разозлился колдун, и давай чары творить:
Плоть на плоть, кровь на кровь, самое себя пожри, самое себя истреби.
Тут взвыла собака, прыгнула и вцепилась колдуну в горло, так что насилу он отбился.
Отчего, кричит, собака твоя на меня напала, а сам ты стоишь, как стоял, моей ворожбе не поддаёшься?
Оттого, отвечает мальчик, что и ты плоть моего отца ел, и собака плоть моего отца ела. У меня же плоти и вовсе нет, и потому нет у тебя надо мной власти.
Закричал колдун страшно:
А! Вот зачем мать твоя голову мужа просила! Ну, держись же!
Нет, говорит мальчик, теперь моя очередь.
И тоже давай слова колдовские говорить:
Вы глаза мои, глаза, те, что унесла вода, загляните вы в нутро чёрное, покажите мне его сердце.
Схватился колдун за грудь, завыл:
Обманула меня твоя мать, грязная девка, в земле не похоронила, так воде отдала!
А мальчик знай себе продолжает слова заветные говорить:
Оплетите вы, волосы, чёрное сердце да вырвите из груди!
Закричал колдун, захрипел, забился. Головы на кольях глаза да рты открыли. Раскрылась грудь колдуна, белые рёбра обнажились да красное мясо показалось, и выскочило из его груди сердце, русым локоном плотно обвитое. Наступил на него мальчик ногой да втоптал его в землю. А как только он это сделал, так расшаталась, раскатилась по бревну изба колдунская, колья на землю упали, сорвались все головы с кольев да покатились к колдуну и давай его есть, зубами рвать. Пока кости дочиста не обглодали, не остановились. Похоронил тогда мальчик все головы во сырой земле, кресты поставил, имена написал, да не ошибся ни разу, как кого звали в миру. Обглоданные кости колдуна собрал он в мешок да унёс в лес, волкам, барсукам на поживу. С тех пор колдуны да дивы ту деревню стороной обходили, ни засуха её не тревожила, ни мор не брал. А мальчика с собакой больше никто никогда не видел. Тут и сказке конец.
4. Нерождённый
второго-то близнечика она не родила, так он ей в живот убёг, вот скоро расти начнёт, так и её разорвёт. Надо вынимать второго-то.
Бабуль, Танюша тревожными тёмными глазами смотрела на старуху. Так ведь Таню доктор смотрел Она сказала, второй плод не развился Его первый как бы поглотил.
Ништо он не поглотил, дура ты, я получше знаю, подольше живу, бабуля говорила монотонно и веско. У нас на селе так девка померла, тоже шибко умной считалась. Нерождённый младенчик у ней в кишках засел, да потом и разорвал её изнутри. А всего и нужно было новым серпом живот разрезать, достать его. И живот шёлковой освящённой ниткой зашить. И жива бы была! Вот помрёт скоро Танька-то твоя, сына да мужа сиротами оставит. На докторов своих молитесь, а им только и нужно денег с вас, дур, а помрёте вы, живёте, это им тьфу.
Бабуля поджала сухие губы. Танюша отвела взгляд.
Я когда ошибалась-то, дура ты? Никогда.
Танюша смотрела в окно из которого была видна детская площадка. На пустой площадке её подруга Таня вместе с мужем Димкой делала степенные круги, толкая перед собой голубую детскую коляску. Димка там, значит Танюша пока на улицу не пойдёт. Вечно этот Димка ещё с детства им мешался. Как только Таня вышла замуж за этого этого Забыла что ли, какой он был гадёныш
***
Кондитерская открывается, деловито раскладывая украшенные камешками и листочками куличики по краю песочницы, объявляла Таня. Проходите, пожалуйста, говорите, чего вам.
Скажите, а какие у вас пирожные вкусные? Танюша изображала покупательницу с ребёнком. У моей Кати День Рождения, нужны самые вкусные.
Вот эти с тополиными листочками очень красивые, вам сколько завернуть? Пять рублей, пожалуйста.
И тут же обе завизжали, закрывая глаза от брызнувшего в лица песка: Димка из соседнего подъезда с гоготом прыгнул прямо на «прилавок» с угощением.
У, дрянь! Опять вредишь! крикнула Таня, вскакивая на ноги и пускаясь следом за Димкой.
Не догонишь! орал он, убегая за дом.
Танюша молча сидела над разрушенным кондитерским магазином и раскачивалась из стороны в сторону.
***
Вон твоя подружка-чеканушка из окна смотрит, хмыкнул Димка и щёлкнул зажигалкой, прикуривая.
Таня спокойно вынула из его губ сигарету и выбросила в урну.
Не при ребёнке.
Мы же на улице!
Ну и что! Дым всё равно пахнет, потерпи ты полчаса.
Димка скривился, но подчинился. Таня посмотрела в окно Танюшиной квартиры, но никого там не увидела.
Чего ты такой злой, Дим. Танюшке в жизни не повезло, это не повод её обзывать. У неё и друзей кроме меня нет.
Ну и не повод с ней дружить, фыркнул Димка. Я злой, потому что ты мне курить не даёшь. А Танька ж сумасшедшая, реально. Не, у меня бы тоже кукуха отлетела, если б на моих глазах мамка папку зарезала, а потом сама
Таня сжала губы и крепче сжала поручень коляски.
Ты её не боишься, не?
Странно, что ты её боишься, это я тебя в детстве лупила, а не она.
Ничего ты меня не лупила. А она лучше бы лупила А то как посмотрит, аж мурашки по коже драли.
Я её с детского сада знаю, Дим. И ты, кстати, тоже. Танюша добрая, хоть и
Хоть и чеканушка, подхватил Димка с готовностью. И бабка у неё тоже чокнутая, помнишь, как мы её боялись в детстве?
Помню. Она ведь на самом деле её прабабушка, ты знал?
***
Ты где взяла? восхищённо спрашивали девчонки Танюшу, хищно глядя на блестящие часики на цепочке.
Бабушка подарила, застенчиво отвечала Танюша и отчаянно краснела.
А ты дашь мне поносить? До завтра?
И мне!
И мне!
Танюша испуганно и растерянно смотрела на девочек. Ей не хотелось отдавать часики. Но ведь иначе жадиной обзовут.
Отстаньте от неё! звонко вступилась Таня за подругу. Подарки не отдарки! Если бабушка подарила, никому нельзя давать! Да, Танюша?
Но та смотрела куда-то мимо расширившимися от ужаса глазами. К ним широким шагом, почти бежала Танюшина бабушка. Девчонки так и брызнули в стороны. Танюша вжала голову в плечи, часики выпали из её дрожащих рук. Бабушка подлетела к Танюше и с размаху влепила ей пощёчину.
У, воровка, прошипела она. Мать с отцом в могилу свела, теперь за меня взялась? Подымай, подымай, я сказала.
Она взяла Танюшу за ухо, вывернув побольнее и потянула вниз. Танюшины глаза наполнились слезами, но она не пикнув, подняла часы. Бабушка, всё так же выкручивая ухо, повела её домой.
Таня молча смотрела им вслед, пока кто-то за спиной не сказал:
Уууу чёканушкина бабка.
Это был Димка, который, видимо, наблюдал за событиями с веток ближайшей ранетки, а сейчас спустился на грешную землю.
А знаешь, почему она так взбесилась? Потому что она ведьма, а часы эти это как смерть Кащея, только часах. доверительно поведал он Тане.
Задумчиво почесал комариный укус и добавил:
В секундной стрелке. Чеканушка её убить хотела, а бабка узнала.
Дурак, сообщила Таня, но вздрогнула от пробежавшего по позвоночнику холодка.
Сама ты дура. А бабка чеканушкина ведьма, будешь с ней водиться, она тебя заманит, зажарит и сожрёт.
Таня замахнулась на Димку и он с хохотом ускакал прочь.
Но в гости к Танюше Таня и правда предпочитала не приходить. Хорошо, что родители Тани всегда были рады гостям.
***
Привет!
Привет, Таня отозвалась тихо и прижала палец к губам, уснул.
Ты как себя чувствуешь? пытливо заглядывая в лицо подруги спросила Танюша. Она выждала, когда Димка уйдёт может в магазин, а может пиво пить с дружками, неважно, главное подальше от них с Таней: Живот не болит?
Болит конечно, улыбнулась Таня, у меня же кесарево было. Ну и матка сокращается до сих пор тянет ужасно. Но это ничего.
Танюша поёжилась, о таких кошмарах говорит, как будто это приятно. «Живот болит у неё, болит».
Таня, а ты же говорила, у тебя близнецы
Тень промелькнула в Таниных глазах, улыбка пропала, терпеливо, как говорят с детьми, она ответила:
Я тебе уже объясняла: доктор сказал, так бывает и даже часто Второй плод погибает почти сразу, даже если должно было быть два.
А кесарево это тебе живот разрезали, да?
Таня кивнула.
Тань, мы с бабушкой за тебя переживаем, Танюша даже положила руку ей на плечо. Бабушка говорит говорит от этого умереть можно!
От чего? От кесарева?
Да от нерождённого-то, от второго близнеца!
Таня тихонько рассмеялась.
Танюш, ты чего? Это глупости. Видишь же, всё со мной хорошо. Костику скоро месяц Пойдём к нам в гости? Димка премию получил. Торт купим, хочешь?
Но живот-то у тебя болит! выпалила Танюша. Глаза её забегали. А вдруг ты вдруг умрёшь?
Танюш, я не умру. Не болтай ерунду.
Танюша отступила на шаг.
Ага, ерунду, значит? Может ещё скажешь, что я чеканушка?
Танюш
Димка твой всегда так меня звал, а ты с ним
Танюш, я Ты тише говори, Костик спит.
Из глаз Танюши брызнули слёзы, она отступила ещё на шаг. Таня было сделала движение к ней, но тут всё-таки проснулся и захныкал, закряхтел Костик. И она сразу наклонилась к нему. А когда выпрямилась, Танюши уже не было во дворе.
***
А ты о чём мечтаешь, Танюш?
Был уже вечер, свет опускающегося солнца стал мягким, оранжевым, как июньский загар, все игры за день были переиграны, они просто сидели рядышком на скамейке под рябиной. Танюша нянчила свою куклу Катю.
Я я мечтаю в зоопарк пойти.
Ну в зоопарк мы с тобой каждую неделю ходим, мечта это что-то большее.
А это что значит мечта?
Ну это значит очень сильно чего-то хотеть, сильно-пресильно.
А ты о чём мечтаешь?
Я мечтаю летать! Представляешь, расставить руки и полететь, загляну в окно к маме, вот она удивится!
Танюша задумалась.
Может, ты мечтаешь, чтобы твои родители были живы?
Танюша вздрогнула:
Они они кричали всё время и дрались. Только я не очень помню.
Бабуля говорит, хорошо, что они умерли. Я их боялась.
Таня обняла подругу.
Не бойся, я с тобой. Я тебя никогда-никогда не брошу.
Танюша сначала замерла, а потом судорожно вздохнула, выпустила куклу из рук и обняла Таню в ответ.
***
Живот, говорит, болит, ровным голосом сообщила бабуле Танюша, пока чистила под её внимательным надзором картошку.
То-то и оно, что болит А скоро лопнет и кишки наружу, и поминай как звали твою Таньку.
Танюша вздохнула.
Ээээ, кулёма, что так толсто повела? Миллионерша что ли половину картошки свиньям отдавать?
Никаких свиней у них, конечно, не было никогда. Танюша всё детство набиралась смелости спросить, что за свиньи и где же они, но так и не смогла.
Танька твоя всегда дурной-то была, бог всё видит, продолжала бабуля. Ну схоронят, туда и дорога.
Губы Танюши задёргались.
Уууу, чего нюни-то распустила? Ну помрёт и помрёт. Небось, я помру, так и слезинки от тебя не дождусь.
Слёзы катились по Танюшиным щекам. Она перестала их утирать, хотя и не видела больше ни картошку ни нож в своих руках.
Да куда ты! Не видишь, кровь у тебя?
Танюша не заметила, как порезалась.
Безрукая! Не зря тебя замуж не берёт никто! Да брось ты эту картошку, палец-то замотай, горе. И сопли утри.
Танюша послушно положила нож и открыла шкафчик с аптечкой.
Бабуль, заговорила она, заклеивая длинный красный порез пластырем с зелёнкой. Я не хочу, чтобы Таня умерла. Как мне её спасти?
Старуха долго молчала, глядя в окно.
Спасти! Тут главное быстро оборачиваться, дело-то такое она пожевала губами. Ей жить-то может неделя осталась, не больше уже А ты пока найди, кто серп выточит, да ещё нитку шёлковую освятить надо. Ну это уж я сама в церковь пойду вот.
Танюша усердно кивала, утирая мокрые щёки. В груди теплело: бабушка поможет, они спасут Таню.
***
Тяжёлая сумка с продуктами вдруг стала невесомой.
Чё прёшь-то сама, дай помогу.
Таня сдула чёлку со лба. Димка одной рукой взялся за сумку как будто в ней было не десять килограмм, а десять грамм. И когда успел так вымахать, вроде только что был ниже Тани ростом, а теперь смотрит сверху вниз. Глазами своими синими.
Она молча отпустила ручку сумки, они пошли рядом.
Не жалеешь, что из школы ушёл? спросила Таня, когда молчать надоело.
Чё я дурак, жалеть? фыркнул Димка. В путяге красота, уроки почти все нормальные, не тупость как в школе. Кузница даже есть, я вот теперь ножи ковать умею.
Это что, прямо урок такой? поразилась Таня.
Да не, ты чо, это просто. Там типа кружка такого. А в школе чё там? Как?
Таня пожала плечами, сорвала травинку с обочины:
Да всё по-старому, сейчас девчонок больше, чем мальчишек в классе, так что поспокойнее.
Некоторым-то девкам тоже лучше бы в путягу уйти, заметил Димка и переложил сумку в другую руку. Картошку что ли домой прёшь?
Таня рассеянно кивнула.
Это каким-таким некоторым, Танюше, да?
Да хоть бы и ей, катается на двойках, а бабка её пи бьёт, короче. Толку ей с той школы? Так бы профессию получила, от бабки бы своей съехала.
Танюша свою бабулю никогда не бросит, серьёзно сказала Таня, которая тоже последнее время думала об этом, особенно, когда Танюша приходила в школу в платьях с длинным рукавом или кофтах синяки прятала. Бабуля её даром, что старая, била смертным боем за любую ерунду.
Ну и дура, заключил Димка и тут же торопливо добавил. Ну ты эта, только не сердись. Я знаю, что она подруга твоя. Я ж ей зла не хочу, наоборот. Только как ей добро-то сделать?
Таня вздохнула, подумала и взяла Димку за руку. За другую, свободную от сумки.
***
Освятить нитку проблем не составило. Танюша купила моток белой шёлковой, как паутина, нитки в швейном. Добродушная тётя Галя на кассе передала бабуле привет. А потом они с бабулей поехали на социальном такси в церковь. Батюшка у них даже не спросил, зачем они нитку святят, видно, решил, что для рубашки какому-нибудь малышу.
С серпом было сложнее, но Танюша придумала, что делать.
Дим, ну что, ты Танюше выкуешь этот серп?
Димка как раз менял памперс Костику и лицо его выражало решимость, свирепость и страх.
Чего ей всрался этот среп?
Говорит, бабушке
Только если она этим серпом своей бабке горло вскроет.
Дим!
Ну а чего я должен своё хобби на это тратить? Я ж для удовольствия кую, а не на заказ.
Таня вздохнула:
Ладно, ты же всё равно только ножи умеешь ковать Серп же сложнее. Спрошу у кого-нибудь в городе.
Ничего не сложно, буркнул Димка, присыпая розовую попку Костика тальком. Чё, думаешь, если гнутый, так сложно? Дилетантка! Там же формы есть для отлива. Чё реально думаешь, не смогу?
Таня пожала плечами, дозированно выражая недоверие пережать было опасно.
Посмотрим, бросил он и поднял свеже переодетого Костика к потолку. Костик удивлённо таращил синие глазки на отца.
Таня поняла точно: Димка серп сделает.
***
Таня слушала её с рассеянной полуулыбкой, хотя Танюша постаралась вложить в объяснения всю душу.
Таня, бабуля говорит, у них на селе такое было! Нерождённый близнечик мамку изнутри разорвал. Тань, это очень серьёзно! Понимаешь, ты можешь умереть, если меры не принять.
И что за меры? весело спросила Таня, покачивая коляску.
Танюша помялась секунду и выпалила:
Нужно новым серпом его оттуда достать. А потом ниткой зашить. Ты не бойся, мы к доктору сходим,. Он разрешит. И всё будет хорошо. Пойдём, а, Тань?