Тагнарах спустился с доброго коня и снял свой плащ белотканный. Его кольчатый доспех и шлем высокий с ощетинившимся вепрем на верхушке сиял на солнце, точно драгоценное яро-золото. Лик князя со словно бы выточенными из мрамора чертами был суров и грозен, а серые, как сталь, очи были направлены на низкорослого врага, на подлого захватчика. Правитель высокий был подобен древнему Земнородному богатырю или даже полубогу. Спутники храбрые поддержали его боевым кличем, и князь поднял к небу свой наследный меч, который на солнце взметнулся вверх, точно пламя. Он остановился и крикнул супостатам:
Совсем недавно прогнал я уродливых нелюдей обратно восвояси! Сталь моего меча упилась их кровью досыта. Сама Мать-Земля не принимала её! Теперь я пролью вашу кровь, и ваши головы полетят налево и направо. Я вызвал тебя на поединок, Хлод, чтобы решить всё по обычаям святой старины в славном поединке между нами. Ты принимаешь мой вызов?
Да, принимаю! крякнул резко князь карлов и тут же вскочил на ноги, выхватил самострел золочёный и пустил стрелу прямо в голову князю горцев.
Доблестный правитель не ожидал такого хода событий и ничего не смог поделать. Он не успел даже заслониться щитом крепким, и стрела калёная вонзилась ему в глаз. Страшная боль пронеслась по телу, и кровь залила уцелевшее око.
Бесчестная тварь! выкрикнул князь горцев, и дружинники верные заслонили его щитами. Ты нарушил заветы воинов! Нарушил правила!
Я тот, кто их пишет, а не соблюдает! съязвил Хлод и густо рассмеялся. Вслед за тем он повернулся к своим воинам и крикнул что было мочи: Убейте их! А главное, убейте князя!
После этих слов Хлод уселся поудобнее в своей повозке и поспешил прочь, велев вознице уезжать как можно быстрее. Своему доверенному телохранителю, также пребывавшему рядом с ним, он велел вострубить в рог огромный, чей голос басовитый многократно отозвался в окрестных холмах и горных отрогах. Это был приказ к наступлению.
Шакал ничтожный! кричал вслед государю карлов Тагнарах. Ты жалкое подобие князя, в тебе нет чести, мразь! Пусть будет проклят весь твой род до последнего колена!
Тем временем вся свита государя карлов кинулась в сторону соратников Тагнараха, которые успели усадить своего князя в седло и уже неслись обратно в Рихог. Но бесчестные преследователи не собирались нагонять их, тем более что низкорослые кони-тяжеловозы, больше похожие на пони, вряд ли могли тягаться в скорости с потомками породистых коней Роха. Потому карлы достали самострелы и выстрелили дружинникам князя горцев в спины. Многих сразили эти стрелы. Убили они также коня под Тагнарахом, и сам князь свалился на землю, при этом сильно ударившись. Не успели его воины верные развернуться, как карлы уже выпустили в государя тьму стрел. Это было подлое и бесчестное убийство, нарушение всех священных правил поединков, настоящее святотатство. К сожалению, те немногочисленные дружинники, что были с князем, не смогли отбить его тело карлы завладели им и сразили всех отважных удальцов, что пытались им помешать. Тут же голову потомка Роха отделили от тела и насадили на пику.
Воинство Рихога видело всё происходящее. Все воины уже готовы были стереть карлов с лица земли, вдавив их в грязь. А коварные враги того и добивались они надеялись, что горцы не стерпят подобной дерзости и ринутся в бой, покинув выгодные позиции под защитой гор. Тагнарод, сын князя Тагнараха, и главы знатных родов, как могли, пытались удержать войско в повиновении. Но, к сожалению, всё произошло именно так, как хотели карлы. Ополченцы Нижнего конца точно сорвались с цепи и понеслись на врага. Вслед за этим и главы знати затрубили к наступлению, понимая, что нельзя бросать ополченцев одних. Воинство горцев двинулось в наступление.
И вот арихейцы сошлись в буре мечей с карлами коварными, щиты ударились о щиты, послышался лязг железа и скрежет стали. Засвистели стрелы. Кровь полилась ручьём. Потеряв порядок и строй, ополчение было быстро смято уверенным строем вражеских копейщиков. Ополченцы ударились в смятение и дрогнули, начав убегать обратно в город. Тогда горцы-мечники схлестнулись с копейщиками карлов, прикрыв отступающих. Конница знати тем временем смогла зайти с флангов в строй врагов и рассеять их ряды.
Защищайте свой край, горцы! кричал ополченцам Дорогаст, держа в руках знамя своего рода. Защищайте отчизну стародревнюю! Дайте отпор этим жалким недомеркам! Не позорьте свой род вас бьют кроснята! С Небом в сердце!
Многих из ополченцев Дорогасту удалось снова собрать и вернуть в строй. Вместе с этими ратниками сын Кремлемира прорвался к осадным орудиям врага и захватил многие из них. К этому времени конники почти одолели низкорослых карликов-копейщиков. И вдруг, когда казалось, что победа уже рядом, в Рихоге раздались призывные рога. Карлы каким-то образом провели вторую часть своего войска по пещерам и ходам нелюдей и вышли оттуда, откуда не столь давно нагрянули дикари. Оставшиеся в городе подростки-лучники осыпали их градом стрел, но эти карлы были надёжно защищены своей бронёй, потому лишь немногие из них погибли от этих выстрелов. Зато, ворвавшись в Верхний конец, они тотчас бросились к лучникам и вскоре вырезали многих из них, а остальные сами разбежались по домам. Видя это, карлы стали врываться в дома и убивать тех, кто оказывал сопротивление.
Это сокрушило дух защитников Рихога. Часть из них бросились обратно к своим домам на защиту семей, и карлы убили их в спины копьями и стрелами, пущенными из смертельных самострелов. Бежавшие также подставили под удары своих товарищей по оружию, и многие горцы были повержены из-за этого в их числе и бесстрашный Дорогаст, который погиб, защищая знамя рода Хванира. Тех, кто остался жив, карлы окружили.
Сдавайтесь! заявил показавшийся из-за рядов своих воинов князь карлов. Вам ни к чему умирать и убивать свои семьи. Если вы сдадитесь, я дам приказ своим воинам прекратить убийства в вашем городе.
Видя, что положение безвыходное, Тагнарод, сын Тагнараха, согласился на эти условия.
Мы сдаёмся! Ты победил, князь карлов. Труби в свои рога и вели остановить резню наших семей. Если ты не сделаешь это прямо сейчас, клянусь Небом и семью его высотами, я велю своим воинам продолжать бой, и мы будем биться до последней капли крови, пока последний из нас не будет убит или не убьет тебя лично, отомстив за свою семью и нашего государя.
Хлод тотчас велел трубить в горны, веля другой части своего войска остановить бесчинства в Рихоге.
Мудрое решение! промолвил он с важным видом, взглянув на Тагнарода.
Я готов принести тебе присягу, великий князь! промолвил вдруг Кремлемир, до того сражавшийся рядом с сыном Тагнараха. Своей хитростью и мудростью ты показал, что достоин быть новым единым правителем наших народов. Своим пренебрежением дурацкими обычаями старины ты показал свою преданность нашему будущему, а не скованному обрядами прошлому. Воистину не будет лучше властителя в этих землях, чем достославный Хлод III!
Горцы неодобрительно загудели и закачали головами, некоторые сплюнули и засвистели. Даже молодой Тагнарод в ужасе прикрыл уста руками.
Вот это другое дело! буркнул карла седой в ответ на слова Кремлемира и наклонил голову, уже увенчанную короной златой, к горцу. Клянись мне в верности!
Отец Итилмира подошёл к Хлоду и склонил колени. Не успел никто и слова вымолвить, как горец выхватил из ножен свой меч, блеснувший, точно искра, и пронзил горло князю карлов. Карлики-телохранители ахнули и тотчас же поразили несчастного Кремлемира своими мечами в живот и грудь.
Слава Ариху! крикнул храбрец и испустил дух.
Такую мужественную смерть принял Кремлемир, отец Итилмира, отважный воитель и лучший муж из рода Хванира.
Но не успело остыть тело Хлода III, как корону подхватил его сын Хлод IV, ещё более изворотливый и жадный, ещё более коварный и злобный. Отдав почести своему мёртвому князю, карлы под водительством нового государя победоносно вошли в столицу горцев и подчинили себе пределы арихейского княжества.
Хлод IV велел собрать всех горцев на торговой площади, чтобы произнести свою речь. Зная, что его участь может быть такой же, как и участь его отца, он велел собрать многих жён и детей в окружение своих воинов, чтобы ни у кого из горцев не возникло желание на него напасть. Но понимая также, что не стоит унижать покорённый народ прямо сейчас, доводя его до последней черты, хитрый карлик, напротив, решил дать добрые обещания, чтобы горцы не удумали пойти на восстание.
Слушайте меня, арихейские горцы! воскликнул князь карлов, грозно озирая толпу. Я Хлод IV, великий государь гор и подземелий. Мой отец, удумавший войну между нашими народами, сражён пал в бою. Посмотрите, сколько крови пролито с нашей и вашей стороны, сколько сынов доблестных не вернутся домой, сколько отважных мужей не придут сегодня к жёнам. Разве этого мы все хотим? Нет, нет и нет! Мы всегда были друзьями, это всё непонятная жажда стяжательства заставила моего отца привести сюда войско. Я всегда был против этого! Кто-то из свиты Хлода IV усмехнулся, вспоминая, как тот постоянно уговаривал отца напасть на горцев. Но всё уже свершилось, и свершилось не по моей воле. Видят бессмертные боги, что это нападение не было моим желанием. Но теперь, когда ваш народ оказался под моей властью, я буду надёжно защищать его от нападений нелюдей и прочих злобных недругов. Многие воины вашего народа сложили головы в недавней борьбе с нелюдями, цвет лучших домов и родов потомков Ариха потускнел в этот лихой год. Потому теперь мы не можем оставить вас на произвол судьбы. Наши народы станут поистине братскими и многому научатся друг у друга. И пусть кровь-руда алая, пролитая сегодня на поле битвы, станет последней кровью, которая когда-либо пролилась у наших народов по вине дурных правителей. Тех самых правителей, что кроют народ непосильными налогами и поборами, которые насмехаются над тружениками, сидя на богатейших престолах, попивая зелено вино и пожирая, точно тучные свиньи, яства лучшего качества. Эти правители не ведают забот простых людей, а зачастую даже и воинов! Возрадуйтесь, мои подданные! Отныне нет таких правителей у наших народов, но вся власть принадлежит мне. И я освобождаю всех бедняков от налогов и поборов! Ни одна монетка не будет украдена богатыми у бедного народа арихейцев! Тут многие горцы стали переговариваться и удивлённо смотреть друг на друга и на князя карлов, пока тот продолжал свою речь. Не пристало правителю хвалить себя, но, видя ужасные качества наших прошлых государей, по вине которых разразилась эта война, я должен сказать и пару слов о себе. Я молод, мой ум не затуманен застарелой ненавистью или скупой жадностью. В отличие от своего отца, я не питаю вражды к арихейскому народу и всем сердцем желаю вам процветания и благополучия. И я достаточно мудр, чтобы помочь вам восстановить безопасность ваших детей и потомков. Сегодня же мы объявляем поход на нелюдей, чтобы защитить ваш народ от посягательств этих бездушных тварей. Вместе мы выбьем этих ублюдков с их насиженных мест и истребим их под корень!
Некоторые горцы даже захлопали этой речи. Она обнадёживала, и у многих появилась надежда на лучшее будущее, а главное вера в то, что Хлод IV действительно желает добра арихейцам, раз готов вместе с ними проливать кровь карлов в борьбе против нелюдей. На самом деле он преследовал и свои интересы. Ведь до этого как раз участились нападения нелюдей на рудники карлов, поэтому борьба с этими дикарями была на руку прежде всего Хлоду и его народу.
При нашей власти! объявил Хлод напыщенно. При нашей власти бедные станут вершить судьбы. Вы, друзья мои, настоящий цвет народа! Бедные люди и настоящие труженики вот на ком держится целое государство. И потому именно вам надлежит иметь при себе оружие, чтобы вы могли защитить себя от рабства.
Князь карлов лгал, совершенно не краснея. Ведь все горцы и так имели при себе оружие, иначе не было бы и ополчения. Зато множество знатных арихейцев, которые были наиболее умелыми воинами, опасными для власти Хлода, были разоружены. Им было запрещено носить при себе оружие и иметь его в своих домах. При этом карлы не стали забирать его себе, но по велению Хлода передали наиболее бедным горцам из Нижнего конца, а оставшееся сложили на складе, доверив охранять своим ратникам. Так дорогое оружие знати оказалось у простых людей, которые даже не умели с ним толком обращаться. Однако иная судьба ожидала мечи и доспехи членов княжеского рода. Это оружие, овеянное славой и окутанное легендами, карлики переплавили в железный постамент, на который водрузили трон Хлода IV в Подземельном городе.
Так горцы утратили прежнюю вольницу. Так померк цвет их народа. Лучшие сыны благородных домов сложили головы в борьбе с нелюдями ужасными, были растоптаны карлами подлыми, а выжившие в этих кровавых схватках были оплёваны завистью низких и ничтожных, что долгие годы клокотала в сердцах кабацкой голи. В этот же день Тагнарод, единственный сын Тагнараха, был отправлен в изгнание ему под страхом смерти было запрещено возвращаться в Рухрог. Однако карлы сдержали часть своих обещаний. Они действительно загнали нелюдей подальше в горы, пусть и не истребили их под корень, как говорил Хлод.
Этот день и последующая ночь запомнились на всю жизнь и Итилмиру. Именно тогда он лишился отца и брата. Бездыханные их тела привезли к ночи в дом и положили на столы. Всю ночь мать плакала над ними, трясясь от ужаса и горя. Подобный плач доносился почти из каждого соседнего дома. Потому эта ночь была прозвана в народе Ночью Плакальщиц.
Итилмир молча смотрел на белые лица своего отца и брата и не понимал, что теперь делать и какова будет завтрашняя жизнь. Казалось, если он уснёт, то завтра всё должно быть как раньше отец снова будет поутру напевать что-то под нос, а брат весело делиться своими размышлениями за завтраком. Но нет, ничего этого больше не будет. И оттого слёзы наворачивались Итилмиру на глаза. Он знал, кого во всём винить: карлов, конечно же, карлов и их подлого князя, поправшего воинские заветы и честь. Однако вскоре сон начал одолевать Итилмира, и мальчик уснул.
Во сне Итилмир увидел поистине прекрасную картину. Он будто бы проснулся и всё действительно было как встарь: отец и оба брата живы, а он бегал по улице и веселился. «Хорошо, что всё снова так!» думал мальчик и радовался. Вдруг отец позвал его к себе и сказал: «Не упивайся горем. Прошлого не воротишь живи и помогай матери и нашему народу!» Тут Итилмир проснулся и понял, что всё это был сон, всего лишь сон, а не правда.
Похороны Кремлемира и Дорогаста прошли не так, как все ожидали. Карлы строго-настрого запретили горцам сжигать умерших по старому арихейскому обычаю. Ведь на это расходовалось дерево. «Это всего лишь ложный ритуал! сказали они. А дерево нам нужно для других важных дел. Ваши вымыслы не учитывают деловой истины». На самом деле карлы просто боялись сами соваться в Бусый лес, что рос к западу от Смарагдовых гор, а если и делали это, то очень неохотно. Многие из них, пойманные берегинами, и вовсе не возвращались оттуда. Поэтому они считали каждое срубленное дерево, не позволяя и горцам в этом деле быть, как они считали, расточительными.