Таня выскочила из кабинета, оставив меня с Алёной наедине. Я же обошёл её и весьма демонстративно открыл каждый ящик её стола.
Что вы делаете? удивлённо спросила она, я же снова её обошёл и сел на стул, стоящий напротив.
Убеждаюсь, что там нет пистолета. Совершенно серьёзно ответил я. Ты садись-садись, у нас сейчас долгий и напряжённый разговор состоится, незачем всё время передо мной стоять, я же не зверь всё-таки.
Глава 3
Я что-то сделала не так? Алёна села и сложила руки на коленях. При этом спина была идеально прямая, а глаза смотрели через стёкла очков прямо и решительно. Похоже, что растерялась она лишь из-за дилеммы: сдавать или не сдавать своих уже уволенных коллег. Насчёт себя она не волновалась. Интересно, почему? Чувствовала, что из-за дяди её не тронут? Или действительно не косячила. Эх, мне бы тот прибор, которым Подоров в поезде хотел проверить: говорю я правду, или немного лукавлю. Алёна же сидела, не шевелясь. Ноги сомкнуты и сдвинуты чуть вбок, спина остаётся прямой. Ей удобно так сидеть?
Скажи, ты в каком монастыре воспитывалась? я сам не ожидал от себя, что задам подобный вопрос.
Что? она моргнула, и всё это странное чопорное состояние вмиг слетело, оставив передо мной обычную хорошо воспитанную девушку, а вовсе не дочь императора, которая таким вот нехитрым способом решила развлечься, подрабатывая бухгалтером.
Тебе так удобно сидеть? я кивнул в её сторону.
Да, вполне, Алёна сняла очки и положила их на стол, потерев переносицу. Без очков она выглядела немного моложе и беззащитнее, что ли. Словно они были бронёй легендарного витязя, под которой она чувствовала себя неуязвимой. О чём вы хотели со мной поговорить, Константин Витальевич?
Ты очень умная девушка, Алёна Игоревна, и очень хороший профессионал. Ни за что не поверю, что всё это время никто не перешёптывался, не обсуждал Борзова, его секретаршу и делишки, которые они творили. Ну не может такого быть, что другие бухгалтеры не видели, как главный судорожно прячет концы в отчётах, я никогда в это не поверю. А уж такая умница не могла не видеть, что суммы в итоговых отчётах другие, не такие, какие ты ему подавала, я внимательно следил за малейшими изменениями на её лице. Пока что Алёна оставалась спокойной. И тут я резко наклонился к ней и ударил по столу. Отвечай! Ты видела, что Борзов подделывал итоговые отчёты, и покрывала шефа! я уже заметил, что когда начинаю нагнетать, то в моём голосе появляются рычащие звуки. Это случалось нечасто и не сильно бросалось в глаза, но такая вот особенность присутствовала.
Нет, я никого не покрывала, Алёна отшатнулась, но я приблизился ещё больше, нависая над ней, подавляя своими чисто физическими параметрами. Разумеется, я видела, что что-то не так, и подавала письменные уведомления в отдел охраны. Как прописано в инструкции на этот счёт, за финансовым отделом закреплено два охранника, которые в случае угрозы безопасности должны были инициировать расследование финансовых преступлений. Но таких расследований не было, и я даже решила, что просто паранойю. Я не одна замечала несоответствия: ведущий экономист, расчётчик и материальщик даже приходили ко мне советоваться. Как раз на прошлой неделе мы уже даже составили коллективную записку и собирались передать её непосредственно Виталию Павловичу, когда тот появится в нашем отделе, но потом появились вы и все закрутилось. Она продолжала вжиматься в спинку стула, а я всё ещё нависал над ней. Когда Алёна выпалила последнее слово, я медленно выпрямился, а потом сел на свой стул, продолжая сверлить её внимательным взглядом. Я говорю правду, вот, она открыла верхний ящик, немного покопалась в нём, я на всякий случай выставил ногу так, чтобы в случае чего можно было уйти с линии атаки, но тут Алёна вытащила лист бумаги и протянула его мне.
Я медленно раскрыл служебную записку и принялся читать. Как оказалось, неделю назад наша троица совсем охренела и совершила такую наглую аферу, что создавалось впечатление о том, что как минимум Борзов был в курсе того, что дед арестован и никто в ближайшее время не схватит их за яйца. Записка шла за подписью пятерых дам, которые ничего про деда не знали и решили забить тревогу.
Вы эту записку продублировали охране? сухо спросил я.
Да, конечно, чтобы не было так, будто мы хотим через голову прыгнуть, ответила Алёна.
А кому именно из охранников шли ваши записки? я вытащил шарик и принялся вертеть его в руке.
Зацепину и Ковалёву, это как раз те, которые за финансовые преступления отвечают. я медленно вставил шарик в ухо. Вопреки моим ожиданиям он поместился довольно удобно, нигде не давил и не пытался закатиться глубоко внутрь уха. Но я пока не спешил его активировать, продолжая молча изучать Алёну. Почему-то на неё это подействовало куда больше, чем, когда я орал, пытаясь её сломать. Константин Витальевич, ну почему вы молчите? Скажите мне что-нибудь! я удивлённо приподнял бровь. Ещё немного, и Алёна бросится на меня и начнёт трясти за грудки. Правда, я не совсем понимал, что же она хочет от меня услышать.
Что-нибудь, сказал я, с удовольствием глядя на её выразительное лицо. У Алёны все эмоции были на виду: страх сменился решимость, которая, в свою очередь, переросла в гнев, а сейчас проявилось удивление. С другой стороны, зачем ей уметь выражение лица контролировать? Она же не в покер будет играть на все деньги лабораторного комплекса, в конце концов.
Что? она мотнула головой, пытаясь сообразить, что я только что произнёс.
Ты просила меня сказать «что-нибудь», я сказал, что опять не так? она вспыхнула и сжала кулачки.
Вы надо мной издеваетесь? прошипела Алёна, в этот момент сильно напоминая взъерошенную кошечку.
Немного, признался я. Этому невозможно противиться. И я всё ещё продолжаю сомневаться в твоих умственных способностях, несмотря на то, что ты умница.
Я вас не понимаю, Алёна закрыла лицо руками и слегка сгорбилась.
Алёна Игоревна, ты могла просто сообщить обо всех непонятных и вызывающих подозрение моментах своему дяде. Почему ты не поступила так просто и логично? Зачем все эти политесы, особенно когда стало понятно, что они не работают?
Дядя Назар и так много для нас сделал. Я не хотела его беспокоить лишний раз, и потом, как бы он мог помочь?
Ты дура? уже не стесняясь в выражениях, спросил я. Назар Борисович наш дворецкий. Он постоянно находится с нами в одном доме. Неужели ты думаешь, что он не нашёл бы способ добиться того, чтобы Виталий Павлович, или я, прочитали хотя бы подобную записку?
Я не подумала, тихо ответила она. Выходит, это действительно я во всём виновата?
Прекращай себя жалеть, грубо прервал я её. Мне нужно с кем-то работать, и, видят боги, я не собираюсь оставлять здесь истеричных особ.
Я вовсе не истеричная особа, просто как-то всё навалилось, Алёна, повертела в руке очки, а потом решительно их надела. Что я должна делать?
Ну вот теперь совсем другое дело, я кивнул и поднялся со стула. Вычисти отдел. Оставь оптимальное число служащих, в чьей преданности можно не сомневаться и наведи порядок в финансах. К концу месяца мне нужны точные данные, что эти твари упёрли. Справишься?
Справлюсь, она кивнула, снова выпрямив спину.
Да, этот кабинет твой. Когда уволенные личности заберут вещи, можешь начать его обустраивать. И я направился к выходу, одновременно настраивая передатчик. Звягинцев. В ухе сначала раздался приглушённый шум, а затем я услышал вполне ясно голос Звягинцева.
Да, Константин Витальевич, я вас слушаю.
У вас, Андрей Юрьевич, такие господа служат: Зацепин и Ковалёв. Что вы можете о них сказать?
Эти господа задержаны ещё вчера и находятся в камере, пока идёт расследование, сухо отрапортовал Звягинцев.
Это хорошо, я вошёл в приёмную, где Татьяна уже вовсю суетилась, обустраивая своё временное рабочее место. Кивнув ей, я прошёл в кабинет. Будь так добр, притащи их в мой кабинет. Это бывший кабинет Борзова, если что.
Вынув передатчик из уха, я его деактивировал. Шарик потух, хотя до деактивации светился нежным жемчужным светом.
Хорошая вещь, надо себе этих передатчиков где-то приобрести. Такое всегда может пригодиться. Сунув передатчик в карман, я осмотрелся. Если я хочу здесь часто находиться, то обстановку кабинета надо менять. Борзов, похоже, очень хотел жить и находиться в роскоши. Причём роскоши броской, а не сдержанной, как, например, у нас дома, или в доме Ушаковых. Вот зачем мне эти позолоченные подсвечники на шкафе с книгами? Зачем вообще нужны книги в рабочем кабинете? Если только
Я подошёл к шкафу поближе и потрогал подсвечник. Потянул его, подёргал, повернул. При очередной попытке подсвечник повернулся и открылась потайная ниша, в которой я нашел бумаги со спецификацией на некоторые пошедшие в производство изделия, такие как стационарные телепорты, а также несколько матриц с внедрёнными в них заклинаниями, чтобы можно было применять в процессе производства, не отвлекаясь на то, чтобы постоянно приглашать магов клана.
Я резким движением вернул подсвечник на место и грязно выругался. Этот козёл не только деньги воровал, это ещё как-то можно было понять. Он воровал наши секреты. И я даже не представляю, кому предназначались все эти сложенные аккуратной стопкой бумаги и самое главное матрицы.
Константин Витальевич, к вам Звягинцев с двумя подчинёнными, доложила заглянувшая в кабинет Татьяна. Девчонка быстро освоилась и, похоже, ей эта работа нравилась куда больше, чем сидеть в финотделе и бумажки перекладывать.
Пусть заходят, я прислонился спиной к шкафу и сложил руки на груди.
Сначала в кабинет вошли, точнее, влетели два невысоких, коренастых мужика, следом за которыми вошёл Звягинцев. Мужики были небриты, в мятой одежде, но особо пострадавшими не выглядели.
Как идёт расследование? спросил я начальника охраны, не взглянув дважды на мужиков, руки которых были скованы наручниками.
Не так чтобы хорошо. Те ничего про охранников, замешанных в укрывательстве, не знают, с ними общался только Борзов. А эти молчат. Я уже хотел просить разрешение на допрос с пристрастием, услышав, что сказал Звягинцев, мужики вздрогнули, но лишь сильнее сжали зубы.
Ух ты, упрямые. Или идейные? теперь я осматривал каждого из них с ног до головы. А ведь такое поведение наталкивает на мысль, что наниматель или даже шеф этих двух молодцев вовсе не покойный Борзов. Поэтому-то они из себя героев и строят. Боятся они этого нанимателя, причём гораздо больше, чем тебя, Андрей Юрьевич. Так кто же это может быть, такой ужасный? Не поделитесь с нами? Может, мы тоже ужаснёмся. Вчетвером-то бояться куда веселее, чем вдвоём.
Ты бы лучше не пытался его имя узнать, ублюдок, выплюнул один из них. Мне было плевать, кто из них кто, поэтому я даже не просил у Звягинцева как-то их обозначить.
То, что я ублюдок, знает, пожалуй, половина Российской империи, если не больше, лениво протянул я. Звягинцев в это время стоял возле двери и смотрел в одну точку. Ещё один захотел себя пожалеть. Задолбали! Работать надо, а не самобичеванию предаваться! Я внезапно разозлился и добавил почти весело. Вот только мало кто знает, насколько я могу быть ублюдком. Вам сейчас вовсе не вашего далёкого нанимателя надо бояться, и я широко улыбнулся.
А ты нас не пугай, пуганные, добавил второй и бросил быстрый взгляд на большое окно. Его взгляд заметили все. И когда они рванули к окну, отреагировать тоже все успели, вот только я был быстрее.
Прямо из драгоценного паркета выметнулись длинные, гибкие ветви и оплели ноги решивших уйти от проблем бывших охранников. Водные удавки затянулись на шеях, а пространство свернулось в кокон, окруживший нас троих. Только в отличие от первого раза, сейчас я делал это намеренно. Ну а теперь можно и дыхание жнеца выпустить. Это не смертельные чары из арсенала некроманта, но нагоняющие такой ужас, что некоторые из тех, на кого воздействовали довольно продолжительное время, просто сходили с ума.
Мужики попытались заорать, но вода из жгутов плеснула прямо в рот, заставляя захлебнуться. Пока они, выпучив глаза откашливались, я подошёл ближе.
Я же предупредил, вам надо бояться меня, проведя рукой, я убрал ветви, и они упали на колени. А дыхание жнеца всё продолжало витать в воздухе этого замкнутого кокона. Вы оба умрёте только тогда, когда я этого захочу, это понятно? сев на корточки, я двумя пальцами приподнял голову одного из них за подбородок. Как вы здесь оказались? Вы ведь не просто так пришли наниматься, прочитав объявление на столбе?
Нам было приказано получить работу в охране и в итоге попасть на курацию финотдела, просипел он. Это было сложно. Мы полтора года карабкались, но, наконец, всё получилось.
Молодцы, упёртые, похвалил я его. Что вы делали, когда курировали отдел.
Ничего, клянусь, он тяжело дышал, а его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Мы просто не допускали расследований против Борзова. И всё.
Кто ваш наниматель? я задавал вопросы короткими рублеными фразами, чтобы он с перепугу их правильно понял.
Селин, помощник второго секретаря имперской канцелярии, выпалил мужик.
На кого, кроме Селина, работал Борзов? Кому предназначались матрицы? он смотрел на меня непонимающе.
Я не знаю. Нас сюда прислал именно Селин. Если кто-то ещё был, то он нам неизвестен.
Я тебе верю, отпустив его голову, я встал. А потом со всей силы пнул его под рёбра. Из-за вас, уродов, на моём предприятии такая плесень расплодилась.
Чары спали, и я указал на валяющихся мужиков Звягинцеву.
Можешь забирать. Они согласились сотрудничать. И не надо даже допрашивать с пристрастием. Звягинцев открыл дверь и сделал знак находящимся в приёмной помощникам. Те зашли в кабинет и сноровисто подняли стонущих мужиков на ноги, после чего утащили обратно в камеры.
Да, зачем что-то применять, если они уже и так поседели, спокойно прокомментировал Звягинцев, а потом повернулся ко мне. Я долго думал. В общем, вот, и он протянул мне заготовленный заранее лист.
Что это?
Рапорт об отставке. Я допустил, чтобы на вверенной мне территории такое случилось, он покачал головой. Я не могу занимать ту должность, которую занимаю.
Это ты хорошо придумал, вовремя самое главное, я взял рапорт и положил его на стол. Я пока не принимаю твою отставку. Сначала разгреби всю эту помойку, а потом мы вернёмся к этому разговору. Рапорт пока у меня полежит. Кто его знает, вдруг пригодится.
Константин Витальевич начал он, но я его перебил.
Если ты очень настаиваешь, то, я не могу удерживать тебя силой, я уже с ним не церемонился. Но, представь мне свою замену, способную во время этого небольшого кризиса не усугубить. Давай, где он? я пристально смотрел на него. Нет такого, вот в чём дело. И у меня нет. Так что, иди работай. Если ты очень хочешь, чтобы тебя наказали, то забудь на полгода о премиях и любых других стимулирующих выплатах. Да, пока порядок у себя не наведёшь, забудь про выходные и отпуск. Звягинцев долго смотрел на меня, затем медленно кивнул и вышел из кабинета.
Я потёр лоб. Похоже, до Нового года у меня хватит дел здесь. Да ещё к Вольфу надо будет периодически заглядывать. А то у него хватит ума сюда припереться. И ведь эту скотину пропустят без всяких проверок. А мне придётся очередного охранника увольнять, которых и так у нас, похоже, недобор.