Согласию его способствовало и то обстоятельство, что он еще раз хотел убедиться, что он теперь не такой, как обычные люди; что он перешел на новый для себя уровень понимания окружающих его людей. И если это действительно так, он просто обязан направить приобретенную способность на благие дела, помочь другим побороть ложь, гнев или страх, хотя бы в масштабах их души.
По дороге Клавдия выяснила, как зовут молодого человека, а, добравшись до палаты, суетливо усаживала его на стул, предлагала располагаться, как дома. Пожилая женщина, занимающая соседнюю койку по виду ей можно было дать лет восемьдесят с неопределенным хвостиком, подалась вперед, пытаясь разглядеть Дениса. Но, видно, это у нее получалось плохо.
Кто это, Клавдия? спросила она. Не разгляжу.
Да ладно, орел вы наш зоркий, отмахнулась от нее Клавдия. Сидите себе спокойно.
Кто, говоришь?
Мой ухажер! прокричала Клавдия, кокетливо склонив голову к плечу. Это Нина Пантелевна, уже тише представила она Денису соседку. Глухая, как пень, ржава тачка. И видит также. А что, завидки берут?! опять на крике обратилась она к Пантелевне.
Не-е, отзавидовалась, Нина Пантелеевна переплела скрюченные пальцы.
Не переживай, найдем тебе завалящего какого. Не такого видного, конечно. Хлама тут навалом.
Нина Пантелеевна заскрипела кроватью, пошарила возле себя руками, вздохнула, затем сама проскрипела:
Клава, ты не видала мои очки? Куда-то задевались. Я без них как без рук, ничегошеньки не вижу.
Ты уже десятый раз меня сегодня спрашиваешь. Не видела, не знаю, не брала. Заройся под одеяло и притаись. Меньше видишь крепче спишь.
Чего говоришь? Не видела?
Тьфу ты, ржава тачка, Клавдия вместо ответа безнадежно махнула рукой. Успокойся, ешь печенье лучше, кивнула она в сторону тумбочки и поднесла пустые пальцы к открытому рту. Нина Пантелеевна из-за своей глухоты жила больше в мире жестов, они были для нее более информативны в ее молчаливой среде. Ну, как толковать с ней, скажи? Клавдия безнадежно обратилась к Денису. Все время жует что-нибудь. И куда в нее только лезет.
Ничего не слышу, пожаловалась Нина Пантелеевна, но по жесту соседки поняла, что угощенье ей не возбраняется, и потянулась за печеньем. Не сердитесь на старую, потерпите меня еще немного, бубнила она себе под нос.
А нам больше ничего не остается, скривилась Клавдия. Вот навязали.
Совсем аппетита нет, роптала Нина Пантелеевна, энергично пережевывая рассыпчатое печенье. Помру, видно, скоро, она попыталась примерить на себя убогий вид, взывая проявление жалости к ней.
Да уж побыстрее бы, устало вздохнула Клавдия.
Чего говоришь!? так неожиданно визгливо спросила Пантелевна, что Клавдия, вздрогнув, подскочила на кровати.
Да не кричи ты! И так голова болит. Схороним, говорю, в лучшем виде! Вот наказание. Дай поговорить с человеком. Я тебя сейчас угощу, с улыбкой обратилась она уже к Денису.
Клавдия долго, обстоятельно разглаживала салфетку на тумбочке, вынашивая желание смастерить самодельную скатерть и зародить в окружающих уважение к ее чистоплотности. Выудила с полки пузатую баночку с малиновым вареньем.
Полакомься, предложила она Денису.
Спасибо, не хочется, Денис приложил руку к сердцу. Да и обед уже на носу.
Сама делала. А?
Правда, не хочу. В другой раз.
В другой так в другой, Клавдия вздохнула, взвесила баночку на ладони, вернула ее на место.
Денис только собрался осмотреться вокруг, как в дверь шумно вошла девушка. Она показалась ему хорошенькой. Изящная, с веселой улыбкой, открытым взглядом, короткой стрижкой, в сиреневом платье, черных туфлях на среднем каблуке, в руках цветы и целлофановый пакет с гостинцами. Аромат не то цветов, не то духов, сопровождающий ее, все способствовало тому, что при виде ее в воображении Дениса возник пленительный образ женской молодости и свежести. Словом, она обладала всеми предпосылками, чтобы очаровать любого мужчину с первого взгляда. «У такой хватит обольстительности, чтобы в нужных обстоятельствах должным образом пустить в ход все свои чары» наверное, подумалось бы ему, если было бы время для раздумий. Он охотно поддался ее настроению и невольно широко улыбнулся. Казалось, мощные, юные силы, которые переполняли ее, вознесли ее над полом и стремительно опустили у постели Антонины Андреевны.
Привет, маман, приветствовала она мать, не обратив внимания на других присутствующих в палате.
Здравствуй, Леночка, Антонина Андреевна вяло перекатывала языком слова.
Лена навалилась на мать, обняв ее за плечи.
Ой, Ленка, ты меня раздавишь, прохрипела мать, высвобождаясь из объятий.
Что же ты не улыбаешься? с укором спросила Елена. Ты что, не рада мне?
Врачи тоже не улыбались, когда осматривали меня тут.
Дай поцелую тебя в лобик, Лена склонилась над матерью.
Для такого поцелуя еще рановато, ответила мать и отвернула голову в сторону.
Лена щекой коснулась щеки матери, села на край постели, положила цветы на тумбочку, принялась вынимать из пакета сок, виноград и яблоки, предупреждая, что они мыты.
Ну, как дела? спросила она, сложив руки на коленях. Сердце успокоилось?
Успокоилось, увядающим тоном ответила мать. Успокоилось, если это можно назвать покоем.
Елена провела ладонью по волосам матери.
Какое лечение тебе намутили? спросила она довольно равнодушным тоном.
Мать с трудом, заикаясь, перечисляла лекарства, коверкая их названия.
Да Бог с ними, наконец махнула она ладонью, не отрывая руки от одеяла. Что же ты столько времени не приходила? Мне ничего приносить не надо. Просто так приехала бы, навестила мать. Может, ее уже нет в живых.
Ты с головой дружишь? несвоевременно возмутилась Елена. Я же к экзаменам готовилась. Тупею, как овца. Ну, не сердись. А путь-то сюда не близкий.
Да будет тебе, к родной матери можно и за горизонт пешком сходить.
Что верно, то верно, поддакнула Клавдия Петровна.
Елена смерила недовольным взглядом встрявшую в разговор.
А что, верно мать говорит, Клавдия считала своим долгом встать на защиту Антонины Андреевны.
Клавдия Петровна, не мешайте, дайте спокойно поговорить с дочерью, попросила Антонина. А то шли бы погулять.
Чего ж гулять. Ко мне, видишь, тоже посетитель пришел, Клавдия положила руку на колено Дениса.
Чего она говорит? шепотом спросила Клавдию глуховатая старушка.
Вот вас только не хватало, всплеснула руками раздраженная Клавдия. Щас я отложу все дела и буду переводить вам. Жуйте уже печенье!
Ладно, оставим, неторопливо продолжала Антонина, рассчитывая на длинный разговор с дочерью. Я больше о тебе, милая, тревожусь. Как ты там без меня?
Все тип-топ, ответила Лена как можно беспечнее.
Ты хочешь сказать, что тебе хорошо без меня? удивилась мать, заглядывая в глаза дочери.
Чего ты цепляешься к словам, как пиявка? Икскьюз ми, Лена разбросила руки в стороны, я имела в виду, что справляюсь. Так тебя устраивает? с вызовом спросила она.
Тише, тише, ты же в больнице, успокаивала ее мать. Все же чувствую себя неважно, грустно вздохнула она. Кажется, выжала из своего сердца все, что могла.
С таким сердцем многие живут еще долго, как могла, попыталась утешить ее дочь.
Но не с такими детьми.
Ну уж какая есть. Все тебе не так, блин.
Не будем хоть здесь ссориться, мать вплела свои пальцы в пальцы Елены. Как твоя сессия? Какие успехи?
Да не парься ты, пониженным тоном ответила Лена. Экзамены сдала, хвостов нет. Отметки не отличные, конечно, но я на этом не циклюсь. На последнем экзамене спилила все со шпоры. Мы так с девками ржали над разводкой этого тича. У него все со шпорами сдают.
Денис сразу уловил в ее словах обманную нотку. «В ней сидит хороший враль, определил он для себя. С экзаменами, совершенно определенно, у нее проблемы. И взгляд при этом отводит в сторону».
Чем питаешься? продолжала расспрашивать мать. Она живо интересовалась всем, что происходит с дочерью в ее отсутствие. Кефир пьешь по утрам?
Кефир? Только его и глушу. Большую кружку ту, что с васильками опрокидываю за раз.
А овощи?
Овощи? Э-э Салаты варганю только так. Огурцы, помидоры, капусту режу крупно, как ты любишь. Симпатишно получается.
Несмотря на бодрый ответ, неестественная улыбка подсказывала Денису о ее лживом повествовании.
Молодец. Цветы не забываешь поливать?
Цветы? Гм Доста-ала, недовольно прогудела Елена. Поливаю!
Леночка, не кричи. Что с тобой? Ты чем-то расстроена?
Расстроена.
Денис не понимал, что происходило с ним в эту минуту, что приковало его к ее словам, но они словно распирали его голову изнутри. Первое впечатление Дениса о добром, веселом характере Елены очень скоро стало сглаживаться. Удивительно, до чего обманчива внешность! Бросались в глаза ее развязные манеры, и, наблюдая за ней, он все более убеждался, что у него действительно появился нюх на ложь, как у акулы на каплю крови. И эти постоянные переспросы, требующие время для обдумывания, и уклончивые ответы Боящаяся быть уличенной в правдивости ответов, Елена невольно для себя повышала тон, что не придавало ей убедительности. Но Антонина Андреевна не замечала всего этого в силу глубокой материнской любви.
Расстроена, повторила Елена. Мне не в чем ходить. Нет шмотки, какая прокатила бы в институте. Непрезентабельно выгляжу. Уже готова спецом время выделить для поиска чего-нибудь такого, что резанет глаз.
У тебя же голубенькое платьице есть, подсказала мать. Оно тебе так идет.
Приехали, голубенькое, возмутилась Лена. Оно же коротко мне. Получается полная обнаженка для привлечения самцов. Как романтишно! И на зиму ничего нет. Хочу кофтень, чтоб попу прикрывала.
Выберусь отсюда сразу присмотрим тебе что-нибудь, пообещала мать. Потерпи.
Потерпи, пробубнила Лена. Еще одну тему разрулить надо. Порыскала в гугле, нашла прикольный сайт. Там челы отписываются о забугорном отдыхе. Только собралась замутить, чтоб вступить к ним в клан, так комп мой начал глючить. Навязывает там «отчеты об отправлении ошибок» и всякую такую лабуду. Юзать просто невозможно.
Мать смотрела на дочь, говорящую на каком-то другом языке, и по этой причине вполне естественно не понимала ее. Клавдия сидела неподвижно, приоткрыв рот, пытаясь понять хоть что-нибудь из долетавших до нее слов, но они почему-то не проникали в мозг, а пускались бегом, будто хотели поскорее скрыться там, где их никто не увидит.
По всей видимости, Елена любила пересыпать свою речь словечками из интернетовских форумов. Денис сдержанно улыбнулся: «Она хорошо осведомлена по части работы с компьютером». Теперь, по мере того как он изучал Елену, выходило, что она не такая уж и хорошенькая.
Ты о чем сейчас говорила? спросила Антонина Андреевна. Я ничего не поняла.
Где твое догонялово? Лена высокомерно посмотрела на мать. Не в средние века живем. Я говорю: компьютер мой накрылся.
Как жаль. Давай новый тебе купим.
А где я два кило зелени возьму?
Зачем зелени? не поняла мать. Зелень-то зачем?
С тобой говорить, мать, все равно, что умереть, потом воскреснуть и еще раз умереть. Я о долларах стучу тебе аську.
А-а, поняла, наконец, мать. Сколько говоришь? Две тысячи? Я, кажется, видела ниже цены. Около двадцати тысяч рублей.
Кинь линк на источник этой инфы.
Что кинуть? Не поняла.
Ты о чем? Я же геймер. Мне нужен понтовый ноут.
Леночка, я совершенно не понимаю тебя. Говори, пожалуйста, нормальны русским языком. Терпеть не могу этот твой жаргон. Ты же девушка, следи за речью.
А я что, по-китайски говорю?
Вроде того. Откуда же я возьму такие деньги? Ты появляешься только тогда, когда что-нибудь требуется от матери.
Ты что, за всю жизнь не могла накопить этой несчастной суммы? возмущалась Елена.
Значит, ты оцениваешь меня в две тысячи долларов? повысила голос мать. Как тебе не совестно. А моя любовь уже ничего не значит для тебя? Бессовестная ты, Ленка! Мне лекарства еще надо оплатить, произнесла она так, словно оправдывалась за свою болезнь, за свою слабость.
Елена пропускала замечания матери мимо ушей, только морщила лоб, с трудом сдерживая себя, чтобы не осадить ее жестким словом.
Вот ржава тачка, прошипела Клавдия. Мигнуть не успеет, как мать потеряет. Потом ищи-свищи.
Повисла молчаливая напряженная пауза.
Ладно, как твои друзья поживают? Антонина Андреевна решила сменить тему, подводя постепенно беседу к вопросу, который ее сейчас волновал больше всего. Как Дима из твоей группы? осторожно выведывала она.
Прикольный мэн. Но он в моих френдах не числится.
У него по-прежнему нервные припадки случаются?
Бывает. А так все у него идет по сценарию, пробубнила Елена.
Представляю, какой неумеха написал сценарий его жизни. Мучения и для него, и для родителей. Бедняжка, понимающе вздохнула мать.
По сравнению с другими козлами его припадки ничто.
Прямота Елены поражала всех присутствующих, ставила их в неловкое положение.
Леночка, перестань ругаться, взмолилась мать. И почему козлы? Тебя окружают студенты, приличные ребята.
Ага, приличные. Мерин на мерине. Один тут приставал вот с таким членом, Лена отмерила размер ладонью по локоть.
Ого! не удержалась Нина Пантелеевна.
Ты погляди, это она расслышала, Клавдия хлопнула себя по коленям.
Лена, перестань! зашипела Антонина Андреевна. Слава Богу, отец это не видит. Совсем распоясалась Как это понимать?
Понимай, как хочешь.
Как ты с матерью разговариваешь? Тебе не стыдно?
Ага, пятнами уже вся покрылась от стыда.
Подумай, каково мне видеть такую дочь, ради которой только и живу? Ты так изменилась, Лена, что мне и жизнь немила. Очень изменилась.
Ты тоже на месте не стоишь, жестко парировала дочь.
Хочешь сказать, что постарела? Верно, постарела. Ты тоже приложила к этому руку. А я-то связывала свою жизнь с твоим будущим, тихо добавила мать. Будет когда помощь от тебя.
Ну, понеслось, фыркнула Елена.
Было видно, что их встрече предшествовала череда событий, захвативших в свой водоворот довольно много разногласий и ссор.
Ладно, не будем раскачивать лодку, предложила перемирие мать. Перед людьми неудобно, чуть слышно добавила она.
Лена огляделась вокруг, равнодушно пожала плечами.
Он растлил тебя? шепотом спросила Антонина Андреевна.
Кто?
Ну, этот о котором ты говорила.
Лена громко расхохоталась.
Попробовал бы только. Он бы вмиг у меня в больничку на постоянку устроился. И слово-то какое придумала: «растлил», Елена опять зашлась смехом.
Хоть так тебя развеселить, грустно усмехнулась мать.
Ты смотри: хохочет весело дурочке, опять не сдержалась Клавдия.
Дочь с матерью замолчали. Вся атмосфера в палате показалась Денису насыщенной молчаливым укором. Он уже, было, собрался сказать что-то вроде: «Леночка, вы позволяете себе с матерью слишком много вольностей», или «Разве ваша мама не заслужила лучшего отношения с вашей стороны?», но вовремя сдержал себя. Неловко вмешиваться, да и трудно беседовать с существом, которое стремится к мятежу, к отрицанию какой бы то ни было логики. Вообще отношения между матерью и дочерью можно было бы назвать отношениями между тихой хранительницей домашнего очага и девицей с бунтующей улицы. Теперь Денис видел Елену другой: эгоистичной, взбалмошной, бессердечной, лживой. И надо же было такому случиться, что все это вместилось в молодом, красивом женском теле.
Ты правду говоришь? нарушила тишину Антонина Андреевна.
Насчет чего? А-а, этого. Успокойся, правду. Ты же знаешь, когда я вру, у меня все валится из рук. Это у тебя чистая вода? спросила Лена, кивнув в сторону чашки на тумбочке.