***
Джодок и Мартин часто работали в паре, отчего их движения были на удивление слаженными и дополняющими друг друга. Могло показаться, что они обмениваются мыслями между собой, но это было не так. Пираты синхронно спрыгнули в воду, из-за песка и темноты напоминающей черный атлас, и потащили лодку к берегу. Однако Грахго не стал ждать и отсиживаться, как и не стал помогать морякам. Бросив пару отрывистых команд, он направился на берег, совершенно не заботясь о намокших сапогах и провожаемый не самым радостным взглядом Джодока.
Погружаться в незнакомую чащу было тревожно. Местами среди привычных листьев агаката, даммары и палисандра виднелись странные, но невероятно красивые цветы, не спрятавшиеся в бутоны с наступлением темноты. Некоторые из них испускали слабый голубоватый свет, к которому слетались непривычные насекомые. Казалось, что стоило солнцу скрыться за линией далекого горизонта, и на острове ожил совершенно другой, чуждый людям мир. Нельзя сказать, чтобы Фанатик боялся. Нет. Все таки помимо привычной стали и пистоля, он владел и даром, появившимся после образования связи с кораблем. Но сердце в груди все равно начало биться чаще, стоило папоротнику сомкнуться за спиной капитана.
Местами, среди ветвей кустарников и экзотических растений мелькали тени. Размытые и четкие, маленькие и большие, испускающие свет и поглощающие тьму. Они медленно стекались со всех сторон, обступая Фанатика, пробирающегося вперед. Чем дальше он заходил и чем ближе был к центру острова, тем больше их становилось. Но Грахго видел лишь путь, зовущий все глубже и уводящий все дальше. Он не мог сказать, как и почему видел едва уловимую нить, вьющуюся в воздухе и уходящую вглубь острова, но точно знал, что обязан пройти по ней до конца. Она излучала ту же силу, которая пронизывала Отверженного и капитана, а потому неумолимо тянула к себе.
Живой.
Чужак.
Или нет?
Тени шептались между собой, не решаясь подойти ближе. Шелест слов окутывал тревожным покрывалом, помимо воли поднимая волосы дыбом. Грахго кривил губы, но не останавливался, не начинал разговор. Его целью были не они. С каждым шагом нить становилась толще, ярче. Еще немного и он сможет увидеть ее источник, так похожий на него самого.
Позовем?
А если из нас?
Одна из теней с непропорционально длинными руками преградила капитану дорогу, неуверенно протянув к нему ладонь и наклонив голову:
Ты жив?
Ты мертв? другая с раздутой головой, стоявшая позади, подошла совсем близко, практически касаясь спины мужчины. Пахнешь смертью.
Фанатик, вынужденный остановится, криво усмехнулся. Задержка разжигала внутри ярость и нетерпение. Сейчас он походил на пса, что уже видел кусок сырого мяса, но не мог дотянуться.
Неужто от меня несет тухлятиной? он повел носом, принюхиваясь. Да, вроде бы, нет.
Жизнью! возразила первая тень.
Потом? Вполне может быть, Грахго сделал шаг в сторону, желая обойти длинорукую, но та плавно сместилась следом за ним. Прочь, приказ был произнесен уже сквозь зубы, однако не возымел хоть какой-нибудь эффект.
Тени подошли ближе. Большеголовая коснулась черных волос на затылке капитана, тонюсенькими пальчиками приподнимая прядь и шумно втягивая воздух. Предательская дрожь сбежала по спине Фанатика неровной волной, прихватив с собой и гулко бьющееся сердце. Мужчина резко развернулся, хватая самую наглую тень за руку под дружный вздох удивления, слабым ветрым разнесшийся вокруг. И пока большеголовая пыталась вырваться, напоминая мотылька, остальные тени заметались вокруг.
Не живой, взвизгнула схваченная тень.
Грахго же не стал терять время и, подтянув к себе большеголовую, обхватил ее шею. Бордовые, практически черные нити силы стали проступать сквозь его кожу, перебегая на призрачный силуэт, который с каждой секундой начал становиться все прозрачнее.
Не мертвый! вторила длинорукая, наконец взяв себя в руки.
Она махнула большой ладонью и первая кинулась на спину Фанатика. Ее примеру последовали остальные тени, погребая под собой фигуру капитана.
***
Ночь поглотила фрегат, захлопнув зев своей пасти и оставив лишь свет пары фонарей на палубе. Практически вся команда мирно спала в трюме. Лишь пара пиратов дежурили на палубе, да Малёк, усевшись на фальшборт близ носовой фигуры, вглядывался в едва различимые очертания острова. Там, на берегу, рядом со шлюпкой горел одинокий костер, освещая две сгорбленные фигуры. Капитан оставил их сразу же, как только оказался на твердой земле. И теперь Джодок и Мартин угрюмо жались к огню, бросая на корабль редкие и, наверняка, завистливые взгляды.
Щас бы к веселой Мэг, один из дежуривших пиратов потянулся.
Другой тяжело вздохнул, а затем кисло затянул, пряча зевоту и совершенно не попадая в ноты:
Отпусти мои плечи, догорает свеча Блять, Угорь! он дернулся от оплеухи напарника, собираясь как следует наподдать тому в ответ.
Да тихо ты. Забыл, какую трепку устроил Ловкий Эр в прошлый раз? Не голоси, а. Рука у старпома тяжелая.
Не забыл, пират буркнул недовольно, но петь больше не стал. Рука у старпома и правда была тяжелой.
Вскоре пираты затихли, усевшись перекинуть кости между бочек. Могло показаться, что Малёк и Отверженный остались одни. Но это было обманчивое ощущение. И первым сквозь иллюзию пробился фрегат. Он насторожился, внимательно вглядываясь в темноту перед собой. Но, как ни старался, не мог разглядеть хоть что-нибудь.
Смотри, открытое море, исчез проклятый корабль, нежный женский голос раздался перед ликом Отверженного.
Вслед за ним в воздухе стал проступать черный силуэт. Виднелись только контуры тела, лиан, что заменяли волосы, перьев, покрывающих плечи вместо плаща. Сквозь него можно было даже увидеть воду и остров. И только небольшой фиолетовый камень яшмы в центре груди виднелся четко и явно, испуская слабый свет. От неожиданности юнга чуть не слетел с фальшборта, но кое-как смог сохранить равновесие. Отверженный же недовольно осклабился, презрительно смотря на непонятное существо.
Ох, ну где моя вежливость? Разрешите представиться дух-хранитель этого острова, несравненная Каттальтта! она театрально поклонилась. Подняла голову, чтобы посмотреть на осьминожью морду Отверженного и издевательски протянуть: В воздухе пахнет бедооой. Чувствуешь это, проклятый корабль? Чувствуешь своего капитана? А?
От подобных вопросов фрегат нахмурился. Он сразу же потянулся к Грахго, который сейчас был где-то в глубине острова. Нить, связывающая их, истончилась, натянулась. По ней до Отверженного больше не переходила прекрасная надежда. Только ярость и всепоглощающее разочарование. Морду корабля исказила злость.
Дело дрянь. Да? юнга испуганно сжимал канат, со страхом смотря на Каттальтту.
В этот момент нить капитана исчезла. Отверженный пораженно замер, впервые потеряв связь с Грахго.
Маленькая чистая душа, что ты забыла в этом эпицентре тьмы? дух покачала головой. Хотя, уже не такая уж и чистая. Я вижу на тебе отпечаток капитана, которого, к слову, больше нет, Каттальтта издевательски улыбнулась, наблюдая за растерянностью фрегата и юнги.
И пока Отверженный пытался дотянуться до Фанатика, дух-хранитель вальяжно устроилась на бушприте, облепив его призрачными лианами.
Но матушка говорила, что духи-хранители помогают людям, юнга почти шептал от волнения. Как маяк помогает кораблям.
Хах, маяк не выбирает кому светить. Он просто рушит тьму.
Лианы духа постепенно начали впиваться в обшивку фрегата, вспарывая не тело Отверженного, а его душу, заключенную в дереве. Но корабль, тонущий в отчаянных попытках добраться до капитана, поначалу не замечал этого.
"Не смей сдаваться'!" голос Грахго ворвался в сознание Отверженного не хуже выпущенной стрелы.
"Уничтожь ее, старик!" простой призыв пробудил фрегат, вывел из оцепенения.
Отверженный резко вздыбил щупальца, хватаясь ими за лианы и тело духа-хранителя. Каттальтта вздогнула от неожиданности и боли. Лианы и щупальца перемешались в стремлении достать друг друга, напоминая змеиную свадьбу. Но как бы дух не пытался выбраться, корабль, словно истинный осьминог, присасывался к нему, не позволяя отступить.
Пусти-пусти, негодяй!
Каттальтта извивалась, потеряв все свое высокомерие и самоуверенность. Однако Отверженный не собирался останавливаться. Его щупальца полностью обволокли призрачную фигуру, притягивая все ближе к носовой фигуре. И в какой-то момент Каттальтта начала таять. Ее сила и жизнь переходили кораблю.
Нет! отчаянно взвизгнула она.
"Забери камень. После отпустишь ее." голос капитана в голове Отверженного звучал устало и приглушенно, но чем больше говорил Грахго, тем быстрее возвращалась связь между ними.
Пока щупальца крепко держали духа, громадная рука потянулась к камню. Отверженный не сразу сумел его обхватить. Пришлось впиваться в призрачную плоть Каттальтты, отчего ее высокомерное лицо исказилось от боли. Но вскоре фиолетовый, пульсирующий в такт биению сердца, камень лежал на ладони корабля, а сам дух тающими лоскутьями падал в спокойную гладь моря.
Что б меня морской дьявол прибрал
Пираты, несшие ночную вахту, замерли позади перепуганного юнги, не зная, куда смотреть и что делать. Да и сам Малёк дрожал, как пожелтевший лист на ветру.
"Ты молодец, старик," одобрение капитана щемящей волной прошлось по деревянному телу фрегата.
"Сердце Каттальтты у нас! Придержи его до утра, старик. Я возвращаюсь."
Отверженный чувствовал радость Фанатика, его усталость и гордость. Но помимо этого корабль ощущал облегчение. Свое облегчение от того, что капитан вернется.
***
Мягкие лучи восходящего солнца плавно опускались по мачтам, перепригивая с реи на рею. Искривленные тени, отбрасываемые величественным фрегатом, тонули в черном песке и тянулись к кромке леса. Мир не торопясь просыпался. Вот только Отверженный и его команда не спали уже давно. После ночного происшествия дежурные сразу же отправили юнгу к старпому. Первым проснулось плохое настроение Ловкого Эра и только потом он сам. Дальше все завертелось и закружилось в череде вопросов и путанных объяснений. Монументальным оставалось только молчание корабля. Так и не добившись хоть сколько-нибудь нормального объяснения, при этом разбудив чуть ли не половину команды, старпом стоял около носовой фигуры, почесывая грудь.
Хоть бы ты сказал, что творится, Ловкий Эр дернул щекой. А то от этих кретинов, гарпун им в задницу, разве что-то добьешься?
Фрегат согласно повел щупальцами, бросив на юнгу, понуро стоявшего подле старпома, хитрый взгляд. Ловкий Эр был не в курсе, что корабль мог общаться и, что юнга видел все, а не только итог схватки духа с Отверженным. Мальчишка не рискнул что-то рассказать старпому, помня об обещании Фанатика лишить его языка, сболтни он что-то лишнее.
Может, подать сигнал Джодоку и Мартину? неуверенно спросил молодой пират с парой золотых сережек в ухе.
И что они тебе сделают? Деве Марии помолятся? Молчал бы лучше, Морган.
Названный Морганом перевел взгляд на берег, где ночевали товарищи. Отверженный чувствовал тревогу и липкий страх, исходящий от парня. А вдруг это теперь не хорошо знакомые ему пираты? Мало ли что за чертовщина происходит на острове! Но тут меж листьев папоротника мелькнула человеческая фигура и на пляж ступил капитан.
Капитан! первым вскричал юнга, подскочив на месте.
На берегу Грахго подошел к ожидающим его пиратам и начал что-то медленно говорить. Те только кивали, пока чернокожий здоровяк не усмехнулся. Через пару минут шлюпка с Джодоком и Мартином направилась к фрегату, а Фанатик остался на берегу, провожая взглядом. Его фигура явственно выделялась на фоне тропического леса за спиной, излучая аристократическое благородство и уверенность. Но ни у кого и никогда не возникало вопросов, пират ли Грахго. Ремесло было написано у него на лице. Команда и сейчас не сомневалась, что это их капитан, доверясь кораблю, только следила за приближением товарищей напряженно и чересчур внимательно.
Подать конец! отдал приказ старпом, когда шлюпка приблизилась к кораблю.
Мож, наоборот? хохотнул Худой Том. Но смешок вышел нервным и ненастоящим.
Я ваши глотки натяну на реи за такой треп! Эр перевел злой взгляд на команду, положив ладонь на кортик. Но Отверженный знал, что за злостью старпом прятал страх и неуверенность.
Вскоре Джодок и Мартин оказались на палубе, представ перед десятком любопытных глаз. Первым делом они передали приказ:
Капитан велел послать людей для изучения острова и пополнения припасов. Не забудьте Малька, он должен передать что-то капитану. На парусах за старшего остается Саром, Джодок, бывший на голову выше большинства пиратов "Отверженного", растер лицо. Посмотрев на Сарома, он добавил: Мы разве не заслужили немного рома?
По кружке, боцман хитро усмехнулся, кивнув Гарри-Пороху.
Все слышали приказ капитана?! За дело, трусливые крысы!
Наблюдая, как пираты готовятся к высадке, Отверженный поманил к себе юнгу. Мальчишке пришлось сильно свесится с бушприта, чтобы забрать небольшой тряпичный сверток из рук корабля. Подмигнув Мальку и подтолкнув его в грудь щупальцами, Отверженный закрыл глаза. Фрегат был слишком любопытен, чтобы отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, что происходит на берегу, из первых рядов. Он уже не был живым кораблем с головой осьминога и десятками щупалец, тянущихся от носа корабля к бортам. Он стал Грахго де Мора и теперь устало смотрел с берега, как еще пара шлюпок опускаются на воду.
***
Усталость напоминала старый прадедовский доспех, тяжелыми латами давя на плечи и прижимая к земле. Интересно, а полумифическая мифриловая кольчуга была легка, словно лебединое перо, как рассказывала мать? Или столь же сильно давила? Грахго усмехнулся. В моменты, когда отчаяние медленно отравляло душу, он всегда вспоминал старые истории матери о далеких землях и опасных приключениях, где даже в самой ужасной ситуации тебя обязательно спасут на крыльях орла. В жизни же этим сранным орлом был сам Грахго.
Ленивые обезьяны.
Он презрительно сплюнул, недовольный медлительностью команды, и поднялся, желая пройтись по берегу. Капитан "Жемчужины", побывавший здесь несколькими месяцами ранее, рассказал об острове, что ненавидит чужаков, и песке, оторвать взгляд от которого при свете солнца невозможно. Каттальтта всеми возможными способами пыталась защитить эту землю от чужаков. Да и вообще от людей. Дух-хранитель дал "Жемчужине" час, чтобы убраться с острова. Но Грахго решил действовать иначе. Пустую землю не охраняют просто так.
Позади послышались голоса людей, хлесткие команды и шуршание шлюпок по песку. Фанатик остановился, в недоумении разглядывая алебастровые кости чьих-то огромных челюстей, торчащих из песка. Яркий контраст между белым и черным делал их еще более зловещими.
Капитан Грахго!
Запыхавшийся юнга успел остановиться около спрятанного в песке костяного "капкана", сразу же согнувшись пополам и пытаясь отдышаться. В руках он сжимал объемный сверток, перетянутый фирменным узлом кока.
Ну здравствуй, Малёк, Фанатик усмехнулся, оглядывая раскрасневшегося мальчишку. Как команда?