Я смогу прийти в себя окончательно. Время иногда враг, потому что отнимает близких, но является и другом, поскольку сглаживает душевные руины и раны. Такое у него свойство, а люди неосознанно смирились с этим.
Мы с Эльвирой готовились ко сну. Пока я смывала макияж, она уже лежала на кровати на правом боку с открытыми глазами и будто о чем-то размышляла. Мне показалось, что ее что-то терзает и тревожит.
Я сняла повязку для волос с головы и легла рядом с ней на спину, накрываясь теплым одеялом. Только я хотела заговорить с ней, но Эльвира меня опередила.
Элла, как ты считаешь, если человек быстро влюбляется, он глуп?
Почему же? Я считаю, что не глуп. Скорее он смельчак. Ведь такому человеку неизвестно буквально ничего из жизни того, в кого он влюбился. Вдруг он ужасен. Тогда другому предстоит миссия по починке этого человека. Любовь творит чудеса, с теплотой сравнила я и улыбнулась.
А что, если эта любовь не взаимна? хрипло спросила она.
Я повернула голову и посмотрела на встревоженную Эльвиру. Она смотрела в одну точку, сжимая одеяло, которым укрылась до самого подбородка.
Я не знала, что ей ответить на это, ведь сама пребываю в таком положении. Я в смятении и понятия не имею, что со мной будет, когда закончу миссию и покину Эдварда с целью больше никогда с ним не сталкиваться. Сердце будет отчаянно рваться к нему и его желание будет почти безудержным. На сопротивления уйдут годы. Уверена, что я буду мучиться от тоски по нему, но главное настроить себя на это.
Тогдавсе пройдет, но для этого нужно время.
Время выдохнула Эльвира и легла на спину. Мы все взваливаем на него.
А оно великодушно принимает, потому что это его миссия.
Я немного помолчала, но все же рискнула спросить:
А почему ты завела этот разговор?
Эльвира сглотнула и облизала губы.
Так, просто. Интерес заиграл. Спокойной ночи.
Она выключила светильник на своей прикроватной тумбочке и отвернулась от меня к окну. Эльвира умеет поддержать, завести любую тему для разговора, но она до чертиков скрытная. В этом она похожа на своего брата.
Спокойной ночи.
Я так же выключила светильник на своей стороне и закрыла глаза, зная, что быстро уснуть не смогу. Перед глазами лицо бабушки, а в ушах ее смех. Или то, как мы сидим за столом и как между папой и бабушкой происходит частое явление холодные распри. Как они подшучивают друг над другом и этими шутками они делятся со мной по очереди. Приятные воспоминания одно за другим прокручиваются в моей голове и вызывают слезы.
Я повернулась на бок и приняла позу эмбриона, тихо вытирая слезы со щек, стараясь не шмыгать носом, чтобы Эльвира не услышала.
ВремяМне оно необходимо как воздух, чтобы эти воспоминания приносили мне улыбку, а не слезы. Как это произошло после кончины мамы.
Глава 3
Элла
Хоть я и проспала до полудня, все равно не могла ясно мыслить. Видимо, это из-за долгого сна. Мой организм, кажется, благодарил меня за этот подарок, но все же был бы еще не против, скорее счастлив, снова лечь в кровать и укрыться одеялом, чтобы провалиться в сон. Но большего я себе позволить не могу, стоит прийти в себя. Сегодня меня ожидает тяжелый вечер, а от моего состояния будет зависеть последующий успех миссии.
Я сидела за обеденным столом, медленно попивая ромашковый чай, и смотрела в окно. На улице погода начала немного радовать после проливных дождей. Из-за туч выглядывают солнечные лучи и обогревают землю слабой силой, отгоняют серость. Вечнозеленые деревья вдыхают в себя тепло солнца и будто оживают на глазах, приобретая яркие краски зеленого. Мрачные тучи тяжело плывут по небу и несут с собой полосы холодных дождей куда-то далеко за лес.
Я снова делаю глоток горьковатого на вкус чая и понимаю, что он практически остыл и оставляет на языке неприятный осадок. Этот пейзаж за окном навевает какую-то неоправданную грусть и отчаяние. Они оседают в моей душе тяжестью. Я даже не знаю, как сделать так, чтобы почувствовать легкость, ведь теперь все мне кажется тусклым и мрачным. Этого я и боялась.
Я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Раньше могла выбежать на улицу после дождя и наслаждаться долгожданными и теплыми лучами солнца, которые наконец победили и разогнали грозовые серые тучи. Могла даже прыгать по лужам, ощущая свою беззаботность во всем ее величии. Я позволяла радости поглощать меня с головой и не думала о ее непозволительных количествах, которые вызывают эффект беспамятства и рассеянности. Розовые очки, если быть краткой. Теперь я вижу иную сторону, когда радость проигрывает тому, чего так избегала и делала вид, что такого явления попросту не существует вечный траур и нескончаемое уныние. Во мне будто полюса сменились, и я всеми силами стараюсь поддерживать баланс и не кануть в бездну кручины.
Ты в порядке? послышался знакомый мужской голос, и я вздрогнула, резко распахнув глаза.
Увидев перед собой Алека, загораживающего мне пейзаж за окном, я выдохнула и потерла лицо ладонями.
Да, дала я короткий ответ. Что ты здесь делаешь?
Ты дома одна, вот и решил составить компанию, чтобы не сошла с ума от одиночества.
Я не схожу с ума от одиночества, протестовала я.
Но сегодня все наоборот.
Алек прав. Все теперь в моей жизни в точности до наоборот.
Марта и Эльвира час назад уехали в город, а я осталась одна в этом пустом доме. Видимо, я все это время сидела за столом, и пила чай. Чашка была наполовину пустой.
Будешь чай или кофе? спросила я Алека, который внимательно наблюдал за мной, будто анализировал. Если он продолжит это делать, я точно накричу на него.
Не утруждайся, я сам, остановил он меня, когда я уже собралась вставать, упираясь ладонями о стол.
Я снова устало плюхнулась на стул, а Алек направился к кухонному гарнитуру. Он тут же начал рыскать по полкам, доставая специи, а после заглянул в холодильник и начал доставать продукты.
Что ты делаешь?
Ты обедала сегодня?
Я погладила ладонью свой лоб, пытаясь вспомнить, ела ли я сегодня хоть что-то.
Понятно. Значит нет. Ела потофё? Он вытянул название какого-то блюда с французским акцентом.
Нет, сухо и хмуро ответила я.
Это суп с говядиной и овощами. Сейчас я тебя накормлю им, и ты сразу наберешься сил.
Но я не хочу.
Будет лучше, если ты хорошо поешь, Элла, со всей серьезностью высказался Алек на мой отказ. Придется через силу. Иначе никуда не поедешь.
Ясно, усмехнулась я. Теперь ты будешь делать все возможное, чтобы я не поехала на праздник.
Я этого не говорил, улыбнулся он, поворачиваясь ко мне, чтобы показать свою привычную дружелюбность. Я наоборот хочу сделать так, чтобы ты набралась сил. А угрозы это мотивация.
После Алек начал колдовать над блюдом. Он даже меня запряг с резкой овощей. Мясо разделывал сам. Как обычно этот парень делал все возможное, чтобы я смеялась. Ему даже стараться не приходилось. Его неистощимый позитив делал всю работу за него. Все терзающие меня тяготы и напряженные мысли оставались, но уходили куда-то глубоко настолько, что я на некоторое время забывала о них. Алек бесспорно владеет даром, который пробуждает гнетущее мукой состояние.
Ну вот, пробуй.
Алек поставил передо мной тарелку с супом французского происхождения. Один лишь запах заинтересовал меня, и я не раздумывая взяла ложку, черпая ею немного бульона. Я промычала и закатила глаза, когда на языке наконец оказался вкус этого блюда в исполнении Алека.
Он наложил себе и сел напротив меня за обеденным столом.
Очень вкусно.
Рад, что тебе понравилось, самодовольно ответил он с очаровательной улыбкой.
Где ты научился так вкусно готовить?
Когда я жил в приюте, у меня была мечта. Как, в принципе, у каждого ребенка. Я хотел стать поваром.
Прекрасная мечта. У тебя бы получилось, улыбнулась я.
Да, мне там тоже так говорили, когда я помогал на кухне. Знаешь, приюты мало кто спонсирует, денег не хватало, чтобы выплачивать заработную плату работникам. Многие уходили, потому что не нанимались благотворителями. Поэтому, когда мне было пятнадцать, я вызвался готовить сам всему приюту.
Это замечательно.
Я хотел заработать, когда якобы пошел работать охранником к Либорио, горько усмехнулся он. Чтобы получить образование и воплотить свою мечту в реальность. Ну вот, ты снова узнала о подробностях моей жизни.
Я робко улыбнулась и опустила глаза, ловя ложкой кусочек мяса в бульоне.
На счету у Либорио огромная сумма денег, тихо начала я. И когда я задумываюсь о благотворительности благодаря тем числам, внезапно желание раздавать деньги из его казны отпадает. Они грязные и в крови. Вряд ли принесут кому-то счастье. Эти бумажки заслуживают того, чтобы их бросили в океан.
Не важно от кого получать помощь, главное, что она есть, развеял мою теорию Алек.
Тогда давай я дам тебе денег на обучение? предложила я так наивно и по-детски, что Алек расплылся в широкой улыбке.
Он вздохнул.
Поверь, Элла, если бы я хотел сейчас, то начал бы. Я уже не бедствую как раньше, и эти деньги решили бы все, открыли передо мной все двери. Но я уже плотно прижился к подобному образу жизни. Мечта меркнет, когда от нее стоит отвернуться на некоторое время.
Я снова взгрустнула и поникла.
Эй. Алек заметил это и встал со своего места, приближаясь ко мне.
Он взял меня за плечи и вынудил встать. Я уперлась в край стола.
Я уже давно в этом мире, и выбираться из него нет смысла. Ты же здесь на каких-то пару месяцев и поверь, за это короткое время в тебе не проснется внезапное озарение, что без этого мира ты уже не сможешь.
Мир гнилой, да. А люди из этого мира нет. Например, ты. Я и тебя потеряю?
Алек сглотнул, обескураженно смотря на меня. Его руки непроизвольно сжали мои плечи сильнее. Его светлые брови были чуть нахмурены, а скулы напряжены. Мой вопрос застал его врасплох, это видно. Он приоткрыл плотно сомкнутые губы, но так и не нашел подходящих слов, чтобы ответить на мой вопрос. Точнее, он знал, что сказать, просто не мог произнести это в слух и в доступном изложении. Слова в его голове путались.
Мы больше никогда не сможем увидеться и также беззаботно разговаривать, продолжила я и этими словами точно озвучила его мысли.
Об этом я не подумал, прохрипел он, внимательно смотря в мои глаза. Синие радужки будто гипнотизировали. Я бы хотел, чтобы ты жила счастливо и вернулась туда, где тебе комфортно, носейчас я понял, что мне не хочется тебя терять.
Мы смотрели в глаза друг другу, но внезапно Алек опустил свои на мои приоткрытые губы и сглотнул. Желваки на его скулах ходили ходуном, говоря о запретном желании, с которым он борется. Я замерла, обескураженная его поведением и словами. Раньше Алек не был таким открытым со мной, и тут слова Брук о его отношении ко мне приобрели смысл и реальность.
Я в смятении. Алек осторожно наклонился, словно он пошел на поводу своим желаниям, поскольку больше не мог бороться с ними и пал перед могущественной силой. Если я сейчас не отверну голову, то за этот неравный бой он получит вознаграждение.
Что со мной? Почему я как ошпаренная не бегу от его прикосновений, при этом понимая, что Алек хочет меня поцеловать? Зависит ли это от доверия к нему? Я всегда хотела лишь Эдварда и могла позволить бы ему сделать со мной все, что он хочет, при этом не понимая, почему я допускаю такие мысли. Но у него нет таких желаний, как у Алека. Сейчас же я не двигаюсь и позволяю ему быть тем первым мужчиной, кто поцелует меня.
Алек наклонялся медленно, будто тянул время, чтобы я все взвесила, и давал шанс передумать. Все зависело от меня, он меня не принуждал никоим образом. Видимо, еще и это не отпугивало меня от него, поскольку Алек давал мне право выбора.
Я непроизвольно накрыла своими руками его предплечья, ощущая под ладонями напряженные мышцы. Если я доверяю Алеку и совсем не против его прикосновений, от которых веет безопасностью, то вряд ли поцелуй с ним станет для меня отвратительным. Не вечно же мне страдать по Эдварду Дэвису.
Когда наши носы соприкоснулись, я уже прикрыла глаза, но тяжелые шаги поблизости быстро вывели меня из прострации, и я вздрогнула, быстро возвращаясь в реальность. Алек лишь осторожно отстранился от меня, но не освободил мои плечи от своей хватки. Мы одновременно повернули головы и увидели стоящего неподалеку от нас Эдварда. Мое сердце будто рухнуло.
Он стоял с хмурым лицом, запрятав руки в передние карманы брюк, и оценивал обстановку равнодушным взглядом. А чего я ожидала, собственно? Приступа ревности? С какой стати? Он не чувствует ко мне того, чего и я, чтобы ощущать жгучую ревность, как я, когда вижу его с другими женщинами.
Я отвернулась и сглотнула, выбираясь из хватки Алека. Он расслабил свои руки на моих плечах, и я смогла спокойно отойти. От неловкости начала убирать тарелки со стола, дабы занять себя чем-то, и отнесла их в раковину.
Моральная подготовка? послышался низкий голос Эдварда, который снова послал мурашки по моему телу и заставил сердце замереть.
Вроде того.
Я хотела пустить воду, чтобы помыть посуду, но меня окликнули мужчины, которые внезапно оба составили мне компанию в пустом доме. Лучше бы оставалась в одиночестве и не пережила такого приключения. Один мужчина, к которому я не испытываю жгучих чувств, хотел поцеловать меня, и я была не против, а другой мужчина, по которому я буквально схожу с ума, увидел это.
Да? холодно бросила я, когда снова подошла к столу.
Это подслушивающее устройство, которое я показывал тебе вчера, ровным тоном говорил Эдвард со своим привычным равнодушием на лице.
Отлично, никакого заботливого тона. Этого ты хотела, Элла. Хотя, испытывая на себе желаемое, я уже не знаю, какого отношения к себе хочу от этого мужчины. Полная противоречивость рядом с ним.
Тебе нужно спрятать его куда-нибудь, но точно не в сумочку.
Я забрала из его рук маленький аппарат, не касаясь горячей кожи, и снова рассмотрела.
Хорошо. У женщины есть лишь один вариант.
Алек усмехнулся, улавливая мою мысль.
Начинай собираться, дал приказ Эдвард.
Он кинул на Алека нечитаемый для меня взгляд и покинул дом, оставляя в моей душе очередную дыру, лишь одним своим появлением на мгновение. Предательски в голове заиграл вопрос: «Приезжал ли он лишь для того, чтобы передать устройство или хотел что-то еще?» Нелепая надежда, которую я не должна чувствовать, играет со мной злую шутку.
Я переодевалась в комнате, пока Алек ждал меня внизу. После ухода Эдварда я почти сразу скрылась в спальне, избегая неловкости. Если Алек всегда способен вывести меня на непринужденную беседу и обстановку, то надеюсь, после неудавшегося поцелуя будет так же.
Мне лучше остановиться и перестать давать Алеку надежды. Это выглядит так, будто я хочу воспользоваться им, чтобы забыть чувства к Эдварду, но теперь понимаю, что они не забываются. Он всегда будет в моей голове, пока я дышу тем же воздухом, что и он. Эти чувства способны лишь осесть внутри меня, как сахар на дне кружки в холодной воде. Растворяться будет долго, возможно, всю жизнь.
Я не должна так поступать с Алеком. Он будет целовать меня по-настоящему, вкладывать в этот поцелуй все свои искренние чувства ко мне, когда я попытаюсь заглушить в себе другое мужское имя. Несправедливо. Я даже не почувствовала потрясения внутри себя, когда Алек признался мне в том, что не хочет терять меня. Если бы мне об этом сказал Эдвард, я бы потеряла сознание от того, как сильно внутри меня всю рухнуло от удовольствия слышать такие слова от мужчины, который нужен мне.