Это так, кивнул Карш, отпивая из чаши и наблюдая. Мне стало известно, что у Гиблых песков орудуют ваймар, а потерять заказ и голову не входит в мои планы.
Хм, как интересно, Ваймар, протянул элвинг, постучал пальцем по носу и холодно сказал: Это не наши.
Караванщик вновь покосился на свёрток и лишь силой воли перевёл взгляд на бутылку.
Отличное вино. Пожалуй, я возьму кварту бутылок.
Вэл Тарука, заботливо и мягко начал Каднир. Я всё же избавлю тебя от мучений!
И, прежде чем Карш успел возразить, наместник надел перчатки, дёрнул свёрток и высыпал на стол гладкие полупрозрачные камни молочно-белого цвета.
Карш наклонился поближе.
Камень богов, мерцающий орм! голос Каднира гремел, окутывая весь зал. Жила божественного в ледяном сердце Мэй! Пламя, омытое кровью! Дар, достойный Господина!
Карш не видел никакого мерцания, даже пустынное стекло омэйро в разы краше. Каднир же впал в раж, подобно фанатику вещая о новом боге:
Жила Орму, названная в честь того, кто над всей Мэйтару правит. Но у них есть и другие имена: Слёзы Интару, осколки сердца Мэй, камниотражения.
Звучит краше, чем выглядит.
Наместник замолчал, моргнул, взгляд его обрёл осмысленность, а тело рухнуло в кресло.
Не суди о цветке по семени, отмахнулся Каднир. Мы выуживаем эти камни из Глотки Гаара! Это как совать руку в пасть орху. Раз, два, пять пальцы нам не досчитать!
Каднир зашёлся смехом. Карш взял один из камней и покрутил, чувствуя разочарование и струящийся от камня холод и лёгкое покалывание.
Наверное, сильно ценный, раз за него платят рубинами, разочарованно сказал Карш, не видя ни красоты, ни пользы в мутных самоцветах, и вернул камень к остальным.
Как я говорил, мы продаём один и тот же камень за разную цену.
Каднир вновь встал, открыл другой ящик на другой стороне архива и, вернувшись, пододвинул караванщику открытую шкатулку.
В ней будет удобнее. Можешь собрать, пока я вновь наполню наши бокалы.
Карш бережно собрал камни в тряпицу и положил в шкатулку, закрыл крышку и залюбовался дивным резным орнаментом.
А шкатулка тоже работы вашего мастера, Каднир?
Когда-то он гостил у нас, а теперь перебрался в белый город. Но имени тебе, друг, не открою. Сам понимаешь торговля.
Понимаю, устало кивнул Карш. Мне пора.
Наместник кивнул, выписал бумагу с перечнем всего, что пожелал купить караванщик, заверил своей печатью и велел на выходе отдать слуге.
Карш поднялся из-за стола и спросил:
Каднир, чем же опасны эти камни?
Что? удивлённо переспросил элвинг.
Ты сказал, что это сильное средство.
Да? элвинг улыбнулся лишь уголками рта, глаза же его оставались холодными и едкими. Сила красоты. Должно быть, я всё ещё недостаточно хорош в местном произношении.
Каднир склонился над бумагами, больше не обращая внимания на гостя, и лишь у самой двери караванщик услышал:
Знаешь, я говорил старому Видуку[5], что однажды его ученик направит ко мне свой караван, а он не верил.
Дверь захлопнулась, а бист, охраняющий её, недвусмысленно намекнул, что караванщику следует покинуть покои наместника немедленно.
* * *
Аккуратно Карш разбил ценный заказ на два небольших мешочка. Один спрятал в потайном кармане, второй укрыл в торбе Золотинки. В тряпицу же положил шарики морозного камня и, запечатав в шкатулке, отправил обманку к змеевым шкурам, вину и холодовику, в тюк, что повезёт Дымка.
Покончив с делами, вверив заботу за тюками и животными Марагу, караванщик походил по торговым рядам. Купил под одной из шкур блюдо, полное молочных ледяных шариков на тонких прутиках, и раздал лакомства увязавшейся следом оборванной детворе. Перекинулся парой слов со знакомым караванщиком, прибывшим с востока, чтобы пополнить запасы холодовика. Ахран, который он помнил, был меньше. За две кварты лет из захиревшего поселения вырос целый городок. Бедняков в лохмотьях было всё так же много, но были и те, кто сложил каменные дома и склады. Карш прогуливался, подмечая изменения. Пройдя от края до края, он остановился у развилки дорог и посмотрел на белую каменную змейку, ныряющую во чрево гор.
Чёрная пасть шахт будоражила воображение. Там во тьме стучало невольничьими браслетами ледяное сердце Мэй, там жили змеи со шкурой, которую не пробить стрелой, и там росла жила неприметного камня орма. Добываемого кровью, оплачиваемого рубинами, доставляемого к самым небесам Стража.
Подумав, Карш развернулся и пошёл тропой туда, куда ранее отправил наёмницу с кайрином. Об этом месте он узнал от отца. В последний раз, когда пески привели его в Ахран, отец отправился в долину один. Отослал Карша к «Льдянке», а вернувшись, велел срываться в обратный путь. Странны были слова Каднира об отце и о нём. Чему мог противиться Дхару? Холодовик товар не лучше и не хуже прочего. Гиблые пески не всегда кишат ваймар, да и сегодня ни один из них не встал из песка на их пути.
Тропинка текла меж белых отвесных стен, ущелье напоминало чуть приоткрытую книгу, поставленную на корешок и ждущую, когда переплёт упадёт на стол и перед читателем раскинется волшебный скрытый мир. Карш шёл один. Одно осталось неизменным в этом месте суеверия. Страх перед демонами Бездны, что поджидают в ущелье и долине.
Карш посмеялся над детскими сказками, но не успел пройти и половину тропы, как от каменного занавеса отделилась тень и преградила путь.
Карш напрягся, рука легла на кинжал. Незнакомец, видимо, заметил это и, отступив на шаг, поднял руки.
Величайше жалею о своей поспешности. Вас пугать не было мысль.
Говор был странный, непривычный, похожий на шёпот песка. Слова звучали как перестук бусин и нанизывались витиеватым узором.
Незнакомец снял капюшон, и на плечи упали пряди чёрных волос. Белая фарфоровая кожа, бирюзовые глаза и заострённые уши. Ещё одна элвинг!
Карш изготовился к атаке ваймар, лишь они могли прятаться там, где не ходят местные, но суют нос любопытные караванщики. Слух напрягся, стараясь поймать звуки шагов за спиной. Но, похоже, незнакомец Незнакомка, мысленно поправил себя Карш, пришла одна.
Мною не будет украдено много жизни песка твоего, донеслись слова элвинг. Я лишь посланник. Долг мой передать свет тхарука.
Рука элвинг нырнула в складки чёрной одежды, и Карш сжал пальцы на рукояти кинжала. Но незнакомка вынула небольшой свиток и протянула караванщику.
Мне ведомо, путь из гиблого золота приводит тебя к свободной воде. Среди меченных звездой кораблей есть один, чьи алые крылья соседствуют с чёрными. Прошу, передай капитану это послание.
Карш подозрительно взглянул на протянутый свиток: надёжный кожух и печать с неизвестным символом (три точки, образующие треугольник), но не притронулся и руки с кинжала не убрал.
Ты, конечно, красавица, но с чего мне делать это? холодно спросил он.
Ари Видук, пусть дух его пребывает в мире, говорил, что однажды придёт не он. Но другой. Сын. Нам должно положиться на него. Пока светит звезда.
Звезда. Карш вздрогнул и вынул медальон отца. Луч Орта скользнул по серебру, и Южная звезда засияла.
Элвинг указала на медальон и, улыбнувшись, кивнула.
Видук. Ойну.
Карш до белизны сжал пальцы на серебряном ромбе. Амулет, который Дхару отдал перед своей смертью. От него всё ещё будто исходило тепло Отца. Карш так и не решился повесить звезду себе на грудь, но изо дня в день носил у сердца.
Кто вы?
Мы те, кто чтит южную звезду превыше прочих, незнакомка повернула руки ладонями к Каршу, и караванщик увидел, как узор линий сплёлся в такой же орнамент, как на его медальоне.
«Слушай зов южной звезды, слушай сердцем и не отказывай в помощи тем, кто попросит о ней», зазвучали в голове слова Отца.
Карш смотрел на ту, в чьих руках мерцала звезда, и она просила его доставить тайное послание в порт Лантру. В порт, где был убит отец. Не эта ли звезда повинна в его смерти? Караванщик на мгновение закрыл глаза, сделал глубокий вдох и убрал руку с кинжала.
«В твоих глазах сомнение, но я слышу, что чисто твоё сердце. Благодарим тебя, Вэл Ари Видук Мил, зашелестел голос в его голове. Почтенного друга странника сын».
Слова обожгли душу. Карш открыл глаза, незнакомка исчезла, и он было подумал, что легенды о проклятии ущелья не врут, и морок действительно блуждает средь камней, но после увидел на тропе свиток.
Кто ты? спросил караванщик, но даже эхо не ответило ему.
Глава 3. Дорога к Вратам
Бесконечный песок, мерное покачивание на спинах валангу, редкие разговоры. Отряд продвигался всё дальше на юг. Ашри не прочь была погрузиться в полудрём, но спасительный сон не шёл.
А ты раньше ездила на валангу, спросил Зурри.
Ашри кивнула, но, вспомнив, что малыш её не видит, сказала:
Да, недавно довелось. Почётный эскорт до Башни Силы, элвинг фыркнула.
А кто выносливее в пустыне: гвар или валангу? Зурри заёрзал, пытаясь дотянуться до гривы чешуйчатой кошки.
Конечно, валангу! приблизился Страж Цветка. Он кивнул на своего зверя: И выносливее, и сильнее, и умнее! Мой Мякиш, будучи ещё котёнком, не давал никому спуска.
Зверь рыкнул и причмокнул, отплёвываясь от песка, а утробно замурчал в ответ на похвалу хозяина. Ашри не узнала стража лицо тхару наполовину закрывал платок. Может, один из тех, что вёл её и Зурри тоннелями к Орму.
А почему у них глаза закрыты? Зурри показал на шоры на морде валангу.
Слишком много песка в воздухе, страж поправил платок на лице. У Мякиша отменное чутьё и слух: тёмные подземелья, ночные улицы никаких проблем. Видишь, на морде усы торчат? Это вибриссы ими он ловит потоки энергии и следы, которые оставляют тхару.
Мякиш принюхался к валангу, на котором ехали Ашри и Зурри, рыкнул и ткнул собрата мордой в шею.
Прекрати, страж потянул поводья и пожал плечами. Слишком игривый.
Это точно, хмыкнула Ашри.
Это потому, что у него южный норов! не без гордости заявил страж. Это северные, аббаррские, унылы, как пустая кружка.
А разве их не выводят в лабораториях алхимиков Чёрного Цветка? спросила Ашри, вспоминая рассказ Грава о зверюгах, лишённых сознания.
Что творят псы, только псам известно, рыкнул страж. А своего Мякиша я со слепых глаз знаю.
Ашри усмехнулась. Не просто так Рионтару приставил к отряду своих тхару. Противостояние и напряжение между Белым Псом и капитаном стражи Орму было ощутимо физически. На встрече у Орму, в том, что Рионтару лично сопровождал Моргейта, да даже в том, что Стража Цветка сочла нужным забрать Зурри, опередив псов. В чём причина? Что скрывается под ковром песчаных интриг? А то, что они плетутся, никаких сомнений. Вот только Птичке не хотелось попасть в эту паутину: ни жертвой, ни ткачом. Хватило ей Белых песков, болот Архипелага, огня Борумы и предательств друзей. А неудавшееся похищение дочери силурийского сенатора лишь укрепило её в намерении оставить прошлое в прошлом.
Но валангу стража и правда был «живым», чем-то похожим на Сварга. Какие же эксперименты творятся за белыми стенами Аббарра? Не секрет, что Империя Дракона не гнушается опытами даже над своими гражданами, а живое оружие создавали во всех уголках Тхару до Катаклизма и после. Иначе откуда было взяться птицам, сопряжённым с воздушными кораблями? Или боевым шад-лау с частично заменённой на металл плотью? Разве Сварг поднялся в воздух не благодаря искусству соединять живое с неживым? Если бы не имбиру и камни
Ашри прикусила губу и оборвала поток мыслей. Если Ину читает её как лист, то на поверхности лучше держать лишь пену.
А почему его зовут Мякиш? спросил Зурри. Валангу же совсем не мягкие.
Так точно, стражник засмеялся. Но это сейчас! А вот раньше. Он был круглый как мяч и пузо мягкое, как хлебное нутро. А мяукал «мяк, мяк». Кстати, меня зовут Плаш.
Плаш повернулся и подмигнул Ашри, но элвинг лишь хмыкнула.
Это потому, что когда он был маленький, то падал плашмя, засмеялся второй страж, осадив свою кошку так, что псоглавому пришлось круто завернуть и уступить ему место с другой стороны от Ашри. Я Ортас, квартор капитана. А назвали меня в честь Орта: такой же горячий
Но мы зовём его Калач, рассмеялся Плаш, перебивая товарища.
Квартор это что? сморщилась Ашри.
Это значит, что Золотой Лев доверил ему четверых из своего отряда, усмехнулся Плаш. Только вот сейчас из его кварты тут только я. Но наш Ортас сияет так, что того гляди Орта затмит!
Ты просто завидуешь, отмахнулся Калач. Ведь я теперь твой начальник!
Не слушай его, Плаш подмигнул Ашри. Он просто мечтает стать как Караан, вот только мордой не вышел, Плаш рассмеялся, но, поняв, что смысл шутки не дошёл до элвинг, понизил голос и спросил: Видела лицо Караана? Он словно всю Бездну прошёл.
А может, и прошёл, встрял с другой стороны от Ашри Калач. Караан легенда
Как ни крути, мы пока в самом низу, но скоро пойдём в рост! заключил Плаш.
Уже пошли, нахмурился Калач. Только цена вот слишком высокая. Мы вроде как в запасных были, но наши командиры не вернулись из той заварушки у Башни Силы, и вот мы тут.
А до этого ещё по тоннелям вас вели, Плаш вздёрнул брови и промурлыкал со странной смесью гордости и кокетства: Видно, нам суждено вас стражить. К Орму и от Орму.
Ашри устало вздохнула. От этих двоих у неё уже голова шла кругом.
Слишком много стражей, фыркнула элвинг. С эмблемой цветка на груди и без, каменные у Врат Обители, псоглавые на Алее Теней. По обе стороны провала в Бездну Вот только сторожат плохо, раз всякая хтонь накрыла Мэйтару. У семи нянек дитя без глаза.
Повисла неловкая пауза.
А как зовут вашего валангу? деловито поинтересовался Зурри, рассматривая темно-индигового зверя Ортаса с золотыми всполохами на длинных чешуйках, гривой обрамляющих морду зверя.
Это самый прекрасный валангу во всем Тхару! подхватил спасательный плот тонущего разговора Калач. А зовут его Лим!
Это потому, что калач без лимры вечер под хвост гвару, загоготал Плаш.
Ашри натянуто улыбнулась. Зря она сорвалась. Вряд ли хоть кто-то рад этому путешествию и его цели. У всех сосало под ложечкой так, что развлечь жертвенного ребёнка стало первейшей задачей. Но главное, что ребёнку это нравилось, и Зурри с нескрываемым любопытством и удовольствием слушал байки стражей. Элвинг тоже наблюдала. Валангу стражников отличались не только от лишённых искры зверей хранителей, но и меж собой. И для Ортаса и Плаша были больше, чем средство передвижения, даже если не друг, то напарник.
Эй, Азуррит, хочешь прокатиться на Мякише? предложил Плаш. А то ваш псовый валангу совсем вялый.
Бистёныш задрал голову и уставился в глаза Ашри:
Это твоё приключение, кивнула элвинг. Тебе и решать.
Зурри осторожно приподнялся, стараясь не свалиться в песок, и страж легко, как пушинку, подхватил его одной рукой и усадил перед собой.
Калач не упустил момент, чтобы подкатить к элвинг. Разговор даже кое-как склеился, и редких, односложных ответов Ашри Калачу было вполне достаточно, чтобы рассказывать о Лиме и их приключениях.
Элвинг слушала в пол-уха, размышляя о том, сколько же воинов потерял Рионтару, защищая Аббарр, раз эти двое вошли в тройку лучших? Они были ненамного старше её, но дело даже не в этом. Не хватало им чего-то. Даже меч на спине не делал их похожими На кого? На Клыкаря? Не сказать, что они были мельче ростом или уже в плечах, да и военная выправка и перекатывающиеся мышцы нельзя было не заметить. Оружие на них тоже не для красоты навешано. Нет, что-то другое. Ашри всматривалась в лицо Ортаса, в блестящие глаза Он что-то говорил, но слова пролетали мимо её ушей.
Ну, так что? Калач, похоже, уже трижды повторил вопрос.
Прости, Ашри тряхнула головой. Что ты сказал?
Правда, что ты приручила кайрина-убийцу?
Ашри вздёрнула брови.