Именно так случилось, когда в руки Мику, Киту и Брайану попал лонгплей Bluesville Chicago, сборник записей пяти блюзовых исполнителей, подготовленный чикагским лейблом «Vee-Jay Records». Найти эту пластинку в магазине «Dobells Jazz Shop» на Чаринг-Кросс-Роуд повезло Мику. Он учился в Лондонской школе экономики, расположенной за углом, и часто заходил в магазин по пятницам во время перерыва на ланч. Альбом оказался золотой жилой. Это был настоящий блюз, а на островах его еще никто не исполнял. С такими песнями можно было подумать о создании собственной группы Мик Джаггер, Кит Ричардс и Брайан Джонс именно так и поступили. Заполучив крепкий репертуар, они сразу подготовили «Bad Boy» и «RideEm On Down» Эдди Тейлора, а также «I Wish You Would», «I Aint Got You» и «Dont Stay Out All Night» Билли Бой Арнольда.
Еще выступая втроем, за несколько месяцев до появления в составе бас-гитариста и ударника, они дали группе название The Rolling Stones. Их первый концерт, фактически джем, состоялся на задворках паба «The Grapes» в конце Саттон-хай-стрит. На концерт пришло всего пятнадцать человек, из которых только трое заплатили за вход. Трио исполнило пять вышеупомянутых композиций и песню Чака Берри «Too Much Monkey Business». Не имея достаточно репертуара для полноценных концертов, они регулярно выступали с группой Алексиса Корнера, играя незамысловатые версии песен би-сайдов пластинок Чака Берри и Бо Дидли.
The Rolling Stones воплощали в себе новое звучание блюза. Ни одна молодая группа до них так не играла. Они придали чикагскому блюзу беспардонность британских плохишей. Грубая отрывистая манера пения Мика и небрежные гитарные проигрыши самым странным образом обнажали сексуальные намеки, завуалированные в текстах американских блюзменов. Они играли блюз, не оставляя сомнений о значении слов «загляни под капот и проверь карбюратор». «Каким бы ни был первоисточник, они обращались с ним бесцеремонно: искажали, усиливали и коверкали на свой вкус», вспоминал Джим МакКарти. Позже он стал ударником The Yardbirds и присутствовал на одном из ранних выступлений The Stones в Ричмонде. «Их невероятно оригинальное звучание завораживало. Все равно, что увидеть группу с Марса».
Еще выступая в качестве трио, парни не оставляли сомнений в своей бесбашенности. Они неустанно трансформировали блюзовое звучание, адаптируя афроамериканскую музыку для белой, юной и бунтарской местной аудитории. Они были не одиноки. Группа Сирила Дэвиса R&B All Stars с вокалистом «Долговязым» Джоном Болдри и Родом Стюартом, играющим на губной гармонике, стали выступать в «Marquee» по четвергам. Коллектив Джона Мейолла Blues Syndicate расширял географию выступлений расширял географию блюзовых выступлений, играя в «Klooks Kleek», «Eel Pie Island» и «Fishermens Arms». Для британских подростков, которые так и жаждали оставить свой след в истории, блюз стал образом мышления и состоянием души.
В сентябре 1962 года сообщество энтузиастов блюза всколыхнула весть о том, что в Манчестер приезжают их блюзовые боги. Если это окажется правдой, то в воскресенье, 21 сентября, настоящие мастера блюза, корифеи из района дельты Миссисипи и южных окраин Чикаго, выступят на сборном концерте в местном Зале свободной торговли. Слух распространяется со скоростью «адского пламени», а имена участников произносятся в благоговейной тишине. Джон Ли Хукер, Сонни Терри и Брауни МакГи, Ти Боун Уокер, Мемфис Слим, Вилли Диксон: вместе. Вживую. На одной сцене! Настоящий Фестиваль американского фолк-блюза. Старожил «The Ealing Club» справедливо замечает: «Серьезная тема!»
Юные британские адепты блюза вмиг организовали поездку в Манчестер. Их точности позавидовали бы Королевские ВВС. Для пятичасового путешествия на север они арендовали строительный минивэн. За руль сел Грэм Акерс, единственный, у кого на тот момент были водительские права. На одной из лондонских площадей он подхватил Брайана Джонса, Мика Джаггера и Кита Ричардса. В салоне яблоку было негде упасть: помимо ребят там находились еще четыре пассажира. В машине не было даже окон, а сидения стояли боком. Впрочем, неудобства путешествия компенсировала музыка. У группы The Staple Singers только что вышел альбом Swing Low. Грэм Акерс переписал его на кассету и взял послушать в дороге. Припев последней песни звучал так: «This may be the last time, may be the last time, I dont know» («Это может быть последний раз, может быть последний раз, я не знаю»)[18]. Мик Сейлс, один из пассажиров минивэна, вез с собой свежий альбом Хаулина Вулфа, на обложке которого красовалось кресло-качалка. На некоторое время пластинка стала основной темой для разговоров. (Позже ребятам удалось найти проигрыватель для пластинок и тогда они впервые услышали «Little Red Rooster»). В составе этой развеселой делегации отсутствовал только девятнадцатилетний Джимми Пейдж. В тот вечер он играл с Neil Christian & The Crusaders, после чего собирался сесть на поезд и прибыть в Манчестер в воскресенье вечером.
Это была их первая изматывающая поездка по провинциальной трассе М1. До сих пор никто из них не ездил по автостраде и не все детали путешествия удалось тщательно спланировать. Ближе к ночи они прибыли в Манчестер и обнаружили, что ночевать им негде. Тем, кому повезло, нашли место в какой-то студенческой квартире. Брайан Джонс выбил ночлег в YMCA[19], а Мик и Кит, будучи совсем на мели, спали прямо в машине. Воскресное утро выдалось туманным и прохладным. Концерт начинался в шесть вечера, и компания убивала время, гуляя по улицам города. В китайском ресторане они заказали одно блюдо на всех. Их вымученные разговоры на протяжении всего дня казались удручающе однобокими.
«Интересно, голос Хукера такой же, как на пластинке?»
«Сыграют ли они наши любимые песни?»
Мика интересовало, как будут усиливать звук губной гармошки: «Думаешь, Шейки Джейк Харрис будет играть прямо в микрофон?»
Около пяти вечера, уставшие от прогулок и разговоров, они подошли к Залу свободной торговли, постройке в стиле итальянского палаццо в центре города. В сводчатой галерее здания их поджидал Джимми Пейдж. Они сразу нашли общий язык. Джимми был опытным музыкантом. К девятнадцати годам он заработал репутацию блестящего гитариста, играя в клубе «Marquee» с Blues Incorporated и в двух известных кавер-группах Red E. Lewis & the Red Caps и Neil Christian & The Crusaders. Хоть он и не был в их компании, Мик, Кит и Брайан хотели о многом расспросить Джимми. Это была встреча единомышленников и преданных музыке родственных душ со схожим образом жизни, выходящей за привычные рамки.
Джимми был немного знаком с Брайаном Джонсом и считал его юным блюзовым дарованием. Он успел оценить игру Джонса, когда тот играл один из своих сольных сетов в «The Ealing Club». «Я бился над вещами Элмора Джеймса, вспоминал Джимми, и вдруг меня осенило. Все дело в гитарном строе, и Брайан его знал». Он с нетерпением ждал их встречи в Манчестере, но приоритет поездки был другой. «Я очень хотел увидеть Джона Ли Хукера».
В тот вечер американские блюзовые исполнители играли два концерта, и у ребят были билеты на оба. На первый им достались дешевые места на галерке, зато второй обещал пройти в первых рядах. Перерыв между выступлениями друзья проводили в баре. Ребята, за исключением Пейджа, у которого уже был плотный график хорошо оплачиваемых концертов, могли позволить себе полбутылочки горького ликера. Но общение для них было гораздо важнее алкоголя.
Колоссальное впечатление произвел пианист Мемфис Слим. Правда, больше своим внешним видом, чем манерой игры ребята сочли ее слишком пафосной. Элегантности ему было не занимать. Гибкий, подвижный, с блестящими волосами, на которых в центре выделялась белая полоска а-ля Пепе Ле Пью[20]. Слим зажигал по притонам и танцевальным залам Арканзаса, исполняя яркие номера джамп-блюза «Every Day I Have the Blues», «Steppin Out» и «Rockin the Blues». Он делал ставку на обаяние, а не на традиционный подход к блюзу. Британские юные музыканты смотрели его выступление как завороженные. Они не могли отвести глаз от контрабасиста Слима легендарного Вилли Диксона, мощного великана ростом под два метра, в руках которого контрабас выглядел как детская игрушка.
Диксон больше остальных сформировал звучание чикагского блюза. Будучи одной из ключевых фигур на лейбле «Chess Records», он аранжировал и продюсировал ранние записи Отиса Раша и Бадди Гая, работал с Хаулином Вулфом, Сонни Боем Уильямсом, Джимми Уизерспуном, Мадди Уотерсом, Чаком Берри и Бо Дидли. Но Диксон оставил неизгладимый след в качестве автора блюзовых песен. Каталог песен Диксона настоящая библия блюза: «Hoochie Coochie Man», «I Just Want to Make Love To You», «Little Red Rooster», «Spoonful», «You Cant Judge a Book by its Cover», а также «You Need Love». Вероятно, последняя песня со словами «Youve got yearning and baby I got burning» («Ты томишься, детка, а я горю») больше всего впечатлила юного Джимми Пейджа.
Диксон терзал струны контрабаса с той же силой, с которой дубасил своих соперников на боксерском ринге по пути на турнир «Золотые перчатки» в тяжелом весе, проходивший в Иллинойсе в 1937 году. За спиной Мемфиса Слима он был движущей силой, рулем и якорем. Диксон аккомпанировал и другим исполнителям, выходившим на сцену в тот вечер.
Мик Джаггер и Брайан Джонс внимательно наблюдали за игрой Шейки Джейка Харриса, когда тот «достал губную гармошку и дул в нее что есть силы, держа перед микрофоном». Парни видели такое впервые. Они слышали, что это техника Литл Уолтера, но, как говорится, лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. Взрывной звук, который издавал инструмент, привел их в полный восторг. Оба взяли этот трюк себе на заметку. Так Шейки Джейк оставил отпечаток на звучании The Stones. Однако решающий удар в тот вечер нанесли Ти Боун Уокер и Джон Ли Хукер.
Ни Мику, ни Брайану еще не доводилось видеть настолько ярких шоуменов. В телепрограммах «Rock, Rock, Rock!» и «Jazz on a Summer Day» им, конечно, доводилось видеть «утиную походку» Чака Берри, но это никак не подготовило их к блестящей манерности Ти Боун Уокера. Он кружил по сцене, словно гладиатор на арене римского Колизея, орудуя гитарой, словно мечом. Один из очевидцев вспоминал, как Ти Боун «уронил гитару между ног, а потом резко поднял ее и закинул себе за голову, чтобы сыграть соло». Во время выступления он ложился на край сцены лицом к публике, продолжая при этом вслепую перебирать пальцами по грифу. Бесшабашный Уокер произвел на Джимми Пейджа неизгладимое впечатление: такое же, как Шейки Джейк на юных The Stones.
В отличие от Ти Боун Уокера, Джон Ли Хукер на сцене вел себя сдержанно. Он практически не двигался, но впечатлял от этого не меньше. Его манера игры на гитаре в стиле буги была очень своеобразной: он смело смещал акценты и менял темпы, словно бармен, ловко делающий коктейль по принципу «взболтать, но не смешивать». Ради этого Джимми Пейдж и приехал на фестиваль он увидел настоящий мрачный дельта-блюз. «Boogie Chillun» и «Im in the Mood» привели зрителей в состояние транса. Дэвид Уильямс вспоминает, как наблюдал за сидящими рядом с ним Джимми Пейджем и Китом Ричардсом, пока Хукер играл свой фестивальный сет. «Они сидели, раскрыв рты и не проронив ни слова», говорит он.
После зажигательного финального номера ребята уже не могли сдержаться. Они штурмовали сцену, на которой в огнях рампы стояли их герои блюза, ошарашенные таким неожиданным ажиотажем. Мик Джаггер дрожащей рукой протягивал программку концерта своему любимому исполнителю: «Мистер Хукер, можно автограф?» Пораженный вниманием Хукер выводил свою подпись. Брайану Джонсу удалось перехватить Шейки Джейка и получить в качестве трофея его губную гармошку. Джимми Пейджу и Киту Ричардсу посчастливилось пожать руки своим идолам, но от благоговейного страха они просто лишились дара речи.
Только оказавшись в своем минивэне по пути домой, они дали волю эмоциям. Ребята ликовали и восторгались. Последние несколько месяцев они имитировали игру в блюз, пытаясь исполнять жанр соответственно своим представлениям. Теперь блюз ожил. Он здесь, подлинный, его можно копировать и смаковать. Блюз звучал у них в головах и пьянил душу.
Ближе к полуночи автомобиль покинул Манчестер. Посовещавшись, путешественники решили ехать до Лондона без остановок. С утра у Мика начинались занятия, Киту предстояло явиться на работу в почтовое отделение, а Джимми планировал репетировать на студии. Бензина осталось ровно на путь до Лондона, но, в сущности, они могли бы доехать на одном адреналине.
«Нас охватила эйфория», вспоминает Дэвид Уильямс. Когда Брайан Джонс достал гармонику Шейки Джейка и начал наигрывать заводной блюзовый аккомпанемент, он распалил ребят еще больше. Все, кто ехал в машине, даже Джимми Пейдж, далеко не лучший вокалист в мире, запели:
Они проехали сотни миль, исполняя попурри из песен Джимми Рида, плавно переходя от «Big Boss Man» к «Baby What You Want Me to Do» и «Shame, Shame, Shame». Когда компания утомилась петь, Брайан принялся развлекать друзей меткими пародиями на их менторов Алексиса Корнера и Сирила Дэвиса. Они покатывались со смеху всю ночь. Пародия на Дэвиса, имеющего обыкновение говорить одно, а делать другое, получилась особенно едкой. «Если я пою песню Джимми Рида, то и звучу, как Джимми Рид», произнес он, скорчив гримасу. Так появилась фраза, которую участники компании цитировали при встрече друг с другом на протяжении всего года.
* * *
Теперь можно было официально заявить: британцы страстно увлеклись блюзом. К весне 1963 года The Rolling Stones пополнили состав басистом Биллом Уайменом, пианистом Иэном Стюартом и ударником Чарли Уотсом. Но самое главное, сумели обуздать мощь ритм-энд-блюза. Заслушав до дыр концертник Джимми Рида (Jimmy Reed at Carnegie Hall), третий альбом Хаулина Вульфа (тот самый, с креслом-качалкой на обложке) и все известные на тот момент записи Чака Берри, они добавили к ним рок-н-рольный бэк-бит и фактически изобрели блюз заново. С крепким сетом оригинальных кавер-версий The Stones, музыканты высадились в клубе за привокзальной гостиницей напротив станции Ричмонд. Не для того, чтобы провести единичный сет. Нет, их сделали резидентами клуба и дали возможность выступать в нем регулярно. У компании появились первые поклонники. «Все дело в атмосфере, писал местный промоутер, они [The Rolling Stones], казалось, пребывают в собственном мире, играя музыку, электризующую все вокруг».
Джимми Пейджу предстояло выйти за рамки жанра. К лету 1966 года он солировал на гитаре в The Yardbirds, оказывая все большее воздействие на язык британского электрического блюза. Группа играла прогрессивную, жесткую, небрежную, свободную по структуре музыку. Концерты становились все более непредсказуемыми. Однако Джимми Пейдж не останавливался. Блюз создал почву для переворота в рок-музыке. Его отличали новаторство, технологии и запредельная громкость. Пейдж имел собственное четкое представление о блюзе. Для него это был трамплин к более динамичной музыке. Он точно знал, что блюз дорога к большему.