Рассматривая салон машины, которую она никогда раньше не видела, Джейн уловила тихую музыку, это была знакомая ей песня, и она попросила сделать погромче. На улице стучали капли редкого дождя, машин совершенно не было, а вокруг светили огни разноцветных вывесок. Девушка подёргивала ногой в такт музыке, а на припеве и вовсе запела, качая головой, плавно водя ладонями по воздуху. Она улыбалась и подпевала, совершенно не попадая в ноты, и от этого ей становилось ещё смешнее.
Профессор, прикрыв улыбку рукой, чуть не пропустил нужный поворот, упиваясь видом, что доставлял непомерное удовольствие. Он остановился у ничем не примечательного дома с вполне обычной входной дверью, к которой вела невысокая лестница. За окном в тусклом свете фужера виднелся силуэт, плывущий по комнате.
Мужчина обернулся к девушке, что, одарив его взглядом, полным теплоты и ласки, попрощалась, поблагодарив, и ушла. Он проводил её взглядом, уехав, когда за ней закрылась дверь.
Всю ночь Джейн не спала, думая о нём, и обнимала подушку. Ей безумно нравилось, когда он был откровенен, когда позволял себе быть заносчивым и с презрением говорить о целом мире. Его надменный взгляд, сменяющийся на горящий интерес при зрительном контакте, заставлял верить в чувства, равных которому у неё ещё не было. Запреты общества и возможное осуждение меркли на фоне уголков рта, вздымающихся в ухмылке. Девушка сгорала от наплывающей влюблённости и горела от страха в собственном пламени, не отпускающего ни на миг сомнения. Были ли чувства взаимны? Очевидно, интерес наблюдался, подогревая огонь, он позволял себе непринуждённые жесты и сигналы. Но почему он молчал? Боялся разоблачения или жаждал исключительно без пятиминутных отношений, когда кажется, что вот-вот что-то произойдёт, но всё ограничивается лишь стрельбой глазками и фривольным кокетством.