Как что? Приехали они. Сначала одна машина. Потом другая, третья. Короче, забегали! Последней пришла труповозка.
С вами сотрудники разговаривали?
Ну ещё бы! Я же, в их понимании, главный свидетель. Сначала молоденький лейтенантик всё выспрашивал, зачем я через забор полез, я ему объяснил про вонь, а он опять за своё! Привязался как банный лист к одному месту! Извините, неожиданно смутился Лагутин, глянув на Мирославу.
Ничего.
Ну так вот, понадобилось ему узнать, в каких отношениях я был с соседом. Я ему стрижено, а он мне брито! Тьфу! плюнул с досады Фёдор Гаврилович.
Он что, вам не поверил?
Дьявол его знает! Лагутин сердито махнул рукой. Недотёпа какой-то попался. Но к счастью, появился следователь уже в возрасте, меня лет на десять помоложе, наверное. Он меня основательно допросил под протокол. Я ему всё как на духу выложил. Он ещё хотел адрес знать
Чей?
Так Карины Рудольфовны.
Он у вас есть? оживилась Мирослава.
В том-то и дело, что нет! Но телефон был. Его я и дал следователю.
Он у вас где-то записан?
Конечно! Не могу же я наизусть зубрить все телефоны, как таблицу умножения.
Мирослава невольно улыбнулась:
Надеюсь, мне вы его тоже дадите?
Дам, жалко, что ли, пожал плечами Лагутин.
Фёдор Гаврилович поднялся с кресла и прямо через террасу ушёл в дом. Вернулся он минут через восемь и сунул в руки Мирославы мятый листок бумаги.
Вот.
Она посмотрела на него и поблагодарила:
Спасибо. А себе вы номер разве не оставите?
На кой он мне теперь? махнул рукой Лагутин.
Фёдор Гаврилович, а вы, случайно, не знаете, Полуянов был когда-нибудь женат?
Чего не знаю, того не знаю.
Может, он вам рассказывал об имеющихся у него детях?
Нет, разговор на эту тему никогда не заходил. Но лично я думаю, что не было у Мишки никаких детей.
А в каких отношениях Михаил был с другими соседями?
В нормальных. Да и мало он общался с соседями. Они со своей Кариной Рудольфовной вели довольно замкнутый образ жизни. Хотя Карина с некоторыми соседками общалась. Например, с Дарьей Дмитриевной Прониной, дом её через дорогу.
Спасибо вам большое, Фёдор Гаврилович.
Так не за что вроде, насупился Лагутин.
Что-то не так? спросила Мирослава.
Всё не так! махнул он рукой.
В смысле?
Никто не ищет убийцу Мишки!
С чего вы взяли? удивилась Мирослава.
Так тихо же!
Фёдор Гаврилович! Вы же взрослый человек, тем более военный, и должны понимать, что следственные органы не афишируют своих действий.
Так, думаете, ищут? с надеждой спросил он.
Я не думаю, а уверена в этом.
Тогда ладно. Но найдут ли? снова засомневался Фёдор Гаврилович.
Найдут, будьте уверены.
Но вот вы, например, насколько я понял, не из полиции.
Нет, мы частные детективы.
Коли вы этим занялись, то получается, что полиция с делом не справляется.
Справляется, просто мы на подхвате. Так сказать, сотрудничаем с полицией.
Несмотря на то что Мирослава давно уволилась и покинула ряды следователей, она всегда горой стояла за бывших коллег и со многими из них поддерживала близкие отношения.
Конечно, самым близким был друг детства следователь Александр Наполеонов, но друзья у неё были и среди оперативников, и среди экспертов.
Распрощавшись с Лагутиным, детективы решили заглянуть к упомянутой им Дарье Дмитриевне.
На стук в калитку отозвалась пожилая женщина в бумазейном халате, белом платке на голове и галошах на босу ногу. На руках у неё были грязные хлопчатобумажные перчатки.
Что за гости ко мне явились? спросила она, прищурив глаза.
Мы детективы, ответила Мирослава и развернула лицензию.
Руки у меня грязные, ответила женщина, очки в доме, а без них я близко-то ничего читать не вижу.
Тогда поверьте нам на слово, попросила Мирослава.
Придётся, вздохнула хозяйка. А вы по какому вопросу?
У вас тут недавно соседа убили. Вы, наверное, слышали.
А как же, знаю, Полуянова Мишку. Но его не тут убили.
Да, вы правы.
Поэтому я и не знаю ничего, вздохнула с сожалением Дарья Дмитриевна.
Нам сказали, что вы дружили с его женой Кариной Рудольфовной.
Дружила, сильно сказано, ответила Пронина, но Карина часто ко мне забегала.
Зачем?
Как зачем? удивилась Дарья Дмитриевна. И поговорить, и пожалиться на Мишку.
Он изменял ей? прямо спросила Мирослава.
Да, случалось, погуливал, не стала скрывать Дарья Дмитриевна.
Она поэтому от него ушла?
Поэтому. К тому же Мишка на ней жениться обещал, они уже несколько лет вместе жили, да всё тянул. А тут её подруга с хорошим человеком познакомила. Он, конечно, постарше Мишки будет, но путёвый и со своей квартирой в городе. Вот она и ушла.
А вы не знаете фамилию Карины Рудольфовны?
Как не знать, знаю. Войтенко она. А замуж выйдет, станет Игнатьевой.
Вы продолжаете с ней дружить?
Перезваниваемся мы.
Спасибо, Дарья Дмитриевна, извините, что от работы оторвали.
Да ничего, нешто я откажусь родной полиции помочь. Прополка-то от меня никуда не убежит.
Мирослава не стала напоминать женщине, что они частные детективы, только ещё раз поблагодарила хозяйку.
Когда они подошли к машине, Волгина сказала:
Давай ты за руль сядешь.
Морис не стал противоречить.
Когда они выехали из посёлка, он спросил:
Куда теперь?
Пока не знаю.
То есть?!
Хочу позвонить Карине Рудольфовне Войтенко и напроситься к ней в гости.
А
Мирослава набрала номер и представилась:
Здравствуйте, я частный детектив Мирослава Волгина и хотела бы поговорить с вами о Полуянове Михаиле Семёновиче.
Ах вот как, отозвалась трубка голосом, полным негодования, так знайте, я ни с кем не хочу о нём говорить! Он для меня умер!
Женщина прервала связь.
Мирослава снова набрала номер, но абонент игнорировал её звонки.
Отлично, пробормотала Волгина.
По-видимому, Полуянов сильно насолил своей сожительнице, предположил Морис.
Это точно, но тем не менее нам надо с ней поговорить.
Они выехали на шоссе.
Куда дальше? спросил Морис.
В город.
Минут через двадцать она попросила Миндаугаса:
Дай мне свой сотовый.
Набрав номер Войтенко, Мирослава быстро проговорила:
Карина Рудольфовна, Михаил Семёнович Полуянов умер не только для вас, но и в самом прямом смысле.
То есть как умер в прямом смысле? оторопела женщина.
Его убили при помощи тонкого острого предмета, потом разрубили на куски, сложили в мешок и подкинула на дачу, где, скорее всего, по замыслу преступника, вы его и должны были обнаружить.
Но я там больше не живу, запинаясь, проговорила Войтенко.
Преступник этого не знал.
Но Но кто он?! выкрикнула женщина.
Полиция пока не знает этого. Нужна любая помощь. Поэтому я и прошу вас не отказываться от разговора со мной.
Хорошо, приезжайте. Записывайте адрес.
Говорите, я запомню. Мирослава нажала на громкую связь, чтобы Морису тоже было слышно.
В это время в трубке тихо вздохнули, потом Войтенко продиктовала адрес и попросила:
Приезжайте сейчас, я дома одна.
Хорошо, уже едем.
До дома Войтенко они добрались за тридцать пять минут.
Карина Рудольфовна ждала их возле открытой двери.
Вы детективы? спросила она.
Мирослава вместо ответа протянула лицензию.
Хозяйка провела их в уютную гостиную, жалюзи на окнах были опущены, работал кондиционер. Хотя на улице не было особенно жарко. На потолке мерцал слабый свет.
Карина предложила детективам располагаться в креслах, для себя пододвинула мягкий стул и дёрнула за шнурок торшера. Стало светлее, и они могли рассматривать лица друг друга.
У Войтенко были правильные черты лица, тёмно-карие грустные глаза и небольшие, плотно сжатые губы. Было видно, что свои каштановые волосы она наспех заколола на затылке.
Это правда? спросила она, в свою очередь внимательно рассматривая детективов.
Что правда?
Что Мишу убили?
Такими вещами, Карина Рудольфовна, не шутят.
Войтенко кивнула. Было видно, что ей очень хочется заплакать, но она сдерживала рвущиеся наружу эмоции.
А разве вам ничего не сообщили? спросила Мирослава.
Кто?
Полиция.
Карина Рудольфовна отмахнулась:
Конечно, нет. Кто я ему? Сожительница. Да и то бывшая.
Вы плохо расстались?
Если вас интересует, разрубила ли я его на куски, сразу скажу нет. Я просто ушла. Хотя до этого у нас бывали ссоры.
Из-за чего вы ссорились? осторожно спросила Мирослава.
Миша любил погулять, вздохнула Войтенко.
То есть он вам изменял? уточнила Мирослава.
Он говорил мне, что он мужчина и ему нужно разнообразие, а я не хотела с этим мириться.
Мирослава бросила быстрый взгляд на Мориса. Но его лицо оставалось непроницаемым.
После своего ухода вы больше не видели Михаила?
Нет.
Он звонил вам?
Пытался, но я заблокировала его номер.
Он мог подъехать к вам.
Может, и подъезжал, пожала плечами женщина, но я жила у подруги. А её адреса у Миши не было.
А сейчас вы свободны?
Да, до двадцатого числа следующего месяца. Двадцатого я выхожу замуж.
Вы не жалеете, что расстались с Полуяновым?
Нисколько, честно призналась Войтенко. И добавила: Хотя я не желала ему смерти. Тем более такой.
Карина Рудольфовна, я понимаю, что вам тяжело говорить на эту тему, но всё-таки, вы не знаете, у Михаила была постоянная женщина, которую он время от времени навещал, или он встречался с разными?
С разными, не задумываясь, ответила Войтенко.
Почему вы в этом так уверены?
Женская интуиция.
При этих словах Морис едва заметно улыбнулся, но тотчас согнал улыбку с лица.
И потом, сказала Карина Рудольфовна, от него всегда пахло разными духами.
Как вы думаете, он не мог пользоваться платными секс-услугами?
Он, конечно, мог бы, грустно улыбнулась Войтенко, но у него никогда не было лишних денег. И я не думаю, что это было в правилах Михаила платить за секс.
Где же он, по вашему мнению, мог находить своих женщин?
Вообще-то он работал страховым агентом, и возможности познакомиться у него были. Хотя точно я не знаю.
Понятно. Спасибо вам, Карина Рудольфовна, что согласились с нами поговорить.
А у меня был выбор? грустно улыбнулась Войтенко.
В принципе, вы могли бы отказаться, ведь мы частные детективы.
Конечно! А вы бы натравили на меня полицию. Признавайтесь, я права?
Правы, не стала её обманывать Мирослава, тем не менее мы желаем вам забыть об этом, как о ночном кошмаре, и быть счастливой с новым избранником.
Спасибо, скупо улыбнулась Войтенко и проводила их до дверей.
Сегодня ещё куда-нибудь будем заезжать? спросил Морис.
Нет, давай домой, надо отдохнуть и переварить информацию.
Мне кажется, неплохо было бы проинформировать полицию о том, что Полуянов работал страховым агентом, заметил Морис.
Вообще-то они должны сами об этом знать.
Вдруг упустили?
Не должны.
Но они могли не связать его профессиональную деятельность с его похождениями.
В принципе, могли. А ты что думаешь, что его порубил ревнивый муж?
Или любовник.
А как же остальные случаи?
Не знаю.
Вот и я тоже. Хотя ты прав, солью информацию Шуре. А он сам решит, воспользоваться ей ему самому или передать коллегам.
На том и порешили.
С Шурой Мирослава поговорила по телефону только в десятом часу вечера.
Голос у Наполеонова был измотанный. И Волгина даже не стала спрашивать почему.
Ночью разразилась гроза, дождь лил как из ведра, а молния была такой яркой и вспыхивала чуть ли не под самими окнами. Пришлось окна закрыть.
Вот тебе и «люблю грозу в начале мая», пробормотала Мирослава, прежде чем заснуть.
Дон был полностью с ней согласен, поэтому забился поглубже под одеяло.
Глава 4
К утру дождь затих. В распахнутые окна влетел свежий ветер и тихо овеял лёгкой прохладой каждый уголок в комнатах, а потом то ли уснул, то ли незаметно вышмыгнул обратно в сад.
Морис, сказала Мирослава, когда они мыли посуду после завтрака, нам сегодня нужно навестить одну молодую женщину.
Хорошо. У неё тоже кого-то убили?
Да, мужа. Они с ним в браке и года не прожили, грустно проговорила Мирослава.
Морис молча ждал, скажет ли она ещё что-нибудь.
Её зовут Марианна Глебовна Горгунская, ей двадцать шесть лет. Муж её Матвей Кириллович Горгунский сказал ей, что срочно уезжает в деловую поездку на сутки. Марианна не удивилась, так как муж работал в отделе снабжения и уже несколько раз за время их брака уезжал в такие командировки. Правда, на этот раз Марианна огорчилась.
Почему? Она что-то заподозрила?
Навряд ли. Просто у неё истекал девятый месяц беременности, и она побаивалась оставаться ночью одна дома.
А муж не мог как-то объяснить начальству
Мирослава фыркнула.
Что смешного я сказал?
Начальство было не в курсе его командировок.
Как так?
А так! Просто ему приспичило!
Вы имеете в виду
Именно это я и имею в виду.
Но как же так В глазах Миндаугаса, устремлённых на Мирославу, было полное непонимание.
В его голове не укладывалось, как это мужчина может оставить беременную жену и отправиться развлекаться.
«Наивный», с нежностью подумала Мирослава, а вслух сказала:
Об этом надо было бы спросить самого Матвея Кирилловича Горгунского. Но, увы, это невозможно, так как и он был изрублен на куски.
Неужели преступник решился подбросить беременной женщине труп мужа?
Осмелился, хотя, может быть, он и не знал, что она беременна. Так или иначе, кто-то позвонил в дверь Горгунских. Когда Марианна отворила её, на лестничной площадке никого не было. Зато у порога лежал мешок. Она его развязала.
Он был завязан?
На этот раз, да.
Сколько раз уже предупреждали людей, чтобы не трогали неизвестные предметы и вещи.
Согласна. Но Горгунская, как и большинство наших граждан, предупреждение проигнорировала и развязала мешок. То, что она там увидела, привело её в такой ужас, что, дико закричав, она упала, и у неё начались преждевременные роды прямо на лестничной площадке. К счастью, её крик услышали соседи и вызвали «Скорую помощь». И только тут кто-то обратил внимание на мешок.
И вызвали полицию?
Конечно.
Вы думаете, что Горгунская в состоянии разговаривать с нами?
Надеюсь. Прошло полтора месяца. Плюс к этому я узнала, что Марианна Глебовна буквально терроризирует правоохранительные органы с требование найти убийцу её мужа.
Так им и надо, буркнул Морис.
Согласна. Но, увы, раскрытие преступления требует времени.
И смекалки.
По-моему, ты сегодня не в духе, улыбнулась Мирослава, и я даже знаю причину.
Да ну? сделал вид, что не поверил, он.
Ты соскучился по Шуре, а он всё не едет и не едет. Насколько я знаю, ты вчера отнёс на пост охраны кастрюльку с тушёным в белом вине мясом и два пирога с клубникой.
Я что, не имею права угостить ребят?
Имеешь, улыбнулась она, но ты бы предпочёл, чтобы всё это съел Наполеонов.
Всё-то вы знаете, пробурчал он.
Профессия такая, отшутилась Мирослава.
Любовно оглядев расставленную по местам посуду, Миндаугас спросил:
Когда едем?
Прямо сейчас.
На «БМВ» или на «Волге»?
На «Волге».
Мирослава ещё накануне вечером позвонила Марианне Глебовне Горгунской и договорилась с ней о встрече.
Молодожёны жили в недавно отстроенном районе в двух минутах езды от Касаткинского шоссе.
Войдя в вестибюль, они увидели консьержа. Сухенький старичок со строгим выражением лица сразу же спросил их:
Вы к кому?
К Марианне Глебовне Горгунской в восемнадцатую квартиру, ответила Мирослава.
Я сейчас позвоню ей, сказал консьерж и сделал им знак рукой, призывая оставаться на месте.
Мирослава тем временем присмотрелась к нему повнимательнее и поняла, что ошиблась.
Консьерж не был стар, ему было не больше шестидесяти одного года. Просто он выглядел старше из-за своего неулыбчивого вида.
«Жертва пенсионной реформы», с сочувствием подумала она.
Консьерж тем временем дозвонился до Горгунской и получил разрешение пропустить их.
Проходите, пожалуйста, обратился он к детективам более мягким голосом.