Из воды, неловко ковыляя, выходит девчонка примерно Людмилиных лет. Она странно подволакивает одну ногу и немного кособочится. Усевшись на расстеленное рядом полотенце, принимается выжимать длинные темные волосы, с любопытством поглядывая на Людмилу. Та, поймав ее взгляд, улыбается.
Ты давно приехала? Я тебя тут раньше не видела! говорит девушка.
Восемь дней назад. Наверное, просто не пересекались. Я обычно так поздно не купаюсь.
А! А я всегда в это время. Не люблю, когда народу много и на меня таращатся. Пораньше тут полон пляж местных парней, они так гогочут, все время кажется, что надо мной. Ты же заметила, как я хромаю?..
Людмила кивает:
Заметила, но не так уж и сильно ты хромаешь, по-моему Над чем тут смеяться?
Ой, да брось! Некоторым лишь бы посмеяться, а над чем, без разницы. Это у меня с детства, полиомиелит. Год в больнице провалялась, и вот. Хорошо еще, вообще ходить могу. Счастье, что теперь от этой пакости прививают.
Людмила не знает, что ответить. Ей очень жалко новую знакомую, у нее такие красивые зеленые глаза, но взгляд грустный. И она пододвигает к ней авоську с булочками:
Ты столько плавала, проголодалась, наверное? Возьми, я так наелась, не могу больше.
Девушка берет плюшку с яблочным повидлом и что-то одобрительно мычит, впиваясь в мягкую выпечку. Плюшки и правда хороши, Света и девочки из кафе знают свое дело!
Уходят с пляжа они уже подружками.
Людмила встречается с Галей через день, после смен в кафе и ресторане, и отдает ей все, что разрешается вынести с кухни. Работа-отдых-работа-отдых в этом графике время летит стремительно, начался обратный отсчет: через шесть дней поезд. Завтра челябинская подруга и ее родители, с которыми она делит квартиру, уезжают, и хозяйка твердо сказала, что и Людмиле нужно съехать если, конечно, та не намерена платить за все три комнаты. Она бы и рада, но деньги слишком большие
Андрей Валерьевич! Можно, пожалуйста, я четыре ночи переночую здесь, в кафе? Людмила объясняет ситуацию директору.
А где ты спать будешь? смущенно спрашивает тот.
Я могу так, на полке, мне места хватит, правда!
Как на полке? Скрутит поясницу, и кто тогда мне посуду мыть будет до конца недели?
Да вы что, я четырнадцать лет на полу спала!
«На полке» это на длинной деревянной полке, на которую утром поварихи складывают привезенный свежеиспеченный хлеб. Жестко, конечно, но несколько ночей перекантоваться можно!
Положив под голову еще мягкую булку хлеба, завернутую в полотенце, подстелив под себя простое шерстяное одеяло типа солдатского и укрывшись белой простынкой, которой закрывают хлеб от мух, Людмила чувствует себя на нижней деревянной полке вполне комфортно. И спится ей в окружении соблазнительных запахов еды не хуже, чем в квартире в частном секторе. Она мечтает о поезде мысленно она уже в купе, на нижней полке, едет в Москву к подруге. Галя пригласила ее в гости! Ей представляется Красная площадь, Кремль, Собор Василия Блаженного все, что она видела в кино.
Глава 7
Шпионка
И вот наконец поезд Адлер Москва. Вагон общий, жара, духотища, все сидят, притиснувшись друг к другу, как шпроты в консервной банке Они еще даже не тронулись, а соседки уже разложили на столе свои кулечки: вареные яйца, огурцы, помидоры, водку Людмила сидит у окна, глядя на мелькающие за окном леса, изредка перемежающиеся полями и деревеньками, мечтает о Москве и не слышит скучные до зевоты разговоры других пассажиров «а он ей», «а она», «да ты что?!»
К вечеру ноги затекают так, что дальше сидеть невозможно, и она решает пройтись по вагону, хоть немного размяться. И о везение! находит свободную третью полку, предназначенную для багажа. Вскарабкавшись наверх, она блаженно растягивается в полный рост, подкладывает под голову сумку с вещами и документами и под перестук колес проваливается в сон. Спит она чутко до нее долетают то обрывки фраз, то чей-то богатырский храп, то звон стаканов. Время от времени поезд замедляет ход и со скрежетом останавливается на очередной станции, иногда буквально на минутку, а иногда на десять или даже двадцать. Но и такой отдых тоже отдых, жаловаться не на что! Она предвкушает встречу с Москвой.
Утром в вагон садится пассажир с большим багажом, и Людмиле приходится покинуть убежище. Ее место у окошка, конечно, уже занято. Места есть в конце общего вагона, у туалета ну да ладно, ничего не поделаешь. До Москвы осталось ехать всего день, можно и потерпеть.
На Казанском вокзале Людмилу встречает Галя. Пока подруга ведет ее к метро, она зачарованно оглядывается: здание вокзала с его башней, большими и маленькими оконцами, колоннами и рельефами напоминает сказочный замок. Какой он огромный! А площадь перед ним такая просторная, что снующие по ней люди с сумками, тюками и чемоданами кажутся муравьишками. Одна «муравьиная» тропа тянется к входу на станцию, в центральную из трех высоких арок. Большая красная «М» обрамлена белыми завитками, на самом верху красуется пятиконечная звезда.
Девушки бросают в прорезь турникета по три пятикопеечные монетки, и створки открываются. Людмиле немного страшновато ступать на ступеньку ползущего куда-то вниз эскалатора. Резиновый поручень двигается чуть быстрее, чем механическая лестница, пару раз его приходится перехватывать, и под ладонью у Людмилы оказывается рельефное клеймо с какими-то цифрами и буквами. Когда они оказываются на станции, она задирает голову, чтобы получше разглядеть мозаичные панно: кони, всадники, знамена, храмы Галя смеется, тянет ее за руку:
Ну поехали уже! Ты как будто в музей пришла!
Она и правда чувствует себя как в музее. Розоватый, с прожилками, мрамор, золотая смальта, тяжелые люстры Ей доводилось слышать, что московское метро самое красивое в мире, но она и представить себе не могла, насколько оно великолепно.
Это мозаики художника Павла Корина, «Комсомольская» образец сталинского ампира, комментирует Галя, увлекая ее к дверям сине-голубого поезда.
Людмилу восхищает начитанность подруги она знает массу вещей обо всем на свете! За год в больнице та перечитала столько книг, сколько, наверное, Людмила за полжизни.
По кольцевой они доезжают до станции «Краснопресненская» и пересаживаются на «Баррикадную», на фиолетовую ветку. Эти станции оформлены строже и скромнее, но красный и розовый мрамор смотрится очень нарядно. Белые светильники под сводом зигзагом разрубают «Баррикадную» ровно пополам. Девушки выходят на «Беговой» здесь мрамор уже желтовато-белый.
Галя и ее родители живут в коммуналке на Беговой улице, напротив ипподрома, в длинном семиэтажном доме.
Галина мама, маленькая женщина в толстенных очках-лупах, уменьшающих глаза раза в два, встречает Людмилу очень приветливо. Ужин уже готов: вареная картошка и простой салат огурцы-помидоры-зелень, заправленный ароматным подсолнечным маслом. Людмила, конечно, приехала не с пустыми руками, она вручает хозяевам банку инжирного варенья, купленного у хозяйки. Всю дорогу она боялась разбить гостинец, но, к счастью, он уцелел, не зря она завернула банку в два полотенца.
За столом Галин папа наливает себе рюмку водки и осушает ее в один глоток. Людмила невольно напрягается, но тот ограничивается двумя рюмашками, видно, знает свою норму. Пока женщины болтают Галина мама расспрашивает Людмилу об учебе, о семье, о жизни в Челябинске он молча ест, время от времени поглядывая на гостью крошечными темными глазками. Выражение лица у него непонятно-хитроватое. Она старается не обращать на него внимания, еще не хватало, чтобы этот неприветливый человек испортил такой хороший вечер! Первый ее вечер в Москве
Наутро, наскоро позавтракав, они едут в центр. Людмиле интересно всё. Галя немного посмеивается над ее восторженностью, но рада возможности показать подруге любимый город, которым она гордится.
Они выходят из метро на «Охотном ряду», у гостиницы «Москва». Впереди, как старинный терем, красуется Исторический музей, а рядом величественные башни и стены Кремля. Открыточный вид! Людмилу не покидает ощущение нереальности происходящего, неужели она и правда здесь, в Москве?..
Перед Кремлем снуют машины и бело-голубые автобусы-буханки, движение тут куда более оживленное, чем в ее родном городе. А народу! Кажется, что в субботу в центре гуляет полгорода. И все такие нарядные, модные Людмила слышит живую английскую речь: среди гуляющих немало туристов, и распознать их очень просто, они сразу выделяются из толпы, не только манерой одеваться, но даже и выражением лица. Ей так хочется с кем-нибудь заговорить по-английски не зря же она целый год учила язык?! но приставать к людям на улице она не решается.
Хорошо, сегодня мавзолей закрыт, замечает Галя, а то не попали бы мы на Красную площадь.
Почему?
Все перекрывают, а очередища такая, что вдоль всего Александровского сада тянется.
Людмила долго любуется собором Василия Блаженного. Каждая луковичка не похожа на другие, у каждой свой цвет и узор: сине-белые вертикальные волны, красно-белые горизонтальные зигзаги, а еще есть чешуйки, выпуклые ромбы, шипы И над всем этим великолепием высокий шатер с золотой главкой.
Представляешь, а ведь этот храм хотели снести в тридцатые Говорили, что он якобы мешает автомобильному движению.
Как хорошо, что не снесли!2
Девушки обходят Кремль, сначала по набережной, а потом возвращаются туда, откуда начали, через Александровский сад.
Хочешь, пройдем по Горького до Пушкинской, а оттуда на Старый Арбат?
Спрашиваешь! Конечно, хочу!
Они идут медленно, Людмила наслаждается каждой минутой прогулки. Когда еще выпадет такой шанс? В конце улицы, почти у самой Пушкинской площади, она замечает вывеску «Гастроном 1».
Галь, давай зайдем! Оттуда так вкусно пахнет, а витрины!..
Ты же не собираешься тут ничего покупать, я надеюсь? Тут такие цены закачаешься!
Нет, что ты, я просто посмотреть! Это же «Елисеевский»!
«Елисеевский» магазин-музей, магазин-дворец, ода советскому пищепрому. На прилавках высятся пирамиды консервов и головок сыра, красотки-продавщицы в белоснежных фартуках, с кружевными коронами на голове, режут докторскую тончайшими, почти прозрачными ломтиками и бережно заворачивают в такую же полупрозрачную пергаментную бумагу. Шик! Людмила успела проголодаться, но купить здесь хоть что-то она себе позволить не может. Чего тут только нет! А ведь люди покупают В гастрономе полно народу, и в каждом отделе к прилавкам тянутся очереди. В кондитерском отделе она замечает пару иностранцев: высокий смуглый симпатичный мужчина средних лет и черноволосая, такая же смуглая женщина помоложе. Мужчина кажется недовольным, он что-то говорит продавщице, энергично жестикулируя, та разводит руками. Людмила берет подругу за руку, чтобы не потерять ее в толкотне, и тянет поближе.
Does anyone here speak English?..3 долетает до нее обрывок фразы.
Это ее звездный час! Людмила смело подходит к иностранцу и улыбается ему:
Can I help you, sir?4
Тот, обрадовавшись, что кто-то здесь его понимает, сверкает ответной улыбкой. На фоне смуглой кожи зубы кажутся особенно белыми.
Здравствуйте, мисс! Мы хотим купить в подарок ассорти советских конфет, четыре коробки. Можно еще добавить несколько плиток шоколада. Буду очень признателен, если вы переведете это продавщицам, не представляю, как это изобразить жестами, объясняет он на безупречном английском.
Людмила переводит его слова продавщице, и та с облегчением принимается фасовать сладости по коробочкам, длинные пальцы порхают над прилавком, не замирая ни на секунду. Осчастливленные иностранцы расплачиваются, и они выходят из гастронома вместе.
Иностранец представляется: его зовут Хосе-Фернандо, он профессор антропологии из Лимы, а спутница его племянница Мария. Галя подсказывает, что Лима это столица Перу. Значит, английский для него не родной, но говорит он, как будто закончил Оксфорд. Галя почти ничего не понимает, и Людмила принимается переводить в обе стороны. Они стоят на тротуаре улицы Горького уже минут двадцать и не могут распрощаться, недовольным прохожим приходится их обходить.
Would you like to have a cup of coffee with us?5 Мы остановились неподалеку, в гостинице «Националь», говорит перуанец.
Девушки переглядываются. С иностранцами пить кофе нельзя, могут быть большие проблемы!
Давайте лучше еще погуляем, в Москве столько интересного!
И они продолжают прогулку. Людмила с Галей играют в экскурсоводов: Галя рассказывает, Людмила переводит. Во рту у нее пересохло, но английские фразы слетают с языка все более и более непринужденно.
Перед памятником Пушкину она с выражением декламирует по памяти «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», а потом пересказывает содержание по-английски. По бульварному кольцу они доходят до Арбатской, проходят по Арбату, по переулкам, мимо Зачатьевского монастыря он, конечно же, закрыт выходят на Пречистенскую набережную. А оттуда в Парк Горького. Перуанец покупает всем мороженое в вафельных стаканчиках, и они съедают его на лавочке, в тени раскидистых лип, отдыхая от жары. Солнце уже не такое злое хотя, в любом случае, с черноморским его не сравнить тени удлиняются, свет становится золотым.
В завершение этого сказочного дня они поднимаются над парком на огромном колесе обозрения. Видно, что Галя очень устала, ее хромота усиливается, но она не жалуется и по-прежнему весела.
Людмила, Галина, спасибо вам за чудесный день! В знак благодарности хочу предложить вам составить нам компанию завтра, мы едем в Загорск с экскурсией.
Товарищ профессор, но ведь в Троице-Сергиеву лавру возят только иностранцев, нас туда не пустят! с сомнением в голосе говорит Галя. Людмила переводит.
Ничего страшного, я скажу, что вы мои дочери. Просто не говорите по-русски при экскурсоводе.
Людмила, поехали! Нельзя отказываться, в лавру так просто не попасть, а там такая красота, я фотографии видела в книге по искусству!
Людмила и не думала отказываться, она готова ехать куда угодно, где интересно!
Ранним утром подруги являются в «Националь». Профессор предлагает завтрак в гостиничном ресторане, но они, естественно, отказываются.
Когда в гостиницу приходит экскурсовод, профессор знакомит ее со своей «семьей». Придуманная им легенда не вызывает ни у кого вопросов, хотя девушки даже после отдыха на море не очень-то похожи на перуанок. С другой стороны, может, у них мать славянка, бывает ведь и такое
Автобус останавливается у стен лавры. Галя, которая вчера и позавчера принимала восторги Людмилы с легкой насмешкой коренной москвички, сегодня теряет невозмутимость: она и не мечтала попасть в этот древний монастырь-крепость. Они молча любуются мощными белыми стенами, церквями и колокольнями.
Самое поразительное здесь многоярусный иконостас Свято-Троицкого собора, творение Андрея Рублева и его учеников. Людмила никогда особо не задумывалась о религии и Боге, но ей кажется настоящим чудом, что эти деревянные иконы пережили столько веков и исторических событий.
По территории монастыря черными тенями проходят бородатые монахи, они как будто перенеслись сюда из пятнадцатого столетия, вернее, это группа иностранцев во главе с экскурсоводом каким-то образом очутилась в прошлом.