То и дело над рекой быстро пролетали птицы. В основном великолепные калао с огромным желтым клювом, увенчанным отростком в форме запятой. Они приветствовали путешественников столь пронзительными криками, что Тремаль-Наик и Каммамури всякий раз подпрыгивали.
Солнце уже почти утонуло в кронах деревьев на западе, когда в третий раз послышался грохот, так настороживший Сандокана и Янеса. Обезьяны и птицы разом исчезли в глубине леса.
Карамба! воскликнул Янес. Неужто даяки вознамерились скрасить наше путешествие музыкой?
Ага, военной музыкой. Сандокан пристально вглядывался в проплывающие мимо джунгли. Эти негодяи бегут за нами, словно бабируссы.
Надеются напугать нас своим тарарамом? У нас тоже есть кое-какие музыкальные инструменты, при звуках которых они запоют от боли. А не сыграть ли нам на пулемете, братец? Дай очередь по обоим берегам.
Чтобы даром крошить ротанги и непентесы? Нет, не хочу понапрасну тратить патроны.
Их визги меня раздражают.
Прежде ты был поспокойнее.
Тогда я еще не был сиятельным махараджей, засмеялся португалец.
Получается, индийские принцы отличаются вспыльчивостью?
Получается так. Полагаю, это действие окружающей среды.
В таком случае вернись в шкуру Тигренка Момпрачема и Сандокан осекся, увидев, как его названый брат, точно пантера, вскакивает на фальшборт. Что случилось?
Янес выплюнул окурок и поднял карабин.
Наверное, хочет угостить нас обезьяньим жарким, усмехнулся Тремаль-Наик.
Португалец не ответил. Ствол его карабина неотступно следовал за какой-то целью, передвигавшейся по правому берегу.
Спрятался, поганец. Янес опустил карабин. Ну и ловкие же эти даяки, точь-в-точь обезьяны.
Ты кого-то видел? спросил Сандокан, торопливо заряжая свой карабин, в то время как четверо малайцев бросились к пулемету.
Тень в зарослях лиан.
Человеческую?
Гром и молния! Сандокан, я же все-таки не филин! Солнце село, в джунглях темно хоть глаз выколи.
Значит, ты мог увидеть маваса.
Кто это? поинтересовался Тремаль-Наик.
Орангутан. Обезьяна ростом с человека, страшно опасная. В здешних лесах они должны водиться.
А вот и новая ария, буркнул Янес. Не лес, а просто филармония какая-то. Все поет. Листва, стволы, плоды и даже цветы! Эти великолепные концерты начинают всерьез действовать мне на нервы.
Мне тоже, сказал Сандокан.
Пока они довольствуются тем, что верещат и бьют в тамтамы, для нас они неопасны, изрек Тремаль-Наик.
А это тоже безопасно? спросил Янес, когда на левом берегу грохнула аркебуза и у них над головами просвистела пуля.
Стоп машина! Отдать якоря! Пулемет и спингарды к бою! взревел Сандокан.
Баркас остановился, описав полукруг. Малайцы и ассамцы метнулись к бортам, защищенным плотно скатанными койками. Якоря были сброшены, и над застывшими посреди реки судами повисла тишина, лишь вода тихо журчала в прибрежных зарослях.
Не нравится мне это безмолвие, сказал Янес Сандокану.
Ты прав, друг. За ним скрывается коварство.
Однако я не вижу ни одной вражеской лодки.
Выжидают.
Проклятые борнейские реки! Ничего хорошего от них не жди. Помню, когда я плыл по Кабатуану на помощь Тремаль-Наику и Дарме, одна засада следовала за другой.
Да, Малайзия вероломная страна.
Что будем делать?
Ждать.
Как это скучно, Сандокан
Я не собираюсь рисковать баркасом. В темноте легко сесть на мель.
Тихо!
Опять кричат?
Нет. Прислушайся. По-моему, где-то лают собаки.
А это что еще за звуки?
Выше по течению что-то затрещало, словно обрушилось гигантское дерево.
Слышали? спросил подошедший Тремаль-Наик.
Да, но в джунглях деревья нередко падают сами по себе, сказал Сандокан.
Хм. Янес покачал головой. И прямо в реку?
Малайский Тигр хотел что-то возразить, однако опять раздался громкий всплеск.
Весь лес сегодня решил искупаться в Маруду, добавил Янес. Странно все это.
Сапагар! окликнул первого помощника Сандокан.
Я тут, капитан.
Возьми двух человек с лотами, и проверяйте реку.
То есть мы плывем дальше? обрадовался португалец.
Малым ходом. Мы не можем сидеть сложа руки, пока враги готовят нам западню. Я уверен, что эти деревья рубит даякский кампилан.
Зачем? удивился Тремаль-Наик.
Например, чтобы соорудить запруду или плоты. Машинист, самый малый вперед! Остальным приготовиться открыть огонь.
В таком случае надо покурить. Янес присел на леер, поставив карабин между коленей. Неизвестно, выдастся ли потом свободная минутка.
Баркас медленно двинулся вперед, таща за собой проа. Сапагар с двумя подручными промеряли глубину. В темноте громко звучал его голос:
Семь футов Девять футов Рулевой, право руля мель по левому борту самый малый вперед
Плеск падающих в воду деревьев приближался. Казалось, добрая сотня парангов яростно вгрызается в древесину по обоим берегам реки. Изредка наступала тишина, сменявшаяся затем очередным оглушительным всплеском.
Хотелось бы мне знать, чем там занимаются эти негодяи. Янес явно растерял свое привычное хладнокровие.
Реку перегораживают? предположил Тремаль-Наик.
Русло чересчур широкое. Чтобы загородить путь пароходу, потребуется прорва деревьев. Мы все равно пройдем и покажем им
Резкий крик Сапагара не дал Янесу договорить:
Стоп машина!
Лопасти прекратили вращение, баркас резко вильнул вправо, едва не врезавшись в проа.
Отдать якоря! взревел Сандокан, в свою очередь заметивший опасность.
С носа сбросили якорь, тут же увязший в илистом дне.
Кого ты там увидел, Сапагар? спросил Янес, запрыгивая на форштевень. Опять дьявола?
Нет, бревна прямо по курсу, господин Янес, ответил малаец.
Отложите карабины и беритесь за багры и весла, приказал Сандокан. Только осторожнее!
Сложив карабины у бортов, члены команды разобрали багры с веслами и принялись отталкивать от судна стволы, которые сильное течение сносило на середину реки, грозя пробоинами баркасу и проа.
Огромное бревно возглавляло «флотилию» из двух десятков поменьше. Две дюжины малайцев бросились на нос баркаса, чтобы оттеснить эти опасные «подарки», и тут засвистели стрелы. Несколько раз грохнула аркебуза.
Ах, подлецы! вскричал вдруг Янес, торопливо ныряя под защиту фальшборта. Не ожидал я от них такого!
Цепляясь за ветви плывущих деревьев, даяки, по пояс в воде, пытались добраться до проа и взять их на абордаж. Малайцы и ассамцы, опомнившись от неожиданности, вновь расхватали карабины. Застрочил пулемет, гашетку которого сжимала рука Сандокана. Отовсюду понеслись жуткие вопли: с реки, с берегов, из глубины джунглей. Человеческие голоса смешивались с выстрелами. Атака была организована по всем правилам воинского искусства.
Поднять якоря! Металл в голосе Сандокана перекрыл шум боя. Машина, полный ход! Сапагар, продолжай промерять дно!
Становится жарковато. Янес в очередной раз перезарядил карабин. Треклятые демоны!
Между тем бревен на реке не убавлялось. Это были целые деревья, огромные помело, аренги, мангостины и казуарины[41], в ветвях которых прятались готовые к абордажу нападающие.
Баркас продвигался вперед резкими зигзагами, кое-как избегая столкновения с лесными колоссами и засевшими на них даяками. Индийцы и малайцы безостановочно палили из карабинов, спингарды поливали врагов ливнем гвоздей. Пулемет не умолкал ни на минуту, напрочь срезая ветви вместе с прячущимися в них врагами. Бой завязался нешуточный. Уже немало воинов лежало в лужах крови на палубах.
К баркасу приближался огромный ствол. Вероятно, даяки специально направляли его. В какой-то момент он ткнулся в борт баркаса, сбил его с курса и преградил ему путь. Сразу же три десятка желтокожих дьяволов взобрались на бревно и попытались перелезть на борт.
Сандокан! Тут богатая пожива для твоего пулемета! заорал Янес.
Сам он без устали палил из карабина, и каждая его пуля летела точно в цель. Тремаль-Наик и Каммамури, также меткие стрелки, сражались с ним бок о бок. Слова португальца потонули в грозном крещендо. Пули, извергнутые страшным оружием, косили даяков в упор. Мертвые падали в реку, раненые сами прыгали обратно в воду.
И тут толстый ствол вновь с силой ударился о борт баркаса, стальная обшивка зловеще загудела. Нос судна просел, под палубой стал слышен угрожающий рев воды. Янес и Тремаль-Наик переглянулись, разом побледнев. Они поняли, что это значит: пробоина! Португалец подбежал к Сандокану, который поливал из пулемета даяков, а те в свою очередь осыпали баркас и проа тучами отравленных стрел.
Мы идем ко дну!
Почему? удивленно спросил Малайский Тигр.
У нас пробоина!
Быть того не может.
Цепляясь за ветви плывущих деревьев, даяки, по пояс в воде, пытались добраться до проа и взять их на абордаж.
Вода в трюме!
Машина заглохла! Из люка вылез машинист с кочегарами и тоже бросился к Сандокану:
Пробоина, капитан, огонь в топке погас!
В трюме вода?
Так точно.
А эти лесные черви подползают к нам со всех сторон Янес, садись к пулемету.
Что ты задумал, братец?
Нужно отходить, ничего иного не остается.
Куда?
К островку, который мы миновали полчаса тому назад. Передайте на проа, чтобы рубили канаты и спасались. Держитесь, Тигрята Момпрачема! во всю глотку прокричал Сандокан. Пусть не смолкают ваши карабины и спингарды! Это говорю вам я, Малайский Тигр! Сапагар, ко мне! И прихвати лотовых.
Он прыгнул в трюм, а его люди удвоили огонь, пытаясь не подпустить бревна к судну. Даяки, напротив, гребли изо всех сил, толкая свои диковинные плоты к парусникам и баркасу. Сандокан ловко пробрался по трюму, заставленному бочками и ящиками с боеприпасами и провизией. Сапагар и двое матросов с факелами следовали за ним.
Да тут сильная течь!
Малайский Тигр решительно выхватил факел у одного из матросов. Наверху продолжалось сражение: баркас сотрясался от грохота карабинов, пулемета и спингард. Боевые крики звучали все неистовее.
Вода лилась через пробоину в левом борту, неподалеку от гребного колеса. Тяжелое бревно пробило стальную обшивку, трюм на глазах заполнялся водой. С минуты на минуту баркас мог пойти ко дну.
Рана смертельная, пробормотал под нос Сапагар, а мы не в Лабуане, корабельного доктора не позовешь
Попробуем сами ее залатать, ответил Сандокан. В каютах есть матрасы, тащите их сюда.
Долго они не выдержат, капитан.
Ничего, мне хватит и четверти часа. Бегом, быстро!
Сапагар с двумя лотовыми со всех ног кинулись в каюты и вскоре вернулись с матрасами. Сандокан сам скрутил их в рулоны и один за другим засунул в пробоину, остальные помогали, подтаскивая бочонки и ящики.
Ну что? спросил Малайский Тигр.
Похоже, течь уменьшилась, капитан, ответил Сапагар. Думаю, еще какое-то время мы продержимся на плаву.
Тогда наверх, друзья. Теперь наше место там. Сражение еще не закончено.
Глава 7
Нападение крокодилов
Сражение не утихало, и чем дальше, тем призрачнее становились надежды Сандокана и Янеса на благополучный исход. Даяки с удесятеренной решимостью нападали на тех, от кого потерпели столь сокрушительное поражение в заливе Кудат, и закономерно рассчитывали во что бы то ни стало отомстить им.
Бревна плыли и плыли, ударяясь о борта баркаса и проа, флортимберсы могли треснуть в любой момент. Сотни людей пытались под покровом ночи пробить борта небольших парусников. Этим дело не ограничивалось: они также осыпа́ли защитников дротиками и стрелами, время от времени гремели выстрелы аркебуз.
Малайцы и индийцы, видя, что баркас в любой миг может затонуть, перерубили канаты. Ветра не было, и проа понесло течением, а люди на их палубах отчаянно оборонялись. Оглушительно грохотали спингарды, им вторили карабины. Немало врагов уже пошло ко дну.
Увы, бревен меньше не становилось. Казалось, тысяча лесорубов без устали машет топорами в джунглях и сбрасывает в реку деревья. О борта непрерывно что-то стукалось. Баркас с полузатопленными трюмами и потухшим паровым котлом плыл, подобно трупу кита. Лишь пулемет продолжал неистово тарахтеть. Ни Янес, ни Тремаль-Наик не утратили присутствия духа. Каждое приближающееся бревно они поливали дождем пуль и шрапнелью, а их враги тонули с нечеловеческими воплями.
Ярость даяков не поддавалась объяснению. Несмотря на страшные потери, они атаковали маленькую флотилию так, будто поклялись уничтожить ее прежде, чем она достигнет истоков Маруду.
Как обстановка? спросил у Янеса Сандокан, вылезая из трюма.
Карамба! Озерный раджа будто околдовал этих дикарей, не иначе. Я помню их свирепый нрав еще по Кабатуану, но нынче в них словно бесы вселились. Интересно, что им пообещал проклятый англичанин?
Может, наши головы?
Слава богу, пока они у нас на плечах.
Надеюсь, и утром останутся там же.
Мы разгромлены, Сандокан. Одно проа уже затонуло.
Островок не видать?
Нет.
Он должен быть совсем рядом.
Погоди-ка, надо покончить вот с этими негодяями, которые жаждут забраться на борт и сплясать, размахивая кампиланами у нас над головами. Вот вам, канальи! Сейчас я поумерю вашу жажду крови!
Пулемет возобновил свою адскую кантату под аккомпанемент спингард и карабинов. Даяки поспешно попрятались за бревна, которые река неумолимо тащила навстречу флотилии. Многие из нападающих нырнули, чтобы уже никогда не вынырнуть. Крокодилов ждало роскошное пиршество.
Ага! Заверещали, точно красные мартышки! вскричал Янес. Пули жгутся, а зачастую и дырявят, дорогие мои, да и со шрапнелью лучше не водить близкого знакомства.
Атака захлебнулась потоком свинца. На мгновение показалось, будто даяки засомневались, стоит ли продолжать бой. Бревна, несшиеся прямо на флотилию, немного изменили курс. Но передышка была кратковременной. Сзади уже напирали новые стволы, и новые нападающие жаждали ввязаться в драку и испытать на прочность свои шкуры.
Сандокан, дело принимает неприятный оборот, произнес Янес. Они хуже пиявок, не стряхнешь.
Я еще не теряю надежды справиться с пресноводными пиратами, ответил Малайский Тигр.
Баркас тонет, дружище.
Сейчас прикажу получше заделать пробоину.
А проа между тем все дальше и дальше от нас. Они легче, вот и плывут быстрее.
У них дальнобойные спингарды и карабины. Оставайся за пулеметом, я сбегаю в трюм и сам постараюсь заткнуть течь каким-нибудь тряпьем. Патронов не жалей. Этого добра у нас хватит на целую армию.
Даяки, сообразив, что добыча вот-вот ускользнет от них, усилили напор и собрали бревна на середине реки. Они стоически принимали смерть, немало не страшась потерь, ни прошлых, ни грядущих.
Ружейная пальба с баркаса и проа не умолкала ни на миг. Спингарды то и дело осыпали нападающих градом картечи. Увы, толку от пальбы было немного: хитрые даяки высовывались из воды только тогда, когда оказывались на расстоянии выстрела из духовой трубки. Стволы деревьев вновь начали биться о борта. И тут с одного из проа, уже наполовину заполнившегося водой, послышались вопли:
Земля! Остров!
Наконец-то! Янес дал длинную очередь по атакующим. Надеюсь, дотянем.
Если баркас не выдержит, нам крышка, заметил Тремаль-Наик, вместе с Каммамури помогавший португальцу у пулемета.
Вернулся Сандокан, с ним Сапагар и оба матроса. Они заменили пропитавшиеся водой матрасы на сухие.
Остров? спросил Малайский Тигр.
Да, кивнул Янес.
Он метнулся на корму и, не обращая внимания на свистящие вокруг стрелы, запрыгнул на фальшборт. В четырехстах ярдах действительно проступал островок длинный язык земли в два кабельтовых[42] длиной и в половину шириной, поросший густой зеленью. Последнее обстоятельство было на руку обороняющимся.