Бело-розовые кроссовки от тепла ножек стали больше пахнуть даже на расстоянии. Эта девушка явно следит за собой. Если тогда у одноклассниц кроссовки воняли, то здесь Рита наслаждалась этим моментом. Только она и кроссовки. Прекрасные, милые, нежные и сладенькие. Не хотелось больше ничего, кроме как сидеть в них, периодически снимать и снова надевать. Проводить большим пальчиком левой ножки по ткани или грязному потрескавшемуся кожзаму. Этот момент только для неё. Жаль, что некому рассказать о своём счастье. И не с кем поделиться таким. Далеко не каждый поймёт её пристрастия. Так что ничего больше не оставалось, кроме как признать свою странную особенность и жить дальше. Ну вот такая она. Хоть и стыдно каждый раз после того, как становится очень хорошо. Стыдно до дрожи, до боли. Почему-то ещё и очень тоскливо. Она чувствовала себя ужасно виноватой. И так вышло, что чувство вины рука об руку шли с этой дикой любовью. Проблемы будут потом. А пока у неё самое лучшее свидание с милыми грязными драными бело-розовыми кроссовками какой-то прекрасной девушки
***
Рита закончила свой рассказ, у неё не хватило смелости посмотреть на Андрея. Она ждала только жёсткого негатива, оскорбления, не удивилась, если бы он её побил, но вместо этого Андрей только посочувствовал ей:
Рита, да тебе как бы сказать, не от хорошей жизни это у тебя. Мало того, что этот твой фетиш, так и дома не всё в порядке. Тут бы и мне было не по себе.
Что? Она будто бы сама не поверила тому, что сейчас услышала. Извини. Я ну я никому ещё, а тут меня как прорвало, и я извини, я Всхлип. Ты первый, кому я это рассказала во взрослом возрасте.
Спасибо за доверие. Это самое странное знакомство в моей жизни. И тема для разговора у нас самая необычная. Знаешь, почему я к тебе подошёл?
Почему? И она до сих пор до конца не уверена, что он разговаривал с ней нормально. Может, он просто не полностью понимал?
Твой взгляд, как ты всего опасаешься. Третью неделю подряд каждые выходные ты стабильно мониторишь помойки, да и в будни заглядываешь ещё иной раз, а просто так никто ходить не будет. И при этом ты следишь за собой же. Опрятная, красивая девушка, а зашуганная вся, у тебя сплошная боль во взгляде.
Правда? То есть?
Если в первую неделю я не особо обратил внимание, ну всякое бывает, я как-то с помойки старый видак забрал и компьютер, что такого, то на вторую уже странно наблюдать такую девочку на помойке. Согласись же? Он допил свой кофе. А судя по тому, как ты пошла за мной и даже не возразила
Да. Всё настолько плохо. Я ужасна. Я чудовище. Рита бы ещё поплакала, да сил уже почти не осталось на это. Довериться незнакомому человеку, и не просто кому-то, а парню! Я что ты хочешь сказать, что я не так не так чудовищна? Прости, я меня несёт, прорвало, я же никому
Всё хорошо. Рита, не волнуйся. Я за свои тридцать лет столько повидал всякого. Что такого в том, что ты испытываешь такую страсть к чужой одежде и кроссовкам? Ну в самом деле, это же довольно безобидно, если смотреть в отрыве от твоих ощущений после того, как ты удовлетворишь себя.
Девчонка смотрела на него с большим удивлением. Он не то, что не оттолкнул её или не оскорбил, а отнёсся к ней как к нормальному человеку. И она такому поверить ну никак не могла и постоянно ожидала подвоха. Но ведь Сашка, подруга и соседка по квартире, тоже относилась хорошо. Пусть и грубовато временами. Рита спохватилась надо ей написать!
Ой, прости, мне нужно написать моей подруге, что я что я задержусь. Если ты не против поговорить ещё немного. Я никогда ни с кем не делилась этим своим пристрастием
Пока что диалог с тобой входит в первую десятку самых интересных и охренительных диалогов в моей жизни. Такого я точно никогда не слышал. И вижу перед собой только сломанного человечка, которому нужна помощь. На фоне твоих проблем мой развод кажется делом пустяковым даже. Он усмехнулся. Мне своё легко починить.
Спасибо Рита очень осторожно достала телефон из кармана, отвернулась и принялась набирать сообщение Саше. Она будет волноваться, что я опять ночую где-то не дома и опять попаду в какую-нибудь жопу. Ничего удивительного.
Ты часто попадаешь в жопу? Есть не забывай, у тебя сейчас весь лаваш промокнет.
Да, хорошо. Извини. Она вдруг испуганно смотрит на экран. Звонит Саша. Ох
Что такое?
Да Саша она звонит и хочет поговорить, а я как бы
Да ладно тебе, ничего страшного.
Рита сняла трубку. Естественно, Саша начинает волноваться ещё больше. Задерживаться в гостях у какого-то парня может быть опасно! Но Андрей успокоил обеих если Саша хочет, она тоже может приехать, и они вместе поболтают, ему скрывать нечего, он готов всё выложить как есть. На такое предложение девушка согласилась. Конечно, это тоже довольно странно, но после совместного житья с Ритой она уже привыкла к самым разным странностям, особенно к пристрастиям подруги. После недолгого телефонного разговора Андрей задал закономерный вопрос:
Так Саша в курсе твоих историй?
Не совсем. Она я стараюсь при ней делать это всё как можно меньше. Не хочу напрягать её. Да и Я и так держусь, хотя она носит красивые мягонькие чёрные «пумы» с фиолетовыми вставочками, у неё есть белые кедики «Таймджамп», которым очень плохо, а ещё Рита чуть-чуть улыбнулась, когда подумала об этом. У нас практически один размер, и она она взяла у меня Девчонка облизала губы. Белые рибоки, которые которые я сама купила у другой девочки. У Саши просто плохо с деньгами, и она платит по кредитам. Ей нужна была обувь. А у меня Я доверяю ей. Поэтому достала белые «рибок классик», которые выглядят прилично. И купила я их за пятьсот рублей! Понятно, что они были грязненькие, но ради Саши я почистила их, постирала, сняла шнурочки и тоже постирала, жалко было немного. Ну
Потому что они потеряли свой шарм, да? И остались без запаха?
Да! Ты понимаешь меня
Ну я просто сопоставляю одно с другим. Андрей с интересом смотрел на Риту. Ну и я вижу, что это значит для тебя. Ты отдала что-то очень близкое тебе, да?
Да. Очень. Девчонка посмотрела на свои ножки в тапочках, пошевелила пальчиками. Они не были мне так дороги, конечно, как самые первые кроссовки. Вот те это моя первая любовь. Которая стала взаимной. Мы встретились. Всё-таки. Она грустно улыбнулась, по щеке скатывается слеза. Прости.
Та самая первая любовь из третьего класса?
Да ты помнишь из моего рассказа, это так Рита отвернулась и говорила уже в сторону. Моей первой любовью были кроссовки девочки из второго класса.
Глава 3
Рита сидела за письменным столом, смотрела в какую-то художественную книгу, но совсем не могла сконцентрироваться на чтении. Почему-то кроссовки девочки из второго класса не выходили у неё из головы. Просто они были классные, и Рита хотела бы себе точно такие же. Но жизнь заставляла носить то, что перепадало. Их семье особо выбирать не приходилось, что отдадут, что принесут, то и будет. Папа с мамой работали с утра до вечера, но денег в семье всё время не хватало. Поэтому маленькой Рите приходится мечтать о хороших вещах, красивых и новых. Не то, что её старые треснувшие кеды, в которых удобства ровно столько же, сколько в тормозных колодках. Те белые кроссовки просто были красивые, да ещё и новые. Хотелось так, как у других детей поехать в магазин и купить, попросить что-то и выбрать самой.
Ещё Рита мечтала о длинных волосах до пояса, а не о том каре, которое она носила. За длинными волосами уход нужен, больший расход воды, больше шампуня. Про всё остальное и думать не приходится. Здорово было бы много чего делать и много чего иметь, но что есть, то есть. Что может сделать ребёнок в третьем классе? Ей даже неловко ходить к подружке, потому что там Риту постоянно угощали чем-нибудь вкусным. Дома это самое «вкусное» было только по праздникам, и то по пальцам пересчитать. По правде говоря, и праздниками-то это тоже сильно не назвать, скорее, попойка.
А ещё в гостях есть добрая тётя Ира. И Рита всегда завидовала тому, насколько у них хорошо. В их семье денег было не сильно больше, но само отношение Рита надеялась, что когда-нибудь папа с мамой перестанут так много работать, мама не будет больше поносить Риту на чём свет стоит, они найдут достаточно денег, чтобы хотя бы по вечерам быть дома и уже так не будут беситься со всего подряд, и срываться по мелочам. И смогут тоже обнимать её, как тётя Ира обнимала Дашку, саму Риту тоже. У них дома приятнее находиться, атмосфера совсем другая. Атмосфера того, что она нужна. Рита не могла никак вчитаться в текст, закрыла книгу. А в голове так и маячили эти кроссовки, которые ей нравились.
На следующий день в школе она снова в раздевалке оказалась одновременно с той девочкой Катей из второго класса. Снова загляделась на её кроссовки. До чего классные, фирменные, красивые и, похоже, невероятно удобные. Понятно, что они жизнь уже повидали немного, но Рита бы согласилась и на такие.
Кать?
А? Она не удивилась. С Ритой они немножко общались на переменах, да и чуть ли не соседки всё-таки.
А сколько эти твои кроссовки стоят?
Ну Она пересчитывала в голове ценник по нынешнему курсу. Ну, они стоили сто пятьдесят баксов. В пересчёте на рубли это будет четыре с половиной.
Ох. Рита понимала, что её родители столько денег никогда не потратят на обувь в принципе, и крутых кроссовок не видать ей никогда. Круто. Везёт тебе.
Такие же хочешь? У нас просто их не продают. Ну или заказывать надо с ебэя.
Ну, тогда это мне тем более не грозит. Вздохнула, что тут ещё поделать. У меня и компьютера нет.
Да я знаю. Тяжко у вас. Катя задумалась и на секунду задержала задумчивый взгляд на Рите. Ладно, мне пора.
Они разошлись. И Рита осталась как обычно в своих мыслях, что у неё больше нет никаких вариантов. Значит, и купить эти кроссовки невозможно, осталось только мечтать.
Вечером дома на кухне снова идут непонятные и сложные разговоры у родителей. Они всё время выплачивали какие-то кредиты, долги по коммуналке, постоянно в проблемах, оба работали чуть ли не по двенадцать часов в день, а то и без выходных ещё, но денег всё равно не хватало. Мама постоянно проклинала своего отца. Наверное, он в чём-то виноват, что маме пришлось разгребать его долги. Рита устала уже слушать это всё. А лезть к родителям со своими разговорами и своими детскими темами совсем не хочется. Девочка остаётся одна со своими проблемами. Даже если на самом деле эти темы уже постепенно становятся совсем не детскими. Некому задать вопросы относительно себя и того, что с ней происходило.
Осталась только подруга Дашка. Рита взяла домашний телефон и ушла в свою комнату. Ладно хоть звонки с домашнего на домашний ничего не стоили, да и сейчас у каждого уже сотовый есть, поэтому то, что Рита занимала стационарный телефон, никому не мешало. Набрала номер, подождала как обычно пару гудков а вот и Дашка.
Алё, Даш! Знаешь
Что такое? Голос Дашки обеспокоенный. Понимала Риту с полуслова.
Просто да мама с папой опять там на кухне свои эти кредиты обсуждают. Не хочу их отвлекать, а кому я ещё могу довериться? Только тебе.
Я тебя внимательно слушаю. Ты же знаешь.
Даш, в общем, со мной что-то не так. Я не понимаю
Чё не понимаешь?
Да вчера у меня башка кружилась, сегодня я какая-то странная, а ещё Рита аж боялась говорить об этом. У меня кровь оттуда
Что?! Тишина в трубке на пару секунд. Рита?! Кровь?! Как?! В смысле?!
Я не знаю! Мне страшно, Даш! Почему у меня идёт кровь?!
Так так маме скажи об этом!
Ага, хрен там, она опять отмахнётся от меня и скажет, что я надумываю, а я не надумываю! Ещё ругаться на меня будет! Рита старалась говорить тише. Извини. Мне не с кем поделиться этим, кроме тебя.
Блин блин я не знаю, Рит, я могу у своей мамы спросить. Наверное, она знает, что это такое. Или погоди Могу в интернете посмотреть.
Давай. Я буду на трубке висеть.
Рита чувствовала, как у неё опять начинал болеть живот. Снова пойдёт кровь? Из-за этого? С животом что-то не так?! Девочка пугалась, но рассказать об этом маме она не могла. У них и так денег нет ни на что, на жизнь еле хватает, ни к чему тут ещё одни проблемы. Да и если расскажет, то может случиться всё наоборот наорут и внушат, что сама виновата. Поэтому Рита предпочитала держать всё в себе.
Рит? Спустя некоторое время Даша снова взяла трубку. Походу, у тебя месячные.
Мне же всего девять! Какие месячные!
Такие! Ну, ранние. Бывает такое. Ты вон как вымахала в прошлом году. У тебя и грудь уже стала появляться. Девки из класса вон все плоские, я тоже. Погодь, я ещё спрошу тогда, повиси немного. Слышно, что отвернула трубку от себя, и слова легко разобрать. М-а-а-а-м! А во сколько обычно это а, ага. Ну, это нормально, да? Рановато? А ещё что? Живот болит? Трубка вернулась в прежнее положение. Рит, а живот у тебя как болит, внизу, да?
Угу. Иногда так болит, что хоть на стенку лезь.
Ты взрослеешь. Рановато, мама сказала, но это нормально. Если бы у тебя они в восемь начались, то, как мама говорит, тогда было бы плохо. А так ну просто рано. Приглушила трубку. А? А, окей, я спрошу у неё. Вернула. Рита, мама хочет с тобой это обсудить. Придёшь?
Приду.
Долго об этом говорить не нужно. Рита быстро собралась, заглянула на кухню, где до сих пор сидели родители и о чём-то говорили.
Мам, пап, я к Даше пойду. Рита выглядела виноватой, будто сделала что-то плохое.
Ну иди. Мама сцедила это сквозь зубы. До десяти только вернись.
Хорошо.
И снова мама не в настроении, но её тоже можно понять. С такой мамой ни о каких месячных говорить не хотелось. Обсуждать такие моменты, как дорогие кроссовки из-за границы за сто пятьдесят долларов тем более. Об этом вообще забыть можно. По дороге к Дашке Рита снова думала о том, что те белые кроссовки с чёрными вставками у Кати, должно быть, ещё и очень удобные. Не то, что её раздолбанные чёрные кеды, лопнувшие по бокам и протекающие в любой дождь.
Дома у Дашки как всегда тепло и уютно. Что говорить, у них даже цвет обоев отдаёт теплом, в этом доме всё иначе. Конечно Рита завидовала, но по-доброму. Ещё в коридоре она заметила свою старую куртку, висящую на крючке.
О, наконец-то эта куртка тебе как раз, да?
Да! Дашка встала в дверном проёме. Ну я тебя догоню по росту, чё ты думаешь. И улыбнулась.
Здравствуйте, тётя Ира! Рита поздоровалась с вышедшей из кухни мамой Дашки, скинула с ног кеды и прошла в просторную гостиную. Вы хотели со мной поговорить?
Конечно это неправильно, когда другая мама рассказывала чужому ребёнку о том, что с ним происходило. Такие разговоры очень хорошо бы вести с родителями, но что поделать. Даже здесь Рита чувствовала себя более нужной, чем дома, более важной. Нет ощущения, что будут ругать за просто так, что будут снова сцеживать слова. И чем больше Рита думала об этом, тем больше расстраивалась. Она же хотела, чтобы дома тоже было так хорошо, но так не будет никогда. И уж тем более дома никто бы не дал Рите целую упаковку прокладок и не подождал, пока девочка в ванной справится со своими туалетными проблемами. Тётя Ира подробно рассказала о такой щепетильной теме.
В конце длинного важного разговора о взрослении мама Даши обняла Риту как родную дочь. Девочке так не хватало этих прикосновений, простого родительского тепла и доброты. Чужой ребёнок плакал в объятьях другой мамы. Девятилетняя девочка лишена так нужной ей заботы. Каждое такое прикосновение для неё дороже всего на свете. И от того, что её дома никто не обнимал и не целовал перед сном, что никто не говорил, какая она хорошая просто так, потому что она есть, Рита плакала ещё сильнее. Ведь что бы Рита не делала, она всё равно лишняя. Понятно, что её появления в семье никто не хотел. А чужая мама относилась к ней так Практически брошенный ребёнок. И нужный другой женщине больше, чем собственной матери. Когда к объятьям подключилась ещё и Даша, Рита ощутила себя одновременно и самой счастливой, и самой несчастной на свете.