С трудом найдя в себе силы, я, глядя на пожертвовавшего собой ради меня мальчика, начинаю медленно есть. Варево уже не кажется нежным. Оно, будто песок, с трудом протискивается в глотку, а мне опять страшно, отчего попадать в рот ложкой сложно. Я промахиваюсь, попадая то в нос, а то и в глаз. В груди горячо, как будто меня на плиту посадили, было так один раз в детстве. Почему я тогда не умерла?
Закончив, с грехом пополам с едой, я поднимаюсь из-за стола. Стою я, правда, так себе, комната явственно качается, но Гриашн поддерживает меня.
Пойдём, погуляем, предлагает он мне.
Я вскидываю на него глаза ведь я даже стою с трудом, какое уж тут «гулять»? Но, видимо, Гриашн знает, что говорит, а мне мне уже всё равно. Боль здесь намного более страшная, чем была, поэтому мне остаётся только покориться. Поэтому я киваю ему, пытаясь сделать шаг.
Почти повиснув на Гриашне, я добираюсь до той штуки, что поднимала нас, теперь она опускается. Он буквально на себе вытаскивает меня на улицу, при этом перед моими глазами какое-то марево, отчего я ничего не воспринимаю. Думая, что мы останемся вблизи входа, удивляюсь, когда Гриашн утаскивает меня куда-то в сторону, чтобы усадить на низкой скамейке у какой-то воды. Наверное, это озеро.
Подыши, предлагает он мне. Считаешь про себя до трёх это вдох, потом опять так же выдох. Давай вместе.
Некоторое время мы старательно дышим. Перед глазами немного проясняется, я вижу вокруг лес, а прямо перед нами небольшое озеро. Поблизости никого нет, отчего Гриашн, внимательно осмотревшись, облегчённо вздыхает.
Скажи, решаюсь я спросить, а такое воспитание болью нормально? Тот, кто может её испытать и выжить, становится богом?
Они не боги, Гриашн понимает, что я хотела сказать. Просто Высшие, в отличие от нас. Мне нельзя говорить о нашем с тобой статусе, поясняет он.
Значит я задумываюсь, пытаясь понять, что это значит, но Гриашн снова разрушает мой мир одной лишь фразой.
Это игра, говорит он, и всё становится на свои места. Игра Высших.
Это игра. Мной играют, и Гриашном, наверное, тоже. От осознания этого я задыхаюсь, потому что происходящее значит только то, что впереди много боли. Раз мне не положено нижнее бельё, и Гриашн даже не знает, что это такое, то впереди много боли, и наступить она может в любой момент, иначе зачем бы?
Ты со мной будешь делать страшное? кажется, мой голос звучит жалобно.
Я никогда не причиню тебе вреда, он будто клянётся. Никогда!
Я тебе верю, отвечаю я. А что мне ещё остаётся?
Я не глупая дура бы не смогла выжить в моей семье и моей школе. Логические выводы делать я умею. Гриашн, наверное, такой же, как я. Учитывая его шрамы и то, как он переносит боль, мне предстоит очень многое, от чего я, наверное, сойду с ума. Или умру раньше. В любом случае у меня нет выбора, здесь моя жизнь абсолютно точно закончится. Наконец-то.
Глава пятая
Гриашн
Как ты думаешь, спрашиваю я дядю Сашу, если я ей предложу Выбор, она согласится?
Смотря, как предложишь, улыбается мне мой самый близкий человек, они так называются «человеки». Так понравилась?
Она уже готова умереть, объясняю я. Не хочу, чтобы она умирала, а так я смогу забрать себе хоть часть боли во время наказания.
Самопожертвование произносит дядя Саша незнакомое слово. Тоже вариант. Попробуй. Судя по тому, что ты мне рассказываешь, вам надо бежать, вот только куда?
Не знаю, вздыхаю я. Тут бежать некуда, везде найдут, разве что ритуал поможет
Выбора или начинает он, но я уже вижу, что дядя Саша понял, потому киваю.
Он простой, только там какие-то Испытания, объясняю я. Не знаю, что это такое.
Проверь, что тебе доступно стало теперь, советует мне он. Может быть, лаборатория? Тогда ты можешь сделать подарки.
У неё стали чаще обмороки вспоминаю я. Это что-то значит?
Может значить, кивает дядя Саша. Я тут с нашими медиками советовался, говорят, может означать развитие сердечной недостаточности, ты вот что
Он объясняет мне, как обнаружить эту странную недостаточность и что делать, если это всё-таки она. Хотя и дядя Саша, и я понимаем: Калира, скорей всего, оставшееся до Академии время не проживёт, а сама Академия это темница без шанса на побег. Значит, надо что-то придумать за оставшееся время.
Ваша магия тебе совсем недоступна? интересуется у меня дядя Саша, на что я просто качаю головой.
Если поймают, я могу не пережить, помнишь, ты про шок говорил? отвечаю ему, припоминая сам.
Это было три или четыре больших оборота назад, меня даже не наказали, а избили Низшие, сломав какие-то кости, отчего я почти умер. Тогда я и увидел, как проходит Жертвоприношение. Точно зная, что меня ждёт, я понимаю, что для меня будет лучше умереть до этого момента. Так вот, если поймают за занятием магией без разрешения Жертвоприношение будет немедленно. Высшие очень не любят именно такие нарушения. Сдаётся мне, что и всё это море боли, в которое меня погружают тоже неспроста.
Хорошо, кивает дядя Саша. Пробуй свой Выбор.
На этом сон заканчивается. Я открываю глаза и обнаруживаю, что сплю рядом с Калирой на одной кровати, хотя и не понимаю, как так вышло. Попытавшись подняться, внезапно обнаруживаю, что сделать этого не могу девочка вцепилась в меня и не отпускает. Как же расцепиться, чтобы её не побеспокоить?
Ой слышу я. Проснулась всё-таки, надеюсь, истерики не будет. Прости
За что? я удивляюсь так, что чуть не падаю с кровати.
Я тебя заставила, тихо говорит Калира. Она очень красивая со сна, я только сейчас это вижу. Когда в глазах нет ещё этого ужаса, какая же она красивая
Ты меня не заставила, улыбаюсь ей, как могу ласково. Меня дядя Саша научил!
Ты не сердишься? девочка будто бы не может поверить. Что же за звери её растили? Хуже Высших.
Нет, конечно, глажу её по голове, а Калира наслаждается этим. Решила меня не бояться?
Время для зарядки, а потом начнутся испытания завтрак, прогулка и библиотека. Вчера нас похвалили за библиотеку, судя по тому, что вечером не было боли. Это хорошая новость. Если Высшие думают, что нахождение в библиотеке правильно, то нужно этим воспользоваться. Сегодня у нас важный день многое надо успеть.
Я занимаюсь утренними упражнениями, сегодня у меня получается особенно хорошо, отчего настроение становится лучше. Может быть, хотя бы её не будут сегодня мучить. Надежда, конечно, так себе, но хоть на что-то надеяться нужно, так дядя Саша говорит.
Пойдём? предлагаю ей после обливания.
Калира в момент переворачивания ведра неожиданно оказывается рядом, поэтому тоже попадает под «душ». Странно, она даже не вздрагивает. Значит, как и я, привыкла к холодной воде. Помню, как я был удивлён, когда дядя Саша сказал, что у них в душе есть тёплая вода. Впрочем, повспоминать можно потом, сейчас у нас завтрак.
Мы идём знакомым маршрутом, я вижу, что девочка чувствует себя увереннее. С одной стороны это хорошо, а с другой как бы она Высших не спровоцировала. Они не любят, когда кто-то не боится их, я это точно знаю. Поэтому пытаюсь проскочить побыстрее, но не преуспеваю.
Маленькая тварь! слышу я шипящий голос самки Высших.
Платье на Калире немедленно взлетает вверх, полностью её обнажая, и в этот момент я решаюсь на полное безрассудство определив, где находится Высшая, я прыгаю, чтобы закрыть от неё Калиру.
Ощущения такие, как будто меня проткнули раскалённым шипом насквозь. Боль почти гасит сознание, я, кажется, кричу, но тут боль становится ещё сильнее, и я ничего не помню. Открываю глаза, ощущая подёргивание всего тела. Меня обнимает Калира, она что-то шепчет и смотрит с таким ужасом, что я чувствую необходимость её обнять. Судя по моим ощущениям, штаны придётся стирать.
Всё хорошо говорю я сиплым голосом.
Значит, действительно кричал, раз горло сорвано. Лежать мне мокро, что говорит мне очень о многом. Скорей всего, крови натекло, потому что болевой импульс был той интенсивности, когда лопается кожа. Но я жив почему-то.
Не умирай не умирай не умирай как заведённая шепчет Калира.
Я не умру проталкиваю я слова сквозь ставшие непослушными губы. Надо встать
Я помогу! девочка пытается меня поднять, но я слишком для неё тяжёлый.
С трудом собравшись, встаю на четвереньки. Крови оказывается совсем немного, значит, Высшая передумала, а Калира продолжает на меня как-то очень странно смотреть. Не понимаю её взгляда.
Я не дойду, сообщаю ей. Пойди, покушай
Без тебя не пойду, отвечает она мне, но тут рядом появляется хаарш, он щёлкает пальцами, и мы вдвоём снова оказываемся в моей комнате. Теперь-то это уже наша комната, конечно. Я просто опускаюсь на пол, не в силах пошевелиться, а Калира Кажется, она плачет.
На столе обнаруживается простая еда хлеб и мясо. Ещё, кажется, два или три кислых корешка, значит, о нас позаботились. Но кто? Высшие или хаарш? Получается, только хаарш, потому что Высшие бы поставили или кашу в мисках, или свои блюда, которые ещё пойди угадай, как есть.
Надо найти в себе силы встать. По крайней мере, пока одежда не присохла к ранам, надо встать. Одно я понимаю очень хорошо: такое наказание Калиру бы совершенно точно убило. Если это противоречит планам Высших, то их самке остаётся только посочувствовать, но я не буду она чуть меня не убила, тварь ушастая. Почему она на нас напала, как раз понятно власть свою хотела показать. Будь они все прокляты!
Калира
Сегодня меня хотели убить. Очень страшно убить, я видела, потому что меня собой закрыл Гриашн. Когда моё платье взлетело вверх, я испугалась так, что даже двинуться не могла, а он просто встал передо мной, закрывая от чего-то очень страшного. Я видела, как брызнула кровь, и он упал.
Гриашн спас мне жизнь. Я же ему никто, а он заботится и вот Он же почти умер, но всё равно пытается заботиться. Едва шевелится, но думает о моём голоде. Разве так бывает? Впервые в жизни кто-то принял на себя предназначавшееся мне. И я я не могу его оставить. Гриашн меня поражает просто своим поведением. Он не такой, как все, а какой-то особенный. Очень особенный, как будто сказочный. Я как-то читала сказки в библиотеке, и там был такой защищавший.
Я теперь понимаю, что согласна и на страшное, если это будет Гриашн. Но он обещал, что никогда не сделает мне плохого, и я ему верю. Тот, кто жертвует собой ради меня, не предаст. Я это точно теперь знаю, как и то, что такое наказание нормой не является, меня действительно хотели убить. Значит, он сказал правду: мы игрушки. Нас могут сломать или выбросить, прав никаких у нас нет, незачем и обманываться.
Калира хрипит сорванным горлом Гриашн. Как он кричал! Так отчаянно, мне даже кажется, что его крик до сих пор звенит в моих ушах.
Что случилось? я не смогла поднять его, чтобы уложить на кровать, поэтому сажусь рядом на пол.
Пить тихо просит он, и я пою его из глиняной кружки, которую нашла на столе.
Очень осторожно поднимаю его голову, помогая напиться. Сейчас я осознаю, что доверяю ему, ведь он закрыл меня собой от очень страшной смерти. Даже не представляла раньше, что такое возможно. Гриашн пытается шевелиться, он что-то хочет сделать.
Что ты делаешь? спрашиваю его.
Нужно одежду снять шепчет Гриашн. Чтобы не присохла.
В его словах я слышу опыт, поэтому, кивнув, расстёгиваю рубашку, а потом стаскиваю штаны. Наверное, нужно смутиться оттого, что я раздеваю мальчика, но я не умею. Гриашн сейчас такой беззащитный, такой Я не знаю, как правильно назвать это. Он протягивает ко мне сильно дрожащую руку, я подаюсь вперёд, чтобы ему было удобно, что бы он ни хотел сделать, пусть даже ударить А он пытается меня погладить! Удивительно, но даже в эту минуту Гриашн хочет меня поддержать и успокоить
Бесшумно появляется маленький человечек, одетый в чёрные кожаные штаны и такую же безрукавку. Он что-то делает, отчего мальчик взмывает в воздух и покрывается какой-то белой пеной. Впрочем, довольно быстро она становится красной и исчезает, оставив на месте ран только уродливые рваные шрамы. Гриашн падает на пол.
Наверное, Высшие приказали хааршу меня подлечить, хриплым голосом говорит он.
Рано сломалась игрушка, всхлипываю я, поняв, что он хочет сказать.
Давай поедим, предлагает он, с трудом поднимаясь на ноги.
Давай, с готовностью соглашаюсь я, решив быть послушной.
Странно, но больше никто не появляется, давая нам возможность спокойно поесть. Гриашн показывает мне на корешки, кислые настолько, что глаза на лоб лезут, но он говорит их надо есть, потому что полезно, а то сил не будет. Тут я понимаю, что без него прожила бы здесь не больше суток. Не убили бы наказанием, убили бы, когда силы бы кончились. Значит, он действительно не причинит мне зла, и у меня есть Близкий?
Калира говорить Гриашну тяжело, я же вижу, но он точно что-то важное хочет сказать. Есть такой ритуал Выбора. Он связывает наши души и магию.
А ещё что он делает? спрашиваю, хотя я на всё согласна уже.
Ну, тогда я точно не смогу причинить тебе вреда, объясняет он. Потому что почувствую всё то же самое на себе.
Ой я поняла, что он хочет сказать. Но тогда, если меня накажут, то ты
Зато тебе будет меньше больно, объясняет он, и я я плачу!
Я никогда-никогда не встречала таких существ! Мне всё равно, кто он такой же, как я, или же какой-то другой, но я точно знаю Гриашн особенный! Таких разумных не бывает! Откуда он? Как он смог здесь выжить?
Почему ты хочешь меня спасти? спрашиваю его сквозь слёзы.
Потому что ты хорошая, отвечает он мне, очень бережно обнимая, как будто не его, а меня чуть не убили только что. Ты согласишься?
Я хорошая? поражаюсь я его словам. Похоже, у меня действительно появился кто-то, кому не всё равно, кому я не противна, кому я дорога? Но разве так бывает?
Подумав несколько долгих мгновений, я понимаю, что ни за что на свете не хочу его терять. Если он хочет этот странный ритуал, пусть будет ритуал. Да что угодно, лишь бы он был! Я так боюсь снова остаться одна против всех! И я шепчу ему своё согласие, на что Гриашн только кивает, с трудом вставая во весь рост. Он покачивается, но упрямо стоит. Я встаю рядом. На мне одежды тоже нет, потому что я сбросила её, чтобы не запачкать в крови. Кто знает, какое здесь наказание за это предусмотрено
Перед магией и силами предков хрипло начинает говорить Гриашн. Всё-таки полностью его не восстановили, а только так, чтобы всё вокруг кровью не пачкал. Клянусь оберегать тебя, хранить твою душу, как свою и
В этот момент ко мне откуда-то приходит уверенность я понимаю, что нужно говорить. Обняв его, глядя прямо в глаза, я повторяю за ним те же слова, чувствуя всей душой, что так правильно, а вокруг вдруг становится очень светло. С нашими последними словами что-то ярко вспыхивает, да так, что я, кажется Нет, вроде бы стою. Но ощущаю себя как-то странно исчез холод, а в груди как будто поселяется какой-то тёплый комок. Это очень странно, но теперь я знаю, что нам нужно одеться и выйти из замка.
Пошли, согласно кивает Гриашн. Его одежда снова чистая, поэтому он осторожно, стараясь не потревожить спину, натягивает её. Я помогаю ему, а потом сама быстро залезаю в платье.
Медленно, не торопясь, мы выходим из замка и куда-то идём. Я не знаю, куда мы идём, только чувствую, что так правильно. Интересно, что нас заставляет туда идти?
Мы входим в лес, сейчас он почему-то совсем не кажется опасным, только каким-то тёмным. Мы идём туда, куда нас ведёт неизвестная сила или какое-то внутреннее чувство И вот, наконец, деревья расступаются, являя странную полянку она идеально круглая, и в центре неё я вижу каменный круг.
Мы подтверждаем наше желание стать едиными, хором произносим мы с Гриашном. Слова будто сами всплывают в сознании, а вот что происходит потом, я не помню. Мы точно что-то услышали, но вот что, я просто почему-то не помню. Так странно