Услышав чьи-то осторожные шаги, я не переменил позы. Обойдут.
Эй, тихо позвал меня незнакомый женский голос, привет?
Интонация была неуверенной, и я не ответил, потому что тоже был ни в чем не уверен, если нас таких тут двое, мы друг другу ничем не поможем.
Слышишь меня? очень мягко и чуть тревожно.
Я кивнул. Мог бы сказать, но слова не шли, мозгу будто никак не удавалось наладить связь с остальным телом, и выговорить даже что-то вроде «да» казалось непосильной задачей. Воспринимались чужие слова тоже странно. Я их сначала слышал, не узнавая, и только после задержки до меня доходил смысл.
И понимаешь, значит, выдохнула неизвестная девушка уже спокойнее, но потом снова встревожилась: Тебе больно?
Нет, выдавил я. Слово далось с трудом, словно я говорил на языке, который знал когда-то, но почти забыл.
Тогда, может быть, откроешь глаза?
Не хотелось. Потому что я знал: когда открою, все окажется реальностью. Что именно все и почему это плохо я не понимал. Но сидеть так было бы глупо, и я отвел ладони, взглянув перед собой.
Передо мной сидела девушка, ее изумрудно-зеленые глаза смотрели внимательно и чуть тревожно, словно она не знала, чего от меня ждать. Я тоже не знал, чего ждать. От себя. От нее. Нас разделяло расстояние не больше метра, и мы оба по какой-то причине не двигались с мест, так и сидели друг напротив друга.
Привет? также неуверенно, как она до этого, сказал я.
Она улыбнулась, откинув за спину длинную косу. Волосы у нее были иссиня-черные, с красивыми переливами, как на вороньих крыльях. В ее одежде белой рубашке без ворота и темных брюках меня ничего не смутило, а вот лежащий рядом меч настораживал. Может, она решила, что меч в узорчатых ножнах идеальное дополнение к сегодняшнему аутфиту?
Но больше меча смутило другое: если девушка сидела на зеленой траве, то я в кругу выжженной дочерна земли, по которой змеились странные белые линии и символы. Стало неуютно.
Отлично, ты разговариваешь, выдохнула она.
Обычно не затыкаюсь. Однако назвать обычным то, что происходило сейчас, язык не повернулся бы даже у меня. Я же, кажется, был в метро и За этим «и» грохот, ветер, скрежет колес. Огромный Феникс из железа и света несется сквозь туннельную тьму огненной стрелой прямо мне в сердце. Пробивает навылет, стирает меня без остатка. Дальше ничего.
А где?..
Но меня перебили.
Фрея, как он? Живой? Говорит? Понимает? От него исходит божественное сияние? бодро (или нервно) затараторил еще один женский голос.
Нормально. Да. Да. Да. Нет, проговорила Фрея (теперь я хотя бы знал имя зеленоглазой), поднимаясь и оборачиваясь. Я тоже осторожно встал, ноги слушались плохо.
А жаль. В смысле я надеялась на сияние.
Тебе вспышки не хватило? присоединился третий голос, на этот раз мужской.
К нам приблизились две фигуры в белоснежных мантиях с капюшонами, закрывающими лица. Происходящее становилось все более странным, и мне захотелось отойти подальше, но ноги отказались двигаться.
Одна из фигур, миниатюрная и явно женская, споткнулась о полу собственной же мантии.
Да кто это вообще придумал? нервно шикнула она себе под нос.
Ты придумала, Аин, ответил ей юноша.
А вдруг без мантий что-то бы пошло не так? Ты видел хоть одну книгу, где призыв проводили без мантий?
Научную?
Хватит вам. Фрея строго посмотрела на них обоих по очереди.
В любом случае это уже не нужно. Аин скинула с головы капюшон, и по плечам рассыпались длинные волосы.
Она замерла рядом с Фреей, заинтересованно изучая меня глазами необычного оранжевого, словно ягоды облепихи, цвета. Я рассматривал ее в ответ, потому что внешность Аин оказалась весьма необычной. Белоснежные волосы контрастировали с кожей теплого карамельного цвета. В чертах лица, нежных, словно у эльфийской принцессы, отражался неподдельный интерес, будто я был какой-то диковинкой. Но вскоре она спохватилась.
Пусть будет светел день твой, почти пропела Аин это странное, наверное, приветствие, врата Сторграда распахнуты пред тобой.
И что я должен был на это ответить?
Спасибо?.. неуверенно сказал я.
Пожалуйста, кивнула Аин, рассеянно заводя мешавшую прядь за ухо.
Я отвлекся на это движение, в голове до сих пор все куда-то плыло, и внимание было ни к черту. Я заметил на ухе Аин кафф из какого-то красного металла, изображавший птицу. Та изгибалась дугой, одно крыло прижав к себе, а другое расправив; хвост птицы спускался чуть ниже мочки уха. Жутко сложная на вид штука, но это не главное. Главное то, что уши у Аин оказались заостренными. Эльфийскими.
С каждой минутой я понимал все меньше. Версии было две. Первая: я уснул в метро, и какие-то ролевики решили захватить меня с собой в качестве реквизита, а эти ребята не знают, что я не в теме. Или знают, и это часть их плана по уничтожению моих последних нервных клеток. Версия вторая: я сплю. В это очень хотелось верить и не волноваться.
Он совсем не понимает, что происходит, сказал юноша, имени которого я еще не знал. Зато он уже кое-что про меня понял.
Анс, шикнула на него Аин, будто он сказал что-то грубое. Сними капюшон уже, выглядишь жутко.
Разве не в этом смысл? Но капюшон все же снял.
Анс и Аин точно были близнецами. У него оказались такие же белые, только подстриженные куда короче волосы, смуглая кожа, даже такой же кафф на заостренном ухе. Разве что парень был значительно выше сестры, но сложен так же изящно. И глаза у него были темно-синие и холодные.
На толкиеновских эльфов они не походили, даже если брать «Кольца власти». Может, Dragon age? В его лор[1] они бы вписались.
Правда совсем ничего не понимаешь? спросила Фрея.
Я осторожно кивнул. Мне показалось, что ответ ее расстроит, а я предпочел бы не расстраивать девушку, у которой есть меч.
Так и должно быть? спросила она, поднимая этот самый меч с травы и пристегивая к ножнам. Близнецы пожали плечами. Есть способ проверить, призвали ли мы того, кого нужно?
Попробуй выйти из пентаграммы призыва, посоветовал мне Анс.
«Из чего выйти?» хотел спросить я, но понял, что те линии и символы под моими ногами и были этой самой пентаграммой.
И что случится, когда я выйду?
Узнаем, невозмутимо ответил Анс.
Обнадеживающе. Часть меня хотела устроить скандал и разобраться, что здесь происходит (без скандала разбираться неинтересно), а другая часть хотела плыть по течению и узнать, чем дело кончится. Главное самому не кончиться в процессе.
Пентаграмма была ужасно сложной, линии сплетались в четкой геометрической последовательности, перерезая окружность, дробя ее на более мелкие элементы, внутрь которых были вписаны неизвестные мне символы. Имена древних богов? Почему-то от одного взгляда на них головная боль усиливалась. Так что я отвернулся, шагнул в сторону, сходя с пентаграммы и и стукнулся обо что-то головой. Это было то самое гадкое чувство, когда в магазине не замечаешь табличку «осторожно, стекло» и влетаешь в прозрачную дверь. Да, со мной было. И да, это больно. Сейчас же, скорее, некое упругое «ничего» оттолкнуло меня назад. Я поднял озадаченный взгляд на моих эм, «призывателей», которые так же озадаченно смотрели на меня. Видимо, верного ответа к этой задачке у них не было.
Получается, это не он? спросила Фрея, вглядываясь в меня так пристально, словно что-то правда могла понять по моему лицу. Отправите его обратно? Это вообще можно сделать?
Я все еще не понимал, кем именно не являюсь, но был не против, чтобы меня отправили обратно.
Сложно сказать. Анс, сохраняя невозмутимо спокойное выражение лица, смотрел не на меня, а на пентаграмму. Связь с прошлым миром очень слабая, да и энергии у нас вряд ли хватит. Попробовать можно, но кто-то, вероятно, умрет.
Ты шутишь, я надеюсь? осторожно спросил я.
Надейся, ответили мне.
Ну ясно, никакого «обратно», пока не пройду путь героя. Я знаю правила.
Да подождите вы все! Аин отмахнулась от нас, хотя я с Фреей и Ансом никакого единства не чувствовал. Может, ты просто должен применить свою силу?
У меня не было сил даже чтобы спорить, пугаться и выяснять, что здесь происходит. О том, чтобы что-то «применить», и речи не шло.
Я вновь осмотрел пентаграмму под ногами. Непонятные надписи, заключенные в круги, по-прежнему вызывали головную боль и будили странное, тревожное чувство. Одна из них была заметно бледнее остальных, едва-едва различима, но почему-то беспокоила меня сильнее. Я подумал еще чуть-чуть. Сила трения же подойдет, да?
Решив, что хватит думать (выходило так себе), я затер надпись подошвой. И наконец смог выйти из круга.
Я ожидала чего-то более магического, ухмыльнулась Фрея.
В следующий раз обязательно взорву, пообещал я. Истеричный смех так и норовил вырваться, потому что, наверное, все это было каким-то дурацким фокусом, пранком или чем-то вроде того. Безумно не хотелось оказаться тем самым паникующим идиотом, который будет собирать этим ребятам просмотры, поэтому я пытался делать вид, что подобные ситуации со мной происходят минимум пару раз за месяц.
Он смог выйти из пентаграммы призыва, значит, он точно избранник Эрны, с железной уверенностью сказала Аин. Мне бы тоже хотелось быть настолько уверенным хоть в чем-то.
Только вот он об этом не знает, Анс в их компании явно отвечал за мрачный реализм.
Было очевидно, что мы не знаем, что делать друг с другом, поэтому я решил вмешаться и разобраться:
Вы можете уже нормально объяснить, что здесь
Не договорил. Все тело пронзило парализующим холодом, словно кровь в венах заледенела, перестав течь, и превратила меня в статую. Я мог лишь скосить взгляд и увидеть, как по рукам и по всей коже, наверное, начинает расползаться серое пятно, болезненное, как ожог.
Богиня с ужасом выдохнула Аин.
Его в Моркет затягивает! Фрея мгновенно оказалась рядом со мной, большой изумрудно-зеленый камень в навершии ее меча вспыхнул, окутывая все вокруг нас светом. Мне стало чуть теплее и не так больно, тело будто бы немного ожило, но разрушительный процесс это не остановило. По коже поползли черные извилистые полосы, похожие на трещины на стекле. Паника подступила к горлу.
Я не знал, что такое Моркет, но мне точно было туда не нужно. Ни в коем случае. Ни за что.
Анс, что с этим делать? Тут нет разлома, я не понимаю, что происходит. У Фреи даже получалось выглядеть спокойной и собранной, хотя близнецы явно растерялись.
Он в этом мире не закрепился, ответил Анс, который до сих пор ага, удачи тебе пытался выглядеть невозмутимо.
Нужно имя, да? Аин скрыть панику не пыталась. Имя же держит нас в мире?
Спорно, но я был согласен поверить во что угодно. То, что расползалось по моей коже черными полосами, не было ранами. Это были трещины, как на камне. Из них не текла кровь, а сочился серый туман. Единственное, что говорило мне «это тело пока еще живо», боль.
Просто назови имя!
Имя. Отлично, имя. Это же так просто. Даже дети знают, как их зовут. Но я не помнил. Я мог бы назвать год рождения, даже улицу, на которой жил, но на месте имени была пустота. Происходящее все больше напоминало кошмар, но разве во сне может быть так больно?
Я не помню, как меня зовут, я бы это истерично выкрикнул, но с губ сорвался свистящий шепот.
Тогда придумай, и быстро! Аин схватила меня за руку, окутывая оранжевым сиянием. Боль не утихла, но трещины перестали расползаться.
Я понял, что не могу назвать любое имя, случайное сочетание букв. Я должен назвать свое имя, иначе ничего не выйдет. Знаки, вписанные в пентаграмму, крутились в голове. Переставлялись, перемешивались. Я почти начал понимать их, распознавать, будто когда-то известный мне алфавит. Одна надпись отпечаталась в сознании особенно четко, но я мог различить лишь начало. Прочесть, сказать.
Дей, имя возникло и сорвалось с губ с неимоверным трудом, словно я учился говорить заново.
И все закончилось. Этот мир другой, чужой, новый рухнул на меня всей своей тяжестью. Ясным небом и шелестом листьев, зеленью трав под ногами, вибрирующей энергией магии, разлитой в воздухе, едким запахом пепла и едва различимым цветов. Очередной приступ головокружения чуть не свалил с ног, хотя казалось, земля наконец перестала из-под них уходить. Меня подхватили несколько пар рук. Удержали. Но этого точно было недостаточно.
Я понял, что это не сон. Не шутка, не фокус. Моя жизнь действительно сделала самый невероятный на свете виток. Поворот против всех правил движения.
Мне точно нужна была помощь, но какая именно, я не знал.
Отличное имя, сказала Аин с явным облегчением.
Теперь все хорошо, попробовала успокоить меня Фрея.
Боль ушла, и кожа перестала быть такой ужасающе серой, от черных трещин остались лишь белесые полосы. Но все точно не было хорошо.
Вообще нет. Я бы отшатнулся, но тогда опять ступил бы в пентаграмму. Я не понимаю, где я, кто вы и зачем!
Зачем мы? уточнила Аин.
Я мысленно выругался. Говорить нормально по-прежнему получалось с трудом, слова ощущались странно.
Зачем я вам.
Мы призвали тебя сюда потому, что ты избранник Эрны, сказала Фрея. Тот, кто должен спасти наш мир от гибели.
Эрна богиня света, продолжила Аин, и если она послала тебя сюда, то ты маг, наделенный силой, которая необходима нам для защиты от нашествия Моркета.
Моркет это тьма, что была до начала времен, и мы в нее не хотим, закончил Анс.
Мысль отступить обратно в пентаграмму и попробовать открутить этот процесс назад, перестала казаться мне такой уж плохой. Потому что, правда, спасать мир от тьмы и быть избранником светлой богини? такие сюжеты устарели когда? Лет десять назад? Я не собирался в этом участвовать. Если это все-таки пожалуйста сон, я хотел перестать его смотреть.
Я не могу, сказал я, у меня учеба, меня же из универа выпрут и из квартиры. И вообще отовсюду. Меня не могли избрать, я не баллотировался.
В голове все поехало окончательно. Я же не герой, не мальчик-который-выжил и уж тем более не носильщик колец из пункта А в пункт В. Даже если будут орлы. Я могу им проект здания сделать, картинку красивую нарисовать, а не побеждать какую-то абстрактную тьму. У меня образование другое.
Богиня избрала тебя, голос Фреи вдруг стал очень строгим. Это великая честь. А нам больше не на кого надеяться.
Да мне плевать, вырвалось быстрее, чем я смог подумать, вы не понимаете, что у меня была нормальная жизнь? Учеба, планы, я столько сил угробил, чтобы поступить, чтобы каждую гребаную сессию на отлично закрывать, чтобы за аренду квартиры платить, а вы взяли и уничтожили все это просто из-за того, что
Просто из-за того, что весь наш мир с миллионами жителей умирает? перебила меня Фрея. Взгляд ее сделался тяжелым и неприятным. Вот теперь я действительно разочаровал ее, но было так ужасно плевать.
Если вы решили, что я вам с этим помогу, то зря. Я ничего не умею. У меня нет магии, ответил я даже с каким-то злорадством.
Магии у тебя немерено, качнула головой Аин. Странно, что сам не видишь.
Бред. Нельзя больше двадцати лет прожить с магией и не знать о ее существовании.
Происходящее с вашим миром ваша проблема. Разбирайтесь с ней сами, продолжил я, едва сдерживая подступающую истерику. Я не умею спасать миры, я хочу домой. Я хочу свою жизнь обратно.
Фрея медленно выдохнула, а после с пугающим спокойствием произнесла:
Все, что мы могли сделать сами, сделали. Теперь нам нужна помощь, о которой мы просим. Но если ты не хочешь помочь нам по доброй воле, поможешь насильно. Отправить тебя обратно мы не можем и не хотим, потому что у тебя есть сила, которая нам нужна. Так что привыкай это твой новый мир, и если он умрет ты вместе с ним. И да, если ради спасения миллионов жизней мне придется разрушить твою, я это сделаю.