Лозман и остальные приезжие члены команды не в счёт, поскольку они находятся на стороне нового хозяина, а я, вроде как, могу донести до Рыкова то, что тревожит коллектив. Знали бы вы, что в действительности я могу только взбучки получать.
Все мои варианты решений категорически забраковываются. Кажется, единственным основанием для этого служит то, что это именно я предлагаю сделать то или иное. Всё дело во мне. Поняв это, я закрываю рот на замок и превращаюсь из полезного информированного советника в молчаливую тень.
По крайней мере, это лишает Рыкова удовольствия выставлять меня идиоткой перед посетителями. А посетителей сегодня много.
Их поток бесконечен, да и телефон тоже разрывается. Настоящий кошмар. Думаю, за сегодняшний день я уже потеряла несколько километров нервов и пару килограммов живого веса, а всего этого у меня и так не слишком много.
В принципе всё происходящее мне понятно, но есть одна небольшая странность. Лозман. Он должен заниматься финансами, перетрясать бухгалтерию и финансовый отдел, а также выедать мозг финансовому директору. Но он постоянно заходит ко мне в приёмную.
Сначала под предлогом корректировки нашего плана, а потом просто поболтать. О погоде, о кино, о ресторанах и о путешествиях. Признаюсь, все эти темы довольно далеки от меня. Кино я, конечно, время от времени смотрю, хотя и предпочитаю читать книги, и про рестораны и путешествия знаю, по большей части, из этих самых книг и кино. Но главное, сегодня мне точно не до пустых разговоров.
Лозман видит, что всё это не ко времени и смущается, но, всё равно, продолжает торчать в приёмной уже безмолвно. Пару раз его замечает Рыков и бросает на него недоумённые взгляды. Впрочем, ему тоже некогда и он это даже не комментирует. Дважды натолкнувшись на Рыкова, Лозман, наконец, уходит. Вероятно, инстинкт самосохранения пересиливает все остальные чувства.
.
Время проносится быстро и я замечаю, что уже глубокий вечер, только когда звонит бабушкина сиделка и напоминает, что ей пора домой. Ох, ёлки
Лидия Антоновна, дорогая, простите! Подождите, пожалуйста, меня ещё полчасика. Вы представляете, я же сегодня зарплату получила, так что всё что задолжала, отдам до копеечки.
Я выключаю компьютер, убираю со стола все бумаги и гашу свет в приёмной. Надо попрощаться с шефом, но заходить к нему мне совсем не хочется. Ладно Постояв с полминуты перед его дверью, я наконец решаюсь и несколько раз быстро стучу. Не дождавшись ответа, робко заглядываю в кабинет.
Он разговаривает по телефону. Заметив меня, машет рукой, чтобы я вошла и подождала.
Арина, говорит он, я действительно рад, что ты приехала. Я очень ценю это.
Его голос звучит совсем иначе, чем при разговоре со мной, более мягко и волнующе, можно даже сказать, трепетно. Ого, он оказывается не только рычать умеет. И почему-то в сердце вонзается холодная и острая игла. Сама не понимаю, с чего бы
Да, хорошо, я уже выезжаю, так что скоро увидимся.
Он отключает телефон и смотрит на меня так, будто впервые увидел. Хотя нет, он смотрит так, будто я голая. У меня аж щёки разгораются от этого взгляда, а в груди снова просыпается томительная тревога, будто мне грозит смутная опасность.
Слушаю тебя, говорит он, раздев меня взглядом. Голос звучит так, что моё волнение только усиливается. Хотела бы я понимать, что у него на уме
Роман Григорьевич, мне уже пора, как-то уж излишне взволнованно говорю я. Я хотела сказать, что сегодня был очень насыщенный и интересный день. Спасибо, что доверили мне столько важных и ответственных дел. Я вас не подведу. Всего доброго, хорошего вам вечера и до завтра.
Вообще-то, я полагал, что ты постесняешься так рано уходить с работы. И нечего мне зубы заговорить притворными речами. Мне о тебе уже всё практически ясно.
Голос Рыкова звучит недовольно, и в нём не остаётся и следа чувственной проникновенности, которую он только что дарил неведомой Арине.
Его слова как пощёчина. Притворными речами? Так рано уходить с работы?!!! Уже десятый час, вообще-то! От моего благодушия не остаётся и следа. Идиотка! И чего это я расчувствовалась! Нашла, кого благодарить. Этот целиком проглотит и не поперхнётся. Я делаю глубокий вдох и долгий медленный выдох.
У меня бабушка инвалид, её нельзя одну оставлять, поэтому я должна идти. До свидания.
Не дожидаясь ответа, я разворачиваюсь и выхожу в приёмную, беру свою сумочку и направляюсь к выходу. Скорее отсюда! Меня трясёт. Я толкаю дверь и Она не поддаётся. Я ещё раз толкаю дверь, нажимаю ручку и даже давлю плечом. Никакого результата. Это что за новости! Я щёлкаю выключателем, но освещение ничего не меняет.
Похоже, дверь заперта на замок. Причём, хитрость в том, что изнутри его открыть нельзя, на этом в своё время настоял глава службы безопасности.
Ну что, никак уйти не можешь? раздаётся за спиной недовольный голос Рыкова. К бабушке уже не торопишься?
Да чтоб тебя! Из-за этого кафе я теперь всегда буду в его глазах лгуньей и притворщицей?
Дверь не могу открыть, тихо говорю я.
Да что ты?
Сколько сарказма! Ну, подойди и сам попробуй. Я демонстративно отхожу в сторону предоставляя ему решать эту неожиданную проблему. Он бросает высокомерный взгляд, успевая скользнуть по моим ногам, и берётся за дверную ручку.
Его взгляд, это нечто. У меня ощущение, будто он раскалённой рукой проводит по телу. Давай-ка лучше без этого, иди к своей Арине, а меня просто оставь в покое.
Дверь не поддаётся и я фыркаю, когда вижу полное недоумение на лице Рыкова. Он дёргает ручку и пытается надавить, а потом и ударить плечом. Дверь вообще-то сделана из толстенного металла, как сейф в банке. Денег на неё в своё время не пожалели.
Это ещё что такое? Да ты он с грозным видом поворачивается ко мне. Твоя работа? Глупая девчонка! Думаешь что-то мне доказать своими нелепыми поступками?
Похоже, снаружи заперто. Сейчас на вахту позвоню, говорю я едва сдерживаясь и пытаясь сохранять спокойствие.
Подхожу к своему столу и набираю номер. Никто не отвечает.
Может ещё обход не закончил. Явно он совсем недавно здесь был. Нашёл незапертую дверь и закрыл.
А внутрь заглянуть ума не хватило?! задыхается от гнева Рыков. Звони начальнику охраны, пусть немедленно разбирается! Людей пусть присылает, дверь вырезает, что угодно! Да скорей же давай!
Я набираю начальника службы безопасности и объясняю ситуацию. Он обещает всё выяснить и перезвонить. Директор, весь бледный от гнева, продолжает дёргать ручку. Расстроился, что опаздывает к своей Арине, злорадно думаю я.
Идиоты! рычит он и с чувством пинает дверь.
Звонит начальник службы безопасности.
Они не могут связаться с дежурным. Возможно, тот провёл обход и куда-то ушёл, передаю я Рыкову его слова. Сейчас начальник охраны приедет сам, в его сейфе хранятся дубликаты всех ключей. Он приедет и нас выпустит. Не волнуйтесь, пожалуйста. Максимум тридцать минут.
Рыков подскакивает ко мне и схватив за плечи крепко встряхивает.
Не волнуйтесь?! Вы здесь все с ума сошли что ли?! Паноптикум какой-то! Это где, блядь, видано! Это что за служба безопасности! Всех! Всех до единого уволю! Идиоты!
От того, что он оказался так близко, мне становится страшно. Не от угроз быть уволенной, а от самого его присутствия. Все чувства смешиваются.
Если узнаю, что это ты устроила его идеально голубые глаза мечут самые настоящие молнии.
Гневный голос кажется грозным рыком беспощадного зверя или даже перекатами грома, неукротимой стихией.
У меня дочь надолго в экспедицию уезжает, прилетела на один вечер проститься, а какой-то мудак запер меня в собственном кабинете!
Из всего сказанного я понимаю только слово «дочь» и против воли улыбаюсь.
Что смешного? Ты что, ненормальная?
Я вдыхаю его аромат и голова начинает кружиться. Он пахнет сандалом, кожей и невероятным парфюмом, явно с гипнотическим эффектом.
От него исходит невыносимый жар, и в тех местах, где моих плеч касаются его руки, наверное, останутся ожоги. Я враз теряю контроль над телом, и оно выходит из повиновения. Ноги делаются ватными и грудь тоже оказывается забитой ватой, и от этого дышать становится очень трудно.
Мои губы сохнут, сердце стучит глухо, но очень часто, перегоняя кубометры внезапно вскипевшей крови, а под ложечкой растекается сладкая тоска.
Я скольжу взглядом по его мужественному, заросшему густой щетиной подбородку и по едва заметным морщинкам. Вдруг наши взгляды пересекаются и что-то происходит, незримое и совершенно непонятное. Босс замирает, поражённый какой-то внезапной мыслью или видением. Мы стоим друг напротив друга и не можем пошевелиться.
Я даже не вижу, а скорее, необъяснимым образом чувствую, как его губы чуть-чуть раскрываются. Мысли путаются и меня начинает трясти. Я дрожу.
Лицо генерального медленно, очень медленно приближается, и я, не понимая уже ровным счётом ничего, тянусь ему навстречу.
5. Звериный рык
Голова практически полностью отключена, да и какие размышления в такой момент. Сейчас всё решает тело, его жар, нервный озноб и томительная тяжесть внизу живота. Я чувствую дыхание и вдыхаю пьянящий и терпкий аромат своего начальника. Я отдаюсь безысходности, как человек, испытывающий восторг от падения в пропасть.
К этому примешивается чувство паники, зарождающееся в груди, в сердце и ещё каких-то тёмных, непроглядных глубинах. Причина для паники у меня довольно веская. Поцелуй.
Наши губы соприкасаются. Меня бьёт током и я едва не лишаюсь чувств. Его вкус яркий и терпкий, похожий на черешню, а язык сильный и дерзкий. Время неимоверно замедлившееся, когда наши губы ждали этого соприкосновения, теперь летит во весь дух, заставляя сердце сжиматься, как на американских горках.
Мамочка Как страшно, стыдно и сладко
Его руки гладят спину, пальцы ерошат волосы на затылке и уже через мгновение будут до боли сжимать мою грудь, пробираясь под блузку к стянутой и затвердевшей коже вокруг сосков.
Что я делаю! Я отчаянно пытаюсь думать, но мысли хаотично и пугливо разбегаются и исчезают, вытесняемые несмолкающим в голове, восторженным звоном.
Внутри меня мечется огонь и электрические импульсы в восторге мчат и идут вразнос, выстреливая во все стороны, сталкиваясь и разбегаясь. Они гонят по телу потоки стыдной сладости, и я изнемогаю от этой муки.
Его подбородок, покрытый жёсткой щетиной, царапает мне кожу, язык мешает дышать, и всю меня трясёт мелкой дрожью. Мне даже кажется, что это похоже на смерть. И тут происходит то, что рано или поздно должно было произойти и то, чего мы, собственно, ждали с самого начала. Раздаётся звук вставляемого в скважину ключа.
Я напрягаюсь, неловко отстраняюсь и тихонечко говорю совсем не романтичные слова:
Кажется, начальник службы безопасности приехал.
Похоже, у Рыкова, как и у меня, на какое-то время отключилась голова, потому что он выглядит так, как будто находится в гипнотическом трансе. Осознав происходящее, он выпускает меня из рук, отчего я чуть не падаю, а сам отшатывается от меня, как от чумной.
Дверь распахивается и мы оба оборачиваемся к ней, с выражением недоумения на лицах. На пороге стоит перепуганный насмерть дежурный. Он наклоняется в нелепом полупоклоне и начинает бормотать слова извинения, не смея даже взглянуть на генерального.
Разберись, бросает мне Рыков. Завтра доложишь. Меня машина ждёт.
Вот так? Разберись?
Он быстрым уверенным шагом выходит из приёмной, даже не взглянув на провинившегося охранника. Мне тоже надо бежать и разбираться с ним совсем нет сил. Мне бы с собой разобраться.
Где вы были, почему не отвечали на звонки? спрашиваю его.
Да я на три минутки отошёл только, мне там надо было
Понятно, перебиваю я, не желая вдаваться в подробности. Напишете объяснительную своему начальнику. Так, а теперь закрывайте и опечатывайте. И на будущее. Первое. Нужно проверять, есть ли кто-то в помещении, прежде чем его закрыть. Второе. Неплохо бы знать, здесь генеральный или нет.
Мне сейчас совсем не до этого бедолаги, которого не ждёт ничего хорошего. Все мои мысли сейчас о том, что только что произошло и о том, что могло произойти, не появись он здесь в эту минуту.
От таких размышлений я краснею до корней волос. Что это было вообще! Ну, с Рыковым понятно, он просто берёт то, что хочет, или даже не так Берёт, потому что может. Но со мной-то что не так? Ведь я же всё это знаю и понимаю и вдруг так поплыла. Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже
Да и как это вообще понять, он что, мне нравится? Глупость какая Я же его вообще не переношу. Стыд какой! Настоящий и никакой не сладкий, а до ужаса горький и жгучий стыд Рыков теперь будет думать, что я доступная и вообще Блядь
От этого слова мне становится очень жарко и до ужаса обидно. Незаслуженные обвинения больно ранят, а заслуженные ранят ещё больнее. Буду приносить кофе и снимать сексуальное напряжение. Просто жесть.
И если у него есть дочь, то кто-то должен был её родить, а связь с женатым это вообще кошмар.
Подходя к дому, я начинаю реветь и даже не стираю с лица ручейки слёз. На помощь мне приходят сумерки и начинающийся тёплый дождь, делая мою трагедию незаметной для окружающих
.
Промучившись без сна почти всю ночь, я поднимаюсь с твёрдой уверенностью, что всё произошедшее, не более, чем глупая случайность. И этого больше не повторится. Мне, конечно, понравилось, но только чисто в теории.
Ну, то есть Рыкова можно назвать привлекательным мужчиной и, при определённых условиях он мог бы мне даже действительно понравиться, но в реальной жизни нужно держаться от него как можно дальше. Особенно в сексуальном смысле.
Я думаю Вообще-то даже не знаю, что и думать Как я так внезапно оказалась в его объятиях? Ладно Будем считать это прививкой, маленьким, но действенным впрыском вакцины. Я увидела его «чары» в действии и на этом нужно остановиться.
Другое дело, что он, возможно, захочет продолжить. Но я, думаю, сумею ему противостоять, главное, не нафантазировать себе всяких глупостей. Он, может быть и охотник, но вот я не дичь. И не стану чучелом в зале с его охотничьими трофеями.
.
С самого утра в приёмной собирается много людей, стремящихся попасть к Рыкову. Я люблю работать в тишине, но сегодня даже рада, что буду не одна, когда он появится. Представить нашу встречу один на один после вчерашнего, да ещё и на том же самом месте нелегко.
Как бы я ни успокаивала себя и ни накачивала умными мыслями и рассуждениями о здравом смысле, я прихожу в жуткое волнение, когда Рыков появляется в приёмной.
Он входит уверенной походкой, на мгновенье замедляет ход, мельком оглядывая собравшихся, и идёт к своему кабинету. При его появлении я встаю из-за стола и чуть краснею, не зная, как справиться с волнением.
Доброе утро, Роман Григорьевич.
Он молча кивает и на меня даже не смотрит. Ну конечно Рыков скрывается за дверью, а я начинаю готовить кофе. Через минуту щёлкает селектор и раздаётся его строгий голос:
Дарья, зайди ко мне, пожалуйста.
Не Розанова, а Дарья? Да ещё и пожалуйста? Ох, не нравится мне это Я беру в руку чашку и захожу в кабинет. На трясущихся ногах, с молотящим сердцем и внезапной сухостью во рту.
С начальником отдела безопасности разобралась? спрашивает он, глядя в бумаги.
Пригласила к одиннадцати, сказала, чтобы доклад подготовил.
Сама разберись.
Поняла.
Он отрывается от бумаг и смотрит на меня в упор. Спокойно, строго, с превосходством. В общем, как всегда. Ну и хорошо Я чуть выдыхаю и немного успокаиваюсь.