Мне часто снится радуга на безоблачном небе. Как будто я лежу на стеклянной лавочке под незнакомым мне деревом, каких не растёт на территории Миррор, и наблюдаю за тем, как прямо над моей головой сияет разными цветами радуга размером от горизонта до горизонта. Я не знаю, что может значить столь яркая картинка. Но всякий раз, когда она приходит ко мне во снах, внутри меня разливается необоснованное спокойствие. Поэтому сдавать кровь в донорский банк в такие дни особенно неприятно всё спокойствие как рукой снимает, стоит только коротким пальцам, облаченным в прохладный латекс, коснуться моего предплечья с целью вспороть мою тугую кожу остриём иглы. Особенно неприятно, когда забором крови занимается Сигге Хеллстрём высокий, пожилой лаборант с презрительным взглядом и с неприятной привычкой облизывать губы. Все клоны в Миррор знают о том, что этот лаборант не из простых он пристаёт к достигшим половой зрелости клонам женского пола и зачастую донимает своих жертв. Лично я не знаю ни одну девушку, которая прямо рассказала бы о домогательствах Хеллстрёма, однако эти слухи очень плотные, так что я не сомневаюсь в том, что в их основе лежат реальные истории всерьёз пострадавших девушек.
Держи шоколадку, с этими словами Хеллстрём положил передо мной упакованный в фольгу шоколад, который всегда выдают всем клонам, прошедшим процедуру сдачи крови. Я положила руку поверх шоколада, к которому, в отличие от остальных клонов, никогда не испытывала тяготения, и в этот же момент поверх моей руки опустилась рука в перчатке. Какая хорошая девочка. Даже не запищала от укольчика.
Мне вдруг захотелось подняться на ноги, взять этот шоколад и запихнуть его прямо в глотку этого любителя острых игл в чужом теле, но в следующую секунду я внезапно ухмыльнулась: столь яркое пробуждение эмоции, пусть даже злости, очень порадовало и даже приободрило меня.
Выходя из медицинского крыла без шоколада, я подумала о том, что в следующий раз мне стоит подгадать место в очереди на забор крови так, чтобы снова попасть к Сигге Хеллстрёму. Если он сумеет разозлить меня до такой степени, что в итоге я всё же полосну медицинским лезвием по его мягкому горлу вот это будет результат! Едва ли, конечно, меня сможет пронять на столь яркие негативные эмоции даже такой законченный подлец, как Хеллстрём, но почему бы не попробовать?
Отправившись на поиски своих друзей, я немного замечталась, представляя себе картину, в которой любая из моих эмоций не важно негативная ли или позитивная, может быть испытана мной на полную мощность, и в итоге не заметила, как забрела в один из заброшенных уголков главного здания Миррор. Возможно, очнувшись от мечтаний, я бы просто развернулась, но моё внимание привлекла маленькая щёлка в двери, расположенной слева от тупика. Я была почти уверена в том, что, открыв эту дверь, застукаю двух клонов целующимися, а может быть даже уже и раздетыми, поэтому была почти удивлена увидеть всего лишь одного клона, да ещё и малолетку. Однако узнав в этой малолетке 11111, я снова заинтересовалась, поэтому переступила порог комнаты, в которой прежде не бывала.
Оторвав глаза от книги, 11111 врезалась в меня внимательным взглядом, в то время как я осматривала тесную каморку, внутренности которой состояли только из одного лишь стола с одним стулом, да трёх стеллажей, заполненных потрёпанными книгами. Уже не обращая никакого внимания на любопытствующий взгляд 11111, я подошла к ближайшему стеллажу и начала читать названия книг, отпечатанные на запыленных корешках: Геометрия 9-10, Пособие по математике 1, Химия. Мой взгляд соскочил на полку пониже и зацепился за синий корешок, на котором красными буквами было написано непонятное мне и может быть потому показавшееся мне притягательным слово Охота. Взяв эту книгу в руки, я открыла её на первой странице и молча прочитала: Охота представляет собой выслеживание зверей и птиц с целью их умерщвления или ловли. Я попробовала себе представить, как оригиналы пытаются искать птиц, летающих над их головами, или зверей, бегающих у их ног Вот ведь глупость. И зачем? Зато ярко и чётко представилась картина, в которой оригиналы гонят клона и цель понятна, и суть ясна.
Захлопнув книгу, я поставила её на место и, обернувшись, наконец встретилась взглядом с 11111. Она продолжала смотреть на меня с любопытством, и это заставляло меня неосознанно хмуриться никогда в моих глазах и в глазах окружающих меня клонов я не читала столь ярко сияющей пытливости, какую сейчас с лёгкостью распознавала в этих серых глазах.
Думаешь обо мне что-то? то ли догадалась, то ли почти прочитала мои мысли 11111.
Думаю, что у тебя дефект.
Я заметила, как пальцы моей собеседницы сжались на краях книги, которую она читала до того, как я потревожила её покой. Это было пособие по географии. По тому, какое выражение приняло лицо 11111, я поняла, что она и сама понимает, что с ней не всё в порядке.
А ты как думаешь, что со мной не так?
Видимо, я была не первой, кто заметил её дефективность и, заметив, сказал об этом вслух. Она уже знает и думает о своей непохожести. И читает забытые оригиналами книги. К чему это может привести?..
Я всё же решила ответить, хотя сильного интереса так и не испытала:
Может, пробирки, в которых тебя создавали, не были вымыты должным образом.
Выдвинув эту гипотезу, я развернулась, спокойно вышла из каморки и отправилась дальше искать 7900, 7997 и 8001.
Вместо того чтобы нежиться на солнышке после изматывающего забора крови, мои друзья собрались в сумрачном коридоре главного здания Миррор, что сразу же вызвало у меня предчувствие неладного: все трое как будто хмурились и не спешили выходить на улицу, чтобы занять лучшее свободное место на газоне, желательно рядом с каким-нибудь раскидистым деревом.
Что-то случилось? поинтересовалась я, стоило мне только вписаться в их плотный круг, чуть ли не растолкав локтями 7900 и 7997.
Только что получила новость о том, что уже завтра меня заберут на изъятия, пробурчала 8001, отведя взгляд в сторону.
Обычно ведь говорят, сколько изъятий, в тоне обычно меланхоличного 7997 послышались нотки беспокойства. Почему тебе не сказали, сколько их будет у тебя?
Мне сообщил Сигге Хеллстрём. Не сказал, сколько изъятий и какие органы будут изъяты, потому что три недели назад он приставал ко мне, а я сбежала
Ты не рассказывала, мои брови непроизвольно поползли к переносице.
А нечего рассказывать. Ничего ведь серьёзного и не произошло. Но вот теперь он сказал, что за моё бегство будет резать меня без анестезии.
Режет ведь Роудриг, мой голос стал совсем ледяным.
Да, но Хеллстрём ассистирует ему, влажные ресницы 8001 дрогнули. Как думаете, будет сильно больно?
Глава 6
Я плохо спала, не доела завтрак и теперь чувствую не физическую, но какую-то другую, тупую, совершенно необоснованную усталость. Наверняка дело в том, что я никак не могу выбросить из головы мысли об изъятиях 8001 глаза то и дело скользят по голограмме часов, высвечивающейся на восточной стене спортзала, в котором Баркер уже второй час пытается уничтожить нас безжалостной тренировкой. Я многое бы отдала, чтобы узнать, почему я вошла в тридцатку избранных для военной дрессировки клонов. Например, могла бы отдать почку, по которой пять минут назад получила дубинкой от более старшего клона если после такого удара в моей моче не проявится кровавый оттенок, я удивлюсь. По почкам бить запрещено, за такое положено стояние на гречихе в течение часа, но так как удар пришелся по мне, никакого наказания нарушителю не было выдвинуто. Потому что я мишень для Баркера, а значит, меня можно хоть ногами топтать, главное, чтоб не до смерти.
После ста поднятий пресса и пятиминутной стойки в планке с двумя пятикилограммовыми утяжелителями на спине, каждая моя мышца горит от напряжения. Сидя на коленях, я старалась восстановить сбившееся дыхание, когда проходящий мимо Баркер вдруг с силой врезал дубинкой по моему животу. От боли я резко распахнула глаза и, нагнувшись вперед, врезалась левой ладонью в выкрашенный в жёлтую краску пол, правой схватившись за вспыхнувший болью живот.
Твои кубики пресса не для красоты для более практичных целей, идиотка. Ничего, я ещё сделаю из тебя непробиваемую
Я уже не слушала его. Перед глазами на секунду потемнело, но обморока не случилось. Если бы в этот момент меня кто-то пнул в бок, может быть и свалилась бы без дыхания, но обошлось без пинков. Все покинули спортзал ровно в полдень, а я едва заставила себя разогнуться в пять минут первого, но несмотря на всё изнеможение, все побои и боль, я могла думать только о том, что ровно в полдень у 8001 начинается процедура изъятий. Она уже лежит на операционном столе Над ней склонились Роудриг и Хеллстрём. Сделали ли ей анестезию? Пощадили ли наркозом? Будет ли ей больно?.. Многим клонам больно потому, что Роудриг скупится на анестезию и тем более на наркоз, а сегодня ему ассистирует Хеллстрём. Да, 8001 будет очень больно. Уже сейчас ей больнее, чем мне на этих матах Она пришла в этот мир, чтобы отдать ему всю себя. Но нигде не предписано, что она должна отдавать себя через безжалостные муки. Мы не должны А я. Зачем мне и ещё двадцати девяти клонам эти уроки военной дрессировки, если наша цель ничем не отличается от цели всех клонов? Подозреваю, ответ может оказаться до смешного дурацким. Как ответ на вопрос о том, для чего нам уроки этикета: а вдруг нас захотят выпустить в оригинальный мир не в виде органов, а в виде цельных существ. Скорее Баркер до смерти забьёт меня, чем оригиналы позволят клонам увидеть внешний мир хотя бы краем глаза, вставленного в его собственную глазницу.
Освобождая кулаки и запястья от чёрных боксёрских бинтов, насквозь промоченных жгучим потом, я вышла на улицу в одном спортивном топе и шортах положено было переодеться в спортзале и не высовываться за его территорию без формы, но сегодня мне наплевать. На боль спины, на боль пресса, на боль сбитых кулаков, но только не на боль 8001, которую она уже семь минут, как испытывает в соседнем здании на нижнем этаже в одной из палат от номера один до номера десять
Какой пресс! вдруг послышалось справа от меня. Перестав жмуриться от лучей яркого летнего солнца, я перевела взгляд в сторону говорящего. 7900 стоял прислонившись одним плечом к стене спортзала и внимательно рассматривал меня. У тебя всё тело дрожит. Что, Баркер совсем разбушевался?
Что ты здесь делаешь?
Тебя жду.
Почему без 7997?
Наш бледный философ сейчас валяется где-нибудь на лавочке, сама ведь знаешь, как он любит замирать и сливаться с пространством, как тот хамелеон, про которого нам рассказывала миссис Лундберг. Может всё-таки передумаешь? брови 7900 игриво подскочили. Кладовая со спортивными матами может быть в нашем распоряжении вплоть до отбоя.
Иди поищи себе более заинтересованную девушку или менее измотанную, нахмурившись, я отвела взгляд в сторону. Что-нибудь слышал о 8001?
Изъятие началось только десять минут назад. Не думаю, что в ближайшие пару часов мы узнаем о её состоянии хоть что-нибудь. Подумав, он добавил, словно хотел подбодрить меня, а быть может, и себя: 8001 сильная.
Какими бы сильными мы ни были, мы бессильны перед волей наших оригиналов, процедила не прописную истину я, и вдруг подумала, что эта истина опровергает всю значимость и необходимость тренировок Баркера. Просто тридцати клонам приходится хуже, чем всем остальным клонам Миррор нас доводят до изнеможения, заставляют наносить удары и защищаться, испытывать боль и причинять её друг другу, и всё это не имеет никакого значения, цели и, соответственно, логичного объяснения. Я просто груша для битья. Изношусь пустят на лоскутки, вместо меня повесят новую и ничто не укажет на то, что я вообще когда-то нужна была Обо мне забудут не вспоминая? А ведь меня такой расклад не устраивает. Надо же.
Клоны могут переживать от двух до трёх состояний: приход, переходное состояние и уход. Везунчики переживают только приход и уход, невезучие познают переходное состояние состояние овоща, привязанного к койке с мотком из трубок капельниц, втыкаемых в тело для поддержания в нём жизни, потому как живой организм сохраняет органы куда лучше, чем морозильные камеры.
8001 попала в переходное состояние. Поэтому нам разрешили навестить её. Клонам разрешается видеть переходные состояния других клонов, потому что это, по мнению оригиналов, даёт нам своеобразную психологическую подготовку к ожидающему нас всех будущему мы все уйдём, и многие из нас будут переходниками, так что нам, вроде как, лучше психологически подготовиться к мукам, для которых предназначено всё наше существование. Кажется бредом, однако оригиналы так не считают. Но, может, они так уверены в правильности такого подхода, потому что выращенные в состоянии беспрерывного ожидания конца своей жизни клоны и вправду не страшатся своего будущего, а смиренно свыкаются с ним, наблюдая за болезненными уходами себе подобных.
7900 и 7997 зашли за мной в казарму, и мы вместе отправились навестить 8001. Новость о том, что 8001 зашла в переходное состояние, пришла вместе с красными фонариками мы запускали их сегодня в небо, начертав на них два имени: 7766 и 8001. Первого клона я не знаю, но за подругу сразу же заволновалась: все клоны предпочитают уходить без переходных состояний, так что непросто сознавать, что твоему другу не повезло, что он сейчас где-то в здании позади тебя лежит и мучается от боли
Мы шли по тёмному коридору медицинского крыла и уже почти подходили к палате 8001, когда 7997 вдруг вынул из кармана своих брюк платок и, развернув его, протянул в мою сторону. На нем обнаружился маленький цветок ромашки:
Подарю ей, поджал тонкие губы 7997. Знаешь ведь, что 8001 любит ромашки?
Да, она говорила.
В этом году ромашек на территории Миррор совсем не было Еклунд все изничтожил. Но вот эта взошла под забором. Я специально хранил её, чтобы преподнести 8001. Надеюсь, она порадуется
7997 спрятал платок в карман пиджака, и 7900 открыл дверь нужной нам палаты, на которую указал лаборант, со скучающим видом перебирающий записи посетителей. Стоило двери открыться перед нами, как мы сразу же замерли: 8001 лежала на койке совсем неузнаваемая у нее было порезано лицо, забинтованы и высоко подвешены обе ноги, из-под одеяла выглядывал перебинтованный бок. Над её головой висело три капельницы, и каждая вонзалась в её тело длинными иглами, сбоку пищал кардиомонитор, отображающий неровное сердцебиение 8001. У меня перехватило дыхание, но я нашла в себе силы приблизиться к койке вместе с остальными.
Вот голос 7997 захрипел и дрогнул. Он вложил в открытую ладонь 8001 свой подарок. Это тебе Нашёл Для тебя
8001 и пальцем не пошевелила, но по её щеке вдруг скатилась крупная слеза. Помолчав несколько секунд, она наконец заговорила:
Наркоза не было. И анестезии не было. Мне заткнули рот кляпом, чтобы мои крики глушились, и привязали к столу руки, и ноги, чтобы не дергалась. Я много раз теряла сознание Они вырезали мне что-то Я даже не поняла, что В боку И лицо Они порезали Не знаю, зачем голос 8001 становился похожим на скуление, и хотя я не поняла этого сразу, к моим глазам тоже приступили слёзы, как вдруг подруга перебила их своим резким порывом злости, который, казалось, вырвался из неё, как мог бы вырваться важный орган с треском, с болью: Ненавижу своего оригинала! Я ненавижу её! Она меня убивает! Убивает жестоко! За что она так со мной?! Мы ведь даже не знакомы!..