Томас взял связку ключей и повертел ее в пальцах.
У него есть родственники? Отец? Мать? Жена?
Нет. Отцом он считал Джулиано, а родным домом его дом. Марио посмотрел на детектива Ланта. А где Стефано? Обычно я беседую с ним.
Он уехал. Медовый месяц.
Впервые за время их разговора Томасу удалось поймать взгляд синьора Верроне, и он заметил, что глаза у него серо-голубые, внимательные и не холодные, а прямо-таки ледяные. Детективу Ланту стало не по себе. Захотелось побыстрее закончить разговор. Или он делает из мухи слона? Этот мужчина потерял близкого друга. Какие бы грубости он ни говорил, его можно понять. Ему нужно посочувствовать. Но что-то во внешности Марио Верроне то ли в лице, то ли в глазах приводило Томаса Ланта в ужас. Они беседовали от силы четверть часа, но детективу казалось, что этот неприметный человек знает о нем все. Больше, чем нужно. Больше, чем хотелось бы.
Аллегра.
Брови Томаса поползли вверх, и он запоздало понял, что удивляться нечему. Марио говорил о напарнике как о добром знакомом. Естественно, он знает, как зовут его жену.
Вы ее видели? Величественна, как королева.
Верно, опомнившись, кивнул детектив Лант. Стив отхватил лакомый кусочек.
Синьор Верроне встал.
Было приятно побеседовать, детектив Лант. Возьмите. Он достал визитную карточку. Можете звонить в любое время.
Детектив Лант прикоснулся к кусочку картона, но синьор Верроне не торопился отдавать визитку. Он в очередной раз посмотрел хозяину кабинета в глаза, и тот почувствовал себя полным идиотом. Впервые превосходство в росте не придавало ему уверенности.
Как зовут вашу подругу, Том?
Обращение, которое он привык слышать только от близких друзей, подействовало на детектива Ланта как выплеснутый в лицо кипяток.
Кларисса Клара.
Ее фото стоит на вашем столе. Для матери слишком молода, а на сестру не похожа. Я решил, что это ваша подруга. Попросите у нее прощения от моего имени. Вместо того, чтобы ужинать с ней в такой замечательный вечер или предаваться более приятному занятию, вы целых двадцать минут разговаривали с подчиненным торговца чужими секретами.
Х-х-хорошо, выдавил из себя Томас.
Марио взглянул на часы.
Для ужина еще не поздно, заметил он. А для более приятного занятия тем более. Не заставляйте Клару ждать.
За два месяца до описанных событий
Глава первая. Вы даете мне шанс?
Примерно за месяц до событий, описанных в прологе
25 мая
Рим, Италия
Еда тут пальчики оближешь, вино восхитительное. А эти смуглокожие красавчики Ты не оставишь меня им на растерзание? Как-нибудь обязательно приедем сюда на выходные.
Не знаю, что и сказать, Туни. Дел по горло.
Ты успела обзавестись работой или стайкой надоедливых ребятишек?
Пьетра рассеянно теребила витой телефонный провод.
Отец не готов отпустить меня в Штаты.
Твой отец деспот! Сегодня тебе исполнилось двадцать, и ты можешь самостоятельно решать, куда ехать и что делать. Так и передай ему, и пусть уже прочистит голову.
Ты говоришь о моем отце, Фортуна.
Ах, прости. С единственной дочерью дона Бертони так не разговаривают.
Ты права во всем, смягчилась Пьетра. Но это ничего не изменит. Он продолжит думать и поступать так, как раньше. Ты знаешь папу. Ему всюду мерещатся враги. Наверное, я тебя заболтала.
Я была обязана позвонить и поздравить тебя, уж коли этот проклятый полет свалился на мою голову в последний момент! Целую в обе щечки. Я не попала на твой день рождения, но подарок привезу. Ты примешься визжать от восторга, когда его увидишь, а потом упадешь в обморок от счастья!
В трубке послышались короткие гудки, и Пьетра вернула ее на рычаг. Она подошла к окну и с тоской посмотрела на толпу гостей, веселившихся в саду виллы отца. Разодеты так, словно явились на самый важный на свете прием хотя для некоторых из них сегодняшний вечер и вправду был поводом для праздника. Как-никак, двадцатилетие дочери Джулиано Бертони.
Свои дни рождения Пьетра ненавидела. Каждый год ей приходилось терпеть эту муку: принимать поздравления, знакомиться с десятками новых людей и делать вид, что тот или иной подарок пришелся по сердцу. Но обижать отца она не хотела. В его жизни так мало счастливых минут. Особенно после того, как умерла мама.
Официанты вернулись на кухню для того, чтобы пополнить подносы едой и взять очередную порцию вина, шампанского и пунша. Пьетра решила, что пробыла в одиночестве слишком долго, скоро ее хватятся, и придется объясняться с отцом. Сделав глубокий вдох, она подхватила полы длинного платья из лавандового шифона и вышла в сад через настежь распахнутые по случаю торжества и жаркой погоды створки венецианского окна.
Подруги, которых она пригласила из вежливости и которые ее подругами не являлись, но всем было удобно верить в обратное пили вино и смеялись в компании молодых людей. Пьетра знала только одного из них. Фабио. Не так давно отметил восемнадцатилетие, скромный и наивный, с добрыми доверчивыми глазами. Вот-вот поступит на медицинский факультет. Один из восьми детей сицилийца, давнего друга отца. Девушкам внимание Фабио нравилось, и он отвечал им взаимностью. Природная застенчивость довела его до дурной привычки пить больше, чем следовало. Кажется, сегодня трезвым Пьетра юношу не видела.
Я тебя всюду ищу, раздался из-за спины недовольный голос отца. Уж не прячешься ли ты от гостей?
Извини, папа. Звонила Фортуна, пришлось удалиться.
Хочу тебя познакомить кое с кем. Этот синьор после долгих скитаний наконец-то осел в Риме. Марио Верроне, мой помощник.
Первым делом Пьетра обратила внимание на волосы синьора Верроне. Иссиня-черные кудри. Слишком длинные, до плеч, насмешка над современной модой. И распущенные насмешка над негласными правилами: длинноволосые мужчины, появляясь в доме отца, такого себе не позволяли. «Хам», прозвучал в голове Пьетры голос женщины, которая разменяла не только двадцатый, но уже тридцатый десяток и была достаточно мудра и цинична для того, чтобы позволять себе категоричные суждения подобного толка. Ростом ниже отца, синьор Верроне был хорошо сложен и держался нагловато, как свойственно невысоким людям. Девушка поймала взгляд его глаз светлых, серо-голубых и увидела в их глубине что-то, что заставило ее замереть, затаив дыхание.
Синьор Верроне улыбался, перебирая в пальцах бокал с вином. И Пьетра позволила себе то, чего добропорядочным христианкам делать не стоит: посмотрела на его губы. Аккуратные, почти женственные. Она мучительно покраснела.
Кажется, я смутил вашу дочь.
Пьетра отметила, что он не называет отца доном, но и имени тоже не употребляет. Еще одна наглость в копилку нового знакомого.
Я знаю, как твое появление действует на дам. Знакомься, это Пьетра.
Мое почтение, синьорина. Вы намного красивее, чем мне представлялось.
Синьор Верроне легко пожал Пьетре руку, а потом приложил свои пальцы к губам и поцеловал.
Поздравляю вас, продолжил он. К сожалению, я приехал в Рим в спешке и не успел купить подарок. Но завтра я решу этот вопрос.
Мое почтение, синьор Верроне. Девушка посмотрела на отца. Папа, у тебя новый консильери?
Дон Бертони улыбнулся и положил руку Марио на плечо.
Синьор Тото устраивает меня в качестве консильери, замену я ему не ищу да и вряд ли у меня получится найти кого-то подходящего.
У меня недостаточно знаний для такого важного поста, заговорил синьор Верроне. Я скромный помощник.
Скромный помощник, без которого я как без рук, уточнил отец.
Пьетра переводила взгляд с одного мужчины на другого и чувствовала, что от нее ускользает важная истина. На ее памяти отец еще ни разу не говорил о ком бы то ни было в таком тоне. И уж точно не знакомил ее со своими помощниками лично. Синьора Тото, адвоката Сальватора Конте, она знала, он был юристом семьи. Но остальные?.. Нет. Отец слишком хорошо понимал, как она относится к его работе.
И работа не заставила себя ждать.
Синьор Бертони, прошу прощения. Высокий мужчина во фраке подошел к отцу, кивнул Марио и улыбнулся Пьетре. Синьор Капито ждет.
Отец поморщился, как от зубной боли.
Что на этот раз?
На телефоне. Просит вас подойти.
Я займусь, подал голос Марио. Вчера он весь день надоедал мне своими глупостями, и я не позволю, чтобы он испортил вам праздник.
Мужчина во фраке покачал головой.
Прости, но он хочет говорить только с доном.
Небеса и святая Мария, простонал отец. Марио, развлеки даму.
Синьор Верроне проводил взглядом уходящих мужчин и посмотрел на Пьетру.
Что вам принести? Шампанское, вино или пунш?
Вино.
Вино сегодня превосходное. Юноша, подозвал он официанта, вина синьорине.
Пьетра взяла бокал и сделала глоток.
Я могу называть вас по имени? вкрадчиво осведомился новый знакомый.
Конечно, синьор Верроне.
Марио.
Марио, повторила. Вы родились во Флоренции?
Он поднял бокал.
Ваше здоровье. Да, во Флоренции. Как вы узнали?
Акцент, улыбнулась Пьетра. Обычно общество незнакомых мужчин ее настораживало, но рядом с этим человеком она чувствовала себя спокойно. И давно вы оттуда уехали?
Относительно. Я вдоволь поездил по Италии. Но в итоге выбрал Рим. Я люблю этот город. В нем есть что-то Марио пощелкал пальцами, подбирая нужное слово. Первобытное. Мне нравится эта атмосфера. Страх, кровь, секс.
Сделав вид, что не услышала последнего слова, Пьетра снова пригубила вино.
Как давно вы работаете на отца?
Относительно, повторил синьор Верроне. Сегодня я опоздал, и мне нет прощения Он оглядел гостей. А где же ваш супруг?
Щеки девушки горели огнем.
У меня нет супруга.
Я хотел сказать, ваш нареченный.
Рука Пьетры непроизвольно потянулась к висевшему на шее крестику.
У меня нет нареченного.
Я вам не верю.
Марио, дьявол тебя побери! Это ты или мои глаза меня обманывают?!
Внезапно появившийся из-за спины Пьетры Сантино, один из помощников отца, избавил девушку от необходимости продолжать разговор. Он приблизился к Марио, и мужчины крепко обнялись.
Ты не был здесь с прошлой Пасхи, мерзавец!
Пару месяцев назад я задержался в Риме на несколько дней. Между прочим, ради тебя. Но в тот вечер, который мы провели в компании синьорины Оланди, ты выпил чересчур много. Тебе отказала память.
Сантино с довольным видом потер руки. Пьетра нахмурилась, пытаясь вспомнить, кому принадлежит эта фамилия. Юная дочь двоюродного брата синьора Тото, свежая и прекрасная, как первые весенние цветы в тосканских полях.
Беатриче, назвал ее имя Марио. Глупое, на взгляд Пьетры, и чересчур старомодное, из его уст оно прозвучало как часть языческого заклинания. Ты мог бы позвонить и рассказать, как у вас дела, Санни. Или хотя бы из вежливости отписаться коротким письмом.
Ты скачешь по миру в таком темпе, что до тебя ни дописаться, ни дозвониться.
Я стою перед тобой. Выкладывай.
Бросив смущенный взгляд на Пьетру, Сантино наклонился к уху Марио и тихо заговорил, умудряясь еще и жестикулировать. Девушку при виде этой сцены разбирал смех. Уже готовая расхохотаться, она перевела взгляд с рук Сантино, говоривших красноречивее слов, на лицо Марио. И смех застрял у нее в горле.
Что изменилось в лице синьора Верроне? Точного ответа на этот вопрос она бы не дала. Или не хотела давать, потому что в противном случае следовало бы опуститься слишком глубоко в себя и признать существование тех сторон души, о которых не следует думать даже в постели с законным супругом. На одно жуткое мгновение Марио превратился в другого человека. Его глаза вспыхнули, губы тронула обольстительная улыбка он выглядел так, словно наконец-то добился взаимности желанной женщины. Или как тонкий знаток вин, отведавший что-то особенное. Или как любитель хорошо и со вкусом поесть, размышляющий о сытном ужине.
Так и было, клянусь, закончил рассказ Сантино. А ведь она недавно была девственницей!
Марио расхохотался. Смеялся он так заразительно и громко, что пара-тройка стоявших рядом с ними девушек и молодых людей заулыбались, а почтенные пары с недовольным видом воззрились на возмутителя спокойствия. Правила приличия предписывали синьору Верроне замолчать или хотя бы смеяться тише, но он продолжал хохотать как довольный ребенок.
Прекрати, разольешь вино, предупредил Сантино.
Марио подошел к столу и хотел поставить бокал, но рука вздрогнула, и напиток выплеснулся на белоснежную скатерть.
Это ты виноват, упрекнул собеседника синьор Верроне. Неси новый.
Ты невыносим, сообщил другу Сантино. Эй! Вина синьору Верроне! Вечер только начался!
Пьетра не могла поверить своим ушам. До появления этого мужчины вечер был таким размеренным и спокойным. А теперь он пьет как моряк, только что вернувшийся из долгого плавания, хохочет во все горло, не задумываясь о том, как выглядит со стороны, смеет разговаривать с отцом так, как позволено разве что ей. Да еще и спрашивает у нее о муже. Откуда папа притащил этого недотепу? И о чем он думал, подпуская его к гостям?!
Ваш бокал пуст, обратился к девушке Марио. Возьмите новый и выпейте с нами. Поднимем тост за Сантино, который обзавелся женщиной.
Глаза синьора Верроне блестели, щеки заливал румянец, несколько прядей упали на влажный лоб.
Вы пьяны! возмутилась Пьетра.
К своему стыду, она осознала, что сейчас он кажется ей особенно красивым.
Простите, с покаянным видом потупился Марио.
Вы не студент на разгульной вечеринке, продолжила девушка суровым тоном. Вас пустили в приличное общество, а вы ведете себя так, словно родились на улице под Понте Веккьо!
Растерянный Сантино, успевший принести вино, не торопился вмешиваться.
Соберите волосы и повяжите галстук нормально! Вы пришли в дом моего отца, на мой день рождения! Я не хочу видеть тут дикаря!
Я всего лишь заставил синьорину задуматься о том, что и в ней живет дикарка. Нет ничего плохого в том, чтобы пить вино, громко смеяться и носить длинные волосы. Творец наделил нас не только душой, но и телом. Есть духовные удовольствия, а есть чувственные. Посмотрите, как осуждающе некоторые гости смотрят на ваши ноги и на ваше декольте. Бог наделил вас длинными ногами и красивой грудью для того, чтобы вы прятались под одеждой? Я любуюсь вами и получаю удовольствие. Я вдыхаю запах ваших волос и он мне нравится. Мне нравится звучание вашего голоса. Мне было приятно прикоснуться к вашей руке. И я не стесняюсь говорить об этом вслух. У вас тоже есть чувства. Получать удовольствие от того, что вы видите, слышите или ощущаете, не стыдно. Бросьте вызов этому обществу напыщенных святош. Посмотрите. Они завидуют мне. Марио переложил бокал в другую руку. Я делаю то, что хочу. А они скованы придуманными ими же приличиями.
Сантино ткнул друга локтем в бок, заставляя замолчать, но Пьетра уже повернулась к мужчинам спиной и направилась к беседке, затерянной в тихой части сада. Она была в бешенстве. Посидеть несколько минут вдали от всех и успокоиться. А потом отправиться в постель. Завтра нужно поехать к парикмахеру, купить туфли и платье. Открытие оперного сезона они с отцом не пропускали никогда.
Оказавшись в беседке, Пьетра села на каменную скамью и взяла оставленную вчера книгу сборник средневековой итальянской поэзии. Ее до сих пор слегка потряхивало, и она сделала пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. В конце-то концов, ничего страшного не случилось. Вероятно, синьор Верроне милый молодой человек, просто выпил слишком много вина
Не такой уж и молодой, под тридцать.
Их разделяет целая вечность.
О чем она думает, какое ей дело до того, сколько лет стотысячному помощнику отца?..