Бессердечный! Лидия стукнула мужа по локтю тыльной стороной ладони, стоило тому усесться обратно на подлокотник кресла. Бедные родители этой девочки это же просто чудовищно! И бедного сэра Гранта ужасно жаль! Хотя, казалось бы, добавила она задумчиво, что мешало Ричарду Гобарту попросту сбежать из страны, если уж он и впрямь сделал мисс Эддингтон предложение, будучи пьяным, а потом, протрезвев, сообразил, что натворил
Это зависит от того, что именно он пил. Если он кутил где-то в Китайском городе, то мог хлебнуть чего угодно.
Лидия поморщилась, но с грустью кивнула: несмотря на внешнюю хрупкость и манеры, заставляющие окружающих считать, что весь её досуг составляет примерка очередного платья и посещение выставок Королевского общества садоводов, миссис Эшер в своё время обучалась медицине в благотворительной лечебнице Уайтчепела и в полной мере насмотрелась на последствия злоупотребления алкоголем. Она уже открыла рот, чтобы спросить о чём-то ещё, но, коротко оглянувшись на Карлебаха, передумала Эшер понял, что она собиралась задать тот самый вопрос, который терзал и его самого: что же такого успел заметить за окном Исидро?
Карлебах тоже об этом подумал; позже, когда Эшер провожал его по коридору в личную комнату, старик снова заговорил о вампире.
Не верь ничему из того, что он будет тебе рассказывать, Джейми, гулко проворчал Карлебах. Этот вампир стремится использовать тебя ради выгоды немёртвых. Обман, соблазнение их излюбленные методы охоты. Ты и сам прекрасно знаешь, как они умеют манипулировать людьми, заставляя их смотреть на вещи под углом, нужным им самим.
Было уже поздно когда Эшер вернулся с приёма у Эддингтонов, часы в гостиной пробили полночь, и даже на улице Мэйдзи, одной из крупнейших в Посольском квартале, проходившей прямо под окнами номера Эшеров, стих привычный шум. В ярком свете электрических ламп коридор, как это часто бывает по ночам, казался мрачным и неуютным а с тех пор, как Джеймс узнал, что за твари рыщут в ночной тьме, ему и вовсе становилось не по себе в такие минуты.
Когда ты впервые заговорил со мной об этом испанском вампире, продолжил Карлебах, я испугался за тебя, сынок. Потому что увидел, что ты попал под его чары, те самые, что вселяют в душу жертвы абсолютную уверенность, что она свободна от любых чар. Бойся этих чар. Бойся этого вампира.
Я боюсь, ответил Джеймс совершенно искренне.
Какая жалость, что твоему другу Гобарту теперь придётся заниматься этой возмутительной историей. Безусловно, ему сейчас тяжелее всех нас, но, честно говоря, нам не помешал бы соратник здесь, в посольском обществе.
Старый профессор открыл дверь в комнату там царил жуткий холод. Эшер помог Карлебаху устроиться в кресле, закутав во все пледы, какие только сумел отыскать, затем разжёг в камине пламя, пусть старик и бодрился вовсю дескать, не стоит так беспокоиться
Конечно, он всё ещё был крепок, однако девяносто лет не самый подходящий возраст для поездок в Китай и охоты на чудовищ. Тем не менее, когда в прошлом сентябре Карлебах к немалому удивлению Эшера явился в Оксфорд, он безапелляционно заявил, что поедет вместе с бывшим учеником.
Я бы мог обратиться к своему собственному представительству и попросить предоставить нам сопровождение, продолжил Карлебах, пока Джеймс прилаживал на каминную полку кастрюлю воды, чтобы наполнить старомодный каменный сосуд. Но послы наверняка начнут расспрашивать, зачем оно нам. И кто знает, кому они могут разболтать о наших намерениях, особенно если мы и впрямь обнаружим в Западных горах искомых тварей.
Я поговорю завтра с сэром Джоном Джорданом, пообещал Эшер. Теперь у меня есть надёжный поручитель в Пекине, способный подтвердить, что в девяносто восьмом году меня здесь не было.
Вернувшись от камина, он протянул старику руку, чтобы помочь подняться.
Ты так заботишься обо мне, Джейми, Карлебах сжал его пальцы. Я бы сказал «как родной сын», если бы один мой родной сын не был добродушным тупицей, не способным отличить труды Маймонида от сборника газетных анекдотов, а второй пронырливым мамзером[6], у которого все интересы суды да кредиторские задолженности. Какое счастье, что есть ты.
Снаружи, где-то среди готических крыш гостиницы, завывал ветер. Эшер шагал по коридору обратно в номер, размышляя, где мог остановиться Исидро и каким образом он сумел добраться до Китая немёртвые не могли путешествовать далеко от родных краёв без помощи смертных людей.
Хотя, если вдуматься, какие края Исидро мог нынче называть «родными»? Вернулся ли он в Лондон после того, как в прошлом году Эшер оставил его спать в склепе монастыря Святого Иова в Санкт-Петербурге? Или, может быть, избрал на роль штаб-квартиры какой-нибудь другой город, раз уж Лидия выработала такой раздражающий способ выслеживания вампирских логовищ, как внимательный анализ банковских сводок и проверка сделок с недвижимостью?
Эта мысль заставила Эшера перейти к другой которую он старательно отгонял всё это время подальше: если Исидро действительно сменил логово, то что сталось с другими лондонскими вампирами? Известно ли хозяину Лондона о том, что у Лидии есть способ их отыскать? Эшер подозревал, что лондонский ковен вампиров не трогает Лидию да и его самого исключительно из страха перед Исидро. И не решатся ли они напасть, если узнают, что этот всесильный испанец наконец-то покинул Лондон?
«Для людей, которым грозит опасность из-за того, что они слишком много знают о вампирах, мы как-то маловато о них знаем, чёрт возьми!»
Уже потянувшись к дверной ручке, Эшер услышал голос Лидии за дверью:
Он должен вернуться с минуты на минуту
Исидро. Кто ж ещё мог явиться сюда в столь неурочное время?
«Кому б ещё на это наглости хватило»
Разозлившись, Джеймс рывком распахнул дверь.
Лидия обнаружилась в кресле возле камина, а рядом с ней не кто иной, как Грант Гобарт. Услышав шум, он оглянулся и сделал несколько шагов, словно не мог долго стоять на одном месте.
Ты должен помочь мне, Эшер, заявил переводчик. Он был всего на несколько лет старше Джеймса, однако на его лице хватало морщин а за прошедшие пять часов Гобарт как будто постарел ещё на десятилетие. Рики никого не убивал. Он не мог никого убить. Он просто не способен на такое.
Ты сказал, что он напился.
От выпивки он становится дурным, но не жестоким. Гобарт глубоко вдохнул, а затем, словно неожиданно вспомнив, где находится, повернул тёмную взъерошенную голову к Лидии:
Прошу прощения, миссис Эшер. Нам не следует
Всё в порядке, сэр. Лидия встала высокая, стройная, в кружевах цвета слоновой кости. Алые отблески пламени расцвечивали её каштановые волосы медью и бронзой. Я могу оставить вас, джентльмены, если вам будет спокойнее беседовать наедине, однако смею заверить, её карие глаза смотрели прямо на мужчин, что ваш разговор меня никоим образом не шокирует. Скажите, сэр Грант, нет ли у вашего сына обыкновения смешивать алкоголь с опиумом? Я спрашиваю вас об этом, потому что обычно те, кто не привычен к употреблению опиатов, попросту засыпают, уточнила она, пока Гобарт изумлённо молчал.
Да, водился за ним такой грешок, неохотно выдавил переводчик, явно смутившись.
Расскажи мне, что было у твоего сына с мисс Эддингтон, Эшер усадил Гобарта в то самое кресло, где перед этим восседал ребе Карлебах, и вытащил из буфета чистую чашку. Лидия отыскала под одной из подушечек записную книжку. Ты упоминал, что он, судя по всему, сделал ей предложение спьяну?
С него бы сталось, вздохнул Гобарт. На это, по крайней мере, намекала её он осёкся, явно подбирая слово поприличнее, её мамаша, когда я, дурак эдакий, пришёл к ней и сэру Эллину, чтобы попытаться расторгнуть помолвку. Мира Эддингтон уже разместила объявление в газете да не в той бумажке, которая рассылается по посольствам, а прямо в «Таймс» телеграфировала, чтоб ей Гобарт, спохватившись, виновато оглянулся на Лидию и поправился:
доброго здоровья и долгой жизни, и растрезвонила об этом всей своей проклятой семейке! С этими словами он стукнул по игорному столику кулаком крупным и тяжёлым, больше подходящим военному моряку, чем отпрыску уважаемой семьи дипломатов, и скривился от нахлынувшей ярости. Пару мгновений Гобарт молчал, успокаиваясь, а затем продолжил:
Конечно же, всё из-за денег Джулии. Джулии и её папаши-сребролюбца. Мне ведь придётся утром написать ей обо всём случившемся. И я понятия не имею, что ей сказать.
Он потёр лицо, словно пытаясь отогнать дурной сон.
Вот почему я здесь, Эшер. Мне нужно сказать жене хоть что-нибудь. Она души не чает в Рики, и я должен сказать ей, что всё в порядке, что этим делом кто-то занимается. Ты владеешь китайским. Ты не из посольского круга, не из компашки Эддингтона они все лишний раз выдохнуть боятся, чтобы не расстроить чем-нибудь Юань Шикая или ещё как-то помешать драгоценным грядущим выборам. Как будто Юань оставит кому-то какой-то выбор.
Китайским? вопросительно поднял палец Эшер, но Гобарт так раздражённо отмахнулся, словно ответ был абсолютно очевиден.
Любому ясно, что это дело рук китайцев.
А зачем это убийство китайцам? вмешалась Лидия.
Да чё бог их знает! огрызнулся Гобарт. Никогда не угадаешь, что у них в головах происходит. Я прослужил здесь почти тридцать лет и так до сих пор и не понял, почему Пэи согласны работать только на Хуанов и как человек, присягнувший на верность Тяньдихуэй[7], может полжизни проработать на них, а потом неожиданно передумать и убить лидера местной группировки. Поверь мне, здесь наверняка замешаны китайцы.
Лидия открыла рот, чтобы задать ещё один вопрос, но Эшер, перехватив её взгляд, едва заметно качнул головой.
Ты подозреваешь кого-то конкретного? спокойно спросил он. Может быть, слуги в твоём доме
Господи Иисусе, да если бы только слуги! воскликнул Гобарт. Они же тут все так или иначе друг с другом связаны, поди разбери, кто кому кем приходится!
Можно мне побеседовать с ними? Я имею в виду, со слугами.
Гобарт умолк, словно о чём-то вспомнив.
Конечно, ответил он, помолчав. Я бы и сам их расспросил, но эти паршивцы так боятся лишиться работы, что слова поперёк не пикнут.
Он взял изящную сине-золотую чашечку могучие руки едва заметно дрожали, а широкие плечи поникли; казалось, будто единственное, что помогает Гобарту держать себя в руках, приятно-тёплый чай.
Спасибо, что съездил с нами сегодня в тюрьму, Эшер, добавил он тихо. Клянусь, я этого не забуду.
А твой сын дружил с этой девушкой? спросил Джеймс и тут же смущённо поправился:
До того, как сделать ей предложение.
Ну, ты же знаешь, какая обстановка в Посольском квартале. Женщин по пальцам одной руки пересчитать можно. Даже такая визгливая вертихвостка, как мисс Эддингтон, начинает казаться привлекательной, когда годами не видишь никого, кроме местных певичек, Гобарт снова поморщился, как будто опять вспомнил нечто эдакое. Рики был достаточно дружелюбным, но уж точно не собирался жениться. Эта девица на четыре года его моложе то есть была моложе, поправился он, устыдившись собственного равнодушного тона. Не то чтобы её можно было назвать уродиной, но за все двадцать четыре года никто ни разу не просил её руки и вряд ли бы попросил. Эддингтоны достаточно знатный род, но у них ни чер он снова виновато оглянулся на Лидию, ни гроша нет в карманах. Одному богу известно, зачем они притащили сюда дочь. Чтобы получить повышение до атташе, требуется гарантированный личный доход в четыре сотни фунтов стерлингов, а имение сэра Эллина столько не принесёт. Даже после того, как он пристроит на службу сына.
Ты говорил, что твой сын ездил в Китайский город
Восемь переулков.
Квартал, названный сэром Гобартом, печально славился своими харчевнями и борделями.
И, конечно же, не один?
Боже святый, нет, конечно! Полагаю, он поехал туда вместе со своей обычной компашкой бездельников: Кромвелем Холлом, Гилом Демпси из американского посольства и Гансом Эрлихом, конторщиком фон Мерена и да, добавил Гобарт устало, я сто раз говорил парню, чтобы он не водился с Эрлихом, потому что после пары порций шаоцзю[8] Рики становится чересчур болтливым Но так как Эрлих обычно выпивает на три стакана больше и к тому же настолько туп, что не может отличить конную артиллерию от паланкина гувернантки, я не особо переживал, даже если бы Рик и располагал какими-то сведениями, представляющими военную ценность, а он и не располагает. Богом клянусь, Эшер, здесь замешаны китайцы, а не французы какие-нибудь. Здесь и выяснять-то нечего.
Отставив чашку на столик, сэр Грант некоторое время сидел, опираясь локтями на колени, склонив массивную голову. «Как солдат, остывший после горячего боя, когда внутри не остаётся ничего, кроме пустоты, усталости и боли» подумалось Эшеру. Ему было знакомо это чувство.
Спасибо. Гобарт поднял голову. Безусловно, я понимаю, что ты никогда не найдёшь того китайца, который это сделал, но, по крайней мере, докажи, что это был китаец. И что это чудовищное убийство дело рук вовсе не Ричарда. Докажи и я лично прослежу за тем, чтобы ты получил всё, что тебе надо для той твоей маленькой экспедиции по поискам шу-жэнь или для других дел, добавил он выразительно, взглянув Эшеру в глаза. Просто добейся снятия обвинений с Ричарда а всякие там подробности уже не существенны.
Для человека, почти тридцать лет прожившего в Китае, мистер Гобарт удивительно плохо разбирается в повадках китайцев, заметила Лидия, когда Джеймс, проводив гостя, вернулся в гостиную. Пошарив под подушками кресла, миссис Эшер вытащила серебряный футляр, привычно-неторопливым движением достала очки и с удовольствием посмотрела на супруга сквозь круглые стёкла, отражающие последние отблески пламени в догорающем камине. «Они все друг с другом связаны, поди разбери, кто из них кому и кем приходится» Таких слов можно было бы ожидать от миссис Пилли, но уж точно не от ведущего переводчика, прослужившего в Китае три десятилетия.
Ты права, сокровище моё. Джеймс опустился на одно колено перед камином и принялся разгребать угли кочергой, удостоверяясь, что они как следует остыли. Лидия встала с кресла и обошла комнату, выключая лампы. Оксфордский дом Эшеров был достаточно старым и по-прежнему освещался газом, а кое-где и парафиновыми лампами, хотя после этой поездки Лидия начала размышлять о том, не получится ли провести электричество к себе в рабочий кабинет. Впрочем, подумалось Джеймсу, для такой маленькой гостиной газовые лампы подошли бы лучше от них хотя бы исходило достаточно тепла. Одного камина было мало в большей части комнаты царил могильный холод, а в спальне сейчас наверняка и того хуже.
Меня смущает тот факт, что на самом деле Гобарт знает о китайцах достаточно, Эшер пристроил кочергу обратно на стойку. По крайней мере, когда я приезжал сюда четырнадцать лет назад, он регулярно просматривал «Пекинскую газету» и имел обширную сеть знакомств в самом городе. И, если ты заметила, он явно в курсе, в чьих руках тут реальная власть и с кем эти люди сотрудничают. Судя по всему, за время Восстания взгляды Гранта несколько изменились, забрав с небольшой подставки у дверей ночник, Джеймс вытащил из кармана коробок спичек, который всегда держал при себе, и зажёг свечу. Лидия щёлкнула последним выключателем и гостиная погрузилась во тьму.
Но если Восстание заставило его так сильно возненавидеть китайцев, он мог бы попросту вернуться домой, продолжил Эшер.
Возможно, он не хотел встречаться с миссис Гобарт? спросила Лидия, забрав со спинки дивана-честерфилда огромную кашемировую шаль и закутываясь как следует. Подобные вещи она позволяла себе лишь в присутствии мужа при посторонних миссис Эшер предпочла бы скорее замёрзнуть до смерти, чем закрыть чем-то кружевное платье и растерять изящество облика. Хотя в таком случае он мог бы перебраться, например, в Индию. Иногда мне думается сколько же наших дипломатов сделали карьеру из-за неудачных браков? С другой стороны, наверняка это весьма неплохо иметь хороший дом в Англии и делать всё, что пожелаешь, пока муж не мешается под ногами