Внутрь проскользнув темный силуэт темнее, чем неосвещенный коридор за ним.
Ма, подумал я, но шевелиться не стал.
Она что-то положила на кровать совсем легкое, не сильно тяжелее одеяла на ногах. По дороге на выход ручку двери повернула медленно, чтобы замок не щелкнул.
Уже несколько более бодрствующий, я пошарил там рукой вслепую нащупал что-то книгообразное. Библию, что ли, она мне притащила? Нет, слишком тонкое. Тетрадь по биологии? Я всю неделю божился училке, что принесу ее на урок, хотя сам был на девяносто девять процентов уверен, что посеял ее в автобусе вместе с наушниками. На самом деле это, скорее всего, был очередной опус пастора Руперта «помоги-себе-сам», из тех, что он совал в глотки всей конгрегации цельный месяц. С «актуальным посланием для современного юноши», ага. Ясное дело, внутри у меня пусто, но это еще не повод грузить туда всякий мусор типа этого.
Рухнув обратно на подушку, я закрыл глаза. Никакая книга не изменит того, что мне уготовано завтра в школе, это уж как пить дать.
Книга, ха.
Книга может и до утра подождать.
Глава 4
Риа. 15 лет спустя
Это была моя идея, брать дополнительные занятия прямо в спорткомплексе так они хотя бы не будут помногу откусывать от тренировок. Стоило лучше подумать, да. Свет в инвентарной на верхнем этаже стадиона был истошно белый и жрал глаза, а свободного места на полу (не занятого ломаным барахлом и воняющей мокрыми носками формой) было примерно с телефонную будку. От новоявленного сенсея-из-гетто меня отделял только импровизированный стол.
Ты меня уж извини, но мы точно прозанимаемся полный час, доктор Эссо пожал плечами. Нам еще пахать и пахать.
Никакого раскаяния наоборот, чуть ли не сияет. Приперся с опозданием на полчаса, хоть я ему и говорила, что должна уйти ровно по часам! Бешенство. Так и чувствую, как воткнутся в меня взгляды девчонок, когда я заявлюсь поздно и без уважительной причины. Мария капитан и главарь банды по совместительству притворится, что вовсе не злорадствует. Нет, как хотите, а я обещала и буду вовремя. Если для этого нужно будет объехать тьютора на кривой козе или пройти по нему ногами что ж, значит, пройду.
Что-то с этим парнем было все-таки не то. Он уже отряхнул по большей части тот первоначальный нервяк, улыбался и болтал, но эти его ноги в первый момент встречи они все никак не шли у меня из головы. Может, он просто малость ку-ку? Или стесняется? Или скрывает что-то
Так что ты получила на последнем экзамене по физике? поинтересовался он, стаскивая барсетку и вешая на угол стола.
Отвечать ему я решила максимально коротко, как привыкла в классе ну и заодно чтобы подозрения не выдавать.
Четверку.
А математика?
Три с минусом. Со второго раза можно и правду.
Я всегда довольно быстро схватывала большую часть математических тем но всякий раз, увидев уравнение в первый раз, превращалась в шестилетнюю себя, которой непременно надо залезать на кровать с ногами, чтобы живущие под ней гоблины не схватили и не утянули туда, в темноту. С ума сойти, что порой вытворяют с нами простые закорючки на бумаге. Элементарный человеческий рефлекс сначала испугаться, а уже потом думать.
Логично, сказал он, кусая ручку. Те, кому тяжело с математикой, обычно и физику не очень тянут потому что в ней много математики. Понимаешь, о чем я?
Да, доктор Эссо.
Мой социальный работник называла его в имейле «доктор Аденон», но он был явно их тех, кто считает, что сразу сойдет за своего, если его будут звать по имени.
Хотя я лично думаю, что людям трудно с математикой и физикой потому, он завесил паузу, что для них обеих нужно немало воображения.
И, словно услышав, как я про себя выразилась по этому поводу, продолжил объяснять:
Физика хочет, чтобы, посмотрев на несколько строчек цифр на листке бумаги, ты сразу увидал более полную картину мира да что там других миров. Такое, чего просто не может быть. Физика на самом деле хочет, чтобы ты поверил в чудеса, он пожевал немного нижнюю губу. Звучит немного безумно, да, но, как говорил мой старик, это одна из тех вещей, в которые нужно сначала поверить, чтобы потом увидеть.
Судя по всему, он перевернул эту фразу. Сначала увидеть, и лишь потом поверить. Я помолчала подольше, делая вид, что глубокомысленно перевариваю весь этот вздор про физику, и его папу, и другие миры, потом спросила специальным таким искренним голосом:
А вы брови выщипываете?
Он слегка споткнулся в полете.
К-к-какое это имеет отношение к тому, что я только что сказал?
Никакого. Просто захотелось воздать им по заслугам такие арки, супер. Я хочу сказать, у вас такое безупречное внимание к деталям.
Нет, Риа, досадливо ответил он, я не выщипываю брови.
Про брови я на самом деле отметила только то, что они были кустистее моих подмышек в зимнее время. Но надо же подавать месть как следует холодной и пассивно-агрессивной. Он как-никак это заслужил мало того, что опоздал, так еще и всякую лапшу на уши вешает, псевдофилософскую.
Он тщательно выровнял стул и только потом продолжил.
Знаешь что? Думаю, мы оба свернули куда-то не туда, шмыгнул дополнительно носом и спросил, все еще слегка встрепанный: Так что вы там сейчас проходите по физике в школе?
Гм, я восстановила в памяти урок у мисс Уайт сегодня утром. Электромагнитные волны.
Подходяще, кивнул он. Значит, начнем с электричества.
Да кто сейчас вообще такое говорит «подходяще»?
Следующие двадцать минут я вслух читала все записанные формулы до последней цифры, а потом еще объясняла, что значит каждое уравнение и почему оно важно. Как будто они были реально важны! Самое худшее, что если я выражалась слишком неопределенно, он заставлял сказать все то же самое другими словами так, чтобы даже шимпанзе-подросток понял.
Когда электрический ток идет по проводу, вещала я, вокруг него образуется магнитное поле
Годится. И что дальше?..
Учитывая, что мы все это уже проговорили несколько минут назад запоминание давалось мне как-то исключительно туго. Нет, дополнительные занятия мне и правда были очень нужны. Когда меняешь школу посреди года, не только теряешь старую футбольную команду и кучу одноклассников нужно еще как-то совладать с перепутанным учебным планом и учителями, привыкшими, что дети им яблоки с дерева таскают. Вот прямо с яблони, семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки. С ума, блин, сойти.
И обратное тоже верно, добавила я, припоминая видео про работу электростанций, которое нам показывали в классе. Если пронести мимо скрученного правильным образом провода магнит, в нем образуется электрический ток.
Окей, стало быть, электричество порождает магнетизм, а магнетизм электричество. И с какой скоростью одно переходит в другое?
А я откуда знаю?
Риа, рявкнул он несколько суровее, чем я ожидала, у тебя все цифры приведены в последнем разделе учебника. Так что кончай валять дурака и вычисли мне скорость электромагнитного эффекта. Скорость будет одинакова в обоих направлениях, так что ответ понадобится только один.
Ладно, я забила в калькулятор на телефоне выуженные из учебника данные.
Машинка выдала ответ.
Двести девяносто[6]
Округли.
Ну около трехсот километров в секунду.
Да, черт возьми! он как-то странно оживился. Теперь забей это число в поисковик.
Я забила. Ни в одном результате не было ни «электричества», ни «магнетизма» зато во всех было другое слово: «свет». Пришла, типа, в бакалею, а тебе вместо риса с горохом дают пиво.
Чувак говорит, это скорость света.
Он откинулся на спинку стула, улыбаясь во весь рот.
Совпадение, а?
Не понимаю. Секунду назад мы занимались магнитами. При чем тут вообще какой-то свет?
Вопрос был совершенно невинный, но он так разулыбался, что я невольно подумала, дьявол, что же я наделала! Между ушами у меня уже тикал обратный отсчет до конца занятия, и этот чертов вопрос выставил еще одну баррикаду между мной и последним поездом, еще способным забросить меня куда надо вовремя. В голове развернулась реально важная математика, а не это вот все: если я хочу прискакать в зал в пределах десяти минут от начала, как обещалась, поезд с автобусом уже не проканают оставался только «зубер». На дебетке лежало ровно восемнадцать пенсов, следовательно, остается надеяться, что а) водитель согласится рассчитаться мимо приложения; б) нала в кармане хватит хотя бы на полдороги.
Тьютор тем временем неторопливо перелистнул страницу учебника, но тут у него завибрировал телефон. Из заднего динамика зажужжала какая-то незнакомая песня.
Извиняюсь, он отвернул от меня экран и дважды кликнул; звонок смолк, лекция возобновилась. На самом базовом уровне физика застряла где-то между сторителлингом и уравнениями. Это, грубо говоря, метафоры плюс математика.
Он вытащил из сумки серебристый гаджет в форме газировочной банки и водрузил на стол. Я видела рекламу такого на «Тьюбе» Caster-5. В натуре он выглядел куда более неуклюжим.
Математику мы уже всю раскидали, доктор Эссо нажал светящуюся кнопку сбоку, так что теперь осталось подобрать годную метафору: хорошую историю, которая поможет разглядеть во всем этом смысл.
Точняк, с пулеметной скоростью выпалила я в надежде, что он словит намек и начнет чесаться быстрее.
Без десяти минут восемь. Еще максимум пять, и я вылетаю.
Представим, что «Миллуолл» играет за SE Dons прямо здесь, на стадионе Дэнгоут. Девайс выпустил конус синего света, который сконденсировался в трехмерную проекцию стадиона, где мы сейчас сидели. Теперь пусть две команды болельщиков сидят небольшими группками попеременно по всей окружности трибун. Осталась всего пара минут матча, игра была паршивая, и один из «доновских» от скуки начинает мексиканскую волну.
Проекция по мере описания менялась; визуал шел с нулевой задержкой.
Если Caster-5 хорошо делает свое дело, ты сейчас должна видеть группу чернокожих подростков, которые вскакивают и садятся. Когда волна доходит до следующей секции, все то же самое повторяют белые фанаты «Миллуолла». И дальше оно все ходит кругами по трибунам такой идеальной зеброй. Вот так примерно и выглядит электромагнитная волна. Он наклонился поближе к девайсу. И так выглядит свет.
Появилась диаграмма.
Свет представляет собой просто серию электрических и магнитных волн. Каждая волна порождает следующую, потом следующую и так далее, а световой луч движется вперед.
С ума сойти, безжизненно отозвалась я.
Нет, на самом деле объяснение было далеко не самое фиговое, да и пиротехника в гаджете не подкачала. В любой другой раз я бы так честно и сказала, но только не когда у тебя две минуты осталось, чтобы наконец слиться отсюда ну, или всю оставшуюся жизнь разгребать последствия.
И, словно боги твердо порешили заставить меня сегодня ждать и мучиться, у него снова зазвонил телефон.
Виноват. Я поговорю в коридоре. Две минуты. Обещаю.
И, не успела я выразить официальный протест или снова поднять тему «уйти пораньше», он был таков. Что бы там от него ни хотели, вопрос был достаточно щекотливый, чтобы усвистать по коридору метров на двадцать. Я сидела в комнате, одна, унылая, расстроенная, злая. Такая эмоциональная буря обычно тащит на хвосте самые бесстыжие идеи. Криминального, прямо сказать, толка.
Короче, я встала и полезла к нему в сумку. Интересно, каковы шансы, что у него там налик найдется? Солидные, как сказал бы всякий, рожденный настолько близко к миллениуму. Это всего лишь десятка, сказала себе я, расстегивая молнию (руки малость дрожали). Возмещу ему все сто пудов на следующей неделе. Если так рассудить он мне вообще-то должен. Сам виноват, что я опаздываю, вот пусть и спонсирует часть дороги.
Даже не припомню, когда я последний раз что-то у кого-то крала тем более у совершенно незнакомого человека. Ну да, неправильно, но что поделать. Чувствуешь себя полным говном. Дымящимся, теплым таким, сплошь в мухах. И хуже этой гадской логики, которой я оправдала свой поступок, было только то, что я же сама и заставила себя в нее поверить.
Так.
Первой на глаза мне попалась потертая коричневая тетрадь. В жизни ничего подобного не видела, ни в одном канцелярском магазине. Она же наверняка старше, чем сам доктор Эссо. Один угол обуглен до черноты, второй расслоился от времени; буквы на обложке так расплылись, что и не разберешь.
Блейз Аденон? пробормотала я.
Та же фамилия, что и у доктора.
Хорошо еще, что шаги я услышу заранее прежде, чем он войдет. Но все равно, чем возиться с дневником, можно потратить время с большей пользой.
Дальше шел бумажник. А в основном отделении хрустящая пачка банкнот.
Я вытащила на свет двадцатку и уставилась на нее. Фиолетовый король Георг в ответ уставился на меня. Смотрел, можно сказать, прямо в душу и обрекал на муки вечные. Это не ты, Риа, как бы говорило мне его величество, королевски качая головой. И ведь оно было право, черт его дери.
Нет, я так не могу. Отказать. Какие бы там последствия ни повлекло за собой опоздание, будем жевать этот кактус.
Это просто тусовка, сказала я себе, засовывая купюру обратно в бумажник. Еще одна удобная ложь, в которую я заставила себя поверить.
За дверью заскрипели по полу подошвы кроссовок. Еще секунда и
Пальцы мои уже держались за молнию: дернуть вверх, отпрыгнуть, плюхнуться на стул
Но тут я увидела ее.
Фотографию, поцарапанную, в боковом кармашке. Четыре ребенка за обеденным столом. Один доктор Эссо, но потощее и посвежее лицом. Справа девочка того же примерно возраста.
Девочка, которую я знала потому что на дне ящика дома у меня лежала ее фотография.
Спасибо за терпение, изрек доктор Эссо, открывая дверь и шагая к своему стулу.
Примерно через две миллисекунды после того, как я застегнула сумку.
Какого дьявола, чуть не заорала я! Какой тут вести себя нормально, когда у тебя на сетчатке выжжено только что увиденное! Я так вцепилась в ручку, что та сломалась пополам, а доктор Эссо как ни в чем не бывало продолжил с того же места, где прервался.
Самое паршивое, что парень, дотумкавший, что свет это электромагнитная волна, сделал это тем же способом, что и мы путем нехитрой математики. А потом ему пришлось ждать двадцать лет, пока кто-нибудь не проведет эксперимент, доказывающий, что он всю дорогу был прав. Можешь себе представить, как дико он себя чувствовал?
О, я могла. Я сама себя сейчас чувствовала крайне дико. Этот чувак знал мою мать! Настолько хорошо, чтобы таскать ее фото с собой. Руки мои под столом ходуном ходили, а на полу им вторили лодыжки встань я сейчас, ноги бы подкосились.
Я так понимаю, тебе идти пора, сказал он, секунду помолчав. Поскольку это я виноват, что мы позже начали, я вызову тебе такси, чтобы ты успела куда там тебе надо вовремя.
Да уж, мне точно было пора. Я даже про тусовку больше не думала главное, выбраться из этой комнаты и уже как-то взять себя в руки.
Я всю свою жизнь гадала, кто моя родная мать, и выцветший поляроид под спортивными лифчиками в шкафу был единственным доступным ответом. Как бы часто она мне ни снилась, в реальном мире мать существовала только в виде отпечатка три на три на давно опавшем с дерева времени одиноком листке. Помню, я сижу на стульчике цвета истошно-розовой жвачки и гляжу снизу вверх на первую опекуншу, какую вообще помню.
Где моя мама? спрашиваю я, и сразу же: Куда она ушла?
Десять лет спустя в этой клаустрофобической комнатенке вопросы никуда не делись. Те же самые вопросы. Только ответ сейчас сидел напротив меня в спортивном костюме.
Я оглушенно таращилась на него, изучая плывущие перед глазами контуры лица и думая, кто же он, к чертям, такой. С самого начала ведь знала, что с ним что-то не так, но чтобы настолько?! И ведь даже неясно, откуда, когда, как он вообще добыл фото моей матери, Надьи Блэк.
Да, сказала я наконец, тяжело проглатывая что у меня там было в горле. Насчет такси поймаю вас на слове.
Глава 5
Эссо. Сейчас
Пятница (сегодня)
Проснувшись в то роковое утро, я первым делом вспомнил про разборку с матерью вчерашним вечером. Чувствовал себя полным говном. Все не мог развидеть, как она стоит там, в дверях, тащит сигарету из пачки, а подол ночнушки треплет сквозняк. И какая была хрупкая, слабая, когда я потопал к себе целая изможденная жизнь в этих глазах с набрякшими мешками. Учитывая весь этот бардак с Ди и Резней, неизвестно, успеем ли мы помириться и как если вообще успеем. И от свирепой окончательности этого «если» у меня мороз по хребту пополз.