Когда мы подходим к бункеру, уже совсем темно. У входа два охранника преграждают нам путь. Вадик показывает пропуск, один из них подозрительно смотрит в мою сторону.
Она со мной. Папа попросил кое-какие книги забрать. невозмутимо говорит Вадик.
15 минут. Вадику возвращают пропуск, и мы скрываемся за толстой железной дверью.
Теперь нужно спуститься по лестнице вниз, затем попадаем в приёмную (сейчас тут никого нет) и уже оттуда выходим в длинный коридор. Я ни разу не была здесь с того момента, как мы переехали в наш дом. Вадик тащит меня за руку, мы поворачиваем налево и спускаемся ещё ниже по узкой лесенке. Снова коридор, в конце которого две двери. Вадик достаёт ключи и открывает одну из них. Он зажигает свечи на небольшом столе у самого входа, комната заполняется тусклым светом, я, затаив дыхание, делаю шаг вперёд, оглядываясь по сторонам.
Ого!
Впечатлена? улыбается Вадик.
Стены увешаны множеством полок с разного размера склянками и коробками. В воздухе пахнет горелой травой, немного щекочет ноздри, но запах скорее приятный, чем раздражающий. В глубине комнаты два котла и длинный деревянный стол. На нём лежит толстая книга с потёртыми страницами. Я подхожу и робко переворачиваю одну страницу за другой. Кажется, что они вот-вот рассыпятся в руках.
Лучше тут ничего не трогать, Вадик осторожно закрывает книгу и за руку отводит меня от стола.
Это рецепты?
Ага. он улыбается и обнимает меня за талию. Не забыла, у нас всего 15 минут?
Ты уже умеешь варить зелья?
Пока только самые простые, вроде средства от поноса или сироп от кашля, Вадик смущённо хихикает.
Я разглядываю массивный книжный шкаф из тёмного дерева со стеклянными дверцами за его спиной.
А что там?
Он оглядывается.
А, какое-то старьё. Книги с различными заклинаниями. Ерунда. Они не работают, всего лишь дурацкий набор слов.
Это то, что мне нужно. У меня есть дар, но я не умею им пользоваться. Я не знаю заклинаний и боюсь, что не смогу контролировать свои силы. Вот только как добраться до этих книг?
Вадик вдруг прижимает меня к себе так, что становится трудно дышать. Я чувствую, как учащённо бьётся его сердце и замираю в объятиях, одновременно боясь того, что последует дальше и желая этого. Он слегка касается моих губ и выжидающе смотрит на меня. Мне приятно это прикосновение, его губы мягкие и чуть влажные, и я прижимаюсь к нему ещё сильнее, зажмурив глаза от нахлынувших ощущений. Одна его рука продолжает сжимать мою талию, а второй он неловко расстёгивает пуговицы на платье. Наконец, справившись, запускает руку и сжимает мою грудь, от чего я издаю что-то похожее на стон и всхлип одновременно. Где-то внизу живота разгорается пламя, мышцы сводит от напряжения.
Поцелуи становятся настойчивее, Вадик прислоняет меня к стене, я чувствую, как что-то твёрдое упирается мне в бок, а его руки задирают подол платья и пытаются стянуть трусики. Это приводит меня в чувство. Возбуждение ещё не отступило, но, кроме дикого желания, я испытываю жуткий стыд и пытаюсь вырваться из его объятий.
Пусти!
Я с силой толкаю его в грудь, он чуть не теряет равновесие и хватается за край стола, с трудом переводя дыхание.
Забыл, что было с Гошей и Иркой? я дрожащими руками пытаюсь застегнуть платье.
Не забыл. Мы можем сделать друг другу хорошо. И никто не узнает. Гоша просто идиот.
Нам пора возвращаться. я чувствую себя неловко, будто мы сделали что-то гадкое, и больше всего на свете хочется оказаться дома и залезть в ванну.
Можем найти другое место, более надёжное, я думал, тебе здесь понравится, Вадик берёт меня за руку, но я поспешно вырываю её и выскакиваю за дверь.
Как-нибудь в другой раз, мне пора домой.
Он кивает. Мы идём наверх и наконец оказываемся на свежем воздухе. Ещё немного, и я бы потеряла сознание.
Я провожу. он снова хватает меня за руку, я не решаюсь оттолкнуть его. Может нас выберут парой.
Это маловероятно.
Почему? Мне кажется мы подходим друг другу. Вадик останавливается и поворачивается ко мне.
Может быть. Но это Советник решит.
Вадик кивает.
Я был бы рад. Чувствую, мы не будем вылезать из постели, он довольно ухмыляется, а я заливаюсь краской. Тебя кто-нибудь уже трогал там?
Я резко мотаю головой и срываюсь с места в сторону дома.
До завтра! кричит он мне вслед.
Я забегаю во двор, захлопываю калитку и несколько минут стою, прислонившись к забору и пытаясь унять дрожь во всём теле. Показываться на глаза маме в таком состоянии нельзя. Я иду к пристройке. Внутри холодно баню сегодня не топили. Рассматриваю себя в зеркало: волосы растрёпаны, словно я попала в ураган, лицо раскраснелось. Я умываюсь холодной водой и стараюсь привести себя в порядок. Это довольно сложно, когда перед глазами всплывают картинки того, что произошло в лаборатории. А если он всем расскажет? Мне чудится, что я снова ощущаю его жадные руки на своём теле, только сейчас это вызывает лишь чувство стыда и отвращения. К самой себе. Я быстро скидываю одежду и, трясясь от холода, яростно тру себя губкой, смоченной в холодной воде.
Глава 6
Всю ночь я ворочаюсь и не могу уснуть. Удаётся задремать почти на рассвете, и противное дребезжание будильника пробуждает в моей голове тысячи отбойных молотков. В комнату заглядывает Антоха.
Ты чё дрыхнешь ещё? Опоздаешь же!
Я закрываю голову подушкой и, издав протяжный стон, кое-как выползаю из-под одеяла.
На первый урок я, конечно же, опаздываю.
Извините, проспала! скороговоркой сообщаю я учительнице, влетев в класс.
Нина Ивановна окидывает меня строгим взглядом, но ничего не говорит. Я прилежная ученица и опаздываю очень редко.
Я иду на своё место, но путь мне преграждает Вадик, вскочив со стула и галантным жестом выдвигая соседний для меня. Я теряюсь, в классе раздаются смешки.
Савельева, может сядешь уже? раздаётся голос учительницы, и мне не остаётся ничего другого, как плюхнуться рядом с Вадиком.
Раньше он сидел с Белкиной, попросил её пересесть? Меньше всего мне хочется вспоминать и тем более обсуждать то, что произошло вчера. Вадик поправляет выбившийся волос, прилипший к моей щеке, я вздрагиваю от неожиданности.
Я соскучился. шепчет он мне в ухо, сжав колено под партой.
Я краснею и поспешно достаю учебник. Вадик довольно улыбается.
Весь урок сижу как на иголках, наконец раздаётся звонок, я вскакиваю с места и запихиваю свои вещи в рюкзак.
Нам надо поговорить. обращаюсь к Вадику.
Что случилось?
Ничего. Я вчера мне кажется, мы поторопились.
Да вроде тебе понравилось. нагло ухмыляется он.
Нет. Не понравилось. я смотрю ему прямо в глазах, Бог знает, чего мне это стоило.
Он хмурится.
Вадь, ты классный парень, но мне это не нужно и
Потаскуха. он обрывает меня и смотрит с ненавистью. Повторяет уже громче. Потаскуха!
Я растерянно хватаю воздух ртом, не зная, как реагировать. Ученики, оставшиеся в классе, косятся на нас и перешёптываются. Откуда-то из-за моей спины неожиданно возникает Тёма.
Что ты сказал? он замахивается и его кулак летит прямо в челюсть Вадика.
От удара тот падает между рядов парт, кто-то визжит, я хватаюсь за Тёму, который пытается пнуть уже итак поверженного врага. В класс вбегает Нина Ивановна.
Вы что тут устроили! Оба к директору!
Она уводит парней, а я сажусь на своё привычное место. Тёма и Вадик заходят спустя 15 минут, Тёма удивлённо смотрит на меня.
Здесь занято. ворчливо заявляет он.
Да ну? Не заметила.
Он отодвигает стул и садится с самого края. Я хмыкаю.
Весь урок он не обращает на меня внимание, сосредоточенно уткнувшись в учебник.
На большой перемене мы идём в столовую, Тёма продолжает меня игнорировать и, не выдержав, я хватаю его за руку.
Тём, ну ты чего? Что я сделала то?
Что в-в-вы все находите в этом недоумке? Б-б-бегаете за ним как преданные собачонки. Смотреть противно! он слегка заикается, видимо, от злости.
Мы просто сходили на свидание, а Вадик себе чего-то нафантазировал, примирительно говорю я.
И ты с ним ц-ц-целовалась!
Вот же козёл, уже всем растрепал.
Не целовалась, а это он поцеловал меня! И мне не понравилось. Чесслово!
Тёма смотрит на меня подозрительно.
Совсем не понравилось?
Совсем. Слюни эти фу! я передёргиваю плечами.
Тёма удовлетворительно кивает. Я беру его под руку и толкаю в сторону столовой, а то поесть не успеем.
Глава 7
Новый учебный год начинается в ноябре. Но перед ним проходит Выпускной последняя суббота октября. В актовом зале собираются выпускники те, кто окончил школу в этом году, им вручают аттестат и направление на работу, которую выбрал Советник. Потом Семейный совет объявляет новые пары: на следующий день они отправятся на регистрацию брака и получат ключи от своего нового дома.
В этом году я тоже иду на Выпускной вместе с мамой Антоха отучился, осталось две ночи, которые он проведёт в родительском доме. Потом у меня будет своя собственная комната!
Мама нервничает и украдкой промокает платком глаза. Мы сидим на деревянных скамьях перед небольшой сценой вместе с родственниками других выпускников. Совсем скоро я тоже буду стоять там и ждать приговора. Мне становится не по себе, в горле застрял комок и хочется выбежать из душного зала, но я сижу, не шелохнувшись. Выпускников вызывают по алфавиту, так что ждать Антоху приходится довольно долго.
Наконец Людмила Михайловна громко объявляет: «Савельев Антон! Распределение армия!», он выбегает на сцену, сияя от счастья. Мама хлопает в ладоши, зал подхватывает. Я рада за брата, ведь именно об этом он мечтал. В жёны ему Советник выбрал высокую фигуристую девушку с русыми волосами и пронзительными зелёными глазами. Красивая. Наталья Лобова. Кажется, они понравились друг другу, по крайней мере не выглядели расстроенными. И, насколько я знаю, Антоха ни в кого не был влюблён.
Вечером за ужином он без умолку тараторил, проглатывая слова от возбуждения. Я не понимаю этих восторгов. Даже если выбор Советника оказался неплох, всё равно это принуждение. Разве нет? Почему все так легко смирились с тем, что у нас отняли свободу выбора, предоставив управление нашими жизнями какой-то машине? Пусть даже очень умной?
Регистрация брака в Долине камней скучное мероприятие. Все собираются в огромном зале клуба, пары по очереди расписывают, потом праздничный обед и танцы. Вечером молодожёны заселяются в новые дома на 10-й улице. Мы с Тёмой после обеда сбежали, он помог мне сделать перестановку в комнате. Кровать Антохи мама отдала кому-то из соседей, стало намного просторнее. Мы передвинули письменный стол к окну, раньше он был задвинут в угол и света не хватало. Тёма вытащил из кармана свёрнутый в трубочку толстый альбомный лист, следом выпал небольшой блокнот. Я наклонилась поднять, но он вдруг занервничал, оттолкнул меня и схватил его сам. Интересно, у Тёмы появились от меня секреты? Я ловко выхватила блокнот из его рук и запрыгнула на кровать.
Отдай! он раскраснелся и выглядел сердитым.
А что там?
Ничего. Отдай!
Он полез за мной на кровать, я спрыгнула, убежала в гостиную и спряталась за стол. В блокноте оказались рисунки. Простым карандашом. На первых страницах мой портрет, несколько вариантов. Очень красиво. Листаю дальше. Снова я, только теперь до пояса, с распущенными волосами и голая! Тёма наконец настигает меня и пытается выхватить своё сокровище. Я ныряю под стол и выскакиваю по другую сторону.
Ты меня рисуешь? возмущённо спрашиваю его.
Отдай! Тёма почти рыдает, мне становится его жаль.
Я бросаю блокнот, он не успевает поймать, блокнот шмякается на пол, разметав страницы, словно крылья. Тёма хватает его и запихивает в карман, не расправив. Он не смотрит мне в глаза и обиженно шмыгает носом.
Ты что, извращенец? Ты за мной подглядывал?
Больно надо! Это просто рисунки! Искусство! оправдывается он.
Ты меня голую нарисовал! Где ты меня видел?
Я не видел. Это так я представил. Просто ты красивая, промямлил он.
Мне расхотелось на него злиться. Может от того, что он назвал меня красивой и сделал это так искренне не чтобы отвесить комплимент, а потому что он правда так считает. Да и ссориться с ним совсем ни к чему, мы же вместе сбежать собираемся.
Ладно, миролюбиво говорю я. Ты хорошо рисуешь. А ещё кого-нибудь рисовал из девочек?
Тёма отрицательно мотает головой. Я испытываю ликование и не могу сдержать улыбку.
А можешь нарисовать мой портрет, настоящую картину?
Картины пишут. Могу. он тоже улыбается.
Только голой больше не рисуй, тем более я не совсем так выгляжу ну, грудь у меня не такая большая. Ну вот, всё-таки покраснела.
Тёма издаёт что-то вроде смешка.
Вдруг ещё вырастет. Я же сказал, что не видел, ориентировался по силуэту.
Ладно может как-нибудь покажу. Ради искусства. я дружески хлопаю его по плечу и хихикаю. Тёма в ответ гогочет как раненый гусь.
Я что хотел показать то он протягивает мне смятый листок. Я в архитектурный записался. Нам же надо будет где-то жить? Ну, когда сбежим? Старые дома не годятся, в них опасно, надо новый строить.
Я расправляю лист бумаги и вижу перед собой чертёж небольшого одноэтажного домика такие строят в поселении. Я ничего в этом не понимаю, но выглядит профессионально. Удивлённо смотрю на Тёму.
Как тебе? мнётся он.
Тём, ты гений! У нас будет свой дом! Свой собственный дом! я бросаюсь ему на шею, он обнимает меня, сначала робко, но затем крепче, опустив руки на талию, и я невольно вспоминаю вечер в лаборатории с Вадиком. Высвобождаюсь из объятий, мы оба чувствуем себя неловко.
Чай хочешь? Мама вчера печенье пекла.
Да, пожалуй, хрипло отвечает он.
В детстве всё было намного проще, иногда я думаю, что хотела бы остаться ребёнком навсегда. Но стать свободной я смогу только после 18-ти лет, так что взрослеть всё же придётся.
Тёма грызёт печенье, исподлобья поглядывая на меня и усыпав крошками столешницу. Затем шумно прихлёбывает чай из большой железной кружки. Такой поросёнок, чесслово.
Глава 8
Он сдержал слово и нарисовал мой портрет. Или написал? Всё время забываю, как правильно. Подарил мне на Новый год. Я повесила портрет над кроватью, мама сказала, что Тёма очень талантливый мальчик. Жаль, что подобные таланты у нас не ценят. Неделю мы не учились зимние каникулы. Это не совсем отдых, нужно посещать внеклассные занятия трижды в неделю. У Тёмы архитектурный и мастерская (там готовят электриков, сварщиков или сантехников, Тёма выбрал электрические сети). А у меня практика в местной закусочной и садово-огородные работы в аграрном комплексе, в теплицах. Поэтому, несмотря на каникулы, виделись мы редко, и каково же было моё удивление, когда в первый учебный день Тёма вошёл в класс вместе с Катькой Смирновой, увлечённо ей что-то рассказывая. Катька радостно ржала в ответ. Тёма остановился у нашей парты и, запинаясь на каждом слове, попросил меня пересесть. Я смерила его гневным взглядом, откинулась на спинку стула и вытянула ноги.
С чего бы это? Мне здесь удобно.
Тёма беспомощно оглянулся на Катьку, та пожала плечами и, оглядев класс, направилась к свободной парте в третьем ряду. Он послушно потопал за ней.
Я старалась сохранять спокойствие, хотя внутри меня всё клокотало от ярости. И страха. Он влюбился? В эту уродину с кривыми зубами и лошадиной челюстью? А как же я? Наш побег? Он что, вот так просто от меня отвернётся? На глаза наворачивались слёзы, я закусила губу почти до крови, чтобы переключить внимание и не разреветься как дура перед всем классом.