Мифы и реальность театра «КомедиантЪ»
Составитель Елена Викторовна Чубарова
Составитель Ирина Юрьевна Егорова
Корректор Елена Викторовна Токмакова-Горбушина
Редактор Ксения Александровна Клюева
Дизайнер обложки Елена Викторовна Чубарова
© Елена Викторовна Чубарова, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0062-6701-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Театральные байки и немного истории
В 2024 году театру 25 лет. Уже четверть века? Или всего каких-то 25 Но мир так стремительно меняется, что ничего откладывать на завтра уже нельзя. История театра настолько «нелинейна», что и тексты, ждущие вашего прочтения, крайне разнообразны, и вся книга похожа скорее на лоскутное одеяло, чем на стройное логичное повествование. Коллаж идей, мозаика эмоций, калейдоскоп творческих взлётов и падений, долгожданных и неожиданных находок, случайных и закономерных встреч, запертых дверей, открытых горизонтов, радости и отчаяния, потерь и приобретений Впрочем, как и история любого живого организма, жаждущего жизни и любви.
На сегодняшний день часть творческого состава театра живет в Израиле и ставит спектакли там. Можно сказать, театр стал международным. Но страницы истории данного периода будут описаны позже. В этом же сборнике кое-что (но далеко не всё) из жизни театра от рождения в декабре 1999 года до «совершеннолетия», то есть примерно 20+ возраст, когда «ребёночек» уже может жить без родителей.
Авторы статей в сборнике режиссеры, актёры, участники творческого процесса, зрители, друзья и критики.
Самым точным эпиграфом к этой книге, да и ко всей деятельности театра «КомедиантЪ» будут строки из стихотворения Ирины Егоровой.
В начале была комедия
О самом первом спектакле нашего театра и о том, как же всё началось, статьи в этом сборнике нет Может, ещё не время вспоминать о самом начале?
Вера Константинова и Леонид Климов
в самом первом спектакле театра
Или просто в этой точке реальность ещё не дозрела до мифа. Обязательно расскажем об этом во втором издании сборника, к следующей дате, а пока вместо статьи одна из самых первых фотографий и одна из первых афиш.
Да, мы начинали с комедии, а потом долго-долго пытались быть серьёзными Чтобы через 25 лет снова вернуться к комедиям.
Одна из самых первых афиш
Happy end для принцессы,
или можно ли подправить Андерсена
Алёна Чубарова
Кто из нас в детстве не плакал над судьбой русалочки, девочки со спичками или оловянного солдатика! Грустный сказочник Ганс Христиан Андерсен самый любимый и самый загадочный. Наверное, нет ни одного театра, в котором не было бы спектакля по одной из его сказок. Вот и мы не стали исключением. Но если в жизни история не знает сослагательного наклонения, то в театре возможно всё! И детская мечта сказка Андерсена со счастливым концом показалась достижимой.
На самые лирические образы «рука не поднялась», а вот милая вещица «Свинопас» на первый взгляд не такая уж и грустная. Капризная принцесса получила по заслугам. А принц, переодевшись свинопасом, чудесным образом её проучил. Всё справедливо. Но Он ведь хотел на ней жениться, значит, любил (забудем романтики ради, что женятся не только по любви), а раз любил, месть не заменит ему счастья! А она И без жениха, и без дома, что она будет делать?.. А вдруг она раскаялась? И теперь заслуживает лучшей участи?.. Да! Почему нет?! Так что же откладывать подправленную версию судьбы героев?
И вот появляется пьеса, а потом и спектакль «Сто поцелуев принцессы» наша инсценировка по мотивам «Свинопаса». Когда возмущённый король выгнал принцессу, она вспомнила о прекрасном принце, который присылал ей настоящие подарки от чистого сердца, и она горько заплакала и поняла, какой была глупой. А тут как раз и свинопас случайно, как рояль в кустах, оказывается рядом, видит её страдания и признаётся, что он и есть тот принц. Она кается, обещает исправиться! Он её прощает! Сказочники спрашивают у зала, поженятся ли принц и принцесса, и дети хором кричат: «Да!». И вот оно, счастье, huppy end в голливудском стиле с песнями и танцами.
После нашего «Комедианта» «Сто поцелуев принцессы» поставили в Ереване, Уфе, Красноярске И долгие годы я была уверена, что в этом варианте у сказки действительно счастливый финал. Была уверена, пока
Сцена из спектакля.
Пока моя подросшая дочь, посмотрев спектакль, не открыла мне глаза на истину
Какой же это huppy end? В лучшем случае 50 на 50 сказал трезвомыслящий отрок.
Это почему же? Принцесса ведь пообещала исправиться! не сдаёмся мы с Егоровой.
Вот именно, пообещала! А сдержит она обещание или нет? Где гарантия? логика современного подростка.
Если обещала, как же иначе?!
Прошедшие школу октябрят-пионеров-комсомольцев, мы, дети советского разлива, свято верим в силу данного слова.
Да она ведь даже договор не подписала, а так, устно, под настроение Точно обманет!
Но это же сказка! Тут герои не обманывают!
А принцесса эта с детства такая, она и не может исправиться. Её воспитали неправильно. Бедный принц! Намучается он с этой дурой
Никаких возражений дитя ХХI века слушать не хочет.
И вот шансы героев на счастье с 50 процентов начинают падать и стремятся к нулю.
Весёлая финальная песня остаётся будто бы весёлой. Но в ней появляется ранее неслышимый подтекст: «станет другой» а какой «другой»? Может, ещё хуже, чем была? А? Где гарантии?
Да Может, не стоило править Андерсена? В грустных сказках своя правда.
Восток дело тонкое, или
Чудо номер раз, два, три
Афиша спектакля.
Алёна ЧубароваЭто случилось в то время, когда спектакли уже были, но театра, по сути, ещё не было. Была группа людей, которые хотели работать, но практически не имели для этого никаких условий. Ведь поставить спектакль полдела, главное где и для кого его играть. И вот мы получаем предложение. Если сделаем узбекскую сказку, нам дают сцену в небольшом узбекском кафе играть по выходным с оплатой под гарантию. А что ещё надо молодому творческому коллективу? Хоть какая-то стабильность и надёжность в море хаоса постсоветского пространства.
Читаем всё узбекское. Пишем инсценировку по сказке «Бай и батрак», добавляем в неё немного из Хаджи Насреддина, сочиняем стихи к песням Постановочный процесс идёт, но Где взять костюмы? На русскую сказку можно сшить из лоскутов, а тут Восток дело тонкое, наряды у них особенные, у нас и тканей таких в магазинах нет. Ну где взять? В самом начале нулевых годов интернет ещё не был такой всемогущей силой, способной решить любые проблемы. А у меня лично и компьютера-то ещё не было. Вопрос о костюмах казался неразрешимым. И вот, обзванивая по справочнику магазины тканей и получив очередной отрицательный ответ, я от отчаяния набираю номер узбекского посольства.
Мы ставим узбекскую сказку. Подскажите, где можно приобрести ткань с национальным орнаментом? Я выпалила вопрос, почти уверенная, что мне сейчас ответят: «В Ташкенте» и положат трубку. Но меня вежливо спрашивают, какой театр, что именно ставите, и предлагают к ним приехать Это было чудо номер раз! Совершенно случайно на телефонный звонок ответил не секретарь на справочном номере, а господин Зафар дипломат высокого уровня, советник посла. Эх, как права народная мудрость, гласящая, что всегда надо идти к первым лицам! Ну, в крайнем случае, ко вторым.
Беседа с господином Зафаром была настоящим испытанием. Меня в посольстве принимали, как принцессу, а я чувствовала себя Золушкой, ещё даже не надеющейся на серебряные туфельки от феи. Кроме имени Золотухина на флаге фонда у меня не было никаких козырей. Предложение от маленького частного кафе нельзя считать серьёзным аргументом для посольства! И я пошла по пути личного, так сказать, человеческого фактора. Моя мама была в эвакуации под Ташкентом, у неё там вторая родина, соответственно, много друзей из Узбекистана (всё это чистая правда). И сейчас, когда мы стали разными странами, ей, а следовательно, и мне, больно, что мудрость и культура Средней Азии всё дальше от русских людей. И проект нашего театра задуман как акт народной дипломатии, сближающей мир Востока и Запада А когда я однажды была в Бухаре и Самарканде, я просто влюбилась в эти города А современная тенденция недооценивать уровень и менталитет древнейшей нации вот как-то так, горячо и вдохновенно, я излагала свой «бизнес-план»
Хорошо, сказал господин Зафар. Напишите список, сколько каких костюмов вам надо. Вам позвонят. Я постараюсь помочь.
По окончании аудиенции меня провели экскурсией по парадным зеркально-мраморным залам посольства (где я снова чувствовала себя Золушкой без туфелек), пожелали творческих удач и отпустили с миром.
Через неделю позвонила женщина от господина Зафара, уточнила размеры А ещё через неделю сам господин Зафар пригласил приехать забрать костюмы. Я не поверила своим ушам. А приехав в посольство в указанный день, не поверила уже глазам! Передо мной были пять полноценных театральных костюмов, из них два (для бая и его жены) с богатейшим золотым шитьём. К каждому костюму обувь и головные уборы! Костюмы роскошные и тяжёлые.
Мне сказали, что могут пропустить в здание посольства моего шофёра, чтобы он донёс их до машины М-да Наверное, трудно представить, что руководитель театра ездит на метро, что не только своего водителя, но и машины у него никогда не было. Пришлось срочно вызывать ребят-актёров на помощь, наспех соврав, что как раз сегодня мой водитель попросил отгул в связи с тем, что у него родилась двойня
На прощание господин Зафар попросил, если театру не трудно, после премьеры сыграть этот спектакль в посольстве для их работников и гостей. Да. Конечно. Разумеется. Сразу после премьеры. Чудо номер два костюмы у нас!.. Правда, тут же проблема где их хранить?
Зато такие костюмы сразу повысили статус театра. Хозяин уютного кафе, изначально заказавший сказку, увидев такую роскошь, прислал нам чай в гримёрку.
Поставленную пьесу назвали «Мудрый проказник». Господин Зафар название одобрил. Фразу на афише «совместный проект с посольством Узбекистана в РФ» тоже.
В оговорённый день мы играли спектакль в концертном зале с зеркально-мраморным фойе. Посольские зрители смотрели внимательно, доброжелательно, но хлопали умеренно, дипломатично. После спектакля нас повели в ресторан не на фуршет, а на настоящий банкет с узбекским пловом и прочими сопутствующими яствами. Тосты произносились за дружбу, культуру, взаимопонимание и сотрудничество. Всё, как полагается, на самом высшем уровне. Но в самом конце праздничного вечера та самая женщина, что уточняла размеры, слегка захмелев, заговорщицки подмигнула мне и сказала:
А вы ведь поставили совсем не узбекскую сказку!
Как? Почему?
Вы поставили русскую сказку. Да, по сюжету узбекской, с узбекскими костюмами, но совершенно русскую
Я вспомнила деликатные аплодисменты. И мне вдруг показалось, что зрители, все как один, думали так же!.. А вглядываясь в загадочные восточные глаза Зафара, цвета крепкой чайной заварки, я вдруг будто прозрела Не могут восточные женщины ТАК ругаться, и восточный мальчик ТАК разговаривать с матерью, и восточная жена ТАК со своим мужем, даже восточный путник ИНАЧЕ будет общаться со своим ослом. Слова будут те же, но ДРУГИЕ. И русскому человеку, даже если он еврей, это не сыграть Восток дело тонкое.
И всё же, чудо номер три костюмы остались у нас! И работали ещё во множестве других спектаклей и концертов. А Зафар много лет подряд приглашал нас с Ириной Егоровой на национальные праздники в посольство, а позже, работая уже в правительстве Узбекистана в Ташкенте, пытался вывести на гастроли. Может быть, сам спектакль его несколько и разочаровал, но слова песни, написанной для этой постановки, ему точно понравились:
Как я был комедиантом
Сцена из спектакля.
Алексей ТиматковПредложение Алёны Чубаровой попробовать свои силы в театре в качестве актёра я воспринял как провокацию. Провокатором была не Алёна, это был очевидный метафизический вызов. Я с детства не любил театр, всё моё существо протестовало против этой экзальтации взрослых дяденек и тётенек, носящихся по сцене и симулирующих крайнее возбуждение. Условность театра всегда была для меня чрезмерной, я воспринимал его примерно, как Лев Толстой. Однако же, получив от Алёны предложение сыграть в спектакле труппы «КомедиантЪ», я, не раздумывая, согласился. Я подумал, что всё-таки театр почтенное, древнее искусство, и то, что я его не понимаю, не делает мне чести. И ещё подумал, что, может быть, изнутри мне будет проще его понять, чем снаружи.
Поначалу я воодушевил себя иллюзорной (и, наверное, знакомой каждому дилетанту на этом поприще) теорией, что наверняка смогу сыграть роли какого-то определённого, подходящего мне по темпераменту плана. Алёна тоже, видимо, думала в этом направлении, потому что предложила мне роль «парня с гитарой», которого, вдобавок ко всему, еще и обозвали Лёхой. Но я быстро понял, что дело не в амплуа, не в аутентичной роли, а, напротив, в способности абстрагироваться от себя. Потому что, если думать о соответствии роли, если взыскательно примерять её на себя, то неизбежно вскроются какие-то несовпадения, нестыковки. И в таком случае «аллергия» неминуема, будет тесно и неуютно. Короче говоря, я понял, что играть себя в театральном коллективе в рамках некоей постановки невозможно, даже если этого хочет режиссёр. Память моя с некоторых пор сильно ослабла, поэтому, что и когда было, я восстановить толком не могу. Помню, как я впервые был на спектакле «Комедианта» в музее Маяковского и поразился их профессионализму (грешным делом, я ожидал увидеть что-то откровенно любительское). Помню моё первое посещение театра «Русский дом», где долгое время выступала труппа. Там я впервые поучаствовал в театральном действе в качестве светотехника. Потом начались и репетиции с моим участием. Одна из первых репетиций проходила в литинституте, т.е. я, наверное, тогда ещё был проректором или только что перестал им быть. Я должен был по ходу спектакля (это было нечто вроде капустника) исполнить три своих песни (которые, на мой взгляд, слабо коррелировали с действием) и произнести несколько реплик. Самым трудным оказалось участие в заключительной сцене сцене незамысловатого группового танца. Дело в том, что хореография была для меня ещё более чуждой и враждебной стихией, чем театр. Но я убедил себя, что раз уж даже плавать научился (незадолго до того), то и танцевать как-нибудь тоже смогу. Конечно, нужно поблагодарить коллег за доверие и терпение, проявленное ко мне. Кроме того, меня утешала общая бесшабашность постановки. А ещё подбадривало то, что я был не единственным любителем в труппе. В 2000 году театр ещё был полупрофессиональным. Интересно, что поначалу самым сильным актёром мне показался такой же любитель, как и я, врач, чей приёмный кабинет располагался в том же здании, где проходили наши репетиции. Владислав играл продюсера певицы, которая, по сценарию, уходит от него к простым людям обитателям коммуналки, где по прихоти этого продюсера снимают её клип. Его харизматические выходы из-за кулис со словами: «Стоп! Стоп! Никуда не годится!» произвели на меня впечатление.
Ещё одним сторонним рекрутом был Сергей Хачатурьян, человек, которого я сразу узнал. Этот обаятельный тип, похожий на помесь Кисы с Остапом Бендером, а ещё больше на окосевшего после какой-нибудь автокатастрофы Дмитрия Быкова, в начале 90-ых часто подходил к студентам, пьющим пиво после лекций на Пушкинской площади, с предложением сочинить стихи на заданную тему за умеренную оплату. В нашем спектакле он тоже играл самого себя полоумного поэта-импровизатора (он действительно оказался недюжинным импровизатором столь же редкий, сколь и невостребованный в наше время дар).
А вот и основные участники труппы: Саша Огородов, чей замечательный талант я оценил чуть позже; мужественный и обаятельный Лёня Климов; Нелли Ртвеладзе и Надя Александрова (тут я воздержусь от эпитетов, чтобы не ударить в грязь лицом) и, конечно, сиамские демиурги Ирина Егорова и Алёна Чубарова.