Лена шлепалась в воду. Предчувствуя падение, затыкала нос и плюхалась с доски животом.
Сокрушенно глядя на меня, отработанным, немного кокетливым движением поправляла вьющиеся волосы и, перескакивая пену, возвращалась ко мне. Я отчаянно жестикулировал, показывая, в чем была ошибка. Мы пробовали еще раз. Наконец, после одной из более- менее удачных попыток, мы вышли на песок отдохнуть.
Я говорил, что следует думать не о том, как вставать, а о том, как ехать, и ждать не падения, готовясь в любое мгновение зажать нос, а скольжения, быть готовым к нему. Лена кивала. Поправляла волосы.
Очевидно было, что ей всё понятно, все свои ошибки она осознаёт, но не может исправить.
Моё тело говорила она, выводя обломком ракушки на песке замысловатый узор, оно меня не слушает. Я ему одно, оно мне другое. Оно вообще Болеет, когда хочет. Я с ним и так и сяк спортзал, фитнес, бассейн, сноуборд. Оно, знаешь, и на сноуборде подвело Лечу с горы! Ну, как «лечу» горка-то для чайников, но мне казалось, что лечу, с горы Понимаю, что надо остановиться, знаю как, а оно меня не слушает!
Оно, в смысле «тело»? уточнил я.
Ну да! Я же понимаю всё, ты хорошо объяснил. И про взгляд, и про «вставание», логично всё, а оно не принимает, видимо, логику!
Тело?
Ну да Как-то так
То есть ты и твоё тело это как бы разное разная э-э-э штука, э-э-э штуки? Не сумев найти точной формулировки, я помог себе руками, вначале сомкнув ладони, а потом разведя их в стороны.
Ну как бы нет, но да, уткнулась в свой узор Лена и замолчала.
Я замолчал тоже, потом посмотрел в океан, где местный коричневый, как деревяшка, пацаненок рывками обрабатывал волну, почесал щёку и спросил:
Я сейчас с тобой разговариваю?
Со мной, согласилась Лена.
А можно как-то с обоими сразу поговорить?
Ну чего ты?
Я не ответил, но крепко ущипнул ее за руку.
Ну ты чего?!
Ничего, я с рукой сейчас общаюсь.
Да ну тебя! Как дурачок, сказала она, выкинула ракушку и улыбнулась.
Я? переспросил я и тоже улыбнулся.
Справа от нас мускулистый спасатель с энтузиазмом впихивал в песок красный тревожный флажок, отмечающий, насколько сегодня океан отошел в своем ежедневном отливе. За ним наблюдали два карапуза, густо обмазанные кремом от загара.
Когда-то мы тоже были маленькими, а когда-то нас не было были наши родители, вели свои разговоры под свою музыку. А ещё раньше не было и их, но были их родители, и ещё раньше, когда не было вообще никаких родителей, были зеленый мир и этот синий океан, чью границу с важным видом сегодня отмечал спасатель.
И этот самый мир из себя соткал рыб, птиц, гибких зверей и человека. И человек лепил потомство, лелея в нём свое будущее, в котором его жизнь была ограничена всего сотней лет. И я это потомство. Душой от мира, плотью, через родителей, от него же, и «я» одно целое двух его половин.
Я люблю своих родителей, я их частица, и отделить свое «я» от своего тела это словно от них отказаться! Или отказаться от мира, который информацией о себе сквозь глаза, уши, пальцы, нос, сквозь сердце мое «я» создал.
Рамка. С детства мы к ней привыкли. С детства.
Смотрели в книжку, в которой страница полями ограничивала картинки, потом в телевизор, потом в монитор, сейчас в айфон. Подозреваю, что многие носят солнцезащитные очки вовсе не по необходимости, а для того, чтоб иметь ограничением своего обзора их модную оправу.
А тут сёрфинг обрушивает каскад информации на отвыкшее от объемов восприятие и давит не только информацией, но вполне ощутимым её проявлением волной прикладывает о материнское лоно воды, крепко!
И «я», отделенное рамкой виртуального от реальности, бесплотно блуждающее по социальным сетям, вдруг через подзатыльник осознает, что оно часть зелено-золотого мира. В котором трава пахнет и может порезать кожу до красной крови, больно. В котором соль вод жжет непривычные глаза, а полуденный луч тяжел, как львиная лапа.
Мамы и мир собирали наше «я». По крупицам. И мы продолжаем это делать! А Лена катается, написала, что поехала во Францию и там, в строгой Атлантике, ей с собой, водой и светом хорошо.
Четвертый сет.
Женя
А я остался на Бали, видимо, для того, чтобы по мере своих сил на эту рамку указывать. А она в разных своих проявлениях приезжала ко мне верхом на человеческом «я». Спускалась с самолета, проходила паспортный контроль. В микроавтобусе ехала в школу и, переполненная жаждой решить все вопросы сразу, кипятила в своих границах несчастное, уставшее от перелета «я».
Где снять мопед, куда звонить, чтоб снять мопед?! почти кричал Саша.
Вот телефон Маде, смотри на доске с расписанием. Он по мопедам главный, отвечала администратор Света.
А местную сим-карту где купить? А этот ваш Маде когда сможет пригнать мопед, новый, желательно новый? И скажи: сколько ему платить за байк, нужно ли торговаться? И где магазин ближайший с фруктами? И ещё мне надо шорты купить для Жени.
Женя, немного бледная, с легкой голубизной под глазами от ночи в самолете, кивала и отпивала водичку из маленькой пластиковой бутылки.
Ты писала, что занятие на следующий день после прилета во сколько завтра? Я хочу, чтобы мы занимались с десяти утра. У нас вторая половина дня под экскурсии, кстати, что тут стоит посмотреть?
Рамка гнала в поток событий, в завтра, в будущее, вперед, вперед, не давала остановиться. Держала «я» в напряжении, в привычном ритме, ориентируя его на «завтра», на какой-то результат, и от этого в «сегодня» образовывалась пустота. Её нужно было чем-то заполнять, заполнять что-то делать! А как же иначе? Результат он ведь всё, ради него всё и делается, он наступит, он обязательно завтра наступит!
Где купить крем от загара?
Не надо покупать сейчас крем, мы всё дадим, прикрыв глаза, терпеливо говорила Света.
А вокруг жило солнце. С высоты отвесно бросало лучи в огромный океан, в самую середину кустов и крон, прямо в сегодняшний полдень, не подозревая, что завтра вообще существует.
Но, как бы там ни было, завтра пришло, хотя для вечного солнца оно было таким же «сегодня», каким было и вчера.
У демонстрационной доски, разложив картинки с типами волн, сидел я, рядом со мной лежал утренний луч, за спиной ходил ветер, а передо мной сидел Саша и его уже порозовевшая Женя.
Мы поговорили о волнах, порисовали их моим любимым синим фломастером на белой доске. Повозились на ковриках со «вставанием». Перешли в бассейн. Саша греб непринужденно, а Женя усердно, прогнув, как учили, спину, затянутую в новую умопомрачительно дорогую лайкру. Затем мы отправились к волнам.
С белейших, как пена южного прибоя, Сашиных шортов ему на шлепанцы падали капли.
Их фасон, их кожа, загнутые носки вызывали образ Маленького Мука, ставшего вдруг большим и респектабельным.
В белом он шел вдоль кромки прибоя. Шел не просто как начинающий сёрфер, не просто как сёрфер в новенькой одежде он шел как сёрфер «в дорогом». Уверенно держащий под мышкой ученическую доску! Затянутая в кокетливые розовые с черным штанишки с эмблемой сёрфшколы, едва заметно приподнимаясь на носочки, за ним шла Женя. А позади я волок её доску и два лиша.
Новый, удовлетворенно отметил Саша, когда я вручил ему один из купленных вчера лишей.
Он пристегнулся, и мы пошли в океан, чтобы отразиться в нем ещё одной своей гранью гармонией с происходящим.
Саша был мускулист, под лайкрой катались твердые шары его бицепсов, Женя гибка и подвижна. Но почему-то он падал, а она не могла упереться в доску руками на уровне груди, выставляла ладони вперед, притапливая нос доски, и получала в лицо целую тучу брызг.
Саша сначала был в азарте. Расценивал океан как партнера по какой- то борьбе, потом как соперника, а когда в очередной раз не догреб и ударил в сердцах воду, я решил вывести его на берег, пока океан не превратился из соперника в противника.
Когда мы выходили, Женя небрежно отбросила доску в воду у самого берега, чтобы ополоснуть лицо, и накатившая волна предательски свалила её с ног, несильно ткнув под коленки ее же доской.
Водичка, когда пьется, покладиста, когда льется из крана или стучит в лобовое стекло удобной машины дождевыми каплями приручена, когда сверкает росой на стеблях, хотя уже немногие помнят, как это, красива, а тут такое нахальство с её стороны. А ведь она была куплена, как покупается и в кране, и в бутылке, и даже в росе, через турагентство. И здесь за неё на ресепшен школы ещё вчера были выплачены твердые купюры. А она, купленная, ведёт себя не так, как «моя» вещь!
Примечания
1
Одна из бретонских легенд гласит, что единорог это порождение волны, донесшей свой гребень до берега, не разбившись в пену.
2
Курортный городок на южном побережье острова Бали, где находится одноименный спот, подходящий для занятий с начинающими срферами.
3
Полуостров на юге Бали, славящийся своими белоснежными пляжами.
4
Один из вулканов Бали.
5
Индонезийская традиционная харчевня.
6
Национальный балийский ударный инструмент, по типу ксилофона.