Когда он зарабатывал выступлениями на улицах, то хорошо освоил этот трюк. Скорее всего, принц поранится, но куда важнее пленить злобного духа.
Приняв решение, Се Лянь расцепил руки и поплыл наверх. Вдруг раздался глухой всплеск, и в следующий момент взор принца заволокло чем-то ослепительно красным, а по воде разметались иссиня-чёрные волосы. Пытаясь разглядеть в поднявшейся пене хоть что-то, Се Лянь заморгал, с усилием отвёл от глаз опутавшие его шёлковые нити волос и хрустальные пузырьки, а затем ощутил прикосновение чьих-то сильных рук: одна обняла его за талию, а вторая приподняла подбородок. В следующее мгновение он почувствовал, как к его губам прильнуло что-то нежное и прохладное.
Глава 95
В смятенье ум, но сердце знает правду
Часть первая
Се Лянь широко распахнул глаза от неожиданности.
Никогда прежде с ним не случалось подобного. Во-первых, никто не осмеливался, а во-вторых, просто-напросто не смог бы. Но сейчас всё произошло слишком быстро, подобно наваждению, Се Лянь не был готов к столь стремительному развитию событий вот и попался. В смятении он попытался оттолкнуть от себя чужака и по неосторожности наглотался воды. С бульканьем из его рта вылетела вереница пузырей, подобная нити хрустальных бусин. Незнакомец сильнее обхватил его за талию; руки Се Ляня, которыми он махал отчаянно и беспорядочно, оказались тесно прижаты к груди, и он больше не мог пошевелиться. Губы вновь запечатал поцелуй теперь он стал ещё глубже, и Се Лянь почувствовал, как незнакомец вдохнул ему в рот облачко воздуха. Растерянный, неспособный сопротивляться, принц наконец взглянул в лицо этому загадочному человеку и узнал Хуа Чэна.
Он тут же прекратил вырываться, а в голову полезли нелепые, неуместные в такой ситуации мысли. Например: «Понятно, почему он такой холодный, это же демон. Но если они не дышат, как он передаёт мне воздух? А демоны что, не тонут?»
Встретившись взглядом с Хуа Чэном, Се Лянь сначала замер, а потом снова начал дёргаться. Он бился и трепыхался, словно глупая утка, что разучилась плавать, но Хуа Чэн с лёгкостью пресёк эти его потуги. Продолжая обнимать принца, он устремился вместе с ним вверх, и вскоре оба поднялись на поверхность.
Под водой было холодно, и воздух снаружи тоже был ледяным, однако тело Се Ляня пылало. Как только они вынырнули, он попытался отвернуться, но чёрное облако продолжало висеть над прудом и, заметив их появление, хищно устремилось вперёд, спеша отрезать пути к отступлению. Едва Се Лянь немного отстранился, Хуа Чэн положил руку ему на затылок и прижал к своим губам ещё плотнее. Не успев прерваться и на мгновение, их поцелуй стал только крепче. Се Лянь готов был вот-вот потерять сознание, губы его саднили и горели. Будь это кто-то другой, он бы давно пырнул его мечом, но что делать с Хуа Чэном, понятия не имел. От отчаяния у него даже выступили слёзы. И тут краем глаза принц увидел, как из воды вокруг них взмыл несметный рой серебряных бабочек!
С пронзительным свистом они выстрелили из пруда, подобно фейерверку, крылышки их отливали блеском острой стали. Они налетели на дух ребёнка, изрезали этот сгусток тумана в клочья, раскидав ошмётки по сторонам, тот только и мог пронзительно визжать от боли. Однако на этом они не успокоились: бабочки накрыли то, что осталось от духа, плотным куполом, не позволяя ему сбежать. Тот метался из стороны в сторону, но тщетно. Хуа Чэн, не поднимая взгляда, вновь нырнул в воду, продолжая сжимать в объятиях Се Ляня.
Прошло довольно много времени, прежде чем они отстранились друг от друга. Освободившись, Се Лянь опять выпустил изо рта стайку пузырей, а Хуа Чэн махнул рукой и бросил кости. Несмотря на то, что они были под водой, кубики быстро завращались и, подняв небольшой вихрь, замерли на месте. Мгновение и небожитель с демоном вновь вынырнули на поверхность поблизости от берега.
Хуа Чэн, обнимая Се Ляня, поплыл к суше. Принц не понимал, где очутился: мерцали огни и слышались человеческие голоса, но непонятно, как далеко. Позади серебряные бабочки, образовав своего рода клетку вокруг духа ребёнка, взлетели и устремились на свет. В воздухе повис последний долгий и горестный крик:
Матушка!
Наконец они выбрались из пруда и тяжело опустились на землю друг напротив друга.
С их последней встречи прошло всего несколько дней, но принцу казалось, что они не виделись куда дольше. В любом образе Хуа Чэн был хорош по-своему; на этот раз он, казалось, повзрослел на пару лет, а стекающие по лицу капли придавали ему особый шарм. Иссиня-чёрные волосы, бледная, как мрамор, кожа, в тонкую косицу у правой щеки аккуратно вплетена красная нить. Се Лянь впервые заметил, что линия волос Хуа Чэна образует на лбу изящный перевёрнутый треугольник, так называемый «вдовий мыс». Повязка на глазу придавала его облику некий налёт опасности, оттеняя это изящество и делая его красоту практически идеальной.
Хуа Чэн свёл брови, словно пытаясь сдержать бушующие внутри эмоции. Он откашлялся, и, когда заговорил, его голос звучал ниже обычного:
Ваше высочество, я
Се Лянь вымок до нитки; его губы опухли и раскраснелись, взгляд остекленел.
Я я я забормотал он и вдруг неожиданно для самого себя выпалил: Я хочу есть.
Хуа Чэн застыл в изумлении, а принц, который никак не мог прийти в себя, вновь попробовал собраться с мыслями и промямлил заплетающимся языком:
То есть нет. Я я я хочу спать.
Он отвернулся, встал на колени и начал шарить руками по земле, будто что-то потерял.
Что ты ищешь? спросил Хуа Чэн.
Се Лянь неосознанно избегал его взгляда.
Одну вещь, ответил он. Шляпу. Где моя шляпа?
Со стороны могло показаться, что с принцем беда: умом тронулся. На самом же деле Се Лянь с непривычки просто не мог совладать с нахлынувшими чувствами. Он пополз в сторону на четвереньках, приговаривая:
Не могу найти. Мне надо идти. Мне надо домой и поесть. Надо собирать мусор
Прости, сказал Хуа Чэн.
Почувствовав его приближение, Се Лянь подскочил и отчаянно завопил:
Мне пора!
Нет! ответил Хуа Чэн.
Се Лянь бросился было наутёк, но, не пробежав и несколько шагов, подвернул ногу и опять упал. Он обернулся и увидел, что за ним тянется кровавый след. Оказывается, игла, уколовшая ступню, уже вошла в ногу целиком. Хуа Чэн схватил его за лодыжку и спросил изменившимся от волнения голосом:
Что с тобой?
Се Лянь попытался вырваться:
Ничего-ничего, даже не больно. Я в порядке!
Да быть того не может! В тоне Хуа Чэна послышались сердитые нотки.
Он потянулся, явно намереваясь снять с принца обувь, но тот закричал:
Нет, нет, нет!
Се Лянь орал и изо всех сил пытался отползти, но Хуа Чэн не отпускал его ногу. Эта шумная потасовка наконец привлекла внимание окружающих: поднялся переполох, и их окружила толпа жутких чудищ.
Ишь какие смелые! Чьих будете? Не знали, куда попали? Жить надоело ещё разок помереть не терпится?
Присмотревшись, они мигом сменили тон:
Ой мамочки, да это никак хозяин! и стройным хором приветствовали: Здравствуйте, уважаемый глава города!
Се Лянь с трудом удержался от горестного воя. Ему хотелось закрыть лицо руками: оказывается, они в окрестностях Призрачного города!
Некоторых монстров он уже мельком видел здесь прежде, например того, с кабаньей головой. Принц и князь демонов сидели на земле мокрые с головы до ног, при этом Хуа Чэн продолжал держать Се Ляня за лодыжку. От нелепости этой ситуации принц даже немного пришёл в себя. А чудища, опознав хозяина, обрадовались и принялись предлагать наперебой:
Господин, вы кого-то насиловать собрались? Так мы вам поможем! Давайте подержим!
Прочь! рявкнул Хуа Чэн.
Демоны поспешно отбежали вмешиваться они теперь не осмеливались, но глядели издалека во все глаза. Се Лянь был готов под землю провалиться, когда Хуа Чэн поднялся, подхватил его на руки и, тяжело ступая, направился в сторону города.
Принц по-прежнему был в женской одежде; хорошо, уже без подушки под платьем, а то картина вышла бы ещё позорнее. Впрочем, пережитый страх наконец заставил его взять себя в руки. Он попытался вырваться, но безуспешно. Тогда Се Лянь откашлялся и сказал:
Саньлан, прости. Я, кажется, сошёл с ума. Выставил себя на посмешище
Произошедшее сильно потрясло его, оно и понятно: прежде ему не доводилось испытывать подобного. Всякое бывало: за минувшие сотни лет его не раз пытались совратить своими прелестями демоницы, но в такой неловкой, постыдной ситуации он оказался впервые. Как вообще могло такое случиться? На ум пришёл только один ответ: возможно, дело в том, что советник учил принца сопротивляться женским чарам, но о мужчинах речи не было. Не имея никакого опыта в подобных делах, он оказался застигнут врасплох.
Подумав о своём недавнем поведении, Се Лянь вспотел от стыда: «Я явно перегнул палку. Саньлан хотел помочь, а вместо благодарности получил донельзя перепуганного юнца!»
Ничего подобного, возразил Хуа Чэн. Это я грубо перешёл границы дозволенного. Прими мои искренние извинения, гэгэ.
Поняв, что тот не в обиде, Се Лянь выдохнул с облегчением.
Надо было действовать срочно, ты сделал что мог. Ничего страшного же не произошло Тут он вспомнил о задании, с которого всё началось. Точно! Саньлан, откуда ты так внезапно появился? И что теперь с духом ребёнка?
Хуа Чэн ответил не терпящим возражений тоном:
Сначала вылечим твою рану.
За разговором они добрались до роскошного здания. Се Лянь поднял голову и увидел надпись: «Дворец невероятного наслаждения».
Принц задумался: «Неужели дворец, который я спалил, уже восстановили? Да ещё с такой точностью, что не отличить от прежнего» но спрашивать постеснялся.
Хуа Чэн занёс его внутрь и усадил на кушетку из чёрного нефрита. Сам опустился на колени, поднял раненую ногу принца и стал тщательно изучать место укола, из которого сочилась кровь.
Эта поза Се Ляня откровенно смутила.
Так нельзя! воскликнул он и попытался подняться, но Хуа Чэн силой усадил его обратно, а потом проворно снял с принца обувь и носки.
Пострадала как раз та нога, на которой Се Лянь носил проклятую кангу. Чёрные оковы резко контрастировали с белоснежной кожей, но взгляд Хуа Чэна лишь скользнул по мягким изгибам лодыжки. Затем демон прижал ладонь к ране и сказал:
Возможно, будет немного больно. Не терпи, гэгэ Если хочется, лучше кричи.
Глава 96
В смятенье ум, но сердце знает правду
Часть вторая
Я начал было Се Лянь, но не договорил.
Он почувствовал, как Хуа Чэн чуть надавил, и от ноги по всему телу распространилась режущая боль, отчего принц невольно поёжился.
Демон действовал предельно осторожно, а Се Лянь был привычен к боли. Он хотел сдержаться, но почему-то перед Хуа Чэном ему не удавалось скрывать свои эмоции возможно, дело было в тех словах Почувствовав, как сжался Се Лянь, Хуа Чэн покрепче ухватил его лодыжку и тихо сказал:
Всё хорошо. Сейчас это закончится. Не бойся.
Принц покачал головой. Хуа Чэн ещё осторожнее взялся за его ногу, сделал несколько быстрых движений, а когда поднял руку, меж пальцев оказалась зажата тонкая игла.
Готово, сказал он. Теперь порядок.
Се Лянь присмотрелся: игла отливала зловещим блеском. Хуа Чэн чуть сдавил её, и она с хрустом превратилась в облачко чёрного дыма, который рассеялся в воздухе. Увидев это, Се Лянь на время позабыл о других переживаниях и сказал, нахмурившись:
Сколько же тут ненависти. Разве может душа младенца обладать такой мощью?
Хуа Чэн поднялся с колен.
Да. Уверен, это не просто неупокоенный дух.
В этот момент вошёл слуга в маске. Он почтительно склонил голову и двумя руками протянул Хуа Чэну керамический сосуд. Се Лянь непроизвольно бросил взгляд на запястья мужчины, ожидая увидеть проклятую кангу, однако на этот раз они были скрыты рукавами одежд. Хуа Чэн поднял сосуд на уровень глаз и внимательно осмотрел, а затем обернулся и передал сидящему на нефритовой кушетке Се Ляню. Не успел принц взять его, как услышал глухой детский плач и такие звуки, будто внутри что-то отчаянно бьётся о стенки того и гляди вырвется наружу. Это заставило принца ещё больше насторожиться.
Он аккуратно принял сосуд и отогнул край печати самую малость, чтобы можно было заглянуть под неё. От увиденного по спине Се Ляня пробежал холодок.
Внутри лежало нечто, напоминающее человеческий зародыш, комок искажённой плоти, у которого едва-едва обозначились ручки и ножки, а головку окутывало тёмное облако.
Се Лянь тут же захлопнул крышку.
Так вот оно какое протянул он.
Принц слышал о подобном: у беременной на небольшом сроке заживо вырезали плод и превращали в демона, чтобы использовать в своих целях натравливать на врагов, защищать себя либо приносить в дом удачу. Судя по всему, жертвой такого злодеяния стала последовательница Се Ляня иначе зачем хранить его амулет в вещах нерождённого ребёнка?
После короткой паузы принц сказал:
Саньлан, духа поймал ты, поэтому я должен спросить: можно мне взять его с собой, чтобы во всём разобраться? Дело в том, что это уже вторая наша встреча в первый раз я наткнулся на него на горе Юйцзюньшань. Не знаю, совпадение это или здесь кроется что-то большее
Забирай, если хочешь. Ты поймал бы его и без моей помощи.
Пожалуй, улыбнулся Се Лянь. Но твои методы куда эффективнее.
Он сказал это просто так, не подумав, однако демон вдруг заинтересовался:
Да? А до моего появления ты как собирался его изловить? Позволил бы залезть в тебя, а потом проглотил меч?
Се Лянь смутился и не ответил: догадка попала прямо в цель.
Хотя Хуа Чэн не выказывал недовольства напрямую, принц всё же почувствовал, что тот сердится. Интуиция подсказывала ему: если он признается, что таков и был план, Хуа Чэн разозлится ещё сильнее. Пока он размышлял, как лучше ответить, желудок его вдруг жалобно сжался, и Се Лянь непроизвольно выпалил:
Ох, как я проголодался.
Он вспомнил недавние события и залился краской. Теперь ему стыдно было даже поднять глаза на Хуа Чэна: боялся увидеть выражение его лица. Оставалось лишь честно пояснить:
На этот раз правда проголодался
После долгой паузы Хуа Чэн фыркнул и рассмеялся.
Принц почувствовал, как тучи, что только что сгущались над головой, рассеиваются.
Ну ладно, вздохнул с улыбкой Хуа Чэн и кивнул.
Сначала хозяин хотел устроить пиршество во Дворце невероятного наслаждения, но Се Лянь, едва услышав об этом, сразу понял, что затевается нечто страшно торжественное, и поспешно предложил выйти погулять и заодно поесть где-нибудь без лишних церемоний. Князь демонов согласился.
Во дворце было очень тепло, их одежда быстро просохла. Но женское платье Се Ляня уж слишком бросалось в глаза, поэтому он попросил что-нибудь на замену и переоделся в чистый белый наряд.
Даже на значительном расстоянии от дворца слышались беспрестанные стенания духа ребёнка: он упорно продолжал звать матушку, ни на минуту не замолкая. На счастье, в Призрачном городе отовсюду звучали жуткие вопли и зловещие завывания, и голосок потонул в них, слившись с общим фоном.
На улице, как обычно, было шумно и суматошно, по обеим сторонам стояли лотки с разными местными закусками. Призраки ничуть не изменились, но изменилось их отношение к Се Ляню по сравнению с его прошлым визитом, ведь рядом с ним плечом к плечу шёл сам Хуа Чэн. Хозяева лавок, нелюди престранной наружности, встречали их с улыбками, наперебой приветствовали и сгибались в бесконечных поклонах. «Прямо лиса перед тигром», невольно подумал принц.