Рождая льда и пламени союз.
Ну как тобой налюбоваться вдоволь,
Морозная моя святая Русь!
Сияние снега
Глобальное ли потепление,
Период ли обледене́ния,
А в матушке-России зябь,
На стёклах блеск, узоров рябь.
Холодный ум абориге́на
Заранее тепла не ищет.
Когда смотрю на снег смире́нно,
То становлюсь светлей и чище:
Источник света, что искрится,
Лишь ожидает свой черёд,
Чтобы, оттаяв, превратиться
В поток живых весенних вод.
Свечи
За окном зимо́вье путает погоду,
Ма́ется не к месту залежалый снег,
То рыхлея тало, обращаясь в воду,
То затвердевая корочкой поверх
Наслоённых прежде белою глазурью
Вьюжистых метелей, властвующих всласть.
Я о том наслышан по приметам в Юрьев,
Предвещавший в зиму снежную напасть.
Подле горизонта влажной пеленою
Выстилает дымку негустой туман.
Пред воспламенённой я сижу свечою
Вроде бы и трезв, но будто бы и пьян
Волнами от танца тёплого сиянья
Света от горящей нити фитиля́.
Пламя пробуждает тень воспоминанья
Времени, в котором мне учителя́
Были только двое мама и отец.
Старая проводка, пробки выбивало:
В ход пускали свечи темени конец.
Я сидел на кухне, рядом братик ма́лый,
И грудной сестрёнки долгожданной крики.
По обоям, шторам, мебели, посуде
Всюду изливались ласковые блики.
В деревянной раме стёкла больше студит
Иней, морозящий пышною картиной,
Каковую златом осыпали свечи.
Этот быт далекий и уже старинный
Я припоминаю в тихий зимний вечер.
До весны
Поутру́ я впервые за долгие дни
Разуве́рился в том, что зима не пройдёт.
Мне б синоптиков слушать, да только они
Ошибаются. Каждый досадный просчёт
Заставляет к науке народной идти
Подмечать справедливость старинных приме́т.
Заскучавши по Солнцу, сердечно простил
Что его благодатный целительный свет
Согревал не людей, а пласты́ облаков,
Эдак дней девяносто истратив на них.
И, холодный расслабив напряг кулаков,
Я, его привечая, блаженно притих
И подставил лучам отмороженный лик,
Пропитавшийся бледностью долгих снегов.
Неизбежно грозит симфонический крик
Возвратившихся птах из далёких краёв,
Вопию́щих о счастьи весеннюю трель
Сквозь акцент, привезённый с зимовья домой.
Отступает неспешно зима. Неужель
Я присутствовать буду при очередной
Коронации жизни, расцвете её,
И увижу, как длань её мир возродит!?
А коль речь о Весне ясноликой завёл
Непременно ещё полюбить предстоит.
Наконец-то, весна!
Наконец-то, весна! Наконец-то, скворцы
Пересви́стом вернут меня в чувства.
Слишком долго стоят ледяные дворцы
Время пи́ра иного искусства.
Мне пора заглянуть на оттаявший луг,
Там, где первый подснежник проснётся,
И к подножию дерева в та́ющий круг
За глотком чёрный вран окунётся.
В этом та́инстве есть первобытная радость,
Когда счастье и искренность были ничьи.
Эх, весна! Ты как нежный бутон завязалась,
Заплелись голубою косичкой ручьи
Белая лилия
Непонятное клише́
Розы в изобилии.
Но моей милей душе
Запах белой лилии.
Кудри млечных лепестков,
Ровный, гладкий стебель:
Чужд агрессии шипов
Самый нежный жребий.
Даже ветвь уже букет.
Семь уже огромный.
Аромата пряней нет,
Чувственный и томный,
Пробуждающий сюжет
Как вожди флотилий
Совершали кругосвет
Ради белых лилий.
Пёстрым бархатом пыльца
Пальцы осыпает
Красным около кольца,
И от ветра тает.
Снежных звёзд держу букет
Верх земных идиллий.
Для меня прекрасней нет
Этих белых лилий.
Раздел II. Посвящение любимой
Ангел
Тучи разве́рзлись сиянием ярким,
В небе явилось второе свети́ло:
С ветром восточным, из облачной арки
Мир первозданным теплом озарило.
Светлые волосы реки лучистые,
Золотом устланы нежные плечи!