Они, будто совсем юные озорники, перебежали в соседний ресторан, где Бикстер заказал внушительное количество еды и напитков. Оба уже все ж таки не на шутку проголодались, словно они провели горячую ночь любви и теперь отправлялись опустошать холодильник. Как влюбленные парочки, еще не до конца осознавшие свои чувства, они с восторгом устремились к принесенным тарелкам, соревнуясь, кто быстрее и умелее насладится всем многообразием предлагаемых блюд.
Коварная Ретти, даже в такие моменты, подмечала, как ест собеседник, скорее это были не ее девчачьи тестики, или наблюдения, далекие от детских игр, она обладала одной, для многих неприятной, особенностью: четко замечала, как испытывает чувство отвращения, если за столом не умеют грамотно обращаться с приборами. Чавкая, скрипя вилками и ложками, производя звуки, будто оркестр в душном театре, они раздражали ее до глубины души. Родившись в семье средней интеллигенции, Ретти, как любила титулировать ее бабушка заслуженный учитель литературы, унаследовала изящество и тщательность. С 2 лет она легко управлялась с кувертом, демонстрируя свое искусство настоящей леди.
Ее мама с пеленок учила, что все светские манеры должны быть встроены в ДНК девушки, чтобы, находясь на приемах или за обычным домашним ужином, та думала не о том, как держать спину и каким ножом брать масло, а уделяла внимание тому, как говорит, своей уверенности и умению поддерживать беседу. Эти навыки приносили ей не только удовольствие, но и привлекали внимание окружающих, делая ее еще более обольстительной.
Ретти все больше расплывалась от удовольствия, наблюдая, как ее собеседник с капелькой эротики ест. Он не только не вызывал раздражения своим поведением за столом, но, что удивительно, зажигал ее своим элегантным приемом пищи. Побывав в самых высоких обществах, Ретти с ужасом замечала, как некоторые высокоранговые их представители превращаются в настоящих свиней за обеденным столом.
Мистер Б уже несколько раз восхищенно опрокинул своей компаньонке: "Ну, как же ты сексуально ешь", протягивая ей бокал вина. Похоже, эти двое сумасшедших сошлись еще и на чувственном восприятии, у них был свой собственный "обратный мукбанг".
*мукбанг популярное развлечение в интернете: наблюдать и получать удовольствие от того, что кто-то много ест, при этом, чавкание, шуршание и подобное были фишкой такого развлечения; однако у наших героев мукбанг наоборот: для них процесс еды не просто ритуал питания, а искусство, где важно не только насытиться, но и создать потрясающую атмосферу, наполненную эротикой и желанием.
Наконец, они сытно наелись и решили прогуляться. Она не помнила названия улиц, по которым шли, держась за руку. Уже неприлично долго тянулась первая встреча, но Ретти волновалась лишь о том, чтобы не заскучал брат. Поэтому все же сообщила Бикстеру, что должна отправляться в гостиницу. Тот предложил подвезти ее.
Воздух наполнился страстью, она чувствовала, что вожделением охватило их обоих, и более нет мочи охранять рамки приличия ни с одной из сторон, потому однозначно пора бежать прочь, но несмотря на страх самой себя в столь разгоряченном состоянии, она все-таки согласилась, всем взглядом указав при этом, что им стоит держать себя в руках.
Бикстер был, конечно, очень галантен, но так сильно уже распирало внутри, что к машине они прошли быстро. Они мчались к адресу назначения, ощущая, как напряжение между ними накаляется с каждой секундой. И, несмотря на безумную скорость и рискованное вождение, зарождающаяся между ними страсть не давала им остановиться. Ретти понимала, что их адреналиновая поездка только началась, но не была готова погрузиться полностью, по крайней мере сегодня, в мир азарта и желания, которое разгоралось между ними.
Ехали они молча, периодически обмениваясь взглядами, наполненными нежной, но все же похотью, периодически посмеиваясь в кулачки. Бикстер резко затормозил у входа в гостиницу, где Ретти остановилась с братом. Внезапно витало напряжение между ними, возникло то самое неловкое молчание, однако, очнулись они от того, что уже минут десять с невероятной прытью отдавались страстному поцелую.
Оглушительной чертой они оборвали друг друга многозначительным знаком "стоп", черта, которая выразила их влажную страсть, остановилась, когда они не могли оторваться друг от друга, они попрощались.
Ретти направилась внутрь, а Бикстер все еще упоенно смотрел на нее из автомобиля, не отрывая глаз, пока та не исчезла в лифте.