За какое бы дело он ни брался, всё получалось и спорилось, крутилось и вертелось, двигалось и перемещалось, бежало и неслось, прыгало и подскакивало. Удал вырос в могучего парня, на которого можно не только положиться, но и сделать удачную ставку. Именно поэтому счастливчик стал самым несчастным человеком. Да, спасать других приятно, выигрывать любой спор здорово, выходить из каждой драки победителем, а из воды сухим замечательно, но когда вышеперечисленное даётся без труда, то быстро приедается, и схватки не горячат кровь, адреналин на нуле, и удовольствия никакого. И пошёл он искать сложное дело по своим силам и удаче, вдруг что по пути приключится. И приключилось. Сначала в городе Ловати в тёмном переулке наткнулся на группу лиходеев числом в девять рыл, занимающихся экспроприацией личного имущества у одинокого гражданина парня лет двадцати пяти, астенического сложения, с умным интеллигентным лицом, карими глазами, длинными русыми волосами, собранными в хвост, и в простой одежде: серых штанах, лаптях и белой рубахе. Поверх левого плеча наброшена тесёмка котомки. Удал вышел из-за угла как раз в тот момент, когда парня прижали к стене и ради развлечения собирались прирезать за то, что, видите ли, в его котомке ничего интересного не нашли, только какие-то свитки, а карманы не содержали даже медной монетки, поэтому единственное, чем можно поживиться, это жизнь. Мимо такой ситуации Удал пройти не мог.
Лиходеи приняли его за безобидного дурачка, за что лишились не только зубов, но и идеальной целостности костей. А парочка особенно наглых отправилась в короткое путешествие к Ящеру заведующему Навью, то есть адом. Спасённый поблагодарил за помощь. Так Удал познакомился с Велимудром, невероятно умным и начитанным парнем. Решили путешествовать вместе.
Судьба занесла в Козлинск. Там как раз начался показательный суд над вором по имени Ловкач. Действо происходило на главной площади города. Обвиняемого привязали к позорному столбу. На вид ему только что исполнилось лет двадцать. Красная рубаха, расшитая петухами, оказалась порвана на правом плече и замызгана так, будто его на животе протащили по земле. Такими же оказались и штаны. Да и сапоги не уступили им по чистоте. В глазах, чёрных как душа Джека Потрошителя, проглядывало лёгкое беспокойство. Но в лице, слегка вытянутом и в оспинках, ни грамма страха. Под правым глазом обозначилась синяя припухлость. Верхняя губа разбита, небольшая ранка уже покрылась корочкой. Парню досталось, но не смертельно. Двое друзей подошли к толпе, присмотрелись к действу.
Оказалось, что суд, а точнее судилище, проводится с грубыми нарушениями процессуальных норм, без адвоката, свидетелей со стороны обвиняемого, и вообще подсудимому даже последнего слова не предоставили. Прокурор говорил умно, красиво, обличительно, используя тонкие метафоры, яркие эпитеты, ёмкие гиперболы, а также параболы, биссектрисы и даже синусоиды. Зрители слушали, открыв рот и выпучив глаза. Прокурор вошёл в раж, ощущая, что сегодня его день. Но не повезло. Велимудр, принявший на себя роль вольнонаёмного адвоката, попросил представителя правоохранительных органов ознакомить с разбираемым делом. Оно оказалось шито белыми нитками и немного с душком. По ходу выяснилось, что подсудимый якобы виновен в соблазнении дочки мэра города тощей, высокой и усатой бабищи, на которую и хряк посмотрел бы с отвращением. За что ему, не хряку, а Ловкачу, вменялись семь смертных грехов, изгнание евреев из Египта, десять покушений тысячелетия, изобретение поз Камасутры, причём всех, поддержка движения басков в Гешпании, разжигание арабо-израильского конфликта, участие в Варфоломеевской ночи на стороне гугенотов в Хранции и то, что он явился первопричиной великого переселения народов. Но последней каплей, на что больше всего напирал прокурор, оказалось воровство каравая из пекарни.
Велимудр включился в процесс. Его речь отличалась фигуральностью, модернизмами, аутентичностью, неопровержимостью в доказательствах и несокрушимой логичностью. В результате все обвинения сошлись на прокуроре и судье. Как говорится, время собирать камни закончилось, настало время камни бросать. Толпа воспользовалась представившейся возможностью в полной мере. Прокурору и судье пришлось стремительно ретироваться. Ревущая толпа устремилась за врагами рода человеческого, а Удал отвязал от позорного столба невиновного. Так сошлись судьбоносные линии троих счастливчиков, много раз попадавших в сложные ситуации, но всегда из них выкручивающихся, в том числе благодаря неожиданно подоспевшей помощи. Им было суждено прибыть на пир, оказаться в зале, который посетил Верлиока, и первыми предстать пред очами князя в качестве кандидатов на поиски княжны.
За всех говорил Велимудр, что расположило князя к троице. Им выдали крупную сумму на дорожные расходы и лучших коней. Удачники сначала отправились на рынок, где приобрели новенькие кольчуги, шлемы, мечи, дорожные плащи, провиант и лишь после устремилась на поиски.
Кони неслись по улицам города, как метеоры. И тут Удал заметил бабульку, согнувшуюся под тяжестью огромных корзин. Сочувствие и жалость заставили натянуть уздцы. Конь встал как вкопанный. Удал легко спрыгнул на землю рядом со старушкой. Та с испугу всплеснула руками, и всё, что было в двух огромных корзинах, взвилось в воздух. Удал кинулся на подмогу. Друзья тоже спешились. Ловкач даже успел поймать падающие на землю яйца. Ни одно не разбилось.
Что ж вы, матушка, с таким грузом и без помощника? спросил Удал.
Бабулька приложила ладошку к уху.
Чего? Говори громче.
Я говорю, заорал ей в ухо Удал, почему такие корзины сами тащите, неужели помощника нет?
Старая всплеснула руками.
Одна живу, так что помочь некому.
А бабка-то издалека, сказал Велимудр.
С чего ты взял? поинтересовался Ловкач.
Видишь на лаптях подсохшую землю? Такую в городе и в ближайших окрестностях не найдёшь. На платке паутинка, а к ней листок липы прицепился. Причём уже завял, но засохнуть не успел. Значит, женщина не из дому вышла, где при её возрасте всегда натоплено, тогда лист наверняка бы полностью высох, да и стряхнула бы она его. Отсюда вывод, что шла через лес, и долго, раз листок так завянуть успел. Да и пахнет от неё хвоей и травой. А ты принюхайся к горожанам. От них разит чем угодно, только не лесом.
Удал всё слышал, поэтому не мог не поинтересоваться у старушки местом её проживания.
Так ить в лесу живу, ответила она. Я ж травница. В город всякие снадобья приношу, а обратно еду и разные мелочи бытовые.
Тогда мы тебя проводим, сказал Удал.
Но попытался вмешаться Ловкач.
Удал улыбнулся другу.
Ничего, успеем.
Взгромоздили они бабку на одного коня, на второго корзины с припасами, третьего в поводу повели и двинулись к городским воротам. А на улицах суета. В домах двери хлопают, калитки лязгают, жены орут, дети плачут, тёщи обличают. Кому не хочется жениться на княжне, есть на золоте, спать на лебяжьем пухе? Вот мужики и засуетились. Одни бежали в княжеские покои, чтобы встать в очередь, получить довольствие и начать поиски, а другие уже спешили покинуть город. На дорогах возникли длинные пробки, зазвучала ругань, началось рукоприкладство и членовредительство. Правоохранительные органы в лице дружины едва успевали гасить конфликты и штрафовать за нарушение обчественного порядка в одном месте, как их участие требовалось в другом. Но троице повезло: они покинули город до появления транспортного коллапса. Шли целый день и лишь к вечеру добрались до тропки, ведущей в лес.
Дальше я сама, заявила бабулька и попыталась слезть с коня.
Если бы ей это удалось, то инвалидность первой группы, обусловленная переломами костей обеих ног, была бы обеспечена.
Ну что вы, матушка, сказал Удал. Зачем останавливаться на полпути? Доставим вас прямо к порогу.
Ой, милок, не стоит, ответила бабулька, устраиваясь в седле поудобнее.
Ловкач шепнул на ухо Удалу:
Может, ну её? Мы и так целый день потеряли.
Наверстаем, ответил Удал. К тому же с чего ты взял, что потеряли? Ни ты, ни я, ни Велимудр не знаем, куда идти. Может, благодаря этой женщине двигаемся в нужном направлении.
Ловкач в ответ пожал плечами.
Тропка вилась между деревьями-великанами, то теряясь в их тени и опавшей листве, то словно выныривала из-под земли. В воздухе чувствовались терпкий аромат лесной прели, сладкий запах поздних цветов и кисловатый брусники, а когда вышли к небольшому болотцу, ощутился тяжёлый дух багульника и мокрой древесины. Чудесный букет осени и буйство красок подействовали расслабляющее. Троица окунулась в тишину и лесное великолепие. Они даже не заметили, как вышли к небольшой избушке, спрятавшейся среди мощных сосновых стволов.
Зданию явно требуется ремонт: нижний венец врос в землю, труба немного осыпалась, тёс кое-где прохудился, бычий пузырь, коим прикрыли оконные проёмы, в нескольких местах оказался прорван.
Приехали, сказала бабулька.
Удал снял её с коня, а товарищи дотащили корзины до дверей дома. Бабулька хитро прищурилась.
Может, зайдёте, я чаем напою с малиновым вареньем? У меня и бублики есть.
Нет, матушка, нам нужно идти.
Старушка махнула рукой.
Знаю, знаю, княжну искать. Хм помогу вам в этом деле, отплачу добром за добро. Вам нужно знать, где Верлиока Златоцвету спрятал? Информацией, скорее всего, владеет ведун, что в Чёртовом Холме живёт.
Слыхал про такого, промолвил Велимудр.
Бабулька с уважением посмотрела на юношу.
Только путь туда неблизкий и опасный, продолжила она. Да и сам хозяин незваных гостей не жалует. Но есть к его сердцу тропинка. Очень он медовуху любит
Кто её не любит? вякнул Ловкач.
Не перебивай, сурово сказала травница. Медовуха должна быть непростая, а такая, что полстакана, и коня с ног валит. Подобную в обычной корчме не купить. А готовят её в харчевне «На рогах», что у перекрёстка шести дорог располагается.
В первый раз слышу, сказал Удал.
Есть такая, буркнул Велимудр и нахмурился. Только людям туда путь заказан.
Старушка кивнула.
Это ещё почему? спросил Ловкач.
А вот не будешь перебивать, тогда и узнаешь, ответила бабулька. Значит э-э-э о чём это я? Ах да, о харчевне. Её можно увидеть только во время прохождения терминатора.
Это ещё кто? спросил Ловкач.
Не кто, а что, пояснил Велимудр. Это граница между днём и ночью, тьмой и светом.
Вот-вот, поддержала его травница. Двигается терминатор быстро, поэтому на всё про всё несколько мгновений. Но попасть внутрь харчевни просто, а выйти нет. Очень трудно подгадать время, когда терминатор будет проходить над тем же местом, где человек зашёл в харчевню. Да и время в ней течёт по-другому. Сама я там не была, Род миловал, но слыхала от других, что в харчевне иногда застревали на многие годы. Один мужик вернулся домой, когда его жена, дети, внуки и правнуки умерли от старости. Помочь покинуть харчевню в нужный момент может только хозяин заведения. А он людей не жалует, поскольку в результате сокращения нечисти людьми лишился почти всех клиентов. Правда, от одиночества, бывает, заманивает путников, как я ранее говорила, а потом долго не отпускает.
А если сказал Удал и стукнул кулаком в ладонь.
Бабка отчаянно замотала головой.
Ни в коем случае. Убить хозяина не получится, к тому же харчевня снаружи выглядит маленькой, а внутри как огромный замок, и владелец успеет спрятаться в одном из потайных залов. Ежели вы сделаете глупость и попытаетесь его найти, то угодите в какую-нибудь ловушку, коих там несметное количество. Но если вам удастся отправить его в Навь, то будет ещё хуже, потому что дверь вы никогда не откроете. А ежели произойдёт чудо и она вам поддастся, то как понять, в какой момент её нужно открывать, чтобы оказаться дома?
Что же делать? спросил Удал.
Хозяин любит всякие заморские штучки, пояснила травница. Разных птиц механических, деревья с поющими листьями, музыкальные шкатулки в общем, всё то, что скрашивает одинокую жизнь. А найти подобные безделушки можно на рынке города Щукинска, что к востоку отсюда. Скоро туда купцы заморские с разных стран припожалуют. И если удастся отыскать что-то подобное, быстрый выход обратно и знатная медовуха, возможно, обеспечены.
Что значит «возможно»? спросил Ловкач.
То и значит, буркнула бабка. Хозяин хоть людей не любит, но с ними, в отличие от нечисти, можно о чем-нибудь поговорить, мыслями поделиться, душу излить, в жилетку поплакаться, покалякать за жисть, в картишки перекинуться по чесноку, поскольку люди в колдовстве не сильны, поэтому он их и не отпускает. Хотя и нечисти достаётся. Помнится, в прошлом годе ему один чёрт нарды приволок да сдуру играть научил. После этого еле копыта унёс.
А может, принести ему такую игру, в которую он сможет играть сам с собой? спросил Велимудр.
Мудёр, сказала бабка. Только где ты такую возьмёшь?
Слыхивал я, что у джапонского императора есть шахматы-самоигры. Фигурки в них словно живые двигаются.
Ах да, склероз проклятый, наслышана я и про императора, и про игру его дивную. Да только продать её он не продаст. А украсть не получится, потому как стерегут шахматы сто охранников.
Не впервой, сказал Ловкач.
Травница с сомнением посмотрела на него.
Ну, смотрите, я предупредила. Кстати, на ваше счастье император прибыл в Словенск как раз перед нашим выходом из города.
Что-то я об этом не слышал, сказал Удал.
Так он прибыл инкогнито, пояснила бабка.
Инкогнито? А это не заразно? спросил Ловкач и на всякий случай потёр ладони о штаны.
Инкогнито значит тайно, перевёл Велимудр.
Бабка кивнула.
Ага, не любит император излишнего внимания, поэтому о его приезде знают только избранные.
А остановился он где? спросил Ловкач.
Я тебе справочное бюро, что ли? огрызнулась бабка. Сами найдёте.
Полагаю, сказал Велимудр, что если он прибыл инкогнито, а только для охраны шахмат необходима сотня воинов, и для их смены ещё сто, то даже без учёта охраны и прислуги самого императора для размещения необходимо большое, но неприметное место. И ни одна харчевня или гостиный дом не подходят места маловато. А вот построенная недавно конюшня купца Охрятина в самый раз. У него ещё и для прислуги рядом помещения построены. Плюс небольшой дом для самого купца.
Ловкач поморщился.
Император? В конюшне? Не может быть.
Ты эти конюшни видел? спросил его Велимудр. В них даже нашему князю жить незазорно: тут тебе и лежаки с перинами, и отопление, и даже музыканты.
Ловкач посмотрел на товарища с недоверием и улыбкой.
Музыканты? Для коней? Скажешь тоже.
Во-первых, все знают огромную любовь купца к скакунам; во-вторых, его кони непростые, а с жаркого юга, стоят баснословных денег и требуют особого ухода; и в-третьих, он выяснил, что музыка успокаивает жеребцов, поэтому они более покладисты и здоровы.
Пусть так, сказал Ловкач, но неужели император будет жить среди коней?
Я слышал, что скакунов доставят дней через десять, ответил Велимудр. А дорогой гость вряд ли надолго задержится.
Мудёр, с уважением повторила травница. Теперь о ведуне. Живёт он в пещере, что располагается в Чёртовом Холме, как я и говорила уже. Вокруг него речка течёт, Огаркой называется. Она мелкая, но переходить её надо по железному мосту, под которым Рекарук живёт. Он задерживает любого путника. Попасть на другой берег можно, лишь отгадав его загадки.