Ну что, панихиду заказывать или лучший столик в харчевне «Самвой»? поинтересовался у товарища Ловкач.
Подождём, ответил Велимудр. У них быстро отвечать не принято.
Прошла минута, другая, третья Ловкач не выдержал, затеребил локоть Велимудра.
Он заснул, что ли?
И тут император что-то рявкнул страшным голосом.
Проснулся, радостно воскликнул Ловкач. Только непонятно, к худу или добру.
Его импелатолское велисество говолит, перевёл толмач, что если вы не можете взять его подалки, тогда вам будет дозволено поцеловать подол его кимоно.
Да он издевается! прошипел Ловкач.
Нет, пояснил Велимудр, целование одежд императора считается второй по значимости милостью и наградой. Выше только кимоно и пояс «с плеча».
А ноги ему не помыть? прошипел Ловкач.
Это третья по значимости милость, злорадно заметил Велимудр.
Так он что, будет нам всё это предлагать? возмутился Ловкач.
Ты прав, вмешался в разговор Удал, надо с этим заканчивать, а то мы так до самого утра здесь задержимся. Велимудр, придумай что-нибудь.
Попытаюсь.
Он сделал осторожный крохотный шажок вперёд. Воины дёрнулись, но император снова поднял руку, и они застыли. Велимудр поклонился в пояс.
Ваше императорское величество, сия награда слишком велика есть, поэтому и её мы принять не можем. Но вы имеете то, что будет адекватно нашей помощи. Это удивительные шахматы-самоигры
Он не успел договорить последнее слово, а Сосиноги ка-а-ак заорёт что-то. Потом ка-а-ак вскочит. Воины у канделябров оттаяли, мечи снова оказались в руках. Удал через вопли императора услышал, как затрещали тетивы натягиваемых луков. В промежутках между развешанными полотнищами мелькнули тёмные тени. Матовым светом блеснули наконечники стрел.
Ну, парни, сказал Ловкач, приятно было иметь с вами дело. Жаль, что недолго.
Император успокоился так же внезапно, как и вспыхнул. Пятая точка коснулась подушек, противоположная ей часть приняла бесстрастное выражение. Рот открылся, рявкнуло. Один из стоящих рядом в цветастых одеждах поспешно исчез. Не прошло и секунды, как он появился с широкой и толстой доской, поверхность которой разделена на чёрные и белые клетки. Когда её переворачивали, что-то грохотало внутри. Император взглянул на доску, в глазах промелькнуло сожаление, кивнул. Человечек подошёл к троице и протянул подарок. Велимудр улыбнулся, поклон, и только после пальцы коснулись шахмат. Сосиноги рявкнул что-то совсем непонятное и нечленораздельное.
Подавился, что ли? предположил Ловкач.
Нас больше не задерживают, пояснил Велимудр.
Харакири Ширехари кивком показал, что перевод верный. Трое друзей снова поклонились.
Не разгибаясь, идём спиной к двери, прошептал Велимудр.
А задом гвозди из пола по пути не повыдёргивать? прошипел Ловкач.
Надо будет, ты из них ещё и косичку этим местом сплетёшь и в узелки завяжешь, буркнул Велимудр. И вообще не спорь, ты не у себя дома.
Как это?
Сейчас конюшня как бы часть Джапонии, и здесь свои традиции, ответил товарищ. Нарушишь и башки лишишься.
Ловкач заскрипел зубами, но дошёл в полусогнутом состоянии до двери.
Попадись мне ещё раз, пробормотал он, покажу ему наши традиции. Он у меня за здоровье будет пить в каждой корчме. А потом затащу поганца в баню.
Если тебя не прикончат на выходе, злорадно заметил Велимудр.
Это почему? спросил Ловкач.
Конюшни, как я сказал, это как бы Джапония, где, как и у нас, действуют законы гостеприимства. За пределами конюшен уже другое государство, и в силу вступают иные законы, а точнее беззаконие. Короче, если мы ничего не нарушили и не оскорбили хозяев, здесь нас убить и отобрать шахматы не могут, но за дверью ещё как.
Посмотрим, буркнул Удал.
Но ничего страшного не произошло. Более того, Удалу даже подарили роскошного жеребца. Тройка вскочила на коней и устремилась прочь из города. Стражники открыли восточные ворота бесплатно за один золотой, и вскоре Словенск оказался позади.
Три дня подряд они скакали, слезая с коней лишь на короткий отдых. Шахматы гремели так, что распугали всю живность в округе, поэтому настрелять дичи даже Удалу с его удачей и умением не удалось. Благо хоть денег князь дал много и по пути попадались селения, в которых покупали съестное. К закату четвёртого дня троица достигла долгожданной цели.
Перекрёсток действительно поразил. Вроде ничего необычного, только здесь сошлись не четыре, как обычно, а шесть дорог. Расположился он посередине широкой, идеально круглой поляны. И что любопытно в траве поляны не видно ни одного древесного проростка, будто кто-то их старательно выкашивает. Тракты расходятся от центра, как спицы тележных колёс, под одинаковым углом друг к другу. Троица остановилась посреди перекрёстка.
Что-то у меня от этого места мурашки по спине бегают, проронил Ловкач.
Мыться надо чаще, посоветовал Удал.
Велимудр посмотрел на запад. Над верхушками деревьев остался лишь крохотный краешек светила.
Мы вовремя, сказал он. Если бы немного задержались, пришлось ждать до утра.
Только он это сказал, как рядом с перекрёстком показалась небольшая избушка. Такое впечатление, что её построили вчера: бревна даже потемнеть не успели. Крыша крыта просмоленным тёсом, дверь широкая, мощная. Окна закрыты чем-то прозрачным, но что внутри, не видно, по причине непроглядной тьмы помещения. Над дверью прибиты рога, а под ними приколочен длинный штырь, на котором болтается плоское изображение фиги, сделанное из железного листа. Перед харчевней коновязь.
Скорее! крикнул Велимудр.
Он первым спрыгнул с коня. На привязывание повода ушло секунды три. На то, чтобы схватить шахматы, ещё одна. Товарищи запоздали лишь на мгновение. Велимудр первым кинулся к двери. Пальцы коснулись ручки, дверь с лёгкостью и без скрипа отворилась. Внутри темень, как в безлунную ночь. Велимудр переступил порог. За ним едва успели товарищи. Дверь за спиной с грохотом захлопнулась. Но за мгновение до этого Удал успел заметить, как вдали исчезает перекрёсток, коновязь с конями, а харчевня словно летит через лес, причём ветки стен касаются, но остаются неподвижными. Наступила тишина.
А почему фига? нарушил её Ловкач.
Потому что фиг выберешься, пояснил Велимудр. Попробуй открыть дверь.
Ловкач потянул за ручку. Бесполезно.
М-да, сказал Ловкач. Что будем делать?
Ждать, пока хозяин себя покажет, ответил Велимудр.
Подождали. Глаза привыкли к темноте. Ловкач присвистнул: помещение оказалось немаленьким, даже больше, чем зал для принятия гостей в княжеском тереме. Слева от входа располагается кадка с ковшом для мытья рук и бадья для грязной воды. Над ними висит полотенце. Чуть поодаль широкая стойка. За ней шкаф и вход в кухню. Остальную часть занимают столы персон на десять каждый. Рядом расставлены фигурные стульчики со спинками. Пол блестит от чистоты. Только посетителей нет, словно свирепствует чума и больше ни одного собираться запрещено.
Ловкачу надоело ждать.
Эй, кто-нибудь живой есть? заорал он.
Эхо многократно повторило вопрос. Ловкач каждый раз морщился от своего же голоса.
Как не быть, донеслось откуда-то издалека. Приветствую дорогих гостей в моей харчевне.
Покажись, хозяин, попросил Велимудр.
А найдите меня.
Нам что, делать больше нечего? буркнул Ловкач.
Тогда можете быть свободными, ответил хозяин харчевни, в голосе послышался холодок.
Как же мы выберемся, если дверь не открывается? спросил Удал.
Это легко исправить. Потяни за ручку, донеслось издалека.
Удал потянул. К его удивлению, она легко отворилась и приложила по лбу. Друзья выглянули наружу. Харчевня стоит на вершине какого-то безжизненного утёса, к которому подходят шесть дорог. Рядом пустая коновязь. Слышен грохот прибоя. Пахнет морем. Вдалеке видна кромка леса, но даже с такого расстояния можно различить, что среди деревьев ни одного знакомого.
Абстракция хрена на плоскости! выругался Велимудр.
Где это мы? спросил Удал.
Я могу ошибаться, потрясённо ответил Велимудр, но похоже на Грецию. Отсюда нам пешком до дома придётся цельный год идти.
Ладно, сказал Ловкач и закрыл дверь.
Почему вы не ушли? раздался притворно удивлённый голос.
Пейзаж не понравился, буркнул Ловкач.
Откройте дверь снова и увидите другой.
Они последовали совету. Лучше бы не открывали. Харчевня оказалась в пещере. Рядом с ней всё та же коновязь и подходят шесть дорог. Стены пещеры раскалены до бледно-малинового цвета. Слева и справа, как вода, текут два потока лавы. Огненный расплав бурлит, как каша, на поверхности лопаются здоровенные пузыри. Красные ошмётки разлетаются во все стороны. В лицо пахнуло таким жаром, будто в печь голову засунули. Друзья поспешно захлопнули дверь.
Жуть какая! проворчал Удал.
Что, опять вид неподходящий? участливо поинтересовался хозяин.
Да, неподходящий, прокричал Ловкач. Нам милее родина. Слабо туда доставить?
Легко, ответил хозяин, вот найдёте меня и окажетесь дома.
А ловушки? спросил Велимудр.
Хозяин хмыкнул.
Не боись, они не работают. Пока.
Вот зараза! ругнулся Удал. Слушай, Велимудр, может, ему шахматы предложить, он нас тогда и выпустит?
Хорошо. Шахматы мы отдадим за освобождение, а медовуху как получим?
Твою налево по борозде! проронил Удал. Ладно, давайте искать.
Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, громко сказал Велимудр. Кто не спрятался, я не виноват.
Троица двинулась по мрачному помещению. И всё бы ничего, даже если учесть размеры зала, отыскать удалось бы без труда, но голос не случайно звучал словно издалека. Справа стена исчезла.
Бланманже мне на манжет! выругался Велимудр.
Вместо стены открылся вид на огромный зал с колоннами, уродливыми статуями из чёрного камня, уставленными по периметру, свисающими вдоль стен гобеленами с изображением диковинных зверей, каких-то страшилищ, адских палат и апокалипсических видений. Но если бы этим ограничилось, ничего страшного, обыскали бы и его, но в конце зала и по бокам расположены три мощные двери. Створки распахнуты во всю ширь. Велимудр по зарождающейся панике в душе понял, что таких помещений гораздо больше, чем кажется, и прятаться в них можно бесконечно долго. Да, травница не солгала не потрафишь чем-нибудь хозяину корчмы и будешь блуждать здесь, пока не сдохнешь. Наверняка и тайных ходов в корчме немало, так что вероятность кого-то отыскать нулевая. Но хозяин словно угадал его мысли.
Не боись, бодро сказал он, я честно играю и тайными ходами не пользуюсь. Да и залы открыл не все. Ищите.
Троица ринулась на поиски. Но где можно спрятаться в зале. За колоннами? За статуями? За гобеленами? Выбор невелик. Они внимательно обследовали первый зал: Велимудр осмотрел статуи, Удалу достались колонны, Ловкач совал нос за каждый гобелен. Пусто. Зашли во второй. Потом третий, четвёртый, пятый. Результат не изменился. С каждым новым помещением в душу закрадывалось сомнение в положительном разрешении данного вопроса. Друзья устали, устроили перекур. Присели у статуи, похожей на уродливого чёрта, страдающего от избыточного веса. И, видимо, ему это не нравилось, что отразилось гримасой отвращения на роже.
Бесполезно, сказал Ловкач, ладонь опустилась на колено статуи. Пальцы оставили заметный след на пыльной поверхности. Нам его не найти, или будем искать, пока не состаримся.
Ты быстрее умрёшь с голоду или от жажды, буркнул Удал.
Тоже вариант, сказал Ловкач. Велимудр, ты чего?
Умник впился взглядом в колено чёрта. Что-то какая-то мысль завозилась в голове, но он никак не мог её ухватить. Идея оформилась внезапно резко, ярко и чётко. Он бросился бежать во второй зал. Друзья кинулись за ним. Велимудр добежал до третьей от выхода статуи. Взгляд скользнул по творению умелого мастера. Изваяние походит на человека с изуродованным лицом: глаза раскосые и разного размера, рот сдвинут влево, а нос вправо, да ещё слегка задран кверху. Волосы короткие, густые, пучками торчат в разные стороны, уши смещены немного вниз. В плечах косая сажень, руки мощные, а ноги, наоборот, тощие и кривые, да ещё оканчиваются длинными птичьими пальцами.
Здравствуйте, хозяин, сказал Велимудр.
Ты чё, ополоу начал Ловкач и поперхнулся.
Статуя повернула в его сторону голову.
Обалдеть! только и вымолвил Ловкач.
Статуя окинула себя придирчивым взглядом. На уродливом лице появилась гримаса недовольства и непонимания.
Как ты меня отыскал? Я ведь всё учёл?
Если скажу, вы нас отпустите?
Чтоб мне всю жизнь с такой рожей ходить, ответил хозяин.
Черты лица и тела быстро сменили очертание и цвет. Через несколько мгновений уродливая статуя превратилась в нормального бородатого мужика, в белой рубахе, цветном переднике и в чёрных штанах на босу ногу. Единственное, что отличает от обычного человека, это закрученные, как у барана, к затылку рога и вытянутые щелевидные зрачки.
На вас нет пыли, ответил Велимудр.
Надо же, такой мелочи не учёл! А ты молодец, внимательный! Ладно, говорите, зачем пришли.
Нам нужна ваша знаменитая медовуха. Взамен шахматы-самоигры.
Удал протянул ему доску. Хозяин принял подарок с каким-то благоговением.
Слыхал про такие, благодарю. А то здесь со скуки помереть можно. Но извините, сразу отпустить вас не могу. Вот достигнем перекрёстка шести дорог, тогда пожалуйста, а пока будьте моими гостями.
Они вернулись в ресторанную часть. У потолка вспыхнула люстра на сотню свечей. Запахло костром, печёным мясом, жареной рыбой, приправами и много ещё чем. Слюнки так и потекли. Друзья расположились недалеко от стойки. Хлебосольный хозяин как профессиональный официант быстро заставил стол такими яствами, что будь ты сытым по кадык, всё равно съел все блюда. И тарелки сгрыз. И даже стол понадкусывал. Друзья насыщались долго. Хозяин присел рядом, взгляд скользил с одного гостя на другого. В глазах росло уважение и удовольствие. Велимудр спохватился: они жрут в три горла, а хозяин даже не прикоснулся к еде.
А что ж вы сами? спросил он.
Хозяин улыбнулся.
Не голоден.
После сытного ужина корчмарь предложил сыграть в «Дурака». Друзья согласились, но с условием, что играть будут на интерес. Хозяин не был против. Удивительно, но чаще всех титул «дурака» получал Велимудр. Зато хозяин харчевни ни разу, и это при том, что неоднократно по лицу было видно, что дело дрянь. Велимудр тут же нахватывался карт на две руки, и корчмарь с хохотом сбрасывал разномастную мелочь.
Ну потешили! сказал он вскоре. Повеселили старика. Эх, не хочется вас отпускать, люди вы, вижу, золотые. Ну да ладно, обещал ведь.
Палец ткнулся в сторону двери.
Вон сумка. Там снедь разная, долго не портящаяся. Возьмите, не побрезгуйте. И когда успел собрать. А это то, за чем приехали.
Он поднялся.
Пора.
Велимудр взял бутыль.
Спасибо.
Друзья кинулись к выходу. Ловкач подхватил довольно увесистую сумку, Удал потянул дверь за ручку. Она с лёгкостью отворилась. Открылся вид на перекрёсток шести дорог. Рядом коновязь с тремя скакунами. Лучи проснувшегося светила залили поляну огненным золотом. Приятно пахнет лесом. Листва на деревьях словно замерла в предвкушении какого-то чуда. Друзья шагнули на свободу, обернулись. Корчмарь смотрит на них с каким-то странным печальным выражением в глазах. Удал поклонился, Ловкач и Велимудр повторили па. Харчевник махнул им на прощанье рукой. Дверь захлопнулась. Корчма исчезла вместе с коновязью. Благо хоть кони остались.
Ловкач приторочил сумку к луке. Удачники вскочили в седла. Отдохнувшие скакуны бордо понесли по дороге. Велимудр заметил, что Ловкач и Удал постоянно посматривают на него, в глазах удивление, недоверие и даже разочарование.