Соображения? машинально переспросил Мякин.
Ну да, соображения, подтвердил дотошный старичок.
Мякин задумался. Ему тоже не очень нравилось это название «заправцы». Что-то в нём было иронично-приниженное, даже, может быть, и обидное, но новое вот так сразу он придумать не мог. Пришлось отделаться общей фразой:
Надо бы что-то краткое, лаконичное и понятное.
Вот именно, сударь, вот именно, согласился старичок.
«Заправцы» задумались, разговор затих, и некоторое время никто видимо, по причине отсутствия идей, не хотел говорить.
Беспорядок в очередях есть признак неразвитости общества, неожиданно нарушил молчание старичок.
Ну, это вы чересчур! произнесла интеллигентка. На мой взгляд, беспорядок это всего лишь признак бескультурья отдельных личностей.
Старушка решила поддержать позицию старичка и несколько эмоционально заявила:
Я думаю, что беспорядок в очередях признак неразвитости коры головного мозга.
Компания, переваривая последнюю фразу, вновь замолкла, и после продолжительной паузы пузатый сказал:
Давайте-ка возьмём ещё бутылочку и обсудим, как же нам называться, а то глядишь лет эдак через пятьдесят соберутся здесь соорудить мемориальную доску в честь зародившегося нашего движения. И что напишут золотыми буквами по белому мрамору? «Здесь начинались заправцы»? Как-то не очень
Пузатый поднялся со своего места и подался в сторону буфета. Банкетный зал постепенно наполнялся посетителями. Музыка звучала непрерывно.
Может быть, потанцуем, пока возникла винная пауза? предложила экстрасенша.
Мякин согласился. Как только они оказались в середине зала, экстрасенша спросила:
Вы действительно думаете, что надо найти красивое название?
Вам понравилось вино? угрюмо спросил Мякин.
Экстрасенша улыбнулась и ответила:
Очень сладкое. Вы специально выбрали такое?
Случайно, сухо ответил Мякин и повёл партнёршу по малому кругу.
Вы не ответили на мой вопрос, произнесла экстрасенша, когда медленный танец сменился ритмичной музыкой.
Мне не нравится «заправцы», ответил он
Ну и что? Это же игра, громко сказала экстрасенша.
Мякин, не теряя танцевального ритма, ответил:
Надо уважать старших.
Вы хотите сказать «уважить»?
Пусть будет «уважить». Не вижу разницы, ответил Мякин.
Танцующих в небольшом пространстве между рядами столиков прибавилось, и, чтобы не толкаться, Мякину и экстрасенше пришлось в танце уплотниться. Она прижалась к нему и произнесла:
А меня тоже надо уважить?
Мякин молчал. Ему совсем не понравился этот вопрос, и через минуту он ответил:
Нам пора к столу. Они уже начали вторую бутылку.
Да, пора, согласилась она и остановилась посреди танцующих.
Мякин предложил ей руку, а она, не обращая на него внимания, зашагала к столику, лавируя между парами. Мякин бросился за ней и, не успевая уворачиваться от разгорячённых быстрым танцем отдыхающих, натыкался на них и постоянно извинялся за причинённые неудобства.
Когда Мякин добрался до места, общество наперебой обсуждало новое название для «заправцев». Более всех активничали новые члены. Старичок, устремив взгляд куда-то поверх голов танцующих, сыпал без перерыва новыми терминами. Между «правдельцами» и «борзаправцами» встречались аббревиатуры, не сразу понятные и требующие пояснения. В таких случаях старичок прерывал свой поток названий и предлагал старушке сделать расшифровку непонятного набора букв та с удовольствием помогала ему и поясняла, что «обоснар» означает «общество борьбы с нарушениями», а не что-либо иное, что иногда ассоциировалось по сходству звуковых сочетаний.
За обсуждениями незаметно опустошили вторую бутылку. Мякину второе вино совсем не понравилось кислый вкус напомнил ему далёкое детство, когда он впервые попробовал спиртное на Новый год, как в бокале пузырилась светло-жёлтая прозрачная жидкость. Он сделал несколько глотков, поперхнулся от неожиданного вкуса и закашлялся. Уже потом ему объяснили, что пить шампанское надо не спеша, но это было потом.
Экстрасенша смаковала вино и пристально наблюдала за Мякиным. Со стороны казалось, что она совсем не участвует в общем разговоре, но её редкие ироничные замечания говорили об обратном. Экстрасенша прислушивалась к новациям старичка. Один раз она даже предложила называть общество «правдистами», однако новые члены категорически отвергли «правдистов», сославшись на некоторые исторические параллели.
Мякин в полемике практически не участвовал. Он иногда делал вид, что соглашается с приводимыми доводами, но через некоторое время соглашался с противоположными мнениями, которые активно выдвигала интеллигентка единственная, кто старался обуздать фонтанирующего названиями старичка.
Нет, господа, возражала она. Это совсем не подходит. Да и не в названии дело. Если нет реальных результатов, то никакое название не поможет.
Пузатый видимо, устав от напора новых членов, вяло поддерживал её и иногда повторял почти одну и ту же фразу:
Камарадос, давайте оставим старое «заправцы». Нам это уже привычно.
Экстрасенша встала и произнесла:
Давайте танцевать! Думается, что во время танцевальных движений может придти ценная мысль.
И то верно! согласился пузатый. Давайте подвигаемся раскачаем, так сказать, мозги.
Вы потанцуйте, как-то недовольно произнесла старушка, а мы уж порассуждаем о названии.
Экстрасенша, к удивлению Мякина, пригласила пузатого. Он радостно вскочил со своего места и, улыбаясь, произнёс:
Почту за честь продефилировать с вами в этом заведении!
Интеллигентка изобразила на лице равнодушие и великое спокойствие такое, какое бывает у человека, постигшего все житейские тайны, но Мякин заметил её некоторое волнение, возникшее, скорее всего, от слов пузатого. Интеллигентка, стараясь не смотреть в сторону пузатого и экстрасенши, развернулась лицом к Мякину, немного неестественно улыбнулась и спросила:
А вы, камарадос, не желаете подвигаться?
Мякин двигаться не желал, но подумал, что сложившаяся ситуация требует от него некоторых действий, поэтому решил, что танец с интеллигенткой никак не повредит его настроению.
Пузатый Алексис изображал раскованного танцора, размахивал руками, покачивал боками и к тому же пытался выделывать замысловатые кренделя ногами, не всегда попадая в чёткий ритм энергичной, заводной музыки. Экстрасенша сдержанно двигалась в ритме танца, снисходительно терпела выкрутасы пузатого, иногда весело улыбалась и иронично подбадривала партнёра на совершение новых танцевальных подвигов.
Мякин аккуратно вёл интеллигентку под музыку, стараясь не срываться на резкие движения, которые наблюдались у остальных танцующих.