На самом деле если уж кому и взбредет в голову хвастаться нарушением чьих бы то ни было государственных рубежей, то по крайней мере о нарушении монгольской границы говорить не следует. Знающие люди, случись им оказаться среди слушателей, не замедлят поднять непутевого хвастунишку на смех. Потому что через монгольскую границу можно гулять в любых направлениях, если поблизости не окажется пограничной заставы и если потрудиться хотя бы приблизительно рассчитать время прохода патруля.
Караван автомобилей пылил по грунтовой дороге. Хотя ее и дорогой-то назвать было трудно просто широкая тропа, натоптанная копытами домашних животных. Автомобили по ней ездили нечасто. Восемь грузовиков, двигавшихся по ней в эту минуту, были примерно двухмесячной нормой механизированных транспортных средств, перемещавшихся здесь обычно. Граница осталась позади, километрах в двадцати, растоптанная, неухоженная полоса песка, по которой, судя по количеству следов, прошло небольшое стадо во главе с пастухом. Автомобили прошли полосу, остановились, из кузовов выскочили люди с большими вениками, и через несколько минут на следовой полосе не осталось ни единого признака того, что здесь ехали машины.
Дорога, петляя, взбиралась на пологую гору, поросшую густой травой и невысокими елками. До темноты надо было перевалить ее, чтобы засветло достичь леса на дне низины, где груз будет передан получателям.
Контрабанда через монгольскую границу дело обычное. Грех не воспользоваться таким проходным двором. Тем более что любые представители закона здесь зарабатывают совсем немного, так что всегда можно купить себе их расположение, обеспечив «коридоры» без патрулирования и возможность практически в открытую перегружать товар с машины на машину.
Хотя, конечно, тут все сильно зависит от того, что именно везут. Если это китайские тряпки, аппаратура или даже автомобили дело одно. А ведь бывают грузы совсем иного характера На них запросто и погореть можно.
Груз, который ехал на восьми автомобилях, был, так сказать, смешанного свойства. Какие-то непонятные железяки, загруженные на две машины, не представляли собой на первый взгляд ничего особенного. Предводитель каравана даже не очень понимал, почему эти штуки едут подпольно, а не легально. Но кроме этого вполне безобидного груза, было еще полсотни килограммов отборного афганского героина, зашитого в мягкие игрушки и несколько ящиков с автоматами Калашникова. Насчет последних можно было не сомневаться добыты прямо в Монголии со складов бравой монгольской армии (просто куплены, как пряники). А что, воякам не хочется лишних тугриков к своему жалкому заработку?
Автомобили нещадно пылили по тропе. Предводитель, которого звали Борис, порадовался, что решил ехать в головном грузовике. Конечно, это не самое безопасное место в случае чего, но зато он избавлен от необходимости дышать тем, что поднимают колеса машин. Хотя, конечно, злорадствовать по этому поводу он тоже не собирался: в конце концов, там ехали его люди, и очень жаль, что это была не степь, где машины могли бы развернуться в горизонтальную линию и ехать так, чтобы не портить друг другу жизнь.
Два часа понадобилось на то, чтобы миновать перевал. После этого тропа пошла под уклон. Сверху все было видно гораздо лучше, чем на подъеме, так что Борис мог уже разглядеть в нескольких километрах впереди жесткую темно-зеленую щетку хвойного леса традиционное место передачи грузов, которые он возил по этой тропе.
Солнце било прямо в лобовое стекло грузовика. Борис щурил свои и без того узкие глаза. Он был урожденным алтайцем, надолго уезжал из родных краев, успел прожить достаточно бурную жизнь, и вот наконец вернулся снова теперь уже не законопослушным гражданином, а «деловым человеком». Да, Борис всегда относился к своему занятию как к бизнесу. А бизнес он создан исключительно для того, чтобы приносить доход. И нравственная сторона, равно как и вопрос законности или незаконности, это последний вопрос, которым должен задаваться человек, желающий звать себя деловым.
Лесок приближался, теперь это уже была не щетка, а как будто бы поросль многочисленных бонсаи, высаженных на декоративную клумбу, имитирующую низину в горах. Прозрачный кристально чистый алтайский воздух создавал иллюзию небольшого расстояния там, где на самом деле счет шел на километры.
Борис поднес к губам рацию и отдал приказ быть начеку. Он был деловым человеком и прекрасно понимал, что порой лучший способ покупки товара это изъятие его без денег. Грузовики сбросили скорость, а через полсотни метров и вовсе остановились. Борис переключил каналы на рации и сказал:
Есть кто живой?
Наблюдается! прошипело в мембране. Ага, значит, приемщики были уже на месте. Мы на полянке, ждем вас.
Полянка посреди леса была традиционным местом передачи товара. Там было достаточно пространства, чтобы не приходилось грузить машины по очереди влезали абсолютно все грузовики. Ну и еще плюс: там были удивительно удачные природные условия. Над поляной нависал склон большого холма, полностью защищая ее от потенциальных наблюдателей с востока, северо-востока и севера. Как правило, для большей уверенности на этом склоне выставлялось некоторое количество секретов, в обязанности которых входило предупреждение «деловых людей» о возможной опасности. Впрочем, до сих пор еще ни разу не приходилось использовать это предупреждение по назначению. Местные жители поляну обходили всегда, а что до возможных рейдов правоохранительных органов, то они никогда не появлялись здесь в то же время, как и контрабандисты. Как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Хотя если рубли все же наличествуют, то, пожалуй, и друзей заводить будет проще
Вернувшись на свой канал, Борис сказал:
Горелый, Борман, проверьте, что и как!
Эти двое были гордостью и красой его команды. Ребята когда-то работали в барнаульском ОМОНе, воевали в Чечне, а потом забили на государственную службу и подались на вольные хлеба. Но поскольку большинство таких, как они, напрочь не приспособлены к мирной жизни, вскоре они оказались в «бригаде» алтайца Бориса.
Борис не видел, но знал, что сейчас эти двое выскочили из кузова замыкающей машины и быстренько смешались с пейзажем. Пройдет минут десять и они доложат обстановку, после чего командир решит, двигаться к точке рандеву или разворачивать караван и валить куда подальше.
На поляне наверняка об этом знают. Но так уж принято в среде джентльменов удачи никогда полностью не доверять тем людям, с которыми тебя связывают финансовые отношения.
Борис успел два раза покурить, а потом рация сообщила голосом Бормана:
Все путем. Костян с двумя фурами ждет на поляне.
Борис поморщился. Вот чего он терпеть не мог, так это пижонства! Какого лешего Костян тащит на стрелку такие приметные машины? Типа каждый день по горам большегрузные фуры катаются! Возникла мысль развернуться, увести караван в схрон и не возвращаться, пока принимающая сторона не соизволит воспользоваться на стрелке какими-нибудь неприметными машинами.
Остановило Бориса только то, что, пожалуй, эта самодеятельность может крепко не понравиться одному из заказчиков тому, кто поручил перевезти через границу те самые непонятные механизмы, которыми загружены два автомобиля. Этот тип недвусмысленно предупредил, что если товар не придет к нему в течение недели после того, как он начнет свой путь из Монголии, то Борис может заранее искать себе живописный погост, на котором его положат. Ну, то есть прямо так заказчик не сказал, но смысл его предупредительной тирады очень ярко светился через вежливые слова.
Поехали! проворчал Борис, переключившись на общий канал.
Через несколько минут грузовики вошли в лес. Дорога петляла, машины трясло и раскачивало. Средняя скорость продвижения была километров десять в час. Борис лишний раз отругал Костяна за его глупость насколько он помнил, с другой стороны леса дорога была ни капли не лучше. То есть фурам здесь ехать ой как непросто!
И вот караван вышел на поляну. Несколько минут маневрирования, ругани и разноголосого завывания моторов и вот товар готов к перегрузке.
Борис выскочил из своего грузовика и подошел к Костяну жирному лысому бугаю, стоявшему в тени лакированного черного джипа.
Костя, я тебя сколько раз просил не выделяться? спросил Борис, не скрывая неприязни в голосе.
Да ладно! примирительно вскинул толстые ладони Костян. Все будет чих-пых. Сейчас моментом тебя перегрузим и разойдемся как в море корабли.
Торопишься, Костя, покачал головой Борис. Сначала не помешало бы лавэ увидеть.
Толстяк радушно ощерился в тридцать два металлокерамических клыка.
Запросто, друг!
Открыв заднее сиденье джипа, он вытащил небольшую пухлую сумку. Борис заглянул внутрь там лежали три изрядные пачки евро. По правде сказать, дело сегодняшнее было исключительным, и за него Борис чистоганом получал двадцать тысяч очень удобной и растущей в цене европейской валюты. Это, кстати, было еще одним поводом не выделываться перед Костяном. По сравнению с ненавязчивой угрозой от заказчика повод был очень даже позитивным. Как говорится на языке высокой культуры «кнут и пряник».
А теперь можем и грузиться, усмехнулся Борис и махнул рукой своим людям, попутно отметив, что его верные посыльные уже успели вернуться с рекогносцировки и незаметно слиться с остальными.
Он так и не понял, когда все началось. Просто как-то вдруг оказалось, что на земле около автомобилей лежат несколько человек вперемешку его и Костяновых. Позы у них такие, в которые живого человека нипочем не уложишь. А еще ктото вопит, прижимая ладони к животу, и падает на колени, и начинает корчиться на земле, марая пыль и траву темно-красными пятнами.
А через несколько бесконечно длинных секунд началась пальба. Вначале автоматы заговорили в лесу, потом принялась палить в белый свет охрана каравана и люди Костяна. Грузчики беспорядочно заметались, лихорадочно ища укрытия от свинца, собиравшего свою кровавую жатву. Один из них, попытавшись спринтерским рывком преодолеть расстояние до леса, вдруг кувыркнулся, как подстреленный заяц, и упал ничком. Ноги его несколько раз дернулись в агонии, и потом тело недвижно застыло.
Это было уже последнее, на что Борис обратил внимание. Выхватив из-за пазухи ТТ, он бросился на землю возле Костянова джипа, выцеливая в лесной чаще невидимых противников.
Федералы, суки позорные! крикнул Костян, стоявший на карачках рядом с Борисом.
Да, это точно не конкуренты. Слишком профессионально и качественно все было сделано. Наверняка эту поляну обложили задолго до того, как появились разведчики Костяна, проверявшие ее на отсутствие засад. А если грамотный специалист затихарится фиг ты его заметишь, даже если пройдешь буквально в паре шагов.
Наконец-то голос подало и оружие противников. С вершины холма загрохотал крупнокалиберный пулемет. На тентах грузовиков стали появляться лохматые прорехи попаданий, лопались покрышки, отлетали куски металлических запчастей. Одного из боевиков Костяна, не выдержавшего и рванувшего куда глаза глядят, перечеркнуло поперек туловища несколькими попаданиями Бориса едва не стошнило, когда он увидел те лохмотья, в которые превратился несчастный, прежде чем упасть.
Кто нас слил? крикнул Борис Костяну.
Тот, впрочем, не спешил отвечать, стремительно уползая в сторону невысоких кустов можжевельника, за которыми вполне можно было спрятаться и под их прикрытием добраться до леса. А там уже, если повезет, можно рассчитывать на удачу беглеца.
Борис не успел дернуться следом за Костяном, как тот вдруг смешно подпрыгнул на четвереньках, и предводитель контрабандистов увидел, как из головы его компаньона выплеснулся красный фонтанчик. Потом Костя упал на живот и больше не двигался.
Борису стало страшно настолько, что он не выдержал в штанах стало тепло и мокро. Он чувствовал, что вот еще немного, и невидимый снайпер поймает его в прицел своего оружия, нажмет на спуск и все, наступит темнота и пустота.
Перекрывая грохот, сверху прозвучал голос, усиленный мощными акустическими системами:
Это операция Федеральной службы безопасности! Вы полностью блокированы! Дальнейшее сопротивление бессмысленно! Бросайте оружие, выходите на середину поляны с поднятыми руками, становитесь на колени и держите руки за головой! Любое резкое движение будет приниматься снайперами за попытку сопротивления! В этом случае стреляем на поражение!
Несколько секунд еще творилась вакханалия палили из-за машин, в несколько стволов грохотали счастливцы, успевшие добежать до спасительного леса. Но после того как еще двое или трое бедолаг упали, обливаясь кровью, поднялись к небу первые руки тех, кто решил, что битва, пожалуй, закончена.
Борис был в их числе. Как ни горько было сознавать, что попался он всерьез и светит ему немало годков неба в клеточку, но все равно жить гораздо лучше, чем оказаться на два метра под землей.
Наконец все контрабандисты, кто был еще жив, собрались в середине поляны. Восемь человек пятеро из команды Бориса и трое людей Костяна. Борис отметил, что ни Горелого, ни Бормана среди них нету. То ли их положили, то ли ребята оказались достаточно ушлыми, чтобы рвануть когти.
Лес ожил один за другим на поляну выходили люди в лохматых камуфляжных комбинезонах. Они походили на леших, вставших на тропу войны, чтобы раз и навсегда расплатиться с людьми за варварское истребление деревьев.
Через несколько минут, чихая дизелем, прикатил БТР. С брони соскочил высокий крепкий дядька лет сорока пяти. Он был одет в камуфляжную форму с погонами подполковника и черный берет с невзрачной, но мудреной кокардой, сразу наводившей на мысли о невероятно высоком статусе подразделения, которому полагался данный опознавательный знак. Кроме звездочек и кокарды, никаких нашивок и знаков различия подполковник не носил.
Вслед за ним соскочил второй тип. Он был тощим, длинным, лет под сорок. Его форма вообще звездочек не имела. Видимо, это был фээсбэшник.
Грамотно сработано! пробормотал тощий.
Фирма веников не вяжет! со сдержанной гордостью ответил подполковник.
Начался обыск автомобилей. Силовики не удивились, увидев оружие. Точно так же их оставили равнодушными и наркотики. А вот когда вскрыли коробки с диковинным оборудованием, брови фээсбэшника взлетели вверх. Подполковник, который не был так хорошо осведомлен в вопросах специфической техники, спросил, чем так поражен его компаньон по операции. Тощий объяснил. Подполковник присвистнул да, груз действительно был неординарный.
* * *
Город Новороссийск, Российская Федерация
Майор Протасов с самого начала понял, что дело с катером будет непростым. И даже не столько потому, что преступники наломали лишних дров и теперь будут вынуждены затихариться. О нет. Если уж они так нагло себя повели значит, ставки неимоверно высоки. А за высокими ставками неизбежно стоят серьезные люди. А тот, кто хоть раз пытался раскрутить темное дело, в котором замешаны высокопоставленные персоны, точно знает, что на свете большего геморроя нет и быть не может.