Несколько слов об этих титанах международной дипломатии и мастерах внешнеполитического анализа. Ж. Камбон был послом в США, участвовал в работе Парижской мирной конференции, написал книгу «Дипломат». Г. Никольсон также был участником Парижской конференции, занимал различные дипломатические должности, написал книги «Дипломатия» и «Идеальный дипломат», которые, как и труд Камбона, считаются обязательными для изучения сотрудниками внешнеполитического ведомства любой страны. Столь же высокую оценку можно дать «Руководству по дипломатической практике» Э. Сатоу, представлявшего Великобританию в странах Востока, и «Дипломатическим комментариям» крупного японского дипломата и министра иностранных дел К. Исии. А. М. Коллонтай первая в мире женщина посол, ее «Дневники» являются ценным документальным источником. А. А. Громыко человек-эпоха, сыгравший значительную роль в истории внешней политики и вообще в истории XX века. Деятельность Дж. Кеннана великолепный пример того, как дипломат-практик становится талантливым аналитиком-международником.
А. Ф. Добрынин четверть века был советским послом в США и немало сделал для того, чтобы удерживать отношения враждебных сверхдержав в приемлемом русле вопреки идеологическим постулатам, от которых долгое время не могли избавиться советские и американские лидеры. Ю. В. Дубинин возглавлял российские дипломатические миссии в целом ряде стран и, помимо мемуаров, оставил свои заметки о методах и приемах аналитической работы во внешней политике и дипломатии. Посол О. А. Гриневский работал на ближневосточном и целом ряде других направлений и опубликовал целый ряд мемуарных и научных трудов.
Многие другие дипломаты (например, германист В. Д. Ежов), пусть менее известные, но отличавшиеся талантом и способностями, также издавали свои труды, в которых делились накопленным опытом7. Их подходы к информационному анализу, методика, приемы во многом не устарели и у них есть чем поучиться.
Вместе с тем уровень информационного анализа во внешней политике, его результативность определяются не только способностями посла и его команды. Но и высшим руководством государства, министрами, премьер-министрами, президентами, диктаторами и прочими правителями. В конечном счете именно они «заказывают музыку», определяют, насколько свободно и продуктивно будут мыслить их подчиненные, насколько эффективно будет функционировать в сфере аналитики вся система служб, «заточенных» на принятие международных решений.
Одним из лучших аналитиков среди государственных лидеров был, наверное, Гай Юлий Цезарь. Когда он размышлял, стоит ли переходить через реку Рубикон, то, скорее всего, советовался с приближенными хотя наверняка мы этого знать не можем. Но в любом случае этот великий полководец и государственный деятель правильно оценил ситуацию возможности своих противников (римского Сената, Гнея Помпея), численность их войск, настроения плебса и преданность легионов, находившихся под его командованием. Пришел к правильным выводам, просчитал свои шаги на перспективу. Дело-то нешуточное было уничтожение Римской республики.
Под стать Цезарю был другой выдающийся аналитик Наполеон Бонапарт, допустивший лишь одну ошибку, но грубейшую и ставшую для него роковой. Он посчитал, что может справиться с Россией и в 1812 году отправился в гибельный для него поход.
В начале XX века безошибочно мыслили и действовали Ленин, Троцкий и их соратники, ликвидируя только что народившуюся демократию в России. Момент для государственного переворота (октябрь 1917-го) был выбран с невероятной точностью, безупречно продуман алгоритм действий.
Сложнее обстояло дело с таким государственным лидером, как Сталин. Он, бесспорно, был мыслящим человеком, но подводило стремление единолично принимать решения, маниакальная подозрительность, недоверие даже к ближайшим соратникам и ненависть к тем, кто был умнее, культурнее и образованнее его самого. В итоге многие внешнеполитические решения Сталина негативно сказались на безопасности и национальных интересах СССР.
В послесталинскую эпоху большинство кремлевских небожителей едва ли годились на роль талантливых аналитиков. Это было следствием изначальной порочности всей советской системы, исключавшей подлинную конкуренцию и допускавшую на самый верх далеко не самых грамотных, способных и образованных деятелей. Н. С. Хрущев, при всех своих плюсах, во внешней политике выступал, скорее, как пропагандист и агитатор, а своей грубостью, бесцеремонностью и склонностью разговаривать с иностранными партнерами языком угроз ослаблял международные позиции СССР, способствовал изоляции Союза. Л. И. Брежнев меньше увлекался пропагандой, был осторожен, в общении отличался вежливостью и взвешенностью суждений. Но, как и Хрущев, да и другие лидеры СССР, не решался выйти «за флажки», то есть за рамки определенных идеологических установок и стереотипов, имевших мало общего с реальными ориентирами международного развития. Во многом именно поэтому советские шаги в направлении разрядки международной напряженности отличались непоследовательностью и в конечном итоге были перечеркнуты вторым изданием «холодной войны» в конце 1970-х начале 1980-х годов.
Главы советского внешнеполитического ведомства обычно судили о характере международных отношений в пределах марксистских догм, «от сих до сих». Исключение, пожалуй, составляли наркомы иностранных дел Г. В. Чичерин и М. М. Литвинов. Друг друга они не любили, даже ненавидели, но каждый из них по-своему сделал необыкновенно много для внешней политики нашей страны, чтобы вернуть ее в мировое сообщество. Чичерин ни много ни мало возродил ее, после разгрома, устроенного Троцким, а Литвинов заставил с ней считаться ведущие зарубежные державы.
В период «перестройки» конца 1980-х годов отечественная дипломатия постепенно освобождалась от идеологических пут, нащупывала новые пути в мировой политике. Однако внешнеполитическая концепция, разработанная командой М. С. Горбачева, при всей своей общечеловеческой привлекательности оказалась оторванной от жизни и уж точно от национальных интересов. В который раз непредвзятый и объективный информационный анализ заменили умозрительные, искусственные схемы, спущенные сверху.
В ходе работы я не раз обращался к дипломатическим документам, представляющим конкретные примеры информационно-аналитической работы «на выходе», а также к исследованиям, посвященным этому процессу. Особо хотелось бы подчеркнуть значимость фундаментального труда американского генерала, разведчика и аналитика Вашингтона Плэтта «Информационная работа стратегической разведки»8. Эту книгу издали у нас еще в конце 1950-х годов. Как это, на первый взгляд, ни странно, она абсолютно свободна от тенденциозных, идеологических выпадов, зато содержит важные теоретические и практически полезные соображения и выводы, которые во многом носят универсальный характер. С ней еще меня познакомил отец, ее штудировали многие наши профессиональные разведчики. Думаю, это говорит в пользу данного исследования, которое, как представляется, не устарело, хотя с момента первого издания минуло больше 70 лет (немалый срок). Это объясняет то внимание, которое я уделял выкладкам Плэтта, частое цитирование его произведения в настоящей работе.
И пусть не вызывает удивление термин «разведка», поскольку методы информационного анализа у дипломатов и разведчиков, в общем-то, одни те же. Расхождение возникает только в области сбора сведений, так как спецслужбы прибегают к услугам агентурных источников, а дипломаты имеют дело только с открытыми сведениями и их деятельность четко зафиксирована Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 года. Там сказано, что они имеют право на «выяснение всеми законными средствами условий и событий в государстве пребывания и сообщение о них правительству аккредитующего государства».
Заметим, что открытые источники широко используют и сотрудники разведки, подобно тому, как это делают «чистые» дипломаты (это понятие тоже из корпоративного жаргона). К тому же исследование Плэтта, о котором идет речь, посвящено деятельности не спецслужб, или одной из спецслужб, даже такой мощной и разветвленной, как ЦРУ (он, кстати, был одним из ее основателей), а стратегической разведке. Это гораздо более широкое понятие, обозначающее масштабную информационно-аналитическую работу, в которой участвуют десятки государственных ведомств, включая дипломатическую службу.
Отметим еще один труд представителя разведсообщества британского полковника Дж. Хьюза-Уилсона «История катастрофических провалов военной разведки»9. В нем детально изучены наиболее яркие и показательные случаи тяжелых последствий недооценки или полного игнорирования выводов и рекомендаций аналитиков. Из этих случаев могут извлечь важные уроки не только военные деятели и профессиональные разведчики, но и дипломаты.
Отдельно заслуживает упоминания труд В. В. Демидова «Информационно-аналитическая работа в международных отношениях», также явившийся ценным подспорьем для данного исследования10.
Признаюсь, я не уделял много внимания теоретической стороне вопроса и не только потому, что следовал истине, высказанной Мефистофелем в трагедии Гёте «Фауст»: «Суха теория, мой друг, но древо жизни вечно зеленеет». Во-первых, не хотел перегружать свою работу сложными построениями, нередко оторванными от действительности, то есть от практической дипломатии. Во-вторых, как и большинство моих коллег, я сам преимущественно практик и потому обращаюсь к теоретическим сложностям лишь когда это совершенно необходимо.
Непосредственным импульсом к этой работе послужил лекционный курс, посвященный информационно-аналитической работе во внешней политике, который я читал в Дипломатической академии (и, возможно, буду продолжать это делать). На первых порах планировалось написать учебник или учебное пособие, однако в процессе работы я невольно вышел за эти рамки, предпочитая ориентироваться на широкую аудиторию. Признаюсь, это привело к определенному смешению жанров, что, на мой взгляд, допустимо, но, возможно, не встретит полного понимания у некоторых читателей. Поэтому уместно подчеркнуть: излагая материал в занимательной форме, с юмором, избегая сухого стиля, принятого в научной и учебной литературе, и приводя живые и конкретные примеры, в том числе из художественной литературы, я старался делать это не в ущерб содержанию, а, напротив, чтобы максимально доходчиво и образно рассказать об основах информационного анализа в дипломатии и внешней политике.
Вместе с тем я не собирался сводить до минимума научную направленность своего исследования и, кроме того, рассчитывал, что оно пригодится студентам, постигающим приемы и методы информационного анализа. Последнее объясняет некоторое количество повторов, что, с моей точки зрения, служит лучшему уяснению тех или иных оценок и выводов. Насколько удачным получилось такое сочетание, конечно, судить не автору, а читателям.
Заканчивая это небольшое вступление, хотел бы еще раз подчеркнуть: миссия у дипломатов исключительно значимая, но и груз ответственности на их плечах лежит немалый. А казалось бы, что сложного в информационно-аналитических обязанностях: Почерпнул сведения из прессы, у своих собеседников из числа представителей страны пребывания или коллег по дипкорпусу, написал информационный документ и отправил в Центр. Узнал, выяснил, изложил и доложил. Почти как veni, vidi, vici. Это в идеале. А в жизни победы чередуются с поражениями, хотя, конечно, хочется, чтобы последних было меньше.
Информация, информационные сообщения и обратная связь
Любому дипломату, особенно начинающему, нужно знать, что такое информация. Что скрывается за этим понятием вообще и непосредственно в сфере его профессиональной деятельности.
Вполне допустимо сказать, что информация это совокупность сведений, необходимых для активного воздействия на управляемую систему с целью ее оптимизации. Или что это ценнейший интеллектуальный ресурс в системе жизнеобеспечения общества, важнейшая часть его интеллектуальной собственности. Или, допустим, может быть такой вариант: информация это сведения, представляющие определенный интерес, которые люди передают друг другу в процессе общения11.
Иначе, говоря простым языком, информация это факты, любые данные о событиях, процессах, явлениях в прошлом, настоящем и даже в будущем, которыми обмениваются люди и которые служат для понимания различных сторон жизни, формирования различных отраслей знаний, выстраивания отношений между собой, понимания того, что и как нужно делать, как вести себя в той или иной ситуации, взаимодействовать с окружающим миром, принимать верные и необходимые решения.
Проблема в том, что далеко не всякая информация сразу годится для использования. Она бывает адекватной, неадекватной, полной, неполной, ясной и туманной, правдивой или недостаточно правдивой, откровенно лживой, своевременной, запоздавшей и так далее. Полностью объективной и точной информации не бывает никогда, хотя бы потому, что любая информация рождается не сама по себе, у нее всегда есть автор или группа авторов. А авторский взгляд всегда субъективен.
Словом, с поступающей информацией нужно хорошенько повозиться, очистить от шелухи, извлечь из нее самое необходимое, важное и достоверное перед тем, как пустить в ход, строить на ее основе свои планы и разрабатывать программы действий, оборонную стратегию или внешнюю политику.
Информация может быть первичной и вторичной. Первичная формируется на базе прямого наблюдения или опроса, непосредственной регистрации совершающихся событий, в том числе через средства массовой информации. Вторичная представляет собой данные, полученные от тех или иных носителей информации, допущенных к информации первичной.
А результаты, полученные после обработки и обобщения данных во всей их совокупности, это и есть продукт информационного анализа. Другими словами информация третьего, самого высокого уровня. В этом случае допустимо такое определение:
Информация третьего уровня это сведения, основанные на изученных фактах, включая оценки, выводы и практические предложения, предназначенные для решения какой-либо конкретной задачи.
Из информационно-аналитической работы по сути состоит вся наша жизнь. Ежедневно мы только и делаем, что получаем информацию и обрабатываем ее. При этом вовсе не обязательно быть ученым, экспертом, политическим или государственным деятелем, военным стратегом или тактиком. Сказанное относится к любому человеку, который вольно или невольно занимается информационным анализом на бытовом уровне. Не потому что он прирожденный аналитик или стремится сделаться таковым. Просто без этого не обойтись без сбора информации и ее анализа немыслимо наше существование.
Во всех сферах человеческой деятельности циркулируют информационные сообщения устные и письменные, телеграммы, факсы, электронные месседжи, посты в соцсетях. Любая доставка информации, ознакомление с любыми данными, неважно, где они содержатся, в веб-ресурсах, книгах или фильмах, сводятся к сообщению, идущему от отправителя к реципиенту и обратно.
Что бы люди ни говорили или писали друг другу: «Я тебя люблю» или «Я тебя ненавижу», «Ты мое солнышко» или «Ты дурак», «Приходи завтра ужинать» или «Я сегодня вечером занята», всё это информационные сообщения. Они могут передаваться устно, а также письменно и в электронном виде. Если зафиксированы на бумаге, в памяти смартфона или компьютера, то становятся информационными документами. Каждый такой документ или устное сообщение мы не всякий раз и не сразу принимаем на веру. Анализируем, выясняем степень достоверности. А правду ли он сказал? А может, нет? Может, еще есть надежда? Может, он все-таки не дурак, а мое солнышко? Для проверки собираем дополнительные факты и принимаем окончательное решение: поцеловать, плюнуть, сказать гадость, отвернуться, хмыкнуть, промолчать, улыбнуться