Когда хакер отвернулся от замочной скважины, Учительница просто убила плачущую женщину, ожидавшую утешение по поводу убийства в метро, а не собственного, чёрт побери, убийства! Начиная с этого момента мир, связанный с Джошуа или хакером, отрывается от него самого, поэтому этим будут объяснены дальнейшие эпизоды, в которых нет даже косвенного его присутствия так что речь сейчас немного об убийстве: чем его оправдать, Учительница не знает. Конечно, феромоны напоминают о любимом человеке, но вот кем он был, она пока не знает. Вероятно, в этом убийстве есть просто элемент исполнения приказа, однако это только один из осколков, когда остальные куски этого разбитого зеркала под названием мотив связаны именно с её незнанием. Учительница была женщиной красивой, напоминала персиянку или украинку: если бы она была менее привлекательной мужскому глазу, то её смертный грех менее бы заслуживал прощения в лучшем из миров. Учительница сполоснула руки в огуречной воде, пахнущей кумином или зирой, вытерла руки и принялась выводить вчерашнюю дату на грифельной доске, впрочем, мел постоянно соскальзывал и издавал неприятный звук. Учительница оставила это дело. Вряд ли сегодня доведётся преподовать, ибо она знает, от своего кавалера, который не муж, что в противоположном крыле школы готовится серьёзный захват заложников, который должен пройти без улик, указывающих на её знание. Всё бы прошло по плану, если бы не пожар, о котором даже не знаю, говорить или нет, ибо мысли об М.Л. отвлекают меня от главного. А что такое главное? Не знаю. Пусть будет Учительница. Хотя точно не она, но пусть она будет. Итак, она считала, что может убивать людей за счёт своей способности, которую приписал ей муж, когда вспоминал собственное детство, когда родная мать его обзывала и говорила, что нету денег. Тогда он приказывал ей криком заткнуться, и этим порой ему удавалось избавить себя от обзывательств. Собственно, это он приписал своим способностям, которые потом приписал своей жене Учительнице, и она в это поверила. Сейчас Учительница забыла про всё на свете, потому что какая-то девочка с молитвой ворвалась в её кабинет. Учительница испугалась и уже хотела убить девочку своими способностями, но девочка не замечала труп старой блондинки, читала свою молитву на белорусском и медленно шла к окну. Еле дотянувшись до пожарной лестницы, висящей у окна, девочка поднялась на крышу. Там валялась куча пустых бесполезных коробок белого цвета. Девочка спряталась в сáмой середине этого нагромождения, дабы Учительница ни с какого угла не смогла её заметить, хотя Учительница даже не думала её искать, ибо в стрессе поливала глицинию и ожидала звонка своего любовника. А вот девочка на крыше благодарила Господа за то, что ей удалось невозмутимо пройти мимо учительницы, чтобы затем от неё скрыться, ибо девочка провела странный маневр со школьными тетрадями, который нет времени описывать, но который в своё время ошеломит и обескуражит Учительницу.
В это время какая-та посторонняя девушка находилась в вестибюле школы. Она направлялась в школьную столовую, где якобы забыла телефон, который был переделан под взрывное устройство. В бездвадцати двенадцать прозвучало два звонка сродни́ тюремному, звонок на перемену и звонок на мобильный телефон. После двух раздражающих мелодий устройство сдетонировало. Столовая загорелась. Девушка предусмотрела, чтобы в столовой никого не было, однако мальчик с огромной родинкой на лбу упал то ли от страха, то ли в эпилептичечком припадке, как его отец, а девушка, стыдясь за своё существование, спешила пройти мимо. Она верила, что её не убьют. Хакер ни во что не верил и ничего не ждал, однако громкий хлопок и последующий пожар его только обрадовали. Они подарили ему ощущение жизни, которое легко забыть за привычными делами. Он пробежал мимо женской душевой, откуда валил серый дым, и помимо удушливой гари он различил еле уловимую женскую ваниль, подействовавшую на него как природный афродизиак. Несмотря на риск, он туда завернул и увидел голую девушку, задыхающуюся от дыма. Он молча взял её на руки и понёс в сторону выхода. Она молчала и не сопротивлялась. Только оказавшись в вестибюле, она произнесла:
Спасибо. Мне легче. Я могу ходить.
Он поставил её на ноги и, не глядя на неё, ибо стеснялся, спросил:
Твоя одежда там? Сгорела?
Девушка кивнула и густо покраснела.
Мне нужно срочно скрыться. Ты можешь меня прикрыть? Буквально.
Хакер покраснел тоже.
Хорошо, и прикрыл ей ладонью треугольное лоно. Ему мерещилась чёрная смородина и малина оттуда. Он старался не глядеть на неё, однако его избегающий взгляд коснулся всего, чем девушка могла похвастаться. Правда, ноги в синяках и на руке следы мучений как-то омрачали её безусловную красоту, но хакер верил, что этот случайный перец в мягком десерте скоро пройдёт. Ворона села на провод, стала покачиваться вперёд-назад, не смогла удержаться и улетела. Хакер прикрывал свою голую незнакомку, как мог, и она принимала его прикосновения. Это делало его больше и сильнее в собственных глазах, он готов был улыбаться каждому при встрече, если бы не ужасающий пожар и связанные с ним людские приличия, которые заставляли его показывать волнение, страх и поганое милосердие вместо обычной улыбки этому миру, такому маленькому сейчас, ибо он такой большой. Девушка спрятала лицо за его плечо и старалась поспевать за ним. Казалось, она либо задыхается, либо просто засыпает на его плече.