Серёга. Или… мальчик, юноша, мужчина в последние годы советской эпохи. Книга третья - Пилатов Сергей 2 стр.

Голос заведующего отделом культуры Суоярвского райисполкома, который Серёга слышал по телефону, полностью соответствовал внешнему облику его владельца, казалось, что он спит или что его только что разбудили.

Серёге даже было неудобно, так как ему показалось, что именно он своим тактичным стуком в дверь разбудил хозяина небольшого кабинета, в котором расположился абсолютно свободный от бумаг стол, где главным украшением были три молчаливо стоящих казённых телефона и небрежно брошенные очки в пластмассовой оправе. Человек по фамилии Лебедев обладал типичной внешностью функционера  гладко зачёсанные назад волосы, кругловатое чисто выбритое лицо, мутные слипающиеся глаза и всё. Эту внешность несложно запомнить, если рассматривать фотографии членов Политбюро ЦК КПСС. Лебедев недоумённо рассматривал вошедшего студента, даже очки нацепил, чувствовалось, что он удивился настолько, насколько его удивление могло укладываться в рамки программы культурного развития района:

 Вы из Ленинграда?

 Да.

 Из института культуры?

 Да.

 А зачем приехали?

Удивлённый Серёга присел на стоящий рядом со столом стул, не спрашивая разрешения, и стал объяснять, как он долго искал подходящий театр для постановки дипломного спектакля, какие хорошие отзывы в институте он получил о народном театре Суоярви, в частности, от завкафедрой, и как он счастлив, что именно здесь он сможет реализовать свои творческие амбиции.

Серёга не очень понимал, зачем он должен что-то объяснять и в чём-то убеждать начальника культуры района, если один из лучших студентов института культуры выбрал их посёлок, похожий на город несколькими кирпичными и панельными домами и красивой гостиницей. Он был уверен, что его тирада должна была разбудить даже самого спящего бюрократа. Но глаза Николая Константиновича ничего не выражали и оставались пустыми, а на лице чётко отражалась не радость, а единственный вопрос: чего припёрся, юноша?

Да, Лебедев никак не мог понять, что это за юноша сидит напротив него. Он реально думал, что Серёга, услышав грубый и циничный призыв не приезжать в этот город, никогда сюда и не приедет. Но, осознав неотвратимость случившегося из-за дефектов междугородней связи, вынужден был снова, глаза в глаза, сообщить, перейдя сразу на ТЫ, так как Серёга выглядел уже не мальчиком, но и не совсем мужчиной:

 Понимаешь, Серёга буду откровенен. Народного театра в Суоярви нет уже лет шесть-восемь, а информация болтается по институтам для того, чтобы не потерять ставки. Что ты, Серёга, будешь делать в данной ситуации нас, конечно, беспокоит, но не очень.

 А как же режиссёр Людмила выпускница нашего института, направленная недавно в Суоярви?  Серёга вспомнил слова завкафедрой об одной из лучших выпускниц, получившей НЕДАВНО распределение в Суоярви.

 Ну, НЕДАВНО  понятие относительное Лет десять назад Было такое Но сейчас она директор Дома культуры Мы готовы оказать всю посильную помощь, устроить тебя на работу на три месяца с окладом подписать диплом выставить оценки, написать отличную характеристику

Вроде бы что может быть проще  просидеть в этом городке (было обещано, что за приличную зарплату), подписать документы о постановке спектакля, рецензии, отзывы и прочее, вернуться с заслуженной пятёркой в Ленинград. Такой нормальный сговор  мы тебе пятёрку, а заодно и деньги, а ты молчишь о том, что у нас давно нет никакого театра.

Серёга ничего не ответил. Он был в лёгком шоке. И что делать Серёге в данной ситуации, если в очередной раз он откровенно попал Намёки Лебедева про сговор Серёга в силу своего воспитания воспринял в неправильной трактовке и решил, что теперь надо ставить спектакль и защищать его в любом случае!.

Владимир Константинович не понял, что Серёга его намёк не воспринял, и отправил его договариваться в районный Дом культуры. Когда Серёга ушёл, Владимир Константинович позвонил Людмиле Ивановне и предупредил о том, что скоро придёт юноша с идеей поставить в её бывшем народном театре спектакль, и добавил, типа пускай разбираются с ним, как хотят. Затем Лебедев посмотрел на все молчащие телефоны, стоящие на столе, досчитал до десяти и, наверное, уснул.

Весёлые служители культуры

Серёга не торопился в Дом культуры, который находился совсем рядом. Он зашёл по дороге в гостиницу, в свой номер, и попытался настроиться на предстоящий разговор.

Дом культуры находился в шаговой доступности и от здания администрации, и от гостиницы, в укромном тихом месте на берегу озера, которое, как мы уже знаем, называлось Суоярви. Именно от названия озера и было образовано название города, который ранее назывался Шуезерск. Несмотря на то что Суоярви переводится как болотистое озеро, ничего болотистого в нём не было. Оно было прекрасное, девственно чистое, и когда выйдешь из Дома культуры подышать, смотришь, любуясь на огромное озеро и высокие ели на противоположном берегу, и сразу вспоминаешь известную песню:

Сам же Дом культуры выглядел бедненько, но достаточно опрятно, спрятавшись за деревьями от улицы Гагарина и улицы Победы. Серёга сразу обратил внимание на то, что он был меньше, чем Дом культуры в посёлке Шортанды, где, как мы помним, Серёга оказался случайно во времена своей студенческой юности, хотя в посёлке Шортанды проживало во много раз меньше жителей. Открыт Суоярвский районный Дом культуры был в послевоенном 1946 году и находился в относительно небольшом двухэтажном домике, построенном ещё финнами, и, как поговаривали, с тех пор никогда не был на ремонте.. Он был светло-зелёного, не очень приятного цвета, а с фасада была небольшая входная дверь и небольшое окно над ним. Скромненько. Окна на фасаде напрашивались, и их отсутствие делало фасад несколько ущербным. Все окна были по бокам. Внутри  три относительно больших помещения занимала центральная районная библиотека, а потому репетиционным классам, предназначенным для художественной самодеятельности, приходилось тесниться. Впрочем, их было совсем немного. Зрительный зал находился на втором этаже. Сцена не очень большая, но уютная, а зрительный зал с подъёмом почти идеален для театра. Также на втором этаже находилось и просторное помещение, где по выходным проводились танцевальные вечера или нечто, напоминающее дискотеки.

Чувствовалось, что культуре уделяется «большое» внимание, так как к дому культуры пристраивалось ещё нечто. Потом выяснилось, что строится это нечто уже десять лет. Именно там  в этой пристройке на втором этаже  должен был находиться кабинет главного режиссёра народного театра со специальным входом прямо со сцены. Но пристройку построили таким образом, что максимальная высота возможного входа в пристройку из старого здания со стороны сцены не могла превышать полтора метра. Это даже для невысокого Серёги было маловато. Видимо, архитекторы (если они были) забыли про одну несущую балку. Можно было войти в эту пристройку по пожарной лестнице, которая красиво размещалась вдоль стены. Но тогда входить надо было через окно, что тоже не очень комфортно. Как потом узнал Серёга  вот уже много лет начальники думали, что делать с этой оказавшейся в одночасье ненужной пристройкой. Впрочем, после встречи с культурным начальником у Серёги зародились сомнения о том, думает ли вообще в этом городе кто-то.

Людмила Ивановна после звонка Лебедева смогла оперативно собрать в Доме культуры весь немногочисленный коллектив по случаю приезда товарища из Ленинграда. Этот коллектив достоин отдельного описания, которое не подвластно моему перу. Весь коллектив состоял из женщин. Кроме одной женщины-методиста, бывшей замужем за местным милиционером, все остальные были разведены или никогда не бывшие замужем.

Доброжелательность коллектива отражалась на лицах всех собравшихся в небольшом кабинете директора ДК, тёплая встреча студента была гарантирована. При этом не звонок непосредственного начальника из отдела культуры стал определяющим. Скорее  любопытство. Но лёгкое разочарование они испытали, когда увидели двадцатилетнего мальчика с горящими глазами, но который, очевидно, не годился быть кандидатом в женихи. Серёга также с любопытством рассматривал собравшихся женщин  всё-таки он уже был не мальчиком

Директора ДК найти было несложно, так как она сидела за главным столом. Людмила Ивановна, фактурная коренастенькая женщина с большим бюстом, с короткой стрижкой, с лицом без видимых следов косметики, выглядела лет на сорок и явно не походила на студентку того же института культуры и того же отделения режиссуры, которая НЕДАВНО (как говорил завкафедрой Борис Васильевич) отправилась по распределению работать режиссёром Народного театра. Она без предисловий и загадочных намёков прямо и цинично поведала, что Народный театр в Доме культуры как бы есть, потому что имеется помощник режиссёра Народного театра, но уже лет десять как он не работает.

Серёге тут же представили маленькую коротконогую задастенькую крепенькую женщину Нину Б. Представили её странно: «Нина, первая Б» Все засмеялись, но серьёзная Людмила Иванова пояснила:

 Фамилия у неё на Б начинается. Энергичная девушка  поможет.

Более того, на ставку в Народном театре, как оказалось, оформлена была и заведующая постановочной частью театра, которой оказалась постоянно хихикающая молодая девушка Татьяна с весёлыми озорными глазками  недавняя выпускница Петрозаводского культпросветучилища, проработавшая в ДК уже 5 лет. Татьяне было 2526 лет, но она не произвела никакого впечатления на Серёгу, скорее всего, ему не нравилось её постоянное хихиканье.

То есть театр существует. Заслуженный театр  с наградами и репертуаром. Он даже что-то делает. Но режиссёра нет уже лет десять, так как Людмила Ивановна, став директором Дома культуры, не хотела им заниматься. А вакансия главного режиссёра, видимо, гуляет по соответствующим ведомствам. Возможно, она попала и в институт культуры, но Борис Васильевич её не заметил. В связи с этим театр как бы есть и как бы его нет.

 И как мне теперь быть?  вопрошал растерянный Серёга в кабинете директора Дома культуры, не очень понимая, как театр может быть и при этом не быть. Сотрудники, глядя на Серёгу, посмеивались.

 А чё надо? Поможем, чем можем  отвечала директор Людмила Ивановна.  Сейчас мы что-нибудь поставим И уж точно подготовим отчёт. Всё равно никто сюда не доедет проверять  был спектакль или нет

 А артистов-то где мне искать?

 А зачем искать артистов. Может, без артистов?  пышногрудая директриса достала бутылку водки и ещё не успела её открыть, как на запах сбежались все остальные сотрудники Дома культуры, включая сотрудников библиотеки, кроме художника, сидевшего и работавшего в своей мастерской, находящейся в подвальном помещении.

Напомню, что до этого Серёга водку не пил. Не стал он пить её и сейчас, хотя ситуация была критическая, и напиться он имел полное моральное право.

Серёга поехал в этот затерявшийся, закрытый в приграничной зоне город-посёлок с одной целью  поставить на сцене прославленного театра свою пьесу по роману бразильского писателя Энрико Вериссимо «Пленник» (отметим, что Серёга был большим поклонником собственных пьес и инсценировок), чтобы при этом были декорации, афиши, программки, аншлаги Но это была не та пьеса, которую можно поставить без артистов. Безусловно, главную роль  американского лейтенанта  Серёга собирался сыграть сам, никак не желая смириться с фактом собственной актёрской бездарности, продолжая ставить над собой жёсткие эксперименты.

Кстати, о сути этой пьесы. Роман бразильского писателя Энрико Вериссимо «Пленник» Серёга прочитал в «Роман-газете», модном по тем временам периодическом печатном издании. Роман произвёл на Серёгу очень сильное впечатление. Почему? Серёга очень боялся войны. Наверное, под воздействием советской пропаганды, а может, просто в силу своего характера. Он был уверен, что любая война может закончиться ядерной войной, и неслучайно однажды написал страшное стихотворение, которое никому не показывал:

В своём постановочном плане Серёга писал: «Основная тема спектакля: война в современности, идея  бессмысленность войны, сверхзадача  не допустить подобного  являются, на мой взгляд, одними из самых актуальных, когда международная обстановка остаётся напряжённой. Многие люди привыкли жить спокойно, почитывать газеты, спорить, рассуждать некоторые всерьёз задумываются над этой проблемой, но для них остаётся неразрешимым вопрос, как в наш век, век научно-технической революции, век людей образованных, рациональных, возможна эта опасность»

Действие романа происходит во Вьетнаме во время так называемой Второй Индокитайской войны, которая на момент приезда Серёги в Суоярви закончилась всего четыре года назад. Но Серёга в своей инсценировке не упоминает страну, где происходят события, считая, что это может происходить в любой стране, где присутствуют американцы. Американский лейтенант в оригинале был афроамериканцем, а потому тема, которая сегодня носит название Black Lives Matter (BLM; с англ.  «Жизни чёрных имеют значение») в романе имела важное место, но Серёга собирался сам сыграть эту роль и перекрашиваться в негра (от исп. negro, чёрный) не собирался, а потому эта тема напрочь исчезла из спектакля. Лейтенанту осталось дослужить в этой стране один день, он прощается со своей постоянной любовницей  проституткой Ку, которая после прощания с лейтенантом погибает от взрыва в кафе, устроенного, как предполагается, партизанами. Лейтенант расстроен и при этом получает от полковника последнее задание  провести допрос вьетнамского двенадцатилетнего партизана (в романе партизану было восемнадцать лет), чтобы узнать, где заложена бомба, которая должна взорвать десятки людей. Сцена допроса мальчика являлась центральной. Садист-сержант требует от лейтенанта санкции на применение пыток. Капитан-врач, присутствовавший при допросе  против. Оказавшись перед серьёзным жизненным выбором  жизнь мальчика, который молчал, как партизан, или десяток людей, которые могут умереть при взрыве. Капитан-врач руководствуется гуманистическими соображениями по отношению к пленнику, а сержант-садист предупреждает о возможном теракте. В конце концов, лейтенант даёт добро сержанту. Мальчик от ужасных пыток умирает, а бомбу обнаружили благодаря его сестре, которая хотела спасти жизнь брату. Далее следовала сцена бурных дебатов лейтенанта с капитаном-врачом, который требует отдать его под трибунал за применение пыток. Главный герой в отчаянии почти сходит с ума. В пьесе у Серёги над лейтенантом решает пошутить майор, пугая его, а тот хватается за пистолет, но майор его опережает и убивает. Полковник успокаивает майора: