Титов проследовал к своему шкафчику, по пути здороваясь с переодевающимися служащими. Некоторые, бывшие в достаточно высоком чине, жали протянутую им руку. Кто был поскромнее, лишь осторожно кивали.
Качнешься? обратился Павел к гвардейцу.
Не сегодня, Павел Сергеевич. Дежурю, ответил тот через динамики шлема.
Значит за тебя буду тягать, ответил Изотов, открывая свой шкафчик.
Столько не поднимете, усмехнулся гвардеец.
Наглый у тебя солдат, обратился Павел к брату, надо бы ему перевод оформить, мужчина ехидно подмигнул.
Денежный, ответил Титов, в качестве премии за добросовестное исполнение.
Титов надел красные спортивные шорты, черную футболку, затянул белые кроссовки, оставив костюм покоиться в шкафчике. Павел предпочел свой темно- зеленый облегающий тренировочный костюм, однако очки все же пришлось снять.
Выйдя в тренировочную зону Константин махнул рукой гвардейцу, тот остался у входа. Однако спустя несколько мгновений сделал пару шагов в сторону администратора. Должно быть, у них завязался разговор.
Ушел от разговора, думаешь? спросил Изотов, выгибая спину.
Ты о чем? уточнил Титов, разминая локти.
Насчет свидания.
Отвяжись, Константин хрустнул шеей, затем стал разогревать икры.
Я тебе серьезно говорю, нужно переключиться. А вообще, он поспешил за братом, идущим в сторону площадки единоборств, всегда рядом. Даже я не всегда, а она вот будет. Придешь ты домой, а она ждет, тут как тут. Ну и постель согреет, он подмигнул.
Мне это не нужно.
Как не нужно? Тебе сорока еще нет.
Я не, директор встал перед тренировочным манекеном, представляющим из себя антропоморфное сочленение подушек со шлемом на голове. Сделав глубокий вдох, а затем выдох он начал медленно отрабатывать движения, я не это имел в виду. Мне не нужно, чтобы кто- то ждал меня дома, очередной мягкий удар последовал за этими словами.
Ты же сказал, что тебе одиноко, Павел тем временем предпочел взять гантели. Он подтащил скамейку поближе к манекену и сел рядом, принявшись тренироваться.
Я сказал, что почувствовал одиночество. Это не то же самое. Скорее как наваждение, может быть вроде тоски, снова мягкий удар в шею.
Ну, не унимался Павел.
Как я живу меня устраивает, резкая пара ударов по плечевому поясу.
Мне кажется, ты так только думаешь, Павел с выдохом бросил немаленькую гантелю, просто не пробовал иначе. Тепла не хватает.
Может мне просто побить тебя, чтобы стало легче? с вызовом произнес Титов.
Ну попробуй! усмехнулся Павел, они оба вышли на татами, последний шанс передумать.
Да ты проиграешь до того как я тебя ударю, ответил Титов.
Изотов погрозил пальцем.
Константин выдохнул, еще раз размял суставы, присел несколько раз, сжал и разжал кулаки.
Суставы еще не скрипят? ехидно поинтересовался Павел.
Ты знаешь, на самом деле
Господин, вас к телефону, тренировку прервал голос подошедшего администратора. Мужчина в фиолетовом поло протягивал беспроводной стационарный телефон.
Унижение брата откладывается, ответил Изотов.
Ловлю на слове, Константин взял трубку, генеральный. Да, все по графику. Да. Нет. Нет. Не нужно. Хорошо. Да, так и сделайте, он вернул телефон обратно.
Кто? решил уточнить Изотов.
МИД, насчет завтрашней поездки, уточняли насчет специалистов со мной в дорогу.
Кстати, куда поедешь?
Титов огляделся по сторонам: администратор уже удалился, остальные присутствующие были увлечены тренировками, к тому же в зале играла музыка, в мыслях присутствующих генеральный директор также не заметил ничего подозрительного. И все же ответил он сознанию Павла.
Африканский сектор, на юг.
Ты слишком перестраховываешься, беспечно подумал Изотов, тут все свои.
Лучше не рисковать, продолжал «говорить» Титов, мой маршрут известен ограниченному количеству самых надежных людей.
Мне неизвестен
Будет, как только я улечу, и ты останешься за меня, сгладил угол Константин, несмотря на то, что вылет уже завтра подготовка еще идет, слишком много нюансов.
Что ж, хорошо. Продолжим?
Можно, ответил директор уже вслух.
Они вновь встали друг напротив друга.
Айкидо, сказал Титов. По старой традиции оба бойца называли свои стили, чтобы отдать дань уважения школе, к которой принадлежали.
Вин Чунь, ответил Изотов, выставляя вперед руки ладонями вперед.
Серьезно? поднял бровь директор, и где ты этого набрался?
У меня есть тренер прямиком из Китая, живет тут в пригороде. Отличный парень.
Допустим, Титов приготовился, затем пошел на Павла.
Первый удар тот мягко отбил, ответив легким хлопком тыльной стороной ладони в грудь. ОПЗМовцы долго обменивались атаками, но никто не мог взять верх, наконец- таки Изотов попался в захват, Константин повалил его на землю, зажав ногами в замок пояс, а правую руку стал оттягивать назад.
Проси пощады! требовал Константин.
Я потерплю, хрипел Павел. Он напряг руку, вывернул и смог освободиться, перекрутился в ногах Титова и уже прижал того к полу, оказавшись в выигрышной позиции ответил шквалом ударов в районе лица, но они лишь начинались тяжело и быстро, оканчиваясь лишь легкими толчками. Брат не стремился сделать больно.
Титов поймал одну из его рук, сжал, повалил в сторону, встал на ноги, сделал шаг назад.
Павел перехватил инициативу, в два легких шага оказался перед Константином, нанес удар, Титов ушел в сторону, пропустил следующий, третий ему удалось поймать, перенеся энергию противника он мощно бросил его на землю.
Изотов как волчок крутнулся на земле, выбивая землю из- под ног Титова и снова предпринял серию энергичных ударов, пришедшихся на торс, шею и лицо.
Проси пощады! крикнул Павел без устали нанося удары.
Титов едва успевал отбивать, не говоря уже о том, чтобы ответить. Каким- то чудом (противник сыграл в поддавки?) ему удалось увернуться от очередного удара, пришедшегося в мягкое покрытие татами, перехватить руку и снова взять Павла в захват, надавить.
Боже, это точно тренировка?! вскрикнул Изотов, Константин его тут же отпустил.
Перестарался. Не хотел, произнес он, вставая на ноги.
Не хотел он, на лице ОПЗМовца отразилась гримаса боли, он стал прокручивать плечевой сустав, а затем резко ринулся вперед, повелся!
Изотов сбил брата с ног жестким ударом двух ладоней, Константин так приложился об пол, что потерял дыхание.
Это тебе не игры. Все жестко, сказал Павел, протягивая руку.
Сойдемся на ничьей, хмуро ответил Титов, вставая.
Да сейчас тебе, улыбнулся Изотов.
Потом с тобой разберусь, младший, Константин похлопал брата по плечу, достойный стиль. Научишь потом.
А то. Техника мягкой ладони.
Я заметил. Очень мягко уронил меня на землю, в груди еще неприятно болело. Но не более того.
Константин подошел к стойке администратора, взял воды и вернулся к тренировке, отрабатывая остальные приемы на манекене. Павел тоже устал и стал менее разговорчивым. Его стремление помочь похвально, Константин понял, что не зря обратился к брату и жалел, что не сделал этого раньше.
Вскоре часы на руке запищали, возвещая о конце тренировки.
Пора, отметил Титов.
Отлично, куда теперь?
Вернись к работе, Константин вместе с братом вернулся в раздевалку, достал белое полотенце из шкафчика и набросил себе на плечо.
А ты что?
Потренирую Дар, ответил директор, уходя в душевую и закрывая дверь.
Ему не хотелось, чтобы кто- либо из близких присутствовал на тренировке Дара, ведь в связи с его спецификой Константин раскрывал себя с не самой лучше стороны. О негативных последствиях ухода Нильсона и Тиль можно говорить сколько угодно, но вместе с тем Титов стал сильнее, этого отрицать нельзя, а потому за тренировки следует взяться с утроенным усердием, чтобы как можно скорее полностью постичь новые грани своих способностей.
С этими мыслями он спустился в медицинский блок, где для него уже заранее освободили целое крыло. Белые двери закрылись за ним на замки, позади них уже стояла охрана. При входе в палату, где находился объект тренировки, дежурила медицинская бригада, медсестра как раз раскрыла кейс первой помощи вместе с фельдшером, проверяя наличие препаратов. Вторая девушка в белом подкатила мобильный дефибриллятор.
Фельдшер спросила у генерального директора, как он себя чувствует, на что он на ходу бросил: «Нормально» и тут же вошел в палату. По телу прошла легкая дрожь, которая лишь иногда посещала его, она обозначала нетерпение и исследовательский азарт.
Как только дверь палаты за ОПЗМовцем закрылась, он сконцентрировал свое внимание на мужчине, сидящем на смотровом кресле перед ним: это был обычный человек, вряд ли выделявшийся бы в толпе граждан, встреться они при других обстоятельствах, средних лет, худощавый. Он был одет в серый мешковатый комбинезон заключенного трудового лагеря с шестизначным номером на груди. Мужчина тут же увидел Константина и смотрел только на него безотрывно. В серо- голубых глазах читался страх вместе с отчаянием, но на миг в них блеснула надежда. Она бы задержалась подольше, не стягивай его конечности плотные кожаные ремни. Мужчина понимал, что едва ли ему суждено выйти отсюда.
Осужденный шесть- четыре- три- один- пять- семь, начал Константин, тут же проникая в мысли объекта, вы знаете, почему вы здесь?
Мне обещали помилование, отрешенно ответил он. Если осужденный на что- то и надеялся, то надежда эта была слабой, призрачной. Но все же была.
Константин ухватился за эту мысль, глубже проник в сознание объекта, небольшая разминка перед настоящей тренировкой. Мужчина действительно хотел получить помилование и думал, что это возможно, хотя и всячески подавлял эти настроения в себе.
Вы получите то, что вам обещали, если все пройдет хорошо, Титов взял металлический стул и сел напротив объекта, взгляд мужчины сместился, за что отбываете наказание?
Убийство. Двойное, тяжело проговорил осужденный. Картины тут же вспыли в его мозгу, но были калейдоскопом образов и отголосками ощущений. Константин снова взял все в свои руки, заставил воспоминания выйти наружу во всей красе, моей семьи Жена и сын.
Продолжайте. Почему вы это сделали? ужасные картины представали перед мысленным взором генерального директора, но за свою жизнь ему доводилось видеть и похуже. И делать.
Я точно не знаю, отвечал мужчина, по его щекам катились слезы, это было на эмоциях, выдался тяжелый день на работе. Ониони все тяжелые, как каторга. С женой отношения были и без того натянутые, я вернулся, а она все говорила и говорила, попрекала меня чем- то, какими- то жуткими мелочами! осужденный злился, Титов хорошо ощутил это. И вместе с тем в его мыслях чувствовалось глубокое раскаяние, но я не хотел, добавил мужчина в подтверждение ожиданий Константина.
Вы же не скажете, что это вышло случайно, твердо произнес генеральный директор.
Нет, это моя вина. Целиком и полностью, осужденный заплакал, сын просто попал под горячую руку.
Почему не расстреляли?
Ягерой войны, участвовал в антитеррористической кампании, даже медалью наградили.
Горько, что вы так низко пали. Разминка окончена, Титов встал со стула, расстегнул один из ремней.
Освободившейся рукой мужчина тут же вытер слезы, однако это было неожиданно для него самого, мысли говорили, что он не отдавал себе этой команды. Осужденный высвободился, встал рядом с креслом, глядя на Константина испуганными глазами, а тот продолжал управлять им, словно марионеткой, оставляя остаточное сознание на поверхности.
«Это слишком легко, пройденный этап, подумал Титов, нужно идти дальше». Он сделал усилие, после чего окружение померкло, чтобы возникнуть вновь. Константин увидел самого себя, стоящего напротив. Все вокруг было покрыто легкой дымкой, как будто во сне.
Что такое? послышался голос где- то позади сознания, как такое возможно?
Пожалуйста, помолчите. Я сосредотачиваюсь, ответил Титов. После этих слов он полностью подавил сознание осужденного, заменив его своим, и захватил тело. Но движения давались с трудом, он чувствовал себя годовалым ребенком, который только учится ходить, глаза слипались, в голове становилось тяжело.
Он сделал несколько неуверенных шагов к себе самому. Не мог утверждать точно, но заметил, как дрожит. Взгляд основной оболочки остекленел, из носа потекла кровь. Нужно выходить. И срочно.
Тут же его вытолкнуло из сознания человека и неведомой силой зашвырнуло в собственное тело. Полученные воспоминания ураганом ворвались в ум Константина, тот едва удержался на ногах и все же в последний момент не смог. Он начал падать и едва успел схватиться за стул, чтобы удержать равновесие и не рухнуть плашмя. Позади генеральный директор услышал, как открылась дверь палаты, но жестом прогнал медицинских работников. Держась за спинку стула, ОПЗМовец встал на ноги. Голова кружилась.
Мужчина стал приходить в чувство, он вновь боязливо огляделся по сторонам, а затем взгляд его замер на Титове. Резким движением он отбежал в угол.
Не подходи! крикнул осужденный, я отказываюсь! Верните меня в лагерь!
Боюсь, это уже невозможно, спокойно ответил Константин.
Я перестал быть собой, это такужасно. Что произошло?
И вправду. Что? Расскажите мне, что вы почувствовали?
Холод, неожиданно для себя ответил осужденный, а затем наступило состояние, похожее на сон, но в то же время я перестал себя ощущать, никак не мог проснуться, ничего не видел и не слышал, только урывками.
Хм, ОПЗМовец потер подбородок, нужно будет это учесть при следующих тренировках, он бросил взгляд на часы. Похоже, время в очередной раз против него, остался последний аспект, самый сложный, прошу вас мне помочь. Не сопротивляйтесь, я освобожу вас от влияния.
Он сделал несколько шагов к объекту, голова все еще кружилась. Он крепко взял его за голову.
Я избавлю вас от ваших грехов и сделаю полноценным членом общества, с вызовом самому себе проговорил Титов.
Я не хочу
Ваше мнение меня совершенно не интересует, он надавил сильнее: ментально и физически, стал изменять сознание, как сделал когда- то с Тиль, только в этот раз постарался учесть ошибки.
Минуты тянулись мучительно, генеральный директор будто смотрел очень долгий фильм, который приходилось постоянно останавливать, чтобы скорректировать некоторые сцены. Жизнь абсолютно незнакомого ему человека раскрылась перед ним во всех подробностях, и он тонким пером вносил правки. Когда все было кончено, он отошел в сторону. Из носа хлынула кровь, давление серьезно поднялось, пульс стал опасным. Но хуже всего было другое: взгляд испытуемого застыл, лицо исказилось в ужасной гримасе, ни толики блаженства и надежды, которую так старался дать ему Титов.
Осужденный лишь тихо мычал. Остатки сил Константин потратил на то, чтобы заглянуть в его мысли, но там его ждала лишь пустота.
Теперь в палату ворвались медики, они стали оказывать Константину помощь, утерли кровь, поднесли дыхательную маску, тут же поставили капельницу, а он был слишком слаб, чтобы отдавать распоряжения.
Не получилось, тяжело дыша сказал генеральный директор, добейте его, а затем, он сделал глубокий вдох, переполз на раскрытые носилки, сожгите тело.
В этот раз он быстро встал на ноги, отлежался в медблоке полтора часа под капельницей и уже готов был вернуться к работе, несмотря на назначения врачей. ОПЗМовец снова посмотрел на часы: дел полно, а еще нужно проверить конвой.