Мы занимаем столик на втором этаже. Зал большой, и из посетителей всего несколько человек, так что можно поговорить без лишних ушей.
Мы садимся друг напротив друга. Я скрещиваю реки на груди и с вызовом смотрю на мужчину. Вижу, как плотно стиснуты его челюсти, а руки сжимаются в кулаки. Он делает глубокий вдох, на несколько мгновений закрывает глаза.
Мила, чем ты думала? начинает тихо и хрипло, в его глазах я вижу осуждение. Чем ты, черт возьми, думала, Мила, когда в одиночку решала судьбу нашего ребенка, да еще и как?! его голос становится громче, проскальзывают рычащие нотки. Он наклоняется вперед всем телом, ближе ко мне. Неужели ни на минуту не усомнилась в своем выборе?
Я молча отвожу взгляд в сторону, не в силах смотреть в эти ледяные глаза. На самом деле мне становится стыдно. Он прав.
Тебе двадцать восемь, Решетникова. Не двадцать, и даже не семнадцать, чтобы бояться сказать родителям, что залетела. Тебе, черт тебя возьми, двадцать восемь, и многие в твоем возрасте детей уже в первый класс отдают! Так какого, скажи мне, лешего ты поперлась в ту клинику?
Ты мог бы не кричать на меня? резко произношу я.
Да я сдерживаю себя из последних сил, чтобы не схватить тебя за плечи и не встряхнуть хорошенько, выбив из твоей головы всю дурь. Почему ты не сообщила мне, Мил? Неужели думала, что мне не важно узнать о таком важном моменте, как беременность? Неужели думала что я откажусь от ребенка? Господи, хорошо, что я успел
Он вдруг замолкает, глаза расширяются от страха. Смотрит на мой живот. Не двигается. Могу поклясться, что слышу, как работают шестерёнки в его голове. Именно в этот момент я понимаю, что для него этот ребенок почему-то безумно важен. И не имеет значения, что он от меня. Мы же не выносим друг друга, никогда не уживемся вместе, не сможем вместе воспитывать дочь или сына, так зачем он все усложняет и старается сохранить нашу связь?
Или не успел? Мил, скажи, что ты не сделала еще аборт, его голос звучит с надрывом, вся его напыщенность и злость растворяются. Смотрит на меня с надеждой.
Успел, Дань. Как раз вовремя, произношу с трудом. Горло сжало в спазме, все мое тело бросает в дрожь. Я наконец-то начинаю отходить от эмоциональной встряски и зависшей вокруг этого ребёнка неопределенности. Всю неделю меня мучила бессонница, потому что я так и не могла прийти к нужному решению. А сейчас начало отпускать.
Хорошо. Это хорошо, устало выдыхает Даня и откидывается на спинку стула. Почему ты такая дура, Мил? Раз уж так произошло, значит, надо. Ну боялась, что не справишься сама с ребенком, так я же есть. Нянек наняли бы, если хотела бы и дальше на показы свои мотаться. Беременность и восстановление это всего год из твоей жизни. За это время ничего бы не случилось. Неужели не жалела бы потом о своем выборе? Модельная карьера стоит того, чтобы лишиться возможности иметь детей? Кто знает, к каким последствиям привела бы тебя твоя глупость? Бесплодной ведь могла остаться. А улыбка твоего ребенка стоит контракта, из-за которого ты вынесла ему смертный приговор, Мил?
Ты не понимаешь, Дань
Нет, я все прекрасно понимаю, резко перебивает меня, и в его взгляде вновь появляется холод, а в словах резкость. Ты просто эгоистка, которая печется только о себе и не способна никого полюбить. Даже собственное дитя. Хотя что это я? Ты ведь так решила только потому, что этот ребёнок от меня. Был бы от твоего Матвея наверное, визжала бы от радости и сразу помчалась бы скупать детские вещи, да? с горечью спрашивает он.
Я хочу возразить, но не могу. Слезы застревают где-то в груди, дышать становится невозможно. Ведь это то, что мне нужно было услышать. И пусть слова Дани звучат так жестоко, но зато правдиво. Мне нужно было, чтобы хоть кто-то сказал мне, что я совершаю ошибку. Что буду потом всю жизнь жалеть. Возможно, стоило поделиться этим с мамой, она у меня мудрая женщина, но страх страх сделал свое. Подтолкнул меня на край обрыва. А ещё эта глупая злость на себя и Даню за то, что одна ошибка перечеркнула все, над чем я так упорно трудилась столько времени.
Я вдруг задаю себе вопрос: что бы я делала, если бы не получила то чертово приглашение на кастинг? И ясно осознаю, что мне бы и в голову не пришло избавляться от ребёнка. Даже несмотря на то, что беременна я от нелюбимого мужчины.
Глава 11
Я не хочу, чтобы Даня видел мои слезы, поэтому хватаю свою сумочку и поднимаюсь со стула, не в силах больше сдерживать всхлипы, которые рвутся наружу.
Куда собралась? Кравцов резко встает со своего места, в одно мгновение оказываясь рядом со мной и хватая меня за локоть, не давая сделать и шагу.
Я окидываю его гневным взглядом. Как же бесит! Неужели не может оставить меня в покое хоть на несколько минут? Строит из себя такого правильного, но при этом не упустил возможности воспользоваться мной, когда я ничего не соображала.
В уборную. Отпустишь? Или, может, со мной хочешь? произношу с вызовом, желая как можно быстрее оказаться подальше от него.
А почему бы и нет? Он улыбается с издевкой и подталкивает меня в сторону лестницы. Если ты решила сбежать от меня и вернуться обратно, то зря, яростно шепчет мне на ухо, пока спускаемся на первый этаж. Можешь даже не надеяться на это, его голос подобен стали, и от того тона, с которым он разговаривает со мной, мне хочется спорить с ним до бесконечности. И делать все наперекор. Как раньше.
Не будь идиотом, моя верхняя одежда осталась на вешалке рядом с нашим столиком, а на улице мороз. Я никуда не собираюсь сбегать, с раздражением произношу я.
Я не доверяю тебе, Решетникова, поэтому смирись с тем, что теперь я буду очень плотно участвовать в твоей жизни. Пока не родится ребенок.
Ага, конечно, мечтай.
Спасибо, что провел до заветной двери, не мог бы ты отпустить меня? пытаюсь вырвать из его крепкой хватки свою руку.
Сумку, кивком указывает на сумочку на моем плече.
Что? смотрю на него с недоумением.
Сумку свою мне оставь и можешь идти.
Ты сумасшедший? в моем голосе проскальзывают истеричные нотки. На мгновение я забываю о том, что еще несколько минут назад собиралась проскользнуть в уборную, чтобы вдоволь нареветься, а потом умыть лицо и как ни в чем не бывало вернуться к Дане и к нашему разговору.
Слушай сюда, Мила. Я делаю шаг назад, смотря в злое лицо Кравцова. Он наступает на меня, и я оказываюсь зажатой между холодной стеной и его теплым телом. Полчаса назад ты чуть не убила нашего с тобой ребенка, поэтому с этого момента я абсолютно тебе не доверяю. А зная тебя, могу предположить, что ты можешь вытворить что угодно. Даже наглотаться таблеток. Поэтому дай мне эту чертову сумку и иди. Я дам тебе ровно пять минут. Не выйдешь сама зайду за тобой.
Мне не нравится все это. Не нравится, что теперь Даня превосходит меня силой, давит свой энергетикой. Раньше его угрозы вызывали во мне лишь смех, сейчас же почему-то по спине проходится холодный озноб. Потому что я вдруг понимаю, что с таким Кравцовым, скорее всего, в игры играть не получится. Я абсолютно не знаю его. Может, он стал каким-то криминальным авторитетом и топит в лужах котят?
Но
Искушение слишком велико. Господи, мне же так не хватало этих перепалок. Когда искры из глаз и кровь в венах кипит. Когда злишься до дрожи во всем теле, хочешь придушить самодовольного болвана собственными руками, но получаешь удовольствие от того, как он ловко отражает все твои нападки, а темными ночами придумываешь новый план мести.
До этого момента я и не осознавала, что скучала по всему этому. С мужчинами, с которыми я встречалась, было все так ровно и однообразно. Мило, романтично, хорошо и без эмоциональных качелей.
Не то что с Даней.
Он не отрываясь смотрит на меня своими необычными глазами, я чувствую его горячее дыхание на своём лице, а ещё практически осязаю его нервное напряжение. Не так уж он уверен в себе, как хочет показать. Мимо проходят несколько работников ресторана, бросая на нас заинтересованные взгляды. Наверное, со стороны кажется, словно Кравцов собирается убить невинную девушку.
Вместо того чтобы пререкаться и дальше, мы молча разглядываем друг друга. Я замечаю, как злость в его глазах меняется на что-то другое, чего я пока не могу распознать.
Не бойся, Кравцов, сбежать я оттуда смогу только через унитаз, но как бы я себе ни льстила, а я не настолько стройная, чтобы это сделать. Так что вернись за наш столик и дай мне десять минут. И да, сумочку я заберу с собой. Я отключила телефон, и мне нужно проверить почту и сделать несколько звонков. Я ведь теперь не лечу в Париж!
И, не дожидаясь его ответа, упираюсь руками в его крепкую грудь и отталкиваю от себя. Быстро проскальзываю за дверь и выдыхаю от облегчения.
Вот гад!
На самом деле я безбожно вру о важных звонках, сумочка мне нужна для другого. Где-то там, в боковом карманчике, все так же лежит нераскрытый конверт с УЗИ.
Дрожащими руками я расстегиваю молнию и достаю его. Волнение выталкивает из меня всю смелость. Я все так же до конца не верю в происходящее и пытаюсь понять, как выстроить свою будущую жизнь.
Если Даня думает, что я соглашусь на его условия, то заблуждается. Он произнёс всего несколько слов, а меня уже раздирает от желания побить его хорошенько. Но ладно, в одном он, наверное, прав: я не смогу справиться с этим ребёнком одна. Возможно, и в самом деле лучше, чтобы воспитанием занялся он? А ещё это его предложение, словно укус ядовитой змеи, медленно распространяется по всему телу. «Крамор». Я даже не мечтала работать у них.
Почему для него так важен этот ребёнок?
Я делаю глубокий вдох, бросаю взгляд в зеркало, из которого на меня смотрит бледная испуганная девушка, и наконец-то достаю черно-белые фотографии. Надеюсь на то, что это как-то поможет мне понять, что я хочу на самом деле.
Сердце пропускает удар и болезненно сжимается в груди. Понятия не имею, что из этого всего мой малыш, но он существует. Прислушиваюсь к себе. Нет, ничего не изменилось, лишь начинаю чувствовать ответственность за жизнь, зародившуюся внутри меня. Правда, материнский инстинкт молчит. Что, если я буду плохой матерью?
Когда я наконец-то успокаиваю бешено бьющееся сердце, собираю мысли воедино и выхожу из уборной, Даниил все ещё подпирает стену рядом с дверью. Упертый какой. Минут двадцать здесь стоит.
Знаешь, сбегать это не в моем стиле, в отличие от некоторых, фыркаю я и закатываю глаза. Даня, кажется, не сразу понимает, о чем я, потому что сначала хмурится, а потом в его глазах появляются искорки, а бровь ползет вверх.
Обиделась, что ли? Впервые за сегодняшний день на его лице появляется подобие улыбки.
Еще чего. Просто все выглядело так, словно ты струсил и сбежал, пока я не проснулась.
О нет, детка, все выглядело так, словно я получил, что хотел, и после уехал домой.
Из моего рта вырывается возмущение.
Да, конечно, льсти себе, если так хочется. Но, вообще-то, это я тобой воспользовалась, чтобы хоть как-то забыться. Знала бы, чем это кончится, послала бы тебя ещё у ресторана, качаю головой. Кравцов, от тебя что десять лет назад, что сейчас одни проблемы.
Кто бы говорил, бурчит Даня за спиной и не спеша начинает подниматься по деревянной лестнице за мной.
Мы садимся за столик и утыкаемся в меню. Почему-то никто из нас не начинает разговор первым. Время от времени я поглядываю на Даню и тяжело вздыхаю. Радости по поводу новоявленного папаши не чувствую. На следующей встрече выпускников нас засмеют, когда мы расскажем, что у нас есть общий ребенок.
Отвратительная ситуация. Лучше бы и в самом деле забеременела от какого-то незнакомца. Было бы в сто раз меньше проблем. Но черт, стоит признать, что наш с ним ребёнок должен получиться красивым. Какие бы чувства я ни питала к этому мужчине, но все же не слепа: он весьма симпатичен и безумно харизматичен. Когда не сидит вот так, как сейчас, хмурясь и делая вид, что обиженная сторона здесь он, а не я.
Я заказываю травяной чай и овощной салат, Даня кофе и стейк. Молчание затягивается, и я начинаю злиться. Сам привез меня сюда, а сейчас пялится в окно, абсолютно не обращая на меня внимание. Уже пожалел, что ли, что приехал в клинику?
Я достаю из сумочки одно из фото УЗИ и кладу на стол.
Это фото ребенка. Я подумала, что тебе будет интересно.
Даня бросает взгляд на слегка помятый клочок бумаги. Возможно, мне кажется, но, когда он берет снимок УЗИ, его руки слегка дрожат. С нежностью проводит пальцем по чёрно-белым разводам. Интересно, он разглядел там ребёнка? Потому что мне так и не удалось этого сделать.
Я с интересом наблюдаю за реакцией Дани. Он дышит как-то резко и прерывисто, немного паники проскальзывает во взгляде, а ещё неверия, я же и сама начинаю волноваться. Сцепляю руки в замок и смотрю куда угодно, только не на мужчину напротив меня.
Можно мне оставить его? внезапно спрашивает он хриплым голосом.
Да, у меня еще один есть. Пожимаю плечами и тянусь за своим телефоном, чтобы занять чем-то руки.
Включаю его наконец-то, и от мобильного оператора тут же приходят сообщения о пропущенных звонках. Пять от Тани, один от мамы и сорок девять от неизвестного абонента.
Я вскидываю взгляд на Даню.
Это твой номер заканчивается на тридцать два?
Эм-м, да.
Запишу себе на случай, если ты снова сбежишь, хмуро произношу я. Надо бы с Таней поговорить, хочется все же знать, что произошло и почему она меня так подставила.
Нам приносят заказ, и, пока я пью чай, Даня неотрывно следит за каждым моим движением. Разглядывает меня, словно видит впервые, и его ни капли не смущает, что я, вообще-то, все замечаю.
Что? наконец-то не выдерживаю я, подношу чашку к губам и делаю глоток теплого напитка.
Я подготовлю все документы, и через неделю-две официально заключим брак, будничным тоном произносит Даня, и я начинаю кашлять, подавившись чаем. Из глаз брызгают слезы, горло дерет, и я никак не могу прийти в себя.
С ума сошел? Мы так не договаривались, с трудом выдавливаю из себя и перевожу на мужчину взгляд, полный злости.
Мила, стиснув зубы начинает он, я не собираюсь после рождения ребенка бегать по всем инстанциям и собирать пакет документов для того, чтобы доказать свое отцовство. Если ты не знала, когда ребенок рождается не в браке, то потом начинается огромная бумажная волокита, потому что иначе в графе «отец» будет прочерк.
Ты врешь.
Можешь проконсультироваться с юристом по этому вопросу, мне незачем врать. И вторая причина такого моего решения я хочу, чтобы ты всегда находилась у меня на глазах. Зная тебя, Мила, ты можешь вытворить все что угодно. У нас с тобой простая сделка: ты рожаешь этого ребенка, я обеспечиваю твое будущее. После того как родишь, можешь в тот же день подать бумаги на развод, я не собираюсь тебя держать. Мне нужен лишь ребенок. Это все, с жаром произносит он, вызывая внутри меня бурю негодования.
Зря я с тобой пошла. Хватаю сумочку и резко поднимаюсь со своего места, не желая больше слушать бредни Дани.
Никуда ты не уйдешь, Мила. Он преграждает мне путь, но злым не выглядит. На его лице скорее читается усталость.
То, что ты предлагаешь, полный бред, неужели и сам не понимаешь? шиплю я, пытаясь удержать рвущиеся наружу эмоции.
То, что я предлагаю, обезопасит мои права на этого ребенка. Да и какая тебе разница, Мил? Или у тебя кто-то есть? Если есть, то скажи, и мы пересмотрим условия, более мягко произносит он, не отрывая от моих глаз взгляда.
Даня внезапно протягивает руку к моему лицу, убирает за ухо выбившийся локон волос, вызывая во мне странное чувство неловкости.
Мы привлекаем внимание немногочисленных посетителей ресторана своей перепалкой. Не хочется выяснять отношения на глазах у чужих людей, поэтому я понижаю голос до шепота:
Нет у меня никого, но и замуж за нелюбимого мужчину я не выйду.