Вадим Юрин
Сон жизнь в двух мирах
Окружающий мир, по-видимому, не овладевает нами
полностью, но только на две трети; одна треть
нашего «Я» ещё не родилась. При каждом утреннем
пробуждении мы как бы рождаемся заново
Зигмунд Фрейд
Когда не было электричества, люди спали ночью потому, что темно. С появлением электричества по ночам работают сотни миллионов людей. И им неодолимо хочется спать. И они умудряются спать кто как может: сидя, стоя, оперившись, облокотившись, на ходу, с открытыми глазами и даже выполняя свою работу. Спит летчик, поставив самолет на автопилот, дремлет водитель «дальнобойщик», мчась ночью по трассе, неодолимо клонит ко сну дежурного врача и ему уже не до больных, кимарит рабочий ночью у станка и солдат на боевом посту. Мне один бывший солдат рассказывал, как они приспособились спать в карауле на вышке в 30-градусный мороз. Зацепишь, бывало, воротник тулупа за вбитый гвоздь, так висишь и спишь, со стороны все нормально, часовой стоит, как положено, правда только не шевелится.
Человек, долго лишенный сна, начинает видеть предметы как бы в кривом зеркале, сквозь туманную дымку, он слышит, как сквозь вату, движется механически, его преследуют галлюцинации, и он не понимает, что делает. К этому стоит вспомнить один потрясающий рассказ А. П. Чехова.
Спать хочется
«Ночь. Нянька Варька, девочка лет тринадцати, качает колыбель, в которой лежит ребенок, и чуть слышно мурлычет:
Баю-баюшки-баю,
А я песенку спою:
Перед образом горит зеленая лампадка; через всю комнату от угла до угла тянется веревка, на которой висят пеленки и большие черные панталоны. От лампадки ложится на потолок большое зеленое пятно, а пеленки и панталоны бросают длинные тени на печку, колыбель, на Варьку: Когда лампадка начинает мигать, пятно и тени оживают и приходят в движение, как от ветра. Душно. Пахнет щами и сапожным товаром.
Ребенок плачет. Он давно уже осип и изнемог от плача, но все ещё кричит и неизвестно, когда он уймется. А Варьке хочется спать. Глаза её слипаются, голову тянет вниз, шея болит. Она не может шевельнуть ни веками, ни губами, и ей кажется, что лицо её высохло и одеревенело, что голова стала маленькой, как булавочная головка.
Баю-баюшки-баю, мурлычет она, тебе кашки наварю:
В печке кричит сверчок. В соседней комнате, за дверью, похрапывают хозяин и подмастерье Афанасий. Колыбель жалобно скрипит, сама Варька мурлычет и все это сливается в ночную, убаюкивающую музыку, которую так сладко слушать, когда ложишься в постель. Теперь же эта музыка только раздражает и гнетет, потому что она вгоняет в дремоту, а спать нельзя; если Варька, не дай бог, уснёт, то хозяева прибьют её.
Лампадка мигает. Зеленое пятно и тени приходят в движение, лезут в полуоткрытые, неподвижные глаза Варьки и в её наполовину уснувшем мозгу складываются в туманные грезы. Она видит темные облака, которые гоняются друг за другом по небу и кричат, как ребенок. Но вот подул ветер, пропали облака, и Варька видит широкое шоссе, покрытое жидкою грязью; по шоссе тянутся обозы, плетутся люди с котомками на спинах, носятся взад и вперед какие-то тени; по обе стороны сквозь холодный, суровый туман видны леса. Вдруг люди с котомками и тени падают на землю в жидкую грязь.
«Зачем это?» спрашивает Варька.
«Спать, спать!» отвечают ей. И они засыпают крепко, спят сладко, а на телеграфных проволоках висят вороны и сороки, кричат, как ребенок, и стараются разбудить их.
Баю-баюшки-баю, а я песенку спою: мурлычет Варька и уже видит себя в темной, душной избе.
На полу ворочается её покойный отец Ефим Степанов. Она не видит его, но слышит, как он катается от боли по полу и стонет. У него, как он говорит, «разыгралась грыжа». Боль так сильна, что он не может выговорить ни одного слова и только втягивает в себя воздух и отбивает зубами барабанную дробь:
Бу-бу-бу-бу.
Мать Пелагея побежала в усадьбу к господам сказать, что Ефим помирает. Она давно уже ушла, и пора бы ей вернуться. Варька лежит на печи, не спит и прислушивается к отцовскому "бу-бу-бу". Но вот слышно, кто-то подъехал к избе. Это господа прислали молодого доктора, который приехал к ним из города в гости. Доктор входит в избу; его не видно в потемках, но слышно, как он кашляет и щелкает дверью.
Засветите огонь, говорит он.
Бу-бу-бу, отвечает Ефим.
Пелагея бросается к печке и начинает искать черепок со спичками. Проходит минута в молчании. Доктор, порывшись в карманах, зажигает свою спичку.
Сейчас, батюшка, сейчас, говорит Пелагея, бросается вон из избы и немного погодя возвращается с огарком.
Щеки у Ефима розовые, глаза блестят и взгляд как-то особенно остр, точно Ефим видит насквозь и избу, и доктора.
Ну, что? Что ты это вздумал? говорит доктор, нагибаясь к нему. Эге! Давно ли это у тебя?
Чего-с? Помирать, ваше благородие, пришло время: Не быть мне в живых.
Полно вздор говорить: Вылечим!
Это как вам угодно, ваше благородие, благодарим покорно, а только мы понимаем: коли смерть пришла, что уж тут.
Доктор с четверть часа возится с Ефимом; потом поднимается и говорит:
Я ничего не могу поделать: Тебе нужно в больницу ехать, там тебе операцию сделают. Сейчас же поезжай! Немножко поздно, в больнице все уже спят, но это ничего, я тебе записочку дам. Слышишь?
Батюшка, да на чем же он поедет? говорит Пелагея. У нас нет лошади.
Ничего, я попрошу господ, они дадут лошадь.
Доктор уходит, свеча тухнет, и опять слышится «бу-бу-бу». Спустя полчаса к избе кто-то подъезжает. Это господа прислали тележку, чтобы ехать в больницу. Ефим собирается и едет. Но вот наступает хорошее, ясное утро. Пелагеи нет дома: она пошла в больницу узнать, что делается с Ефимом. Где-то плачет ребенок, и Варька слышит, как кто-то её голосом поет:
Баю-баюшки-баю, а я песенку спою:
Возвращается Пелагея; она крестится и шепчет:
Ночью вправили ему, а к утру богу душу отдал: Царство небесное, вечный покой. Сказывают, поздно захватили: Надо бы раньше. Варька идет в лес и плачет там, но вдруг кто-то бьёт её по затылку с такой силой, что она стукается лбом о березу.
Она поднимает глаза и видит перед собой хозяина-сапожника.
Ты что же это, паршивая? говорит он. Дите плачет, а ты спишь?
Он больно треплет её за ухо, а она встряхивает головой, качает колыбель и мурлычет свою песню. Зеленое пятно и тени от панталон и пеленок опять овладевают её мозгом. Опять она видит шоссе, покрытое жидкою грязью. Люди с котомками на спинах и тени разлеглись и крепко спят. Глядя на них, Варьке страстно хочется спать; она легла бы с наслаждением, но мать Пелагея идет рядом и торопит её. Обе они спешат в город наниматься.
Подайте милостыньки Христа ради! просит мать у встречных. Явите божескую милость, господа милосердные!
Подай сюда ребенка! отвечает ей чей-то знакомый голос. Подай сюда ребенка! повторяет тот же голос, но уже сердито и резко. Слышишь, подлая?
Варька вскакивает и, оглядевшись, понимает, в чем дело: нет ни шоссе, ни Пелагеи, ни встречных, а стоит посреди комнатки одна только хозяйка, которая пришла покормить своего ребенка. Пока толстая, плечистая хозяйка кормит и унимает ребенка, Варька стоит, глядит на неё и ждет, когда она кончит. А за окнами уже синеет воздух, тени и зеленое пятно на потолке заметно бледнеют. Скоро утро.
Возьми! говорит хозяйка, застегивая на груди сорочку. Плачет, должно, сглазили.
Варька берет ребенка, кладет его в колыбель и опять начинает качать. Зеленое пятно и тени мало-помалу исчезают и уж некому лезть в её голову и туманить мозг. А спать хочется по-прежнему, ужасно хочется! Варька кладет голову на край колыбели и качается всем туловищем, чтобы пересилить сон, но глаза, все-таки, слипаются и голова тяжела.
Варька, затопи печку! раздается за дверью голос хозяина.
Значит, уже пора вставать и приниматься за работу. Варька оставляет колыбель и бежит в сарай за дровами. Она рада. Когда бегаешь и ходишь, спать уже не так хочется, как в сидячем положении. Она приносит дрова, топит печь и чувствует, как расправляется её одеревеневшее лицо, и как проясняются мысли.
Варька, поставь самовар! кричит хозяйка.
Варька колет лучину, но едва успевает зажечь их и сунуть в самовар, как слышится новый приказ:
Варька, почисть хозяину калоши!
Она садится на пол, чистит калоши и думает, что хорошо бы сунуть голову в большую, глубокую калошу и подремать в ней немножко: И вдруг калоша растет, наполняет собою всю комнату, Варька роняет щетку, но тотчас же встряхивает головой, пучит глаза и старается глядеть так, чтобы предметы не росли и не двигались в её глазах.
Варька, помой снаружи лестницу, а то от заказчиков совестно!
Варька моет лестницу, убирает комнаты, потом топит другую печь и бежит в лавочку. Работы много, нет ни одной минуты свободной.
Но ничто так не тяжело, как стоять на одном месте перед кухонным столом и чистить картошку. Голову тянет к столу, картошка рябит в глазах, нож валится из рук, а возле ходит толстая, сердитая хозяйка с засученными рукавами и говорит так громко, что звенит в ушах. Мучительно также прислуживать за обедом, стирать, шить. Бывают минуты, когда хочется, ни на что не глядя, повалиться на пол и спать.
День проходит. Глядя, как темнеют окна, Варька сжимает себе деревенеющие виски и улыбается, сама не зная, чего ради. Вечерняя мгла ласкает её слипающиеся глаза и обещает ей скорый, крепкий сон. Вечером к хозяевам приходят гости.
Варька, ставь самовар! кричит хозяйка.
Самовар у хозяев маленький, и прежде чем гости напиваются чаю, приходится подогревать его раз пять. После чаю Варька стоит целый час на одном месте, глядит на гостей и ждет приказаний.
Варька, сбегай, купи три бутылки пива!
Она срывается с места и старается бежать, чтобы прогнать сон.
Варька, сбегай за водкой! Варька, где штопор? Варька, почисть селедку!
Но вот, наконец гости ушли; огни тушатся, хозяева ложатся спать.
Варька, покачай ребенка! раздается последний приказ.
В печке кричит сверчок; зеленое пятно на потолке и тени от панталон и пеленок опять лезут в полуоткрытые глаза Варьки, мигают и туманят ей голову.
Баю-баюшки-баю, мурлычет она, а я песенку спою.
А ребенок кричит и изнемогает от крика. Варька видит опять грязное шоссе, людей с котомками, Пелагею, отца Ефима. Она все понимает, всех узнает, но сквозь полусон она не может только никак понять той силы, которая сковывает её по рукам и по ногам, давит её и мешает ей жить. Она оглядывается, ищет эту силу, чтобы избавиться от неё, но не находит. Наконец, измучившись, она напрягает все свои силы и зрение, глядит вверх на мигающее зеленое пятно и, прислушавшись к крику, находит врага, мешающего ей жить. Этот враг ребенок.
Она смеётся. Ей удивительно: как это раньше она не могла понять такого пустяка? Зеленое пятно, тени и сверчок тоже, кажется, смеются и удивляются. Ложное представление овладевает Варькой. Она встает с табурета и, широко улыбаясь, не мигая глазами, прохаживается по комнате. Ей приятно и щекотно от мысли, что она сейчас избавится от ребенка, сковывающего её по рукам и ногам. Убить ребенка, а потом спать, спать, спать.
Смеясь, подмигивая и грозя зеленому пятну пальцами, Варька подкрадывается к колыбели и наклоняется к ребенку. Задушив его, она быстро ложится на пол, смеётся от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мёртвая».
Враг, мешающий жить. Сон это жизнь, таинственная, до сих пор непонятная и страстно влекущая в свои объятья. Неодолимо это желание закрыть глаза, забыться, отключиться от всего на свете и заснуть.
Зачем нужен сон
Сон для человека является тем же самым, что завод для часов.
Артур Шопенгауэр, немецкий философ.
Всем живым существам необходим сон, нет таких, которые бы не спали. И каждая сущность приспосабливается спать в зависимости от жизненных условий. Многие животные спят лежа, при этом жирафу очень трудно и долго вставать, разгибая длинные ноги. Африканский слон спит стоя, старому слону от этого трудно держать на весу голову с тяжёлыми бивнями, он старается положить их на толстые сучья или на термитник.
Морской котик, когда он долго в море, спит на плаву, редко взмахивая одной ластой, чтобы не погрузиться в воду глубже носа, которым дышит. Рыбы забираются в ил, песок или щель, а некоторые спят и плывут; киты тоже спят на плаву. Интересно протекает сон у дельфинов. У них поочерёдно спит то правое, то левое полушарие мозга. Благодаря этому дельфины не перестают двигаться круглые сутки и могут время от времени всплывать для дыхания.
Птицы, как правило, спят в гнёздах, на ветках и камнях, но некоторые при дальних перелётах спят прямо на лету, как на автопилоте. Грызуны для сна возвращаются в свои гнезда: у хомяков это норы, у белок дупла. Леопард спит на ветке дерева, свесив лапы вниз, а летучая мышь вообще спит вниз головой, зацепившись лапками за что-нибудь. Так все и спят, кто как может. Трудно, опасно, ведь во сне могут напасть и сожрать, но, видимо, сон для всех такая же потребность в жизни, как и пища.
У разных животных типовая продолжительность сна в сутки также различна. Лошадь спит периодически по 3 часа, корова и коза 4, дельфин 7, свинья 8, собака 9, шимпанзе 10, лиса 11, мышь 13, кошка 15, летучая мышь 20 часов в сутки. Змеи спят с открытыми глазами. А самые умные медведи, сурки, суслики, ежи и другие спят всю зиму чего зря шляться на морозе.
Человек одну треть своей жизни проводит во сне. В среднем наш организм функционирует с таким чередованием: 16 часов бодрствования, 8 часов сна. Продолжительность сна изменяется с возрастом. Малые дети спят много; считается, что во время сна у них происходит созревание головного мозга. Пожилые люди спят мало в связи с проблемами со здоровьем. Нарушение сна в той или иной степени (бессонница) отмечается почти у половины взрослого населения, особенно у пожилых людей.
Сон универсальное явление живой природы, это физиологическая потребность организма. Ещё в XIX веке основоположница науки о сне врач Мария Михайловна Манасеина провела опыты на собаках, которые доказали, что полное отсутствие сна приводит к смерти. Взрослые собаки, лишённые полностью пищи в течение 20-25 суток, теряли 50 % массы тела, но их можно было откормить, а от бессонницы они погибали через 10-12 суток.
Похожие эксперименты проводились на крысах: им сооружали «карусели», которые не давали уснуть, а в случаях малейшей дремоты скидывали в воду. Примерно через три недели крысы погибали, их тела вскрывали и обнаруживали внутри различные повреждения: наличие жидкого эксудата в лёгких и трахее, язвы желудка, внутреннее кровоизлияние и прочие. Примерно за сутки до смерти грызуна энцефалограмма показывала падение амплитуды ЭЭГ, что свидетельствовало о необратимых нарушениях в работе мозга.
Проводили эксперименты и с людьми. Например, группе здоровых молодых людей в течение двух недель сокращали их обычный 8-часовое сон на сон 3,5 часа. К концу эксперимента у всех наблюдалось повышенное давление, нарушение психики, а также начальная стадия сахарного диабета.
Человек за двенадцать суток без сна может состариться до состояния смерти. Такие примеры происходили во время войны. Люди, которые не могут заснуть более одиннадцати суток, даже если им дать поспать на двенадцатые, проходят определённую границу и не смогут восстановиться в полной мере.
У людей, которые недосыпают, появляются мешки под глазами, ухудшается состояние кожи, начинается тремор рук, происходит расстройство желудка и так далее. Длительное лишение сна тяжело переносится человеком: уменьшается скорость психических реакций, падает умственная способность, быстро наступает утомление. Сейчас, во многих офисах за рубежом разрешают поспать в течение рабочего дня, после чего работоспособность человека возрастает, иногда даже полчаса сна кардинально улучшает самочувствие человека.