И далее непременная оговорка, что все это было в позапрошлом царствовании, тогда как царствование прошлое (Александра II) «изменило все это» [там же]. Правда, тогда непонятно, что имелось в виду под словами: «мы получаем (в 1882 году. И. Д.) плоды прошлого времени», т. е. времени, когда чиновники третировали заводчиков. Ну да ладно Не будем придираться к словам, а продолжим лучше рассказ о начале петербургской жизни Менделеева в «мрачное семилетие» николаевского времени.
«Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут»[97]
Совместная жизнь, отсутствие внешних забот, руководительство первоклассных профессоров привычка к самодеятельности вот что вырабатывало учителей
Д. И. Менделеев, «Заметки о народном просвещении России»
Итак, Мария Дмитриевна, отправляясь с детьми в Петербург, надеялась, что там ей удастся устроить сына в приличное высшее учебное заведение. Правда, некоторые авторы расширяют перечень мотиваций матери Дмитрия Ивановича. К примеру, А. Кушнарёв добавляет: «Мария Дмитриевна решила попытать счастья в Cеверной столице: все-таки поближе к царю» [Кушнарёв, 2017, с.18]. Полагаю, что Мария Дмитриевна надеялась не на государя императора, с коим не имела личного знакомства, а на старые связи своего покойного мужа. Так надежнее.
В Петербурге она решила остановиться у своей старой тобольской подруги и дальней родственницы Александры Петровны Скерлетовой, которая снимала квартиру на Сергиевской улице (д.35).
Кроме того, Менделеевы часто бывали в гостях у статского советника Владимира Александровича Протопопова на Фурштатской улице (д.11), который был братом первой жены П. П. Ершова и у которого жили три племянницы Протопопова: Феозва (милая, вполне заурядная, весьма болезненная особа, ставшая впоследствии первой женой Менделеева), Александра и Софья. Биографы Менделеева любят описывать впечатление, которое на молодого Дмитрия Ивановича произвел Петербург. Но поскольку сам Менделеев никаких внятных свидетельств на этот счет не оставил, то я воздержусь от подобных рассуждений.
После того, как «университетский вопрос» для Дмитрия Ивановича был решен, надо было подумать о других возможностях получить высшее образование. Сначала юноша направил стопы в Медико-хирургическую академию, но не выдержал пребывания в анатомическом театре, о чем впоследствии кратко упомянул в автобиографических заметках: «присутствовав при вскрытии дурно[98], отказался» [Архив Д. И. Менделеева, 1951, с. 14]. Как выразились другие биографы Менделеева, Дмитрий Иванович «почувствовал, что для подготовки к деятельности врача не обладает достаточно крепкими нервами»
[Младенцев, Тищенко, 1938, с. 78]. Прекрасно сказано! Действительно, в характере моего героя иногда проявлялось нечто женское.
Вообще, поскольку определенного призвания юный Менделеев в себе еще не чувствовал, то, говоря современным языком, вузы перебирались в соответствии с материнскими амбициями в порядке убывания их рейтинга. В итоге остановились на Главном педагогическом институте (ГПИ) как говорится, «нет дороги, иди в педагоги». Этот институт, который, напоминаю, в свое время окончили отец Менделеева и некоторые учителя Тобольской гимназии (что, впрочем, требует оговорок, см. примеч. 99), был задуман как высшая педагогическая школа и имел с Петербургским университетом не только общую крышу (оба располагались в здании Двенадцати коллегий), но и что особенно важно общую профессуру, в которую входили такие известные ученые, как физик Э. Х. Ленц, биолог Ф. Ф. Брандт, математик М. В. Остроградский, химик А. А. Воскресенский[99].
Поступление в ГПИ, кроме всего прочего, означало получение в перспективе не специального, но широкого естественно-научного образования, причем, повторяю, практически у тех же преподавателей, которые вели занятия в университете. Однако Марии Дмитриевне стоило большого труда добиться, чтобы ее сына туда приняли. Трудности с поступлением были связаны прежде всего с тем, что с 1849 года в ГПИ стали принимать раз в два года, и 1850 год был неприемным. Но помогли кое-какие знакомства, а также старые связи Ивана Павловича. «В Главном педагогическом институте Чижов (математик), товарищ отца, помог» [Архив Д. И. Менделеева, 1951, с. 14], лапидарно сообщает Менделеев в автобиографических заметках.
Дмитрий Семёнович Чижов (17841852), выпускник Тверской духовной семинарии, поступил в Педагогический институт, по окончании которого в 1808 году был отправлен за границу для «усовершенствования в науках». По возвращении на родину в 1811 году Д. С. Чижов назначается адъюнкт-профессором математики при пединституте, а с 1819 года преподает в Петербургском университете, где со временем занимает административные должности декана физико-математического факультета (1835) и проректора (1836). К тому времени, когда Мария Дмитриевна обратилась к нему за помощью, Дмитрий Семёнович уже четыре года пребывал в отставке. Но былые связи сохранил и в университете, и в ГПИ, а к тому же пользовался заслуженным авторитетом у коллег. Он похлопотал и весьма удачно. В бумагах Менделеева сохранилась записка, датированная 17 марта 1850 года, в которой Дмитрий Иванович написал для памяти: «От имени Дмитрия Семёновича Чижова адресоваться к инспектору Главного педагогического института статскому советнику Александру Никитичу Тихомандрицкому[100]
Примечания
1
Данте. «Божественная комедия» («Ад»). Перевод М. Лозинского.
2
Из доклада профессора П. П. Орлова «Жизнь Дм. Ив. Менделеева как ученого и учителя и значение его трудов для химии» на торжественном заседании Общества естествоиспытателей и врачей при Томском университете 20 января 1908 года. Цит. по: [Менделеев, Флоринский, 2009, с.48].
3
В среднем женщины в Сибири рожали тогда по десять детей.
4
См.: Макензи У. Россия: пер. с англ. Т. 1. М., 1880. С. 61. «Я знаю один случай, пишет здесь Уоллес, когда архиерей выбрал для фамилии два иностранных слова. Он хотел назвать мальчика Великосельским по месту его рождения Великое Село, но так как в семинарии оказался уже один Великосельский, то он, будучи в этот день в веселом расположении духа, назвал новичка Грандвилажеским», т. е. перевел название Великое Село на французский язык и образовал фамилию от французского названия grand village. Примеч. Б. А. Успенского.
5
См.: Владимирский-Буданов М. Государство и народное образование в России XVIII века. Ч.1. Ярославль, 1874. Примеч. Б. А. Успенского.
6
Все громогласные утверждения авторов, скажем, о роли семейной библиотеки в развитии юного Менделеева ни на чем не основаны, ни на каких исторических документах или свидетельствах, мы даже приблизительно не знаем, сколько в этой библиотеке было книг и что это были за издания. Я уже не говорю о весьма занятных констатациях авторов, например такой: «Творческое, созидательное начало стало ведущей чертой личности Д. И. Менделеева, повлияло на его судьбу, определило всю его жизнь и деятельность, проявилось и в его личной жизни: он был дважды женат и у него родилось шесть детей». Да, развод с женой и второй брак это сильный ход, без творческого, созидательного начала тут никак. А если вспомнить, что у Дмитрия Ивановича была незаконная дочь в Германии, то тут уж нужно созидательное начало воистину ураганной силы. Впрочем, начальнику отдела организационного обеспечения заседаний Законодательного Собрания Омской области и методисту бюджетного учреждения культуры Омской области «Областной дом ветеранов» виднее. Не стану спорить.
7
В «Летописи жизни и деятельности Д. И. Менделеева» [Летопись 1984, с.21] ошибочно: Брассе.
8
Я не останавливаюсь здесь на истории рода Корнильевых, отсылая читателя к биографиям Д. И. Менделеева: [Младенцев, Тищенко, 1938; Беленький, 2010] и особенно [Мамеев, 2004].
9
Правда, уже в изданиях 1791 года («Иртыш, превращающийся в Ипокрену») встречается бумага с филигранью: «ТФ/ВК» (Тобольская фабрика Василия Корнильева) и датой: «1790».
10
Спустя несколько лет после смерти В. Я. Корнильева (1795) его сыновья, Дмитрий и Яков, продали в апреле 1802 года фабрику тобольскому купцу второй гильдии Алексею Григорьевичу Дьяконову.
11
Разрешение на создание частных типографий было дано Екатериной II именным указом от 15 января 1783 года [ПСЗ-I, т.21, 15634].
12
Фактически это была перепечатка в упрощенном виде (без иллюстраций) издания 1786 года [Паллас, 1786].
13
Согласно древнегреческому преданию, Пегас как-то ударил копытом на горе Геликон, и от этого удара там открылся источник. Каждый, кто пил из него, мог потом говорить стихами.
14
«Библиотека» стала выходить в 1793 году, после прекращения издания «Иртыша» и «Журнала исторического», подробнее см.: [Мамеев, 2004, с. 328331].
15
Временами Тобольск имел весьма почтенный статус: с 1708 года был столицей Сибирской губернии, простиравшейся от Урала до Тихого океана; с 1796 года центром Тобольской губернии, в 18221838 годах центром Западно-Сибирского генерал-губернаторства. Подробнее см.: [Копылов, Прибыльский, 1975].
16
Так пишут в некоторых биографиях Менделеева, однако, как уточнил Е. В. Бабаев, в начале XIX века «никаких Верхних Аремзян не было, на старых картах значится крупное село Аремзянское, где жили фабричные крестьяне, а неподалеку маленькая деревушка Мало-Аремзянская (на одной из карт просто Аремзянка), где на высоком косогоре стояли господский дом, фабрика и живописная церковь» [Бабаев, 2009а, с. 48].
17
Строго говоря, в 1749 году купцу Алексею Яковлевичу Корнильеву (ум. 1783), брату упоминавшегося выше Василия Яковлевича, было разрешено построить фабрику, само же строительство началось в следующем году. Некоторые любопытные подробности можно найти в статье Е. В. Бабаева: «Некоторое время он [Василий Дмитриевич] приводил дела фабрики в порядок, однако в 1825 году окончательно покинул Тобольск, став управляющим дел и имений князей Трубецких в Москве. Бесхозную фабрику власти могли попросту отнять; вполне вероятно, что именно этот факт побудил Василия в том же году обратиться к сестре с предложением переехать из Саратова в Тобольск. Ее муж Иван Павлович в тот момент как раз оформлял титул потомственного дворянина, надворного советника, из которого вытекали требуемые имущественные права. Похоже, именно этим можно объяснить то упорство, с которым Менделеевы отказывались от переезда из Саратова в любой другой город. Лишь однажды, в минуту ссоры и горького отчаяния, Мария Дмитриевна обмолвилась об этом дочери в одном из писем: Время открыло мне, что я нужна была для его фабрики, которая давно уж не принадлежала бы ему, если бы я умерла в Саратове или не согласилась убедить мужа моего для детей наших ехать в Сибирь, а не в Пензу» [Бабаев, 2009, с. 55]. Думаю, предположение Е. В. Бабаева совершенно правильное, учитывая весь контекст отношений между Марией Дмитриевной и ее братом.
18
Другим опекуном Николая, «от общества», Тобольским магистратом был назначен мещанин Петр Абросимов. Я опустил здесь некоторые подробности, которые можно найти в работе: [Мамеев, 2004, с. 336337].
19
Василий Дмитриевич Корнильев в июне 1814 года был произведен в сенатские регистраторы. И. Д.
20
Майор Тобольского гарнизонного полка Иван Васильевич Тараканов, женатый на сестре Дмитрия и Якова Корнильевых Анне Васильевне, должен был надзирать за фабрикой со стороны Якова Корнильева. И. Д.
21
Цит. по: [Мамеев, 2004, с. 356357].
22
Впоследствии преобразовано в гимназию. Неспешный процесс преобразования главных народных училищ в гимназии начался еще в 1803 году.
23
Цит. по: [Мамеев, 2004, с. 358].
24
Е. В. Бабаев приводит несколько иную версию событий, согласно которой Марфа Ивановна посулила алкоголику Николаю «5000 руб. отступных, но тот вскоре (в 1799 году. И. Д.) умер, и платить не пришлось». Ее дети, Дмитрий и Яков, «однако, были больше заняты личными проблемами, чем делами. Жена Дмитрия, Екатерина, рано умерла (ок. 1803 г.), и их дети-подростки, Мария и Василий, росли без матери. Еще один сын Николай утонул на охоте еще юношей. От горя Дмитрий Васильевич заболел тяжелым психическим недугом, стал забывать цифры, оказался не у дел» [Бабаев, 2009а, с. 54]. О Якове Васильевиче стоит сказать несколько слов. Он был женат на Аграфене (Агриппине) Чоглоковой (урожд. Тарашкиной), прежний супруг которой, подполковник Наум Николаевич Чоглоков, приходился троюродным племянником императрице Елизавете Петровне. И поскольку Наум Николаевич имел глупость публично высказывать некие виды на российский престол, то его на всякий случай арестовали и отправили в Сибирь, где он женился и в 1798 году мирно окончил свои дни. С престолом разбирались уже без него.
25
Примером может служить эпизод, имевший место, когда Д. И. Менделееву был только один год от роду, но о котором Мария Дмитриевна потом не раз вспоминала. В 1835 году она была вынуждена обратиться в земский суд с жалобой на крестьян, которые отказывались вывозить заготовленный лес и готовить золу для фабрики. В жалобе указывалось, что крестьяне продают в город лес с заводских дач, уничтожили 50 стекловаренных горшков, а оставшихся 7 рабочих лошадей она вынуждена взять в город, чтобы крестьяне их не замучили [Софронов, 2020, с. 11]. Правда, в итоге Мария Дмитриевна, проведя некоторые «штатные перестановки» (как бы мы сейчас сказали), сумела наладить отношения с оставшимися и новыми рабочими. «Судите теперь, писала она в декабре 1847 года, что мне жаль бросить воспитанных мною, уже не буйных и дерзких рабочих, но домовитых и благодарных мне крестьян, избалованных данной мною им свободой» (цит. по: [там же, c.13]). Все в этих словах замечательно, кроме одного избалованные свободой крепостные не могут быть благодарными, что и показали дальнейшие события, причем не только в Тобольске.
26
«Первым детством» Менделеев назвал первые пять лет своей жизни, которые провел в Аремзянке [Менделеев, 19341954, т.12, с. 570].
27
Повар Кононыч, муж Парасковии, которому Мария Дмитриевна платила 200 руб. в год ассигнациями, был отпущен как раз в день написания письма. И. Д.
28
Цит. по: [Младенцев, Тищенко, 1938, с. 21].
29
По некоторым данным, в 1824 или в 1825 году [Софронов, 2020, с. 13].
30
Поскольку составители «Летописи», т. е. сотрудники Музея-архива Д. И. Менделеева, как они сами меня убеждали, считали Дмитрия Ивановича своим «кормильцем» (не задумываясь о том, кем же тогда они ему приходились), то в их труде, естественно, были отражены только «светлые» стороны жизни ученого и его близких.
31
Кстати, о датах. Как было отмечено выше, согласно «Летописи», Иван Иванович родился в 1826 году, но тогда в 1839 году а это точная дата его исключения из пансиона, подтверждаемая семейной перепиской, ему никак не могло быть 15 лет. Есть и прямое свидетельство рождения Ивана в 1823 году. Это запись в книге Троицкой церкви Саратова, где Ивана крестили 30 сентября 1823 года, спустя четыре дня после его появления на свет [Софронов, 2020, с. 15].
32
Цит. по: [Младенцев, Тищенко, 1938, с. 12].
33
Опять-таки, учитывая, что письмо писалось в 1839 году, получаем, что Иван Менделеев родился на три года раньше, чем это указано в «Летописи» [1984, с. 509]. И. Д.
34
Цит. по: [Младенцев, Тищенко, 1938, с. 13].
35
Цит. по: [Младенцев, Тищенко, 1938, с. 13].
36
Цит. по: [Там же, с. 15].
37