Правда, в своей автобиографии Арменак не делится подробностями случившегося. Матч с Болгарией, который состоялся 18 марта 1954 года, проходил в Москве. Гости, уступая в течение большей части матча, во второй половине игры стали лидировать и в итоге победили с минимальным отрывом 57:55. До этого за всю свою историю советская сборная уступила только дважды команде США в Хельсинки, поэтому вполне логично, что последствия проигрыша от Болгарии были серьезными. На следующий день был сыгран еще один матч с тем же соперником, однако уже без участия Алачачяна и Ахтаева, в котором советские игроки одержали победу. Что же произошло после этого неожиданного поражения?
На самом деле, подробностей не так много. Ахтаев больше никогда не сыграет за сборную, а Алачачян только через несколько лет. Вскоре Арменак получил серьезную травму колена, которая не позволяла ему заниматься спортом в течение нескольких месяцев. Кроме того, в этот период его отношения с властью Армении значительно ухудшились, так как те не хотели оплачивать необходимую операцию. В конечном итоге, операция прошла успешно, и спортсмену удалось восстановиться после травмы, несмотря на неутешительные прогнозы. Однако после ряда неудач Алачачян решил покинуть Ереван. Взвесив несколько предложений, в том числе и от московского «Динамо», он присоединился к команде Увайса Ахтаева в Казахстане. Их совместная игра образовывала довольно грозный дуэт.
Игорь Попов (бывший игрок «Буревестника»): «Элитные клубы откровенно побаивались нашу команду. Перед соперниками Буревестника вставала проблема: как нейтрализовать Ахтаева самого высокого баскетболиста страны, башней возвышающегося над всеми игроками и умело взаимодействующего с Алачачяном, который был великолепным диспетчером и умело снабжал мячами уникального центрового. А уж когда мяч попадал к Ахтаеву, он знал, как им распорядиться. Помешать супергиганту забросить мяч в кольцо было практически невозможно <> К тому же Увайс был очень хитер и техничен. И тогда, и сегодня мало кто из центровых мог похвастать такими передачами, какие делал Ахтаев. У Васи, по-моему, был лишь один недостаток медлительность Повышенное внимание соперников к лидерам нашей команды развязывала руки остальным игрокам. Старались мы все, но погоду делали, конечно, Алачачян и Ахтаев. Я считаю большим счастьем то, что играл рядом с этими выдающимися баскетболистами» [31].
Юрий Михайлов, волейболист сборной Казахстана, принимавший участие в Спартакиаде 1956 года, делился: «Вася ехал в купе вдвоем со своим другом Арменаком Алачачяном. Третьего пассажира, не говоря уже о четвертом, и при желании поместить в купе было невозможно. И это при том, что сам Арменак был низкорослым, а в паре с гигантом Васей вообще смотрелся как пигмей Их отношения были удивительно трогательными <> Арменак усаживал его на нижнюю полку, стараясь поудобнее подложить подушку, заставлял вытянуть ноги вверх и упереться ими где-то в багажном проеме и принимался энергично массировать их, приговаривая: Терпи Мы с тобой горцы. Вася был благодарно привязан к Арменаку. <> я случайно услышал разговор между Васей и Арменаком. Ну почему я такой родился? говорил Вася, на что Арменак отвечал: Значит, так надо было Всевышнему» [29].
Советская сборная в 1950-е годы
В отличие от последующих десятилетий, для чемпионатов 19401950-х годов была характерна быстрота сменяемости лидирующих команд. Московский ЦСКА еще не вырвался в лидеры, это произошло позднее, а лучшие игроки команды были разбросаны по нескольким республикам: Иоанн Лысов, Хейно Круус и Илмар Куллам входили в состав эстонской команды (Тарту), Стяпас Бутаутас, Станисловас Стонкус и Казис Петкявичус занимались в Литве (Каунас), Отар Коркия в Грузии (Тбилиси), а Анатолий Конев, Александр Моисеев и Гунарс Силиньш в России (Конев играл за московское «Динамо», Моисеев и Силиньш в команде ВВС).
Ситуация на спортивной арене разворачивалась такая: до 1955 года единственной командой, выигравшей чемпионат не один раз, было тбилисское «Динамо». Сборная из Грузии одержала победу в 1950, 1953 и 1954-м годах. До этого чемпионами поочередно становились «Жальгирис» (1947 и 1951), московское «Динамо» (1948), эстонский «Тарту» (1949) и московская команда ВВС (1952).
Правила проведения чемпионата страны отличались от сегодняшних. Совершать поездки по огромному Советскому Союзу было еще достаточно затруднительно, поэтому игроки собирались в одном городе, чтобы за несколько дней сыграть все матчи соревнования. Ситуация изменилась только в конце 1950-х годов, когда для популяризации баскетбола стали использовать несколько стадионов в разных городах.
Настоящая спортивная революция произошла в Риге, где была сформирована легендарная команда СКА. Ее состав включал ключевых игроков того времени центровой Гунарс Силиньш, девятнадцатилетний атакующий защитник Валдис Муйжниекс, Леон Янковский, а также центровой Янис Круминьш, рост которого составлял 218 сантиметров.
Александр Гомельский, который тренировал СКА с 1953 по 1965 год, вспоминал: «В 1954 году в Киеве после одного из туров чемпионата страны я предложил Гуннару возвратиться домой и выступать за нас, т. е. за рижский СКА. Он сразу согласился, хотя и подчеркивал всегда, что Москва его вторая родина, второй дом. Гуннар был тогда по спортивным меркам немолод, да и его 190 см роста к тому времени уже не впечатляли. Тем не менее меня привлекала идея совместить рост и молодость «большого Яна» с огромным опытом, изощренностью, интеллектом многознающего и понимающего Силиньша. <> Обладая отличными бросками со средних и дальних дистанций (довольно редкое для центрового) <> будучи этаким своеобразным наставником при наших молодых непосредственно на площадке, он во многом помог стать им сильнейшими в стране, а затем и в Европе» [28, Гуннар Силиньш].
Валдманис Майгонис дополнял картину на поле, активно забивая мячи в корзину, а Силиньш делился своим уникальным опытом со сравнительно молодыми баскетболистами. Однако игроком, который оказал огромное влияние на команду, являлся Янис Круминьш.
Гомельский: «Я познакомился с Янисом в июне 1954 года. Игрок с таким ростом обязательно помог бы нашей сборной вырваться в лидеры. Многие считали, что из него можно было сделать очень хорошего баскетболиста. Мы пригласили Круминьша на товарищеский матч, в котором принимало участие рижское Динамо. После игры Круминьш с сожалением сказал: Я не думаю, что смогу стать баскетболистом. Это слишком быстрая для меня игра, на самом деле, мне даже трудно ее понять. Но команда с этим не согласилась, мы постарались придать ему уверенности и поддержать его, чтобы он все-таки попробовал себя в баскетболе. В конце концов он согласился тренироваться с нами» [32].
Гунтис Кейселс, латвийский спортивный журналист, так описывал спортсмена: «С его физическими данными Круминьш словно был рожден для игры в баскетбол. Он пробовал заниматься легкой атлетикой и даже боксом, но он был очень спокойным по темпераменту человеком, поэтому бить кого-то по лицу было просто не для него. В те времена баскетболист ростом 2,18 м был большой редкостью, но тренеры уже начали понимать потенциал и важность таких людей на площадке. Я познакомился с ним во время поездки в Москву со сборной по легкой атлетике. На стадионе, где проходили игры, на него сразу же обратил внимание Иоанн Лысов, в те годы уже выступающий в качестве тренера. Он не мог не отметить перспективы для игрока такого роста. Первая тренировка Круминьша состоялась в 1954 году, когда ему было уже двадцать четыре года» [33].
Гомельский: «Он рано потерял отца, в которого вышел ростом и статью. Так что уже в 13 лет Яну пришлось работать. В 14 лет в нем было ровно два метра, и поэтому в лесничестве, где он трудился на сборе смолы, Яну не составляло труда перевыполнять две-три нормы: ведь он мог поставить стаканчики для смолы выше других. Впоследствии именно это долго мешало ему поддаться на мои уговоры попробовать себя в баскетболе. Зачем мне это? искренне недоумевал он. Я хорошо зарабатываю, я свыкся с лесом, мне и здесь хорошо. И ни в какую не соглашался приехать на тренировку. Он не переносил повышенного внимания к своей персоне, тут же замыкался, уходил в себя, не хотел да и не мог работать в полную силу Как только он заходил в магазин, в кафе, садился в автобус или трамвай, туда тут же набивались толпы. Ян буквально бежал от зевак, но его настигали повсюду. Поэтому первым в рижском СКА он купил Москвич, получив возможность укрываться от любопытных взглядов, спокойно ездить из дому на тренировки и обратно, не пользуясь общественным транспортом. Я нашел его, уговорил заниматься баскетболом, научил азам игры, сделал из него классного спортсмена, получившего звание заслуженного мастера спорта. Он прошел у меня весь путь от новичка до самого популярного спортсмена Латвии, одного из сильнейших центровых мира. Да, именно Круминьш стал первым советским центровым истинно международного уровня» [28, Круминьш]; [33].
Гунтис Кейселс: «В 1954 году, когда ему было двадцать четыре года, он впервые взял в руки баскетбольный мяч на стадионе Динамо. Там играла команда СКА, готовящаяся к чемпионату СССР. Тренер Александр Гомельский привел на поле новичка с хорошими перспективами и данными. Мы научим его играть заявил Гомельский. И он действительно научил. Однако в случае с Янисом большим достижением было не только научить его играть, но и мотивировать его, пробудить в нем тот соревновательный дух, без которого просто невозможно быть успешным спортсменом. Прогресс Круминьша был уникальным. Он начал тренироваться в мае 1954 года, а уже в сентябре принимал участие в чемпионате страны в составе СКА. Уже тогда было ясно, что с его участием команда может выйти на новый уровень игры. На следующий год, спустя всего шестнадцать месяцев тренировок, команда получила золотую медаль, и Янис был включен в состав сборной СССР. Очевидно, что тренировки проходили продуктивно, а результаты были поразительными. В этом была заслуга Гомельского и, конечно, Круминьша он был дисциплинирован, хотя изначально не был настроен заниматься спортом. Тем не менее для своего высокого роста он обладал хорошей координацией, постоянно развивался, а в команде у него сложились теплые отношения со многими игроками. Например, он хорошо ладил с Майгонисом. В целом можно сказать, что Янис был доволен сложившейся ситуацией и отлично справлялся с поставленными целями, независимо от того, в какой команде играл: СКА, сборная Латвии или СССР» [33].
Гомельский описывал Круминьша: «Если Янис переживал или сильно нервничал, он никогда не проявлял эти эмоции внешне, а все держал внутри. Он стоически переносил все удары судьбы, не спорил с судьями и не жаловался на травмы, он профессионально выполнял свою работу. Если честно, я просто не могу представить баскетбол в пятидесятых и шестидесятых годах без него» [33].
Саша Гомельский, сын Александра Гомельского, вспоминал: «Работать с ним было одно удовольствие, Янис всегда так внимательно слушал. Он прошел путь от человека, который никогда не играл в баскетбол, до игрока уровня сборной. Одна из причин успеха команда делала ставки на центрового. Вообще мой отец на протяжении всей своей тренерской карьеры всегда делал упор на центровых игроков. Возможно, и Круминьш не отличался особым мастерством, но он прекрасно умел делать две вещи: мог бросать с левой стороны корзины, а также отлично справлялся со штрафными бросками. Более того, он отличался тем, что бросал мяч из положения снизу. И конечно, высокий рост тоже был важнейшим фактором, оказавшим влияние на спортивную карьеру Яниса» [34].
Гомельский вспоминал тренировки с Круминьшем так: «Сухой, крепкий, без грамма лишнего веса (хотя в нем было 140 кг), с широченной спиной, мощный, он был к тому же хорошо координированным, правда медлительным. Научить его бегать и прыгать без мяча было делом не особенно трудным. Но то, что касалось технической стороны, давалось Яну очень нелегко <> Яну не нужно было по два, по три раза повторять задание, показывать прием. Он все запоминал моментально и старался сделать на максимуме своих возможностей. Поэтому и прогрессировал он, может быть, и медленно, но неуклонно» [28, с. Круминьш].
Алачачян так описывал знаменитого спортсмена: «Гомельский действительно нашел Яниса в подходящее время. Если бы он появился, скажем, лет на десять-пятнадцать позже, эффект был бы уже не тот. В тот период так же сильно выделялся только Ахтаев. <> Круминьша все любили, я никогда не слышал, чтобы о нем говорили плохо. Он чуть ли не единственный человек, которого я знаю, у которого не было неприятелей, мне кажется, он нравился всем. <> Как и над Ахтаевым, над ним нелепо шутили, его грязно разыгрывали, но Янис, похоже, не обращал на это никакого внимания, достойно переносил все испытания и продолжал заниматься своим делом. <> По-моему, он не только снисходительно относился тем, кто неуважительно обращался с ним, но и находил в себе силы на прощение. Такое впечатление, что Круминьш говорил себе: А что им всем еще остается делать, если я такого роста?» [27, с. 259260]
Гомельский: «Когда я привел Яна к Маршалу Советского Союза Ивану Христофоровичу Баграмяну, маршал, сам довольно крупный мужчина и с симпатией относящийся к высоким людям, вышел из-за стола, протянул Яну руку и сказал: Вот это достойный мужчина. Все, что для него нужно, сделаем <> Для Яна за пару дней сделали специальную кровать-топчан длиной три метра. Пригласили самого знатного мастера портного, который, взобравшись на стремянку, обмерил Яниса и сшил ему подходящий костюм <> Действительно, для большого Яна делалось все, хотя он еще не был никому известен» [28, с. Круминьш].
Трио Валдманис, Муйжниекс, Круминьш стало золотым в истории латвийского и советского баскетбола. В 1955 году СКА выиграл первый национальный чемпионат, опередив ЦСКА и «Жальгирис», уверенно заняв лидирующую позицию на спортивной арене. В свою очередь, команда ЦСКА образовалась после того, как в нее вошли все игроки ВВС, ставшие чемпионами в 1952 году. Через год после завоевания титула чемпиона страны Евгений Алексеев завершил спортивную карьеру и до самого выхода в отставку успешно работал главным тренером команды ЦСКА.
Евробаскет 1955 года. Первое поражение
На Евробаскете 1955 года, который проходил в Венгрии, впервые наконец-то было введено правило 30 секунд на владение мячом. Это нововведение оказало заметное влияние на тактику команд: затяжные атаки пришлось заменить на быстрые с большим количеством бросков. Это означало, что больше нельзя было тянуть до последнего, прежде чем совершить бросок или удерживать мяч в течение последних минут игры, чтобы увеличить шансы на победу. Несомненно, и публика оценила матчи с более высоким процентом забитых мячей [17, с. 45].
Кроме того, необходимо отметить и исторический контекст, поскольку перед турниром между СССР и Венгрией нарастала определенная политическая напряженность, вызванная политикой реформатора Имре Надя.
Теплые отношения между СССР и Восточной Европой явно шли на спад. В преддверии турнира в СССР продолжалась смена поколений. Стяпас Бутаутас и Илмар Куллам уже не входили в состав сборной. Для тех же, кто был в составе сборной с давней победы в 1947 году: Конева, Моисеева и, прежде всего, Коркия, этот турнир был последним в их спортивной карьере. В состав команды вошли такие игроки, как Владимир Торбан, начавший играть в баскетбол только в 21 год, и Михаил Семёнов, а также центровой Аркадий Бочкарёв. Все они выступали за московские команды, и Травин был хорошо знаком с каждым из них. Также в сборной дебютировал девятнадцатилетний эстонский центровой Март Лага, талантливый, но сильно пьющий юноша, жизнь которого, к сожалению, оказалась короткой[15].