Между тем, знания экономических основ советского производства приоткрывали их обладателям дополнительные механизмы налогообложения. К примеру, в стоимость любого продукта помимо всех затрат включалось «отчисление на соцстрах», составлявшее ни много ни мало 37% от зарплаты работников предприятия, производящего данный продукт. По определению эти средства должны были идти на «социальное обеспечение» пенсии, пособия по нетрудоспособности, малоимущим и так далее. Вероятно, так оно и было, и это было, наверное, хорошо, но получалось так, что, покупая любую продукцию, человек оплачивал отчисление на соцстрах из собственной зарплаты. Причём эту скрытую подать независимо ни от чего оплачивали даже те, кто вынужден был существовать за её счёт пенсионеры и «необеспеченные слои населения». Парадокс?
Но и это было ещё не всё. За пределами государственного финансирования оставалась партия со своими общественными придатками структурой профсоюзов и комсомолом, которые обязательно должны были дружно сосуществовать и за счёт чего-то существовать, контролируя и направляя народные умонастроения.
Существовали они за счёт членских взносов, исчислявшихся определённым процентом всё от той же зарплаты. Несмотря на тотальное планирование всего и вся, денег от взносов, которые собирались персонально с каждого и всегда наличными, по таинственным причинам хронически не хватало, и потому финансирование важнейшей функции конструирования «образа мышления советского человека» обеспечивали отдельной статьёй доходов: поголовным распространением подписки на «периодические издания» органов ЦК по принадлежности. Так было реализовано очередное гениальное решение, организовавшее граждан на самофинансирование процесса обработки собственной психики «в правильном направлении».
Со временем, по мере угасания революционного запала, в людях стала накапливаться
усталость от ожидания «светлого будущего» и появились предпосылки к критическому переосмыслению устремлений и логики жизненного уклада. Идеологической машине потребовалось больше средств, а источник постепенно иссякал: люди стали сокращать сроки подписки, выписывать меньшее количество газет и журналов. Подписная кампания приобрела форму «добровольно-принудительной», но и это не помогло под различными предлогами саботаж усиливался. «Самый читающий народ в мире» почему-то уже не желал читать во всех газетах одни и те же бравурные передовицы и нудные отчёты, а тем более и платить за то, что ему было не нужно.
И вот тогда пришлось обратиться ко второй части «политики кнута и пряника» или, как модно стало выражаться десятилетия спустя, «перейти к стимулированию потребительского спроса» на периодические издания, и в период подписной кампании в особенности.
Издательства по кусочкам стали размещать в своих газетах и журналах литературные произведения отечественных и зарубежных авторов, которые печатались с продолжением и, тем самым, создавали интригу для читателей. Некоторые издательства начали выпускать литературные приложения к своей периодике. Ход казался беспроигрышным
Послевоенный период не баловал людей досугом: восемь часов рабочего дня и один выходной в неделю, половину которого приходилось отдавать домашним делам. Возможности развлечений ограничены: в обиходе нет ни видео, ни обычных магнитофонов. Редкость чёрно-белый телевизор «Рекорд», имеющий экран с ладошку, смотреть который возможно лишь через большую линзу, установленную перед ним. В любой квартире, малосемейке, комнате общежития есть радиоточка или радиоприёмник, которые не выключаются круглые сутки и в дополнение к общепринятому назначению используются жильцами в качестве будильника: если в шесть утра кого-то не разбудили звуки исполняемого гимна, то последующая весьма бодрая трансляция утренней зарядки:
« Встаньте прямо, ноги на ширине плеч выполняем упражнение: раз! два! три! четыре!..» способна пробудить и мёртвого.
Многие занимались спортом, но при серьёзном подходе, всячески поощрявшемся и обществом, и государством, которому требовались «живые ресурсы», приспособленные к боевой и походной жизни, спорт был средством развития физических возможностей, но никак не пищей для ума и души. Телу и душе одновременно служили танцы, на которые не считали зазорным приходить люди старшего поколения и весьма зрелого возраста.
Занятия различными видами моделирования, от радио до планеризма, для большинства уходили из жизни навсегда с окончанием юношеского периода, но вот фотографированием занимались многие. Обладатели простеньких узкоплёночных кинокамер с механическим заводом среди остальных любителей выглядели аристократами, хотя их возможности распространялись на создание всего лишь немых чёрно-белых короткометражек. Однако всё это в большей степени можно было отнести к увлечениям, нежели к развлечению.
Было ещё межвозрастное увлечение содержанием голубей. Оно не служило ни душе ни телу, но как и игры в домино и карты, которые летним вечером можно было наблюдать в каждом дворе, где за грубо сколоченными столами собирались разноликие компании, способствовало удовлетворению человеческой тяги к азарту.
Непосредственно для развлечений существовали кино, в качестве экзотики гастролирующий цирк или передвижной зоопарк, музыка и книги
Итак, кое-какие издательства начали выпускать литературные приложения. Ценилось приложение к журналу «Огонёк», редакция которого установила традицию ежегодного выпуска отечественной и зарубежной классики; огромными тиражами расходился сборник фантастики и приключений «Искатель» приложение к журналу «Вокруг Света»; были популярны в народе толстые литературные журналы «Новый Мир», «Иностранная Литература», но книги, особенно высококачественного полиграфического исполнения и в твёрдом переплёте, ещё долго оставались в большом дефиците.