Они застыли на тротуаре. А полукругом сзади прохожая публика недолгое время обменивалась впечатлениями, разделив ситуацию на аспекты: кто-то благодарил судьбу, что такая видная пара избежала гибели; кто-то клял лихача. И общее мнение было, что таких мерзавцев надо лишать прав и сажать. Только «видная пара» не стимулировала незадачливых сострадающих. После недолгих минут оцепенения пара выбралась из сочувствующей кучки и все-таки пересекла проезжую часть до бульвара. Встревоженные сердца бились в унисон. И через площадь на них дружелюбно смотрел Александр Сергеевич
Выходи за меня, стань мне женой. Максим держал Марину за руки. И крепко обнял, когда она прижалась к груди
* * *
То ли в продолжение хода событий, может, вследствие стресса. Или всецело захватило чувство. Но в этот вечер они стали любовниками. Ромин был изумлен и, невольно, испуган, осознав, что ласкает в объятиях девственницу. Но Марина, с огромным доверием и всем пылом юности, приняла акт физической связи с Максимом, как законный этап их духовной любви. В отношениях появилась нежность и, явственно читаемая на лицах, общая тайна.
И я тебя познала, как ты познал меня. Песнь песней. Двадцать первый век.
* * **
Ты как Катрин Денев в молодости, моя невеста, девочка моя.
А я-то думала, что я Венера Боттичелли, или Николь Кидман на худой конец Максим, ты не как кто. Ты это ты. Не Брэд же ты какой-нибудь Пит, и, слава Богу, не Том Круз. Давай завтра никуда не пойдем. И за день просмотрим множество книг с иллюстрациями и журналов, и определим, как кто мы или как никто.
И так ясно: ты умная, как Софья Ковалевская. Самая умная.
А ты, как Аполлон древний человек, названный так за красоту.
Но, между тем, такие содержательные беседы длились недолго. Бизнес Максима требовал постоянного участия, а он, так сказать, несколько «отпустил бразды правления». Да и у Марины занятий никто не отменял. Супружество не обсуждалось, воспринималось как нечто последующее.
Я хочу познакомить тебя, представить всем мою невесту.
И они стали выезжать. Гости, рестораны, тусовки, походы в концерты, «где надо быть». Марина не была дикаркой, но круг общения Максима бизнес партнеры с супругами и подругами был ей чужд и не нравился. И это напрягало. Хотя, ради Максима, она старалась быть любезной и общительной. Правда выходило, что статус «невеста» практически определялся как должность, с полномочиями и обязанностями, и Максим в светской жизни существовал в другом образе казался деланным, жестким, чужим.
Это временно, все повторял он. И, как-то, Марина не выдержала.
Что временно? Самодовольные полудурки с Альбинами, Кристинами, Элеонорами Яковлевнами?
Нет, то, что ты встречаешься с ними. Ну, может, придется пригласить кого-то на свадьбу. А потом мы будем жить своей жизнью. Но для того, чтобы нормально шли дела, требуется имидж. Никому не нужен партнер загадка.
«Может, оно и так. Жизнь покажет. Любовь не вечный праздник», думала Марина, «и я не Софья Ковалевская».
* * *
На факультете, помимо занятий, Рябинину еще попросили помочь американским исследователям древнерусской литературы два преподавателя с переводчиком. Нагрузка дополнительная. Благо переводчик Алик, Маринин ровесник, был из русских переселенцев. Москву прекрасно знал, по городу их таскать не надо было.
Чудной он был, этот Алик, занятный. «Пойдем, говорит, старушка, я тебя кофеем напою». «Да мне некогда, прости». «Уж куда там когда, если дядя поджидает каждый день. Кто он тебе муж?». «Да нет». «Ну, вот это и славно. А то запер бы тебя в клетку, а ты птица свободная, да?». «А что это ты за птица, что вопросы задаешь не по теме? В древнерусской литературе нет страниц моей истории». «Все в ней есть. «Все было в старь, все повторится снова» Приезжай летом в Нью-Йорк, я тебя на «Феррари» покатаю. Любишь скорость?» «Какой русский не любит быстрой езды?» Но больше я люблю «Житие протопопа Аввакума». До завтра».
А Тина все спрашивала: «Замуж не замуж, понятно. Но ты говорила, ему танец нужен для фильма. Вот и приходите, познакомишь с женихом».
И вечером, Марина напомнила, Максим загорелся, поехали они к Тине на занятия, в студию.
* * *
По дороге Максим рассказывал о разработках сценарного плана, что они с Федоруком (режиссером) придумали:
Так вот. «Картинки с выставки» у композитора завершаются безумно торжественно. Апофеоз называется «Рассвет над Москвой-рекой». Или «Богатырские ворота». А Федорук предложил сделать на эту часть зарисовки нашей свадьбы, потом кадры с Игорем, еще подумать надо как? А потом уход камерой на природу. Я думаю финал правильный, от частного к общему и вечному? Ну, что ты молчишь?
Да, да, решайте, это ваши планы, Марина соглашалась, не моргнув. А в голове, все, знай, крутилось: «тачает сапоги пирожник и кружева прядет сапожник Что он о свадьбе, да о свадьбе. Нет, чтоб я слушала слова любви».
Ну как ты, такой одержимый Тарковский, контроль ведешь строительным подрядам? Коррекцию проводишь разным сметам? Все это успеваешь и умеешь, мой ненаглядный господин Максим Петрович? и она вопросительно вглядывалась в жениха, пока он парковался.
Потому, что я люблю тебя. Your love has given me wings и они поцеловались. И, в обнимку, подошли к подъезду с лаконичной вывеской «Студия современного балета». Марина постаралась отстраненно объективно оценить спутника. Он как раз посерьезнел перед знакомством с лучшей подругой невесты. И решила: «Да!». Тине позвонили на мобильный, она вышла навстречу. Волосы лентой подобраны со лба. Балетная репетиционная экипировка. Накинутый махровый халат, чтобы «не остывать». «У нас классика заканчивается» и «Очень приятно», Максим встретил прямой и оценивающий взгляд. Тина казалась маленькой, пониже Марины, тем более без каблуков. Но встреча с ней сразу делалась событием. Вас захватывала энергия, переполнявшая Маринину подругу. Энергия доминировала, в голову не приходило оценивать Тину по степени различных достоинств. «Артемида, кажется, охотница На нашей почве. Огонь» пронеслось в голове у Ромина. Из зала доносился широкий вальс и убедительный женский голос, вдохновенно диктующий последовательность движений.
Сейчас будет перерыв, я вас познакомлю, и переговорим, Тина адресовалась к обоим, но смотрела теперь на Марину, глаза в глаза. А у Максима зафиксировалось: «Тина красивая, смугляночка, Но не проста», и он с теплотой посмотрел на невесту, чуть сжал ей локоть.
Рояль отзвучал, в зале неровно зааплодировали так балетные благодарят педагога за урок. Распахнулась дверь, кто-то вышел. Тина сказала: «Подождите», и буквально через минуту пригласила войти.
Да, проходите, балетмейстер стояла у рояля. Что-то писала и не двинулась навстречу. Только, когда гости прошествовали вдоль зеркала через весь зал, женщина подняла голову, и обнаружилось, что она молода. «Лет двадцать семь», подумал Ромин, а Марина «да ей не боле тридцати пяти».
Меня зовут Елена Ниловна, я преподаю в театре и в студии. Тина рассказала о вашем предложении, я знаю музыку. И, вопросительно, взглянула на Максима.
Елена Ниловна, она умела слушать. Слегка отвернув голову в сторону и как бы уйдя в свои мысли; чуть опустив веки, так что прикрывались глаза. А у Максима было ощущение, что не он один рассказывает замысел. А, будто ведут они обсуждение с этой необычной (такое впечатление) балериной Еленой Ниловной, что рассказ приобретает образность. И какие-то дополнения продолжали вертеться в голове, когда он смолк.
Марина пыталась вспомнить, на кого же похожа преподавательница. «Да, Господи, она же совсем как Лиля Брик. Те же четкие и загадочные черты. Но это не подражание, это такой тип. Декаданс. Как ты попала в наши дни, как живешь в них?».
Елена Ниловна прошлась, задумчиво, по залу. Да, то, что балерина, по ней читалось за версту. Воспитанное тело неуклонно соблюдало усвоенные с детства навыки классического танца. Она не ходила, не семенила, не шагала она плыла и горделиво несла себя в неторопливом движении. Действовало это завораживающе. Марина так даже невольно вздрогнула, когда Елена заговорила:
Я попробовала представить, как это может быть. И надо вслушаться в музыку, у меня есть «Картинки» с Рихтером, и в оркестре. Маазель, кажется, дирижирует. И давайте встретимся с режиссером, важно знать, что будет в кадре до и после. И в каком ключе сам танец будет отснят. Не будет же это просто сценическая версия, речь лилась ровно, будто рассказ о недавних деловых событиях, а не размышления о неожиданном заказе. Елена продолжила: И, если есть время, поприсутствуйте у нас сегодня. Посмотрите, как мы работаем. Может, и не нужны мы вам. Что за кот в мешке? Других балетмейстеров хватает.
Мы хотели, чтобы Тина, начал, было, Максим.
Насчет Тины это верно. Но она станцует все и что Бежар поставит, и Ратманский Правда, я знаю ее возможности и буду при постановке видеть, каким будет воплощение. Елена перевела взгляд с Вербиной на гостей. А сегодня я хотела показать студентам, как по-разному можно трактовать классику. Это даст представление, о моем подходе к творчеству. Раз уж вы с планами, так должны вникать.
Перед уроком джаз-балета Елена Ниловна вернулась в зал одетая также, как студентки. Задание надо было показывать. Она обозначала требуемое в полноги, но мастерски и изящно. То, в чем ученики совершенствовались, на сцене и в телевизоре делалось исполнителями с легкостью.
На сцене был результат, продукт. А на уроке Максим с невестой увидели, как оттачивается каждое па, каким трудом достигается виртуозность.
Тина упивалась движением. Будто языческая жрица, совершающая тайный ритуал, она самозабвенно проделывала заданные педагогом комбинации. И получалось здорово. Тело было создано для танца, а темперамент захлестывал. Марина любовалась и изредка, с гордостью, посматривала на Ромина.
Урок закончился. Все были на исходе сил.
Спасибо Отдыхайте. Не садитесь, подвигайтесь еще Послушайте, Елена Ниловна, в черной балетной пачке с удлиненными полями, сомкнула кисти рук в замок и будто разминала их во время рассказа.
В начале двадцатого века, еще до «Дягилевских» сезонов в Париже, в Петербурге должен был состояться вечер балета. Юная балетная прима, восходящая звезда, сетовала молодому хореографу, который «все мог», что придется танцевать уже известные всем номера «Сыграйте» и балетмейстер передал музыканту ноты Сорок минут, всего лишь сорок минут Но больше было и не надо. Два гения и вдохновение. Анна Павлова и Михаил Фокин дали миру «Лебедя» на музыку Сен-Санса, Елена слегка опустила голову, поднесла руки к подбородку, на секунду зажмурила глаза. На протяжении дальнейшего повествования она оставалась у рояля и перемещала взгляд по лицам присутствующих. Каждый, на мгновение, становился ее доверительным собеседником.
У Павловой был зачарованный лебедь. О смерти в ее песне не было ни слова, это был гимн Красоте. Анна Павлова скончалась во время турне ее час настал нежданно. Последними словами были: «Приготовьте мой костюм лебедя». Вечные гастроли по истории Искусства.
Потом появился «Умирающий лебедь». Галина Уланова сделала миниатюру трагедией. Отчаяние при расставании с прекрасной жизнью, последний порыв и примирение с неминуемым уходом.
Плисецкая гордая, царственная птица. Фаталистка не страшно умирать, смерть это тоже часть жизни. Природа бессмертна. Божественная Майя
То, что хочу я вам показать, это попытка решения чисто актерской задачи. Я хочу показать вам, что в искусстве никогда не нужно стараться сделать кальку с эталона. Кто-то метко сказал: «Будь собой, другие места уже заняты». Подумайте а если лебедь не хочет жить? Или, вдруг, он играет со смертью: орел или решка все равно. Индивидуальность, выявление ее эта задача стоит перед нами. Мне, кажется, здесь собрались единомышленники. Я давно уже «говорящая» балерина, но попробую показать свой эскиз на тему шедевра. Только поставьте диск. Пусть звучит виолончель.
Елена ушла в левый верхний угол зала. Зазвучала музыка. Началось знаменитое скольжение спиной к зрителю вдоль пространства сцены. Руки сливались с арпеджио арфы.
Но она повернулась анфас. Странное, страстное пламя горело в глазах. Исполнительница неукоснительно выплетала канву танца. В музыке и в движении зафиксированы два всплеска. Как Елена сумела их отразить и наполнить! Безусловно, она была хорошей балериной. Даже не на пуантах и в четверть ноги Елена танцевала впечатляюще; изящность и утонченность облика, в сочетании с абсолютной убедительностью каждого движения, завораживали. А эти два всплеска у нее обернулись пароксизмами страсти. Далее все стало стремиться к угасанию. И, наконец, этот неожиданный лебедь почти успокоился в финальной позе на полу. Как вдруг Елена, резким движением шеи, вскинула голову и, когда отзвучала последняя нота, глаза, исполненные надежды, остались устремленными в зал.
Зрители, на вздохе, выдержали паузу. А потом студенты чуть не отбили ладони в аплодисментах. Максим и Марина тоже хлопали. Только девушка это делала, как бы стесняясь своего присутствия. «Да уж, заказчики приехали, меценаты» стыдливо пронеслось в голове, но она посмотрела на Тину и успокоилась. Та уже подходила к ним, открытая и приветливая: «Вы подождете?», и, получив подтверждение, скрылась в раздевалке.
Максим хотел было что-то выразить, но Елена Ниловна такую возможность ему не предоставила. «Вот так, дорогие гости», она остановилась с ними на секунду, серьезная и замкнутая. «Мой телефон», протянула визитку «Ваш режиссер. Думаю, будет нормально, если он свяжется со мной в конце недели. Спасибо», и она стала ускользать, лишь добавила: «Если не передумаете».
«А как фамилия этой преподавательницы, этой учительницы лебедей?», спросил Максим у Тины на выходе.
Марина странно на него взглянула. А Тина ответила: «Гусева».
* * *
Конец вечера провели втроем. Ужинали и разговаривали.
А почему такая молодая балерина, и только преподает? Ей бы на сцену, ведь танцует она замечательно, Марина озвучила вопрос, возникший у них обоих. Максим даже чуть склонился к Тине, подчеркивая интерес.
Елена то ли в аварию попала, то ли что еще случилось, но травма была серьезнейшая. Ее счастье, что инвалидом не осталась. Давно это было. Танцевать по-настоящему нельзя. Она замечательно движется, в каждом па безукоризненный профессионализм. И актриса тут слов нет. Ей бы режиссера была бы звезда.
Ну, а что там у нас с теми, кто звезды изучает? Анна Андреевна обещала выбраться в Москву.
Да, мама приедет одна и скоро. Стосковалась. А вы так и не вспомнили номер машины, что чуть не отправила вас на тот свет?
Какое там Марина как бы через силу покачала головой. Но такое не забывается. Будто специально на нас летел. Номер был абсолютно смертельный.
Да, Марина, сейчас смеешься. А ведь были на волосок у Максима выговорилось очень серьезно и даже горестно.
Перед прощанием Тина поклялась, что не оставит в покое Елену и постарается ускорить творческий процесс.
А мама приедет приходите. Я сразу дам знать.
Сегодня же ей позвоню. Мы ждем ее. Пускай не медлит.
Так и порешили, откланялась Тина.
А Максим подытожил: «До скорого».
* * *
Но следующее событие не заставило себя ждать. Максим собирался праздновать день рождения. Матушка, как он ее называл, умерла. Отец жил во Внуково, Максим часто навещал, благо совсем рядом. Отец с трудом передвигался, ноги не слушались. Тетушка, сестра матери Максима, вела дом и помогала Петру Михайловичу.