Тут трубка закричала: «Он же спился». Но Одаховская уже теперь спешила. Надела она шубу, появилась на крыльце, мобильник свой забросила в сугроб.
У выхода стояли две машины. Поближе её Volvo и водитель.
Подальше был суровый BMW, а рядом с ним Амур Игнатий Чуркин. Ирина подошла к машине Чуркина, и бросила: «Поехали кататься».
Реинкарнация
Не нам гадать о греческом Эребе,
Для женщин воск, что для мужчины медь.
Нам только в битвах выпадает жребий
А им дано гадая умереть.
Осип Мандельштам
Чай пили на веранде Наталья Алексеевна, хозяйка дома, что жила здесь постоянно, Валерия, её единственная дочь, бывавшая у матери наездом, и офтальмолог Николай, приехавший осматривать участок, предназначенный к продаже. Участок был соседский и Наталью Алексевну попросили, если сможет, показать.
Наталья Алексеевна была немолода. Но сохранилась так успешно, что мало кто считал её старухой. Болезнями особыми не мучилась, а так слегка порой недомогала. Одна была проблема только зрение. Но тут что уж поделаешь компьютер. Он бы не только для неё окошком в мир, но и доверенным помощником в работе. Она была искусствовед, статьи писала, книги и рецензии. И к прочему она была рассказчик.
Простите, Николай, а вы москвич? Представьте угол Сретенки с Колхозной. Там некогда стоял красивый дом, с колоннами, с огромною витриной. Стоять бы домику ещё немало лет, но у него обрушилась стена, причем в момент совсем неподходящий. Как знать, момент который подходящий, чтоб сущность совершила свой распад. Всему и всякому отпущен четкий срок. Давно все было, больше полувека, в ещё коммунистической Москве. Когда случился фестиваль там молодежи и студентов. Гостей немеренно собралось отовсюду, буквально чудо для невинных москвичей. На иностранцев весь народ смотреть сбегался.
Открыло все торжественное шествие. Колонна двигалась сначала по Садовому, сворачивала у проспекта Мира, а дальше шла уже к ВДНХ. Кругом милиция, никак не подойти. Но публика хотела все увидеть. И кинулась на крышу того дома на углу, где обрела себе обзорную площадку. А шествие идет, поет танцует. На крыше публики становится все больше. Стена-то и обрушилась подумайте, как все произошло! Народ посыпался и кое-кто погиб.
Ты, мамочка, нашла, что рассказать. Товарищ выбрался участок посмотреть, а ты его рассказами пугаешь. Давайте я вам чаю подолью.
Наталья Алексевна не обиделась.
Так я же для того, чтоб подготовить. Участок лысый, домик осенью сгорел, там обгоревшие деревья и обугленный фундамент. Никто не расчищал, и потому такая низкая цена.
Тут офтальмолог счел разумным объяснить:
Мне, собственно, нужна одна земля. А дом построить вовсе не проблема.
Отлично. Вот допьем и покажу.
Но у Натальи, видно, было много мыслей, и вскоре она стала продолжать:
Придет, конечно, каждому свой час. Но как рискованно заигрывать со смертью! Недавно я писала про Спесивцеву, известнейшую нашу балерину. Так надо же додуматься, чтоб ездить в крематорий с Каплуном!
Я знаю, это «красная Жизель». Но почему же с каплуном, и в крематорий?
Речь о Борисе Каплуне, который был племянником Урицкого. А у Спесивцевой был мужем в те года. Каплун один из лидеров в тогдашнем ВЧК, а в Петрограде он заведовал культурой. И получил тогда от Ленина декрет, чтобы устроить в Петрограде крематорий.
И тут рассказчица всех мигом оглядела. Валерии все было все равно, она давно привыкла к маминым рассказам. А покупатель офтальмолог не спешил. День выдался погожий и не жаркий. И все располагало продолжать:
Конструкцию купили за границей. Смонтировали печи где-то в бане, и вскоре крематорий заработал. Тела усопших не проблема, их полно. После спектакля в ресторан, а после в крематорий развлекаться. Я у Чуковского читала, он туда с дочуркой старшей своей ездил. И все описывал в подробностях, как на глазах у них покойников охватывал огонь. И все делились: «Ой, смотрите, череп лопнул». Так что же занесло туда Спесивцеву? Наверное, не только воля мужа. Сама была особой с демоническим началом, с подвинутою психикой, любила ездить в сумасшедшие дома, вникать в особый мир умалишенных, чтоб воплощать потом безумие на сцене. И потрясала всех Жизелью в первом акте. Но что же приключилось с ней потом? Пришлось за все жестоко расплатиться. Сама сошла с ума и тридцать лет жила в Америке в психушке. Я все это припомнила к тому, что дом соседей тоже был, как крематорий. Их счастье, что сгорел один Василий. Я полагаю вы не очень суеверный? Тем более, что вы сказали врач.
Вид у участка был довольно неприглядный. Кругом прекрасные дома среди цветущих яблонь вишен, на этом же участке было только пепелище с унылой, чуть пробившейся травой. Поодаль от обугленных деревьев росло довольно странное растение, покрытое листвой и распустившимися красными цветами, напоминавшими в какой-то мере ирис. Но разве ирисы бывают на деревьях? К тому же необычный красный цвет.
Слегка вздохнув, Наталья стала продолжать:
Василий? Я его не очень знала. Он будто бы всегда хотел летать. Но в летное училище не взяли. Услышал он про модное занятие паркур. Но там нельзя без должной подготовки. Потом влюбился, и тогда летал на крыльях. И поженились они, жили поживали, и даже народили двух детей. Потом жена ему как будто изменила. И он кричал все: «Ты подрезала мне крылья». Так это я к чему все говорю? Вы видите то дерево и красные цветы? И из цветов все время что-то вылетает. И с ветрами куда-то все летит. Вот я и думаю, что здесь реинкарнация. Такая карма у Василия, что быть ему на этот раз цветком.
Он, значит, был какой-то индуист?
Как знать? Но, что уж точно некрещеный. А что он там носил в своей душе, то ведомо лишь высшему началу. О вере мог не думать он совсем. Душа куда пытливее, чем разум. Вот и его душа к чему-то устремлялась, и не вникала индуизм? Не индуизм?
«Какая странная, однако же, беседа, чуть ошарашено подумал офтальмолог. И до чего же все, однако, интересно. Да и участок, коль убраться, неплохой. Ценней всего Москва почти что рядом. Я дам задаток, чтобы не перекупили».
Так точно он в тот день и поступил. Как сделка состоялась, моментально понаехали строители. И к августу весь дом уж был готов.
То дерево со странными цветами офтальмолог не срубил. Его жене оно понравилось, а он не вспоминал о глупых домыслах соседки.
С Натальей Алексевной они стали очень добрые друзья. И как-то раз она сказала:
Вы помните историю про дом? Я говорила вам, про рухнувшую стену? И вот додумалась, что лучше бы не трогать ничего.
Не завались тогда стена, и дом стоял бы. Не надо дергаться, а надо жить тихонько. И радикально ничего не совершать. Поверьте мне, послушайте старушку.
Вас надо ещё замуж выдавать, и Николай даже слегка расхохотался.
Теперь Наталью чаще видели в саду. Похоже, что трудилась над дизайном. Если самой не удавалось, то кого-нибудь просила. Как будто видела какой-то идеал, и до него она свой садик доводила.
Сосед считал себя обязанным справляться:
О чем же вы теперь для нас напишите?
Мне трудно у компьютера, совсем уже испортила глаза.
Давайте вас прооперируем. Работы-то всего на полчаса.
Чуть позже. Я немного не готова.
И в ноябре, когда все листья облетели и уже посыпал снег, Наталье Алексеевне успешно удалили катаракту. Она заметно оживилась и радовалась за свой новый взгляд. Уже взялась за монографию, когда вдруг приключился с ней инсульт. Её не стали транспортировать в больницу, а взяли к ней сиделку, чтоб обеспечить круглосуточный уход.
Два дня она смотрела неподвижными глазами и вряд ли что хотела говорить. И слышала ли что-то неизвестно. Не откликалась на реальность, а доверилась виденьям, кружившимся пред ней калейдоскопом. Она старалась сделать важный очень выбор. И ей мерещились какие-то цветы.
На третий день её не стало.
Дебют Закржевского
Вот, Миша, это будет ваша гримуборная, заведующая костюмерным цехом Тамара Ивановна, полная женщина с добрым лицом, источала гостеприимство. Она ведь тоже когда-то была балериной. Вон там, гримерный столик у окна. Ребята здесь хорошие, сейчас придут и познакомитесь.
Для Михаила этот день был торжественный. Вчерашний выпускник впервые выходил на сцену, как артист балета. Приятель по училищу, вступивший в труппу на год раньше, предупредил, что надо «проставляться». Миша купил спиртное и какие-то закуски. Мест в гримуборной было пять. Три артиста вскоре подошли, пожали руку, коротко назвали имена. Соседний гримерный стол был пока что не занят. Но и его хозяин появился. Он был постарше всех, назвался Валерий Модестович.
С виду Валерий Модестович был более чем прост. Вряд ли кто мог подумать, что он артист, тем более балета. На сцене не блистал, до пенсии два года оставалось, и теперь «дотанцовывал». Фамилия Рогожин к нему мало подходила, если брать по Достоевскому. А так он был вполне Рогожин: весьма обычный, в жизни серенький. Но позже выяснилось балагур и кладезь театральных курьезов.
Давали в этот вечер «Эсмеральду». Прославленный спектакль, типичный драм-балет. На «классической основе» (пуанты и движения из классики) танцевали только главные герои. Народ плясал на каблуках и в сапогах. В основном была актерская задача обыгрывать события на сцене и сопереживать.
Вслед за народным танцем к Notre Dame пришли цыганки, балетные красавицы в воздушных юбках, в «характерных» туфлях на удобных, крепких каблучках. А, уж насчет причесок исхитрились, кто во что горазд. Молоденькая балерина Лена Гусева, по жизни натуральная блондинка, нацепила кучерявый рыжий парик и прикрепила косы по бокам. Цыганки вырвались из-за кулис, народ рассыпался цыганский танец начинался с середины сцены. В нем был испанский колорит (что удивляться, ведь Мадрид недалеко). Музыка в этом балете была незамысловатая, скомпонованная, в авторах стояли три композитора: Делиб, Пуни и Василенко. В цыганском танце не гонялись за мелодией, там царствовал ритм. Артистки с упоеньем раскрывали настроение задор горячих огненных сердец. На музыкальный проигрыш, с ударным «раз», и проходящими «два, три», поочередно выступали две цыганки. Второе соло, вместе с Нелей Навосардовой, танцевала Гусева. Улыбалась она, как Лоллобриджида в «Фан-фан-Тюльпане», да и казалась не менее красивой. На «раз» они шагнули правой ногой, на «два-три» отбили ритм левой, играли плечами, приподнимали подбородки. В этот момент одна коса у Лены отвалилась. Но балерину это не смутило, она осталась в образе. Змейкой побежала среди пляшущих подруг, а косу кто-то подхватил и отбросил. Но сцена, как резец у скульптора, в тот вечер отсекала лишнее. Возле рампы, от задорного движенья головой, у Гусевой оторвалась вторая коса и улетела в оркестровую яму. Артисты не играли бурное веселье, напротив, приходилось его сдерживать. Кто-то подытожил:
Всё, к черту, отвалилось.
Лихая девка, хоть ты кол на голове теши, шепнула дама «из народа».
Какой тут кол на голове, когда такая прыть, добавил приглушенный бас.
Зритель, видно, тоже оценил уж больно сильно хлопали. И даже дирижер Владимир Эйдельман похлопал палочкой по пульту.
Потом из-за кулис влетел простолюдин с известием на площадь перед Notre Dame спешила Эсмеральда. Под град аплодисментов на сцене появилась Виолетта Бовт.
Ей удавалось сделать выходную вариацию, как разговор с любимыми друзьями. Душа у Эсмеральды и невинна, и открыта. В том и великое искусство, чтобы в движениях классического танца это передать. Через большие па-де-ша, па-де-буре, и saut de Basque И арабески, пируэты Вот arabesque , И PIROUETTE, и заключительная поза.
И Бовт стоит, и улыбается, пока не смолкнут бурные овации. Ведь это не дивертисмент, где после каждой вариации всегда выходят на поклон. Спектакль драматическое действие. Классические па в спектакле выразительные средства, чтоб передать историю любви, предательства и смерти. И кланяются только лишь в финале.
В антракте первым делом, как всегда, делились впечатлением.
Да, уж, Бовтяра выдает сегодня, в знак одобренья Микрашевкий даже головою покачал. А что Валюшка-то Ермилова? Так и отпрянула, когда у Виолетты па де-ша в их сторону.
Ну, новенький не знает, это ладно. А ты в театре третий год, чуть не с упреком произнес Модестыч. Виола и забыть забыла, а Ермилова трясется до сих пор, как ту историю припомнит. Как в «Лоле» Бовт над ней трагедию сыграла.
И тут Рогожин рассказал:
Не буду врать, тому лет десять это точно. Как будто директива сверху поступила: вернуть в репертуар идейные спектакли, где обездоленные против тирании восстают. В Большом восстановили «Лауренсию», с Плисецкой во главе испанцев. И нашему Бурмейстеру, в то время он был главный балетмейстер, пришло из министерства указанье не отстать. Взялись за «Лолу». География Испания. И обстоятельства такие же восстание. И Лола ну, конечно, Бовт.
А Консуэла это роль второго плана. Идальго знатные над нею надругались и бедняжка умерла. Эту партию доверили Ермиловой. Ты, Михаил, наверняка её заметил такая томная блондинка, сегодня почему-то бегает в народе. Она ж красавица, от зеркала не оторвешь, всё наглядеться на себя не может.
Примечания
1
Пусть выучит английский лучше.
2
Будь осторожен (англ.)
3
Это правда! (англ.)
4
Опасна (англ.)
5
Больше никогда (англ.)
6
Знаменитая марка часов.
7
Великий композитор, автор увертюры-фантазии «Дон Жуан».
8
А. С. Пушкин «Каменный гость»
9
Белка.
10
Балетное па.