Недюжинная сила приколачивала их! Я пыхтела, вытирала лоб рукавом, пот лился по моей спине, и тяжелая ткань маминого платья прилипла к коже, сковывая движения. Доска поддалась с одной стороны, и я принялась отрывать с другой.
Промучившись с одним окном почти до заката, остальные оставила на завтра.
Но и одного распахнутого настежь окна хватило, чтобы в дом ворвался свежий воздух. Я еще дверь отворила и на крыльце ждала, пока сквозняк унесет с собой всю затхлость.
Не могла оставить дверь открытой и не следить за входом. Всё боялась, что Нико придет. А он обязательно придет, после того как прочитала письмо Арьи, я в этом более чем уверена. Он украл ребенка, чтобы разбогатеть, когда тот вырастет и получит наследство. Арья не писала мне об этом, но совсем дурой надо быть, чтобы не понять истинных мотивов Нико. Разве откажется он от своей идеи только потому, что я сбежала, захотев жить отдельно? Да как бы не так.
Уложив Майю спать, взялась за стирку. В горячей мыльной воде перестирала сначала платья, которые принадлежали матери, потом те, что когда-то в детстве носила я.
Уже глубокой ночью достирывала занавески и постельное белье. После развесила всё по дому что-то у камина, что-то у печи. Остальное на спинки стульев, дивана, на крючки и гвозди, вбитые в стены.
Ничего, завтра растяну во дворе бельевую веревку, благо столбы остались, и будет куда легче.
Следующим утром я все раздумывала, на какой стадии находится весна. Можно ли посадить в огороде хоть что-то?
Нужно пойти в поселок, сказала я Майе за завтраком. Купим картофель на посадку, и если повезет, то какие-нибудь семена.
Как мы их есть-то будем? не поняла дочка.
Семена, конечно, есть не будем, но к осени из них вырастут вкусные овощи.
К осени? Это еще долго!
Долго, согласилась я. Но что делать? Продать нам больше нечего, а на четыре медяка особо ничего не купить. Зато, если повезет, то осенью у нас будет запас картофеля на всю зиму.
Сказала это и поняла, что на овощах можно ноги протянуть. Без хлеба, крупы и мяса одним картофелем сыт не будешь, а купить поросенка на убой никаких денег не хватит. Животные стоят дорого, для нас уж точно.
Кусок лепешки застрял в горле, аппетит пропал. Я взглядом осмотрела огород, виднеющийся из окна работы предстоит немало.
В доме не найти ничего, что можно было бы материализовать в деньги. О том, чтобы вернуть пекарню родителей и речи быть не могло По крайней мере, пока.
Думаю, мне придется найти работу, со вздохом признала я.
Работать я любила и не гнушалась самой грязной, но с кем оставить шестилетнего ребенка? Раньше у меня детей не было, и таким вопросом я не задавалась.
Майя глянула на меня скептически.
Я могу сидеть одна, пока ты работаешь, сказала она неуверенно.
А я представила, что вернусь домой в один из вечеров, а Майи нет, потому что ее забрал отец. Меня передернуло, и мысль с поиском работы пришлось отмести. Разве что можно найти подработку, куда я могла бы приходить с ребенком.
Ладно, я хлопнула в ладоши преувеличенно бодро. Сначала мы помоемся, потом подумаем обо всем остальном.
Майя мыться любила, это я точно помнила. В купальной комнате мы с ней могли закрыться ото всех и подолгу разговаривать без едких замечаний Ганы. Это было наше маленькое укрытие, где никто не мог помешать.
Пока я грела воду на огне в камине, дочь перемыла посуду. После я порыскала по шкафчикам, и в одном из них нашлось лавандовое масло.
Над купальней густым облаком стоял белый пар, аромат лаванды разнесся по всему дому, окончательно прогнав застоявшийся запах старости.
Сытые и начисто вымытые, в чистеньких свежих платьях, мы с улыбкой и надеждой собрались идти в поселок.
И никак не ожидали встретить на пороге Гану. Свекровь не постучала в дверь. Стояла на крыльце и со злой ухмылкой ждала, пока я сама к ней выйду.
Я не позволила себе ни закрыть перед старухой дверь, ни отвести взгляд, когда наши глаза встретились. Только Майю пихнула в дом и рукой ей указала на угол чтобы стояла там, за дверью.
Пришли просить за сыночка? грубо спросила я, не желая и вовсе говорить с Ганой.
Ты обварила его кипятком, выплюнула свекровь. Думаешь, тебе это так просто сойдет с рук?
Он заслужил. И не надейтесь, что я принесу извинения.
Да больно нужны ему твои извинения! взревела старуха. Глаза ее налились кровью, ладони сжались в кулаки. Свекровь была низенькой, сухонькой женщиной, и бояться ее мог разве что беззащитный котенок. Ребенка верни! Лучше мне ее отдай, не то Нико придет хуже будет. Тебя же, дура, защищаю! Шла сюда, торопилась, а ноги-то у меня больные.
Сюда дошли, значит, не такие уж и больные. Можете топать назад, к своему драгоценному сыночку. Я знаю, что хочет Нико от Майи, зло прошипела я. Знаю. И можете передать ему, что ребенка он не получит.
С удовольствием оттолкнула бы старуху с дороги и увела Майю в поселок, но не могла ключ от дома я так и нашла, а оставлять дверь открытой на глазах у Ганы не буду.
Гана взбесилась. Спрыгнула с крыльца, пыталась что-то сказать, но только тыкала в мою сторону пальцем и беззвучно открывала рот.
Наконец, она сумела выдавить из себя:
Ты еще пожалеешь, дрянная девка! Мы тебя приютили
Накормили, обогрели, перебила я ее. Да-да, Нико мне сказал. Только вы меня не приютили муж обязан привести жену в свой дом. Что, законы вам неизвестны? Так почитайте! Ах, вы читать-то не умеете. Ну, ничего, спросите в министерстве, вам расскажут. И Нико заодно пусть поинтересуется, сколько лет он будет работать на рудниках за то, что сделал. Что-то мне подсказывает, что управа на вашего сына найдется. Пусть не в министерстве им плевать, но тот, кто ищет я осеклась, вспомнив, что Майя стоит за дверью. Гана и так поймет: Тот, кого Нико так боится, с удовольствием лишит вашего сына свободы или головы.
И тебя заодно, Гана сверкнула глазами и резко развернулась.
Я провожала старуху взглядом, пока та не скрылась в лесу. Пешком ведь шла такую даль, а все ради чего? В надежде, что я пожила одна, передумала и захочу вернуться?
Вряд ли. Для чего-то она приходила И, что вероятнее всего, проверить, живем ли мы в родительском доме.
Я взглянула на перепуганную дочь, и сердце сжалось. Майя вжималась в стену, ладошками вытирая мокрые от слез щеки.
Тебе не нужно ее бояться, я присела перед дочерью на корточки. Старуха тебя больше никогда не обидит. Веришь мне?
Она же сказала, что папа придет? А вдруг он заберет меня?
Тебя никто никогда у меня не заберет, ответила я без раздумий. В ту же секунду поняла никто и никогда. Даже родной отец. Он нас просто не найдет, я не позволю.
Моя самоуверенность воспитывалась на Земле. Просто там я никогда не была знакома с кем-то, кто хоть чем-то был бы похож на родного отца Майи. Арья писала, что он из старого и богатого рода
В тот момент я даже не подозревала, что это значит на самом деле.
Покажи-ка мне, я осторожно дотронулась до веревочки на шее ребенка. Впервые за все время решила рассмотреть амулет внимательнее. В купальне видела, но он ничем не примечательный, и я не обратила особого внимания.
Майя вытащила амулет из-под платья и стиснула его в ладони, глянула на меня с широко распахнутыми глазами.
Мам, только не забирай его. Папа говорил, что я умру, если снять
Что? ошарашенно переспросила я. Умрешь?
Да! Мама, не забирай! испуг дочки снова перешел в плач.
Я быстро прижала ее к себе, погладила по волосам. Успокаивая скорее себя, чем ее.
Ты не умрешь, но снимать его и правда нельзя. Хорошо? Никогда этого не делай.
Я никогда не сниму.
Вот и умница, я отодвинула дочку от себя и снова глянула на амулет.
Обычный плоский ромбик из куска темного дерева был испещрен мелкими завитушками. Если это буквы, то какого-то другого государства. Разобрать я их не могла, но что-то мне подсказывало, что это были колдовские руны видела однажды что-то похожее в какой-то книге Ганы.
Поселок за мостом шумел, как и вчера. Мы прогуливались по улочкам, любовались красивыми платьями в витринах швейных мастерских и мечтали, что когда-то сможем купить себе любое из них, и даже не одно! Майя облизывалась на карамель на палочке, которых было просто видимо-невидимо в лавках со сладостями. Торговцы специально ставили их так, чтобы дети видели их, канючили и просили купить.
Майя и словом не обмолвилась, но я все равно зашла узнать стоимость карамели. Вышла из лавки ни с чем, так как отдать медяшку за леденец просто не могла.
Зато из земной жизни вспомнила домашние конфеты: сахар, который мы насыпали в ложку, а в него добавляли каплю воды и долго держали на печи. Жженая карамель была любимым лакомством в моем детстве!
Я воспрянула духом, представив, как обрадуется Майя, когда мы вернемся домой и будем готовить конфеты.
Лавка с семенами и рассадой нашлась на окраине поселка. Я обрадовалась, увидев рассаду капусты это значит, что сейчас самый сезон для посадок!
Майя, смотри, указала я дочке на картонные коробочки с капустой, мы можем сейчас посадить и картофель. А еще много чего другого!
У нас денег нет, сказала она, без всякого интереса глядя на рассаду. Еще бы, шестилетнему ребенку не понять, что значит полный огород овощей. А мы до осени как будем жить?
Мы что-нибудь придумаем. Но мы не должны жить сегодняшним днем, понимаешь? Нам нужно подумать и о будущем что есть весь год. У нас имеется хороший сухой погреб, и когда мы соберем урожай, то еды хватит до следующей осени. Что-то, конечно, нужно будет съесть сразу, что-то только зимой, но картофель мы дотянем до осени. Понимаешь?
Значит, нам нужно купить картошку, кивнула Майя и на радость мне улыбнулась.
Картофель? спросила торговка, выходя на крыльцо. Этого добра навалом! Вам сколько надо?
Мешок, с готовностью ответила я и за спиной скрестила пальцы.
Не помогло, цена оказалась слишком высокой.
Десять медяков за мешок, но это самая мелкая картошка. Для посадки пойдет, а на еду сами смотрите.
Нам на четыре медяка. Больше нет.
Мама, но это наши последние деньги! зашептала Майя. Кушать-то что будем?
Я на миг зажмурилась. Виновато улыбнулась торговке и отошла от лавки вместе с дочкой. Удрученно окинула взглядом шумную улицу, веселых сельчан, которых не беспокоил голод.
Четыре медяка в кармане душу совсем не грели. Если не найти работу, мы просто пропадем.
ГЛАВА 7
Навыков выживания у меня не было. На Земле я жила счастливо и сыто, никогда не думала, как сэкономить и на что потратить последние рубли.
Здесь же я не впала в отчаяние только благодаря Арье, ее воспоминаниям и умениям. Колоть дрова, топить печь, готовить еду почти из ничего лепешки из воды, муки и соли, лично я уж точно делать не умела.
Легкий ветерок принес с собой умопомрачительный аромат свежеиспеченных булочек с корицей. Я проглотила слюну, еще крепче стискивая в кулаке последние монеты.
Что делать-то? Хоть бы кто-то подсказал, хоть бы боги указали путь!
Идем-ка домой, Майя. Ты ведь вытащила все из шкафов? Нужно посмотреть, есть ли там что-то, что можно продать
Я сказала это и осеклась. По спине пробежал холодок.
Нас на базар не пустят!
На базар пойдем выдохнула я, утягивая дочку по дороге влево. Представляешь, мы совсем забыли оплатить место! Ох, как стыдно-то, неудобно получилось. Нужно извиниться перед хозяином и заплатить.
Что? пискнула дочка. Отдать те крохи, что у нас есть?
Мы обязаны это сделать, иначе нас никогда уже не пустят за ворота.
Хапуги!
Твоя правда, подумала я грустно.
Хозяин базара был удивлен. Он даже переспросил, точно ли мы хотим оплатить?
Я забыла, понимаете? виновато мямлила я. Не подумайте, у меня и в мыслях не было скрываться!
Мужчина погладил бороду и кивнул.
Что же, и правда не лжешь. Иначе зачем пришла-то, да? Хотела бы удрать тебя никто бы и не нашел.
Сколько я вам должна?
Два медяка стоит место.
Два медяка?!
Майя покачала головой, да и у меня ком встал в горле. Дрожащей рукой протянула хозяину две монеты.
Это все. Конец.
Вам дом не нужен? выпалила я.
Мужчина вскинул голову, одарил меня непонимающим взглядом.
Дом небольшой, но не очень старый. В старой части находится. Отдам недорого. Может, кто-то из ваших знакомых подыскивает жилье?
А что продаешь-то, раз жилье не старое? Избавляешься, поди?
Уехать хочу.
Мам? Майя потянула меня за руку.
Я сделала вид, что не услышала. Потом все объясню ей.
Никому тут дома не нужны, пожал плечами хозяин. Кто покупает жилье, тот старается брать в новой части поселка. А в старом Береговом никто уж не оседает. Только местные, что живут там много лет, уезжать не спешат.
Мы попрощались с ним и выдвинулись домой. Майя ничего не спрашивала, а я не спешила заговаривать первой. В моей голове будто гудел рой пчел, и гул с каждой минутой только нарастал.
Паника и страх умереть от голода толкали меня на необдуманные поступки. Я несу ответственность за маленького ребенка, но как мне справиться с ней, если сама о себе позаботиться не могу?
Быстро вытерла пробежавшую по щеке слезу, пока дочь не заметила. С этой слезой из меня словно исчезли переживания, сердце успокоилось, и я глубоко вдохнула прогретый солнцем воздух.
Значит так! бодро сказала я, крепко стиснув в своей руке маленькую ладошку. Сейчас мы пойдем домой, посмотрим, что нам оставили бабушка и дедушка. Моя мама не любила побрякушки, но ценные вещи у нее имелись.
Шарфы-то? скептически поинтересовалась Майя.
Не только! Серебряные ложки с гравировкой королевского двора, например. Они очень редкие, такие в лавках не продают.
А откуда они у твоей мамы?
Клиентка ей принесла. Та работала когда-то у самого короля, представляешь? Когда ее прогнали, она стащила ложки, и после переезда в Береговой продала их моей маме.
Почему клиентка? Твоя мама
И твоя бабушка.
Моя бабушка оказывала услуги? Ты же говорила, что клиентами являются те, кто получает какую-нибудь услугу.
Она и ее муж, твой дедушка, пекли самые вкусные булочки в Береговом! Видела у нас внизу какие стеллажи стоят? Когда-то все полки в них были заставлены вкуснейшим хлебом, батонами, булочками, рогаликами. Чего только не было! Каждое утро из окон нашего дома на всю улицу тянулся вкусный аромат и привлекал клиентов.
Было бы здорово снова печь булочки и привлекать клиентов! очарованная моим рассказом воскликнула дочка.
Может быть, когда-нибудь мы сумеем это сделать, с улыбкой согласилась я, а про себя добавила: Раз уехать не можем.
Я бы с удовольствием сгребла ребенка в охапку и рванула куда-нибудь подальше. Может быть, даже в Ейолус! Так далеко Нико бы нас точно искать не стал. Но без денег мы сумеем добраться разве что до Глоака, и то, жить в нем нам не на что и негде. Кто захочет приютить женщину с ребенком? Никому чужие люди в доме не нужны.
От размышлений меня оторвали звуки драки. У входа в один из домов между лавкой пряностей и кузницей, грозная пышнотелая женщина избивала щупленького мужика мокрым полотенцем.