Так сказал Патрик Фицджеральд своему незваному гостю, притаившемуся в шкафу. Выйдя из каюты, Додо не стал запирать дверь на ключ.
Туника из пододеяльника
Еще несколько дней Существо не выходило из шкафа. Однако оно ело, пользовалось туалетом и иногда даже тайком выглядывало из иллюминатора. То есть, в сущности, Существо из шкафа все-таки выходило. Но никогда в присутствии Патрика.
Додо относился к этому с пониманием. На то, чтобы освоится в новом доме, вернее, на корабле, любому понадобится какое-то время. У самого Патрика времени было предостаточно. Ведь вот уже много лет он никуда не спешил. Ему не нужно было ходить на работу, чтобы оплачивать счета. Не нужно было вставать спозаранку, чтобы успеть на электричку (хотя спозаранку он все равно вставал). Ему даже не нужно было следить за временем и ежедневно подводить часы, чтобы никуда не опоздать. Да что часы настенный календарь за текущий год висел на стенке в гостиной скорее для украшения, нежели для пользы дела.
Ведь и особых дел у Патрика не было. По большей части он их себе придумывал сам чтобы не заскучать. Всем известно, что от скуки в голове заводятся дурные мысли.
Но в последние дни Патрику было не до скуки. Он даже забросил писать все время уходило на то, чтобы приготовить Существу микстуру, что-нибудь вкусненькое или подобрать ему очередную книгу. Больше всего пришельцу нравились книги про птиц, с красивыми яркими картинками. Именно их он тайком брал в шкафу у Додо под покровом ночи. А рано утром неизменно возвращал на место. С каждым днем Существо становилось смелей и смелей. Теперь оно передвигалось уже по всей «Моцарелле», избегая, однако, случайных встреч с Патриком. Додо не нравилось, что пришелец разгуливает по шхуне в чем мать родила. Он полагал, что даже в самую жаркую погоду джентльмену положено носить по крайней мере шляпу. Поэтому, хорошенько порывшись в сундуке, он подобрал Существу кое-что из одежды и подсунул ему в шкаф.
На следующее утро пришелец, то и дело натыкаясь на углы, продефелировал мимо Патрика в белой тунике и шляпе с пером. Туника была сделана из старого пододеяльника, а перо Патрик выдернул из собственного хвоста. Оно давно мешало ему ходить. Завидев Патрика, Существо отнюдь не прошмыгнуло мимо, как делало все эти дни. Оно приподняло шляпу и слегка кивнуло головой. Этот произвело на Патрика Фицджеральда неизгладимое впечатление. Его догадки подтверждались: пришелец обладал не только животными инстинктами, но и хорошими манерами. И даже интеллектом! Вполне вероятно, что оно не просто рассматривает в книжках картинки, но и бегло читает на языке Додо! О, это было бы чудесно. Даже в самых смелых своих мечтах Патрик не представлял, что однажды сможет завести с пришельцем живую беседу о том о сем.
Однако именно это вскоре и произошло. А произойдя, перевернуло всю дальнейшую жизнь Патрика Фицджеральда Додо.
С ног на голову.
На языке додо
В то утро Патрик испек оладьи. Он полил их кленовым сиропом и подал пришельцу на серебряном подносе. Вернее, по заведенному обычаю, просунул его в иллюминатор. Когда в ответ на чистом языке Додо послышалось «Доброе утро, Патрик!», Патрик Фицджеральд решил, что ослышался.
Сегодня отличный денек, не правда ли?
Пришелец высунулся из иллюминатора и теперь широко улыбался. Было заметно, что он изо всех сил старается понравиться Патрику и настроить его на дружелюбный лад. Такие резкие перемены в поведении Существа, признаться, ошеломили Додо. Он не был к ним готов, хотя и в тайне надеялся, что таковые произойдут.
Ваши оладьи пахнут восхитительно, сказало Существо и громко понюхало воздух над оладьями. Не желаете ли составить мне компанию?
Не откажусь, тоже очень тепло улыбнулся Патрик. Минутку, я только захвачу столовые приборы.
Они расположились за столиком, в каюте у Существа. В иллюминатор светило солнце, отражаясь в до блеска отполированном подносе, и заставляя Патрика щуриться. Он ел оладьи вилкой с ножом и то и дело украдкой поглядывал на пришельца. У того оказались отменные манеры: он пил кофе, не забыв при этом вынуть ложку из чашки, и даже ни разу не швыркнул. Правда, он то и дело проносил чашку мимо рта и пытался разрезать вместо оладьи тарелку. Однако жевал он с закрытым ртом.
Дорогой Патрик! доев оладьи, церемонно провозгласил пришелец. Я приношу вам свои глубочайшие извинения!
За что? не сразу сообразил Додо.
За свое непростительное поведение. Я был с вами безбожно груб и бестактен. Я прожил у вас в шкафу целую вечность просто потому, что я вас жутко боялся. Я был не в себе это все из-за кораблекрушения. Оно сыграло с моим разумом злую шутку.
Это ничего, пожал плечами До-до. Такое случается.
Патрик, вы благородный человек. Вы спасли мне жизнь, и я отблагодарю вас ровно тем же. Вернее, я хотел сказать, что обязательно чем-нибудь вас отблагодарю! Всенепременно! Даю вам честное благородное слово!
А откуда вы знаете, как меня зовут?
Я прочел это в ваших книгах. Они же у вас все подписаны в правом верхнем углу, на второй странице. Крупным разборчивым почерком!
«Так, так. Значит, он все-таки умеет читать», занес в свой мысленный блокнот Патрик.
А как ваше имя? спросил он, делая маленький глоток кофе.
Ах да! Я же забыл представиться! Меня зовут Спагетти. Теодор Спагетти к вашим услугам.
Мне очень приятно, господин Спагетти, Патрик протянул Теодору крыло, и тот с превеликим удовольствием его пожал. Вы что-то упомянули о кораблекрушении
О, Патрик, это было ужасно! Нас болтало в океане целых пять дней! А потом, в ту жуткую ночь как вспомню о ней, так вздрогну нас накрыло гигантской волной и перевернуло. Буквально вверх тормашками! Всех смыло за борт, включая юнгу и кока. И только ваш покорный слуга сумел уцепиться за шлюпку это его, в конечном итоге, спасло.
Кого? не понял Патрик.
Меня!
Ах да. А что же стало с капитаном?
Этого мне доподлинно не известно. Предположительно, он ушел на дно вместе со своим кораблем.
Какой мужественный человек, задумчиво отозвался Патрик.
А я, не поверите, даже не успел спасти свои чемоданы!
В них было что-то ценное?
А как же! В них была вся моя жизнь! крикнул господин Спагетти, вскочил и принялся мерить шагами узкую каюту.
Патрику Фицджеральду показалось странным, что чья-то жизнь может заключаться в обыкновенных чемоданах, но вслух он этого не сказал.
Однако скоро все стало на свои места.
Без очков
Понимаете, в этих чемоданах заключалась вся моя жизнь. Мой многолетний титанический труд.
Не понимаю, признался Патрик.
Видите ли, молодой человек, я профессор орнитологии.
Хм?
Другими словами, я изучаю птиц. Вернее, древних птиц которые давно уже вымерли.
Патрик не перебивал. Он разлил по чашкам остатки теплого кофе и снова уселся в кресло.
Ископаемым птицам я посвятил сорок пять лет своей жизни. Но злой рок поставил крест на моей работе. Я имею в виду, ураган, перевернувший наш несчастный корабль и отправивший на дно морское все мои рукописи.
Скажите, а как вы оказались на том корабле?
На «Святом Франтишике»? О, это чудесная история! оживился профессор. Видите ли, юноша, моими научными изысканиями не так давно заинтересовалось Королевское общество защиты птиц. Я делал научный доклад по теме «Нелетающие птицы», на котором, по счастливому стечению обстоятельств Вернее, я хотел сказать, по роковому Словом, на том симпозиуме во дворце присутствовал сам принц Фердинанд, который любезно предложил мне отправиться на остров Маврикий
Кофе встал в горле у Патрика. Он попытался сглотнуть и судорожно закашлялся.
С вами все в порядке? участливо спросил господин Спагетти.
Да-да, прошу вас, продолжайте.
Так вот, представляете, принц Фердинанд пообещал профинансировать мою экспедицию! Это был поистине королевский подарок. Побывать на Маврикийском острове было мечтой всей моей жизни! Именно там я предполагал закончить свой многолетний труд, развенчав все сомнения и поставив, так сказать, в нем жирную точку. Но увы, этому не суждено было сбыться.
Скажите, а что именно вам понадобилось на на этом замечательном острове?
Ах, друг мой, вы там бывали?!
Не приходилось, скупо ответил Додо.
Счастливец! Дело в том Ну, как бы вам попроще объяснить Ах, если бы в той буре не погибли мои очки! Без них я, увы, как без рук. Вернее, без глаз! Без них, вот напасть, я становлюсь беспомощным, словно младенец! Я даже объясняться толком не умею.
А это, случайно, не они? Не ваши очки? Патрик вынул из нагрудного кармана небольшого размера предмет, сделанный из тонкого стекла.
Честно говоря, Патрик Фицджеральд видел очки впервые. Не именно эти, а вообще. Он смутно представлял себе их предназначение. Додо нашел их на дне шлюпки и на всякий случай прибрал в карман.
Дорогой мой человек! вскричал профессор Спагетти. Вы чудо! Вы же просто спасли мою жизнь! Уже во второй раз! Теперь я ваш вечный должник!
Господин Спагетти выхватил у Патрика Фицджеральда очки, быстро протер их краешком туники и водрузил на нос.
Слава богам! Я снова вижу, аллилуйя! Вам, многоуважаемый юноша, цены нет профессор вдруг осекся, оторопело уставившись на Додо.
Э-э-эм-м смутился Патрик. Что-то не так? он неловко вытер крылом загнутый книзу клюв и попытался улыбнуться.
Но этого не может быть, пробормотал профессор, растекаясь по стулу, как разлитый кисель. Выходит, я не обознался Значит, зрение меня все же не подвело
Патрик никак не мог сообразить, в чем, собственно, дело. Что послужило столь резкой смене настроения его гостя? Не-ужели он, Патрик Фицджеральд, так безобразен, что общаться с ним можно, лишь не надевая очков?
Дронт, пролепетал профессор Спагетти, закрывая глаза.
Простите?
Живой маврикийский дронт, выдавил из себя Теодор и лишился чувств.
Отпечатки ископаемых лап
Солнце опускалось за горизонт. Сегодня оно было бордовое, как переспелое яблоко. Казалось, кто-то большой уронил это яблоко в океан, и теперь оно медленно тонет, забирая с собой под воду свет дня.
Додо и профессор Спагетти стояли на верхней палубе, облокотясь на перила, и любовались закатом. Именно он связывал сейчас этих двоих таких разных и таких одинаковых в своем одиночестве созданий природы. Оба молчали. Им было сложно подобрать те несколько нужных слов, которые способны разом прервать тягостную тишину. Каждый думал о своем.
Профессор Спагетти о том, как невероятно ему повезло. Отправиться в экспедицию, потерпеть кораблекрушение, утратить бесценные рукописи, так и не добраться до заветного острова А потом самым чудесным образом встретить того единственного, кому Теодор посвятил всю свою жизнь. Это было невероятно. Во-первых, с точки зрения математической статистики, которую профессор Спагетти глубоко уважал. А во-вторых, ну позвольте Додо, то есть маврикийские дронты, исчезли с лица Земли почти четыреста лет назад!
Однако сомнений не было: перед ним, вернее, прямо возле него, справа, стоял именно дронт. Не страус, не гриф и даже не гигантский альбатрос. Эти большие желтые лапы, этот зеленый крючковатый клюв и кучерявый пучок вместо хвоста! Разве их можно с чем-то перепутать? А морда? Вы только взгляните на нее! На ней же совершенно нет перьев, что, кстати, делает ее немного похожей на человеческое лицо. Немудрено, что профессор принял Патрика за человека. Нет, он его, конечно, сразу узнал как только пришел в себя, еще там в гамаке. Но здравый смысл вкупе с отсутствующими очками все-таки взял верх. После долгих дней, проведенных в шкафу, Теодор решил, что обознался. На его умственных способностях сказался шок и общее болезненное самочувствие. Ведь даже если на минутку предположить, что каким-то странным образом этот дронт дожил до наших дней, хотя это, конечно, сущий абсурд Но даже предположив это, как объяснить тот факт, что Додо разговаривает на чистом человеческом языке? Пусть и с небольшим акцентом, но все-таки! И как объяснить то, что он прекрасно управляет судном, разбирается в навигации, превосходно готовит, умеет пользоваться туалетом и пишущим пером? Как, ответьте, все это логически обосновать?
Сами видите, внешне спокойного профессора Спагетти раздирали внутренние противоречия, которыми он отнюдь не спешил делиться с Додо.
А Патрик тем временем размышлял, что приготовить на ужин. С появлением профессора на борту «Моцареллы» жизненный уклад Додо коренным образом изменился. Например, стало совершенно невозможно заранее планировать меню или уединиться, чтобы немного почитать книгу. Профессор занимал у Патрика все его свободное время. Впрочем, несвободное он тоже занимал. Господин Спагетти вообще не отставал от Патрика ни на шаг куда шел Патрик, туда следовал и он. С тех пор, как профессор вновь обрел зрение, он, в буквальном смысле слова, не сводил с Патрика пытливых глаз. Согласитесь, не очень-то приятно, когда на тебя таращатся день-деньской. При этом совершенно невозможно сосредоточиться! Также профессора Спагетти чрезвычайно интересовали лапы Додо он даже снял с них отпечатки, пока Патрик делал вид, что спит. Профессору не давал покоя хвост Патрика, его клюв, крылья и даже, простите за такие подробности, помет. Все это он тщательно осматривал исподтишка, не давая никаких объяснений своему загадочному поведению.
А не навернуть ли нам по тарелочке спагетти? предложил вдруг профессор.
Это было так неожиданно, что Патрик поначалу растерялся. Конечно, он уже немного привык к резким сменам настроения Теодора, но Во-первых, профессор с ним не разговаривал уже почти трое суток с тех самых пор, как в последний раз лишился чувств. А во-вторых, Патрик не умел готовить спагетти и вообще не представлял себе, что это такое. Какая-то рыба? Или торт?
Как? Вам не доводилось пробовать этого изысканного блюда? профессор картинно всплеснул руками.
Не доводилось.
Дружище, я приготовлю вам такие спагетти! Вы пальчики не только оближите, вы их себе откусите, клянусь!
У меня нет пальчиков, напомнил Патрик.
На секунду профессор впился глазами в короткие крылья Додо, но вовремя спохватился.
Это фигуральное выражение. Скорей показывайте, где у вас тут мука? И еще мне понадобится большая кастрюля.
На потухшем вулкане
Спагетти были просто объедение! Больше всего Патрику понравилась их форма. Они были длинные и плоские, похожие на его любимые водоросли. Теодор приготовил их с морскими ракушками и каракатицами, которых с утра наловил Додо. По такому случаю Патрик выкатил из трюма бочонок с вином, который однажды (после очередного урагана) обнаружил слева по борту. Наверное, вино было очень старое с непривычки оно кислило и щипало Патрика за язык.
Могу я задать вам несколько личный вопрос? спросил профессор.
После ужина они забрались в гамаки и теперь покуривали трубочки, набитые эдельвейсом. У Додо была костяная, а профессору он подарил кедровую.
Что такое «несколько личный» вопрос, Патрик не знал. Поэтому он просто кивнул. В конце концов, вопрос задать можно какой угодно, главное что ты услышишь в ответ? Если услышишь хоть что-нибудь.
Вы единственный ребенок в семье?
Я? Да, немного удивился Патрик. А почему вы спрашиваете?
То есть, ни сестер, ни братьев у вас нет? уточнил профессор.
Патрик покачал головой.
Я так и думал, с досадой поморщился Теодор. А ваши матушка с батюшкой, простите, живы?