Часто оглядываясь, он побежал в нужном направлении. Улица, чуть освещённая зыбким светом ночи, была совсем пустынной. Лишь изредка до слуха парнишки долетали неясные звуки голосов и стук каблуков о булыжную мостовую. Хотя на небе уже проглядывал лимонный диск луны, солнце ещё заходило, отбрасывая на крыши домов последние отблески.
Около розового дома, украшенного лепниной, день и ночь горел круглый фонарь, озаряя золочёную надпись «Аптека». Сквозь стекло витрины были видны расставленные вдоль прилавка медные ступки для растирания снадобий и разноцветные пузырьки с лекарствами.
Добежав до керосиновой лавки на углу, Тимошка предусмотрительно выглянул на соседнюю мостовую, нет ли какой опасности. На этой улице, широкой и ярко освещённой зазывными вывесками, прохожих было не меньше, чем днём: парами под ручку прогуливались женщины под вуальками, поигрывая тросточками фланировали господа в шляпах, а дверь ресторана с названием «Квисисана» была широко распахнута. Тимка обратил внимание, что вдоль тротуара цепочкой дежурили извозчики с пролётками наготове.
«Покоя лошадям не дают, осудил он ездоков, ночью скотина отдыхать должна».
Стой, малец! Куда направляешься? закричал Тимошке осанистый городовой в светлом мундире. Ужо я тебя в участок сволоку. Живо брысь домой к мамке!
«А ну и вправду сволочёт? испугался Тимошка. Сраму тогда не оберёшься! Арефьевы ещё и дяде Пете отпишут: так, мол, и так, Пётр Сергеевич, забрали вашего Тимку ночью в кутузку. Теперь он не докторский приёмыш, а форменный каторжник».
Эй, мальчик, лезь сюда, услышал Тимка мальчишеский голос из закрытой подворотни. Он лёг на живот, прижимаясь к асфальту, шмыгнул в щель под воротами и очутился рядом с аккуратно подстриженным мальчиком, одетым в голубую курточку, коротенькие, выше колен, штанишки и лакированные ботиночки.
Ты кто? уставился Тимошка на неизвестного спасителя примерно одних с ним лет.
Я князь Всеволод Езерский, мальчик наклонил голову и прищёлкнул каблучками, но ты зови меня просто Сева. А ты кто?
А я Тимка Петров. Сирота из села Соколовка под Гатчиной.
Из настоящего села? Вот здорово! обрадовался князь и лихо сплюнул через щёлку между зубами. Везёт же тебе! Хоть детство на воле прожил. Не то что я
Он сокрушённо махнул рукой и опустил голову, но тут же весело вскинулся:
А ты часом не вор?
Вор? Что ты, что ты, испугался Тимошка, как тебе такое в голову взбрело?
Жалко, что не вор, расстроился Всеволод. А то я к ворам решил сбежать. Давай махнём вместе! Ты, я вижу, человек надёжный и бегаешь быстро.
Он помолчал и предложил:
Будем с тобой, как братья-разбойники. Благородные, само собой. Первым делом мы похитим моего гувернёра, мистера Найтли, и всыплем ему сто, а лучше сто десять плетей, чтоб сесть не мог. Я из-за него из дома сбежать хочу, чтоб его унылой английской рожи не видеть. Представляешь, он каждый день поднимает меня ровно в шесть часов утра, обливает ледяной водой, а потом заставляет стихи Шекспира наизусть учить.
«Бедный князь! Его Найтли, пожалуй, почище моей тётки Мани будет», подумал Тимошка, но, тем не менее, отрицательно помотал головой. Не, я не хочу идти в разбойники, я на лекаря выучусь, как мой названный отец, доктор Пётр Сергеевич Мокеев. Буду людей пользовать. Мне только надо где-то себе змею добыть, да такую, какую можно на грудь вешать. Потому как мне странник предсказал, что я всю жизнь проживу со змеёй на груди. Ты, часом, не видал, где тут циркач со змеёй на шее прогуливается? Говорят, что он ночами по набережной около цирка бродит. Я иду его искать.
Не видал, сказал Всеволод, меня одного гулять не выпускают, только с гувернёром или гувернанткой мадемуазель Вивьен. Она не такая вредная, как мистер Найтли, но по-русски ни слова не понимает.
Как же ты с ней разговариваешь? удивился Тимошка.
Обыкновенно, как все, по-французски. Знаешь что, оживился Сева, давай я с тобой тоже пойду. Вдруг на тебя кто-нибудь нападёт, а я умею очень хорошо фехтовать и боксировать. Да и потом, раз ты в разбойники со мной не желаешь, я могу и с цирком сбежать. Тоже неплохо.
Начну по разным странам ездить, спать, сколько хочу, про нудного Шекспира и думать забуду.
Сева, ты когда-нибудь слышал про змею «питон»? прервал его мечты Тимошка.
Князь усмехнулся:
Само собой. Питон живёт в Африке. Не ядовит. Достигает семи футов в длину. Питается мелкими грызунами крысами и кроликами.
Тимошка охнул:
Не видать мне питона, как своих ушей. Не ехать же мне за ним в Африку.
Всеволод хлопнул нового друга по плечу:
Не тревожься. Если будет надобность, я подарю тебе питона. А сейчас бежим к цирку!
Мальчики вылезли из-под ворот и побежали к виднеющемуся вдали коричневому шатру циркового купола. Часы на городской башне пробили ровно два часа ночи
17
Тимошка кинул взгляд на особняк с белыми колоннами в глубине старого парка и чуть не споткнулся от неожиданности: в одно мгновение, словно по мановению волшебной палочки, тёмная махина здания заиграла бликами множества огней. Они метались из окна в окно, растекаясь лучами по купам раскидистых дубов, дрожали на портьерах и так же таинственно гасли с тем, чтобы через секунду загореться вновь.
Сева, стой, Тимошка указал новому другу на странный дом, там что-то случилось! Может, пожар?
Тот беспечно махнул рукой:
А, это меня ищут! Побежали скорее, пока не послали слуг в погоню.
Ты понимаешь, объяснил он, слегка задыхаясь от быстрого шага, отец и мама поехали на ужин к государю, а у нашего мажордома сегодня именины все слуги празднуют. Вот я и сбежал. А в обычный день за мной, знаешь, как смотрят. В сто глаз!
Тимошка сочувственно вздохнул:
Тяжело тебе приходится. Но я тебе по чести скажу: лучше всё терпеть, но жить с матушкой и батюшкой, чем сиротой по родне из милости мыкаться.
Твоя правда! согласился князь и остановился. Прибежали. Вот он, цирк.
Тимка перевёл дыхание и посмотрел по сторонам. Полукруглое здание цирка, украшенное по фасаду скульптурами, по красоте ничуть не уступало особняку князей Езерских. Около входа были установлены красочные щиты с картинами русалок и прыгающих через огненный круг львов. На щитах разноцветными буквами было написано: «Цирк Чинизелли. Сегодня на арене водная феерия с электрическим фонтаном и зверинец».
Глянь, Тимошка толкнул князя Езерского локтем в бок, видишь, написано «зверинец», значит, здесь циркач и прогуливается с питоном на шее.
Но Всеволод даже не заметил его прикосновения: он как заворожённый застыл перед афишей.
Восхитительно! выдохнул он наконец. Хоть бы одним глазком посмотреть на этот электрический фонтан. Что за глупые предрассудки посещать только оперу или балет. Когда вырасту, буду ходить в цирк каждый день.
Ваше сиятельство, Всеволод Андреевич, отзовитесь. Княгиня изволит гневаться, раздался где-то недалеко старческий голос.
Сева потянул Тимку за тумбу и полушёпотом пояснил:
Старший лакей Никодим. Сейчас и другие слуги набегут. Давай обойдём здание с той стороны, вдруг нам посчастливится найти твоего питона, пока меня не сцапали.
Тимошка заколебался: разве можно идти поперёк воли старших? Не тому учили его родители, а от деда за непослушание можно было и хворостиной по мягкому месту получить. Он собирался сказать об этом Всеволоду, но тот уже мчался к западной стене цирка.
Делать было нечего. Тимка поспешил за новым знакомцем и нос к носу столкнулся с толстеньким мужичонкой в высоком котелке и пёстром шарфе на шее. Он хотел было проскочить мимо, как вдруг концы шарфа на шее у дядьки зашевелились, и Тимофей разглядел, что это и не шарф вовсе, а гладкая чёрная змея, разукрашенная жёлтыми пятнами. Питон! Тимошка застыл на одной ноге и чуть не упал на циркача.
Господин живо отпрыгнул в сторону и сердито выкрикнул:
Be careful, boy! You can fall down on my snake![1]
Он выглядел таким недовольным, что Тимошка невольно попятился назад.
Дяденька, я не хотел тебя обидеть, примирительно пробормотал он, во все глаза глядя на толстенную змеищу.
Go away, little boy[2], повторил мужчина ещё более рассерженным голосом, и змея на его груди неторопливо заворочалась и повела хвостом по рукаву циркача.
Дяденька, я тебя не понимаю, взмолился Тимошка, скажи помедленнее.
Он боится, что ты упадёшь на его змею, и просит тебя уйти, звонко сказал за его спиной голоc Всеволода. Это англичанин, как мой гувернер мистер Найтли.
Да, я есть from England[3], закивал головой мужчина.
Dont be afraid. We are only looking at this beautiful pet, вежливо обратился к нему князь. I am prince Esersky. Я сказал, что я князь Езерский и мы хотим только посмотреть на его прекрасного любимца, быстро перевёл он Тимошке свои слова.
Мужчина снял шляпу и низко поклонился. Змея снова шевельнулась, как бы включаясь в разговор своего господина.
Вы прекрасно говорить мой английский язык, сказал иноземец с сильным акцентом. Вы должны меня простить, я боюсь ужасных уличных детей. Они хотят обижать мою Нелли, артист погладил змею рукой и принялся разматывать тугой хвост гада, успевший обвиться вокруг его запястья.
Мальчики заворожённо следили, как под тонкой змеиной кожей волнами перекатываются сильные мышцы. Тимошка несмело поинтересовался:
Милостивый государь дядя циркач, скажи, где ты купил эту змею?
В Африке, где река Нил, немедленно отозвался англичанин. Это есть далеко на край земли. Там растут джунгли, а чёрный туземцы бьют чужой человек пуф, пуф.
Он жестами изобразил, как стреляют из лука, и довольно усмехнулся:
Такой, как моя Нелли, больше ни у кого нет.
Господин важно поклонился, надел шляпу и двинулся вдоль набережной, что-то нежно шепча своей необычной подруге. Тимошка погрустнел. В глубине души он надеялся, что в цирке ему обязательно расскажут про тайное место, где этих змей хоть пруд пруди.
«Ваше сиятельство, Всеволод Андреевич!» снова настойчиво зааукал голос старшего лакея. К нему присоединилось высокое женское контральто: «Монсеньор Севолод!»
Всеволод недовольно топнул ногой:
Вот тюремщики, не дадут человеку полчаса побыть на воле!
Тимошка ласково взял князя за руку и заглянул ему в лицо:
Ты иди, Сева, как бы тебе не попало, а я под твои окна иногда прибегать буду, тебе рукой махать.
В глазах князя Езерского показались слёзы.
Бить будут? предположил Тимошка.
Нет, не будут. Оставят без десерта и заставят сто раз написать: «Я поступил очень дурно».
Он вздохнул и положил Тимке руку на плечо:
Давай попрощаемся сейчас на всякий случай!
Мальчики обнялись, и Тимка почувствовал от волос Всеволода тонкий аромат душистого мыла.
Вон, смотри, мои мучители, князь указал на другую сторону площади, откуда прямо на них надвигались кряжистый старик в очень длинном чёрном сюртуке и вертлявая женщина, без умолку тараторившая по-французски.
Всеволод Андреевич, взревел лакей, усмотрев сквозь мутное марево ночного петербургского солнца стоящего около цирка князя, всё маменьке доложу!
Всеволод обречённо сделал шаг навстречу преследователям, но его прервал весёлый окрик «поберегись», и на площадь выкатился изящный закрытый экипаж. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы мальчики шмыгнули в гостеприимную тень старой аллеи. Карета остановилась, и из отворившейся дверцы на мощёную мостовую легко спрыгнула нарядная дама в сиреневом платье и бархатной накидке густо-вишнёвого цвета. Несмотря на сумерки, Тимошка разглядел, что барыня необыкновенно красива, словно сошла с картинки на жестяной крышке печенья «Эйнемъ».
Сама Евгения Рассолова! Вот это да! восхищённо выдохнул князь Всеволод.
18
Дама, нетерпеливо притопывая каблучком, по-хозяйски огляделась вокруг, что-то шепнула своему кучеру и оперлась на кружевной зонтик.
Она кто? одними губами спросил князя Тимошка.
Тот удивился:
Ты что, разве не знаешь Евгению Рассолову? Это знаменитая актриса, прима Императорского театра. В неё весь Петербург влюблён, добавил он шёпотом. Меня самого ещё в театр не берут, но я один раз видел Рассолову на званом приёме у моей тётки. Она там декламировала стихи.
Всеволод закатил глаза и начал читать с подвыванием:
Невесело звучит, заметил Тимошка и сжал руку Севы: Смотри, смотри!
Мальчики высунули головы из пышного куста белого жасмина и увидели, как к актрисе веретеном подкатилась невысокая тёмная фигура. Тимошка напряг зрение и удивлённо присвистнул около Евгении Рассоловой стояла давешняя бабка, умыкнувшая дяди Петины часы. Тимка узнал её с одного взгляда: то же изношенное синее пальто, подпоясанное верёвкой, длинная чёрная юбка, обшитая красной каймой, та же нелепая шляпка. Он посмотрел на Всеволода и увидел, что его друг уже отвернулся и ищет глазами своего лакея с гувернанткой.
«Да, видать, нелегко быть князем, в который раз за эту ночь пожалел Езерского Тимошка, а я-то думал, что барская жизнь слаще сахара. Ан, нет!»
Его внимание привлекла резкая брань у кареты. Ребята взглянули в направлении шума и увидели, как старушонка охаживает знаменитую актрису кулачком по спине. Странное дело, та совершенно не защищалась, да и кучер не бросился на выручку своей госпоже, а равнодушно сидел на облучке и задумчиво изучал начинавшее розоветь небо в клочьях ночных облаков.
«Чудеса, да и только», заключил про себя Тимошка и хотел было поделиться мыслями с наперсником, как из-за кустов на мальчиков накинулись два человека. Один из них сцапал Тимку за рубашонку и хрипло дал команду другому:
Хватай его, Вивьенка, да держи покрепче, чтоб не выскользнул.
Уи, уи! заверещал женский голос. Моншер Ладислав.
Тимошка понял, что несчастный князь тоже попался в ловушку и сейчас будет водворён в свои неласковые хоромы.
Надо защитить Всеволода, а то неправильно получается бегали вместе, а накажут его одного, успел подумать Тимошка.
Он перестал вырываться и покорно позволил вытащить себя из их жасминового укрытия. На мостовой с опущенной головой уже стоял князь Езерский.
Что же вы себе позволяете, ваше сиятельство? принялся отчитывать Всеволода старый слуга, всё ещё крепко держа Тимошку за шиворот. Даже и не знаю, как буду докладывать княгине о вашем своеволии. Непорядок это. Ваш папенька так никогда не делал в детстве. Он был очень примерным мальчиком.
Лакей сурово сдвинул брови и встряхнул Тимошку так, что у него голова замоталась из стороны в сторону:
Ты, небось, князюшку сбил с панталыку? Признавайся, басурманин, кто тебя к князю подослал?
Отпустите, дяденька, я не убегу, попросил Тимка и высвободился из рук лакея. Никто меня не подсылал, я хотел посмотреть, как около цирка циркачи со зверями гуляют, а Сева меня проводил. Не ругайте его, он не виноват.
Ишь ты, Сева, хмыкнул слуга. Сева он для папеньки с маменькой да для государя-императора. А для тебя «ваше сиятельство князь Всеволод Андреевич». Запомнил?
Тимошка кивнул головой:
Запомнил.
То-то же!
Пожалуйста, не браните его сиятельство Всеволода Андреевича, снова принялся заступаться за друга мальчик. Я бы без него заплутал. Я совсем недавно в Петербурге живу. Всего два дня. Братишку в больницу привёз. Его бешеная лиса укусила.
Это я виноват, Никодим, смело вступил в разговор князь, мне и ответ держать. Езерские за чужие спины не прячутся.
Француженка что-то бурно ему залопотала, но Всеволод лишь махнул на неё рукой и пояснил Тимошке:
Заступается.