Я оказался под высокими сводами нефа огромного собора, где медленно бродил мимо бесчисленных колонн, рассматривая все интересное, что попадалось мне на глаза.
Да, Рубенс действительно привнес свои краски в содержание этого царственного сооружения. Я увидел внутри потрясающие полотна фламандского живописца и испытал даже нечто сродни зависти, но не к самому художнику, а к его современникам, которые, могли наблюдать, как рождались его картины.
Два великолепных триптиха украшали алтарную часть собора. «Воздвижение Креста Господня» и «Снятие с креста», символизировали начало и конец казни Иисуса. Творения были потрясающие, но я заметил, что они были выполнены не совсем в свойственной Рубенсу манере. Я еще не знал, что художник, незадолго до создания этих шедевров, побывал в Италии и оказался под влиянием стиля местных живописцев. Даже такой великий художник, уже достигший славы и почета, не стеснялся учиться у других чему-то новому.
Одухотворенный и возвышенный я вышел из собора и, сверившись с картой, направился к памятнику великому фламандскому живописцу, чьи работы только что видел воочию. Скульптура художника была рядом с собором, но с другой стороны от площади, с которой я пришел. Именно поэтому она не попалась мне раньше.
Я подошел к памятнику. Скажу вам честно, я уже не раз видел портреты этого художника. Он всегда интересовал меня. Так вот, каждый раз видя его образ, я почему-то представлял себе его как испанского гранда. Что-то, может быть, одежда или его роскошная борода, напоминали мне об Испании и ее знати. Сейчас я поймал себя на мысли, что мои прежние ощущения никуда не делись. Я все так же воображал, что теперь мной какой-нибудь знаменитый кастильский дон.
Вдоволь насмотревшись на Рубенса, я оставил затею возвращения к фонтану и решил прогуляться в сторону Шельды.
Я прошел что-то около пятисот ярдов и вышел на набережную реки. С правой стороны на относительно небольшом расстоянии виднелся красивый замок, стоявший прямо на берегу. И хотя здесь на открытом месте было довольно ветрено и не очень уютно, я все-таки направился в ту сторону, предварительно перейдя дорогу. Мне стало любопытно, кто и когда воздвиг эту цитадель так близко к воде и я присел ненадолго на скамейку, чтобы прочесть что-нибудь на эту тему в своих справочниках.
Этот замок был всего лишь оставшейся частью городской стены. Он действительно назывался Стен, как я уже знал и был построен еще в тринадцатом веке, что показалось мне очень солидным возрастом для строения, хотя, с другой стороны, наш лондонский Тауэр был еще древнее и это меня совсем не удивляло.
Я прочитал, что здесь находится музей археологии, но я так утомился от недавней поездки, что решил пока повременить с посещением этого места.
У меня не было с собой фотоаппарата, поэтому о том, чтобы сделать эффектный снимок крепости, не могло быть и речи. Вместо этого, я подошел к Стену немного ближе, вытащил свой блокнот, развернул его поудобнее и карандашом стал делать небольшой эскиз фасадной части. Мне понравилось то, что вход расположен немного выше той точки, что я стоял, и для того, чтобы пройти через ворота нужно было идти вверх. Карандаш легко скользил по бумаге, когда мимо меня прошел какой-то старичок. Вероятно, он догадался, что я делаю, поскольку учтиво закивал мне головой, когда мы встретились взглядами. Он что-то пробормотал себе под нос и пошел своей дорогой.
Я закончил рисунок и вполне удовлетворенный тем, что получилось, обошел замок со стороны Шельды. У меня еще наверняка будет время зайти сюда внутрь.
Тихие воды этой реки вызвали во мне сентиментальные настроения. Я нашел скамейку и устроился на ней. Сейчас я задумался над тем, зачем я сюда приехал. Какой-то незнакомый мне человек написал письмо в нашу редакцию, желая в точности установить, является ли некое лицо посланцем другого мира. Да, конечно, это повод разобраться в этом. Серьезный повод. Я прав, что заинтересовался этим вопросом. В самом деле, чего стоит моя работа по разбору писем, если я не стану реагировать на самое интересное из того, что прочитал? Этому малому, что написал мне, едва ли поможет простая слежка. Объект его наблюдений вполне может пробыть в городе еще целый месяц и все это время следить за ним не получится. Де Кремер сам указал в письме, что очень занят на работе и не может изображать из себя сыщика. Остается только дождаться меня и только я смогу определить по произношению, что это за тип.
И в самом деле, кто же кроме меня, сможет разобраться в этом деле? Эдвард? Но он будет свободен только через несколько дней. Профессор де Вольф? Еще более невероятный вариант. Этот человек вообще сейчас вне поля моего зрения и как обычно очень занят. Оставался лишь профессор Смирнов, но он был в России и конечно не смог бы приехать быстро, даже если бы очень хотел. Я и только я способен установить истину и только я располагаю для этого временем. С этим вопросом все ясно. Теперь оставалось отыскать де Кремера и договориться с ним о наших совместных действиях.
Рассуждая таким образом, я не заметил, как прошло достаточно времени, чтобы я вспомнил о том, что завтрак был давно, а обед для меня еще не наступил. Я решил посетить какой-нибудь приличный ресторан и продолжить свое знакомство с бельгийской кухней. К встрече со своим читателем я должен подойти в хорошей форме и в приподнятом настроении.
***
Я так и поступил и, надо сказать, не пожалел об этом. Я разыскал отличный ресторан в центре города под названием «Бонапарт» и превосходно пообедал в нем. Когда я вышел из этого заведения, я был сыт, доволен и от меня пахло отличным кофе. И я находился в превосходном расположении духа. Кажется, мир снова вертится в нужную мне сторону. Я еще покажу ему, на что я способен.
Глава седьмая
Господин де Кремер
Незадолго до семи часов я оказался на нужной улице и, поднявшись на третий этаж, постучал в дверь. Мне никто не ответил. Я снова постучал и, не дождавшись ответа, слегка разочарованный спустился вниз. На улице было тихо и лишь иногда эту идиллию нарушали шаги редких прохожих. Под сенью дубов, растущих здесь, царило умиротворение.
Я терпеливо ждал.
Недалеко от меня важно прошествовал раввин в фиолетовой мантии и невероятной шапке, похожей на сырную голову. Небо хмурилось длинными синими тучами, но дождя пока не было. Я стал прогуливаться возле дома, иногда поглядывая на часы. Когда время достигло отметки в четверть восьмого, появился молодой человек в строгом костюме с черной папкой под рукой. Он окинул меня настороженным взглядом, как будто подозревая в чем-то, и увидев, что я заметил это, мгновенно нацепил на себя маску безразличия. Этот малый уже прошел мимо меня, когда я окликнул его, обращаясь на английском:
Простите, мистер, вы не Альфонс де Кремер?
Он развернулся на каблуках. Я увидел на его ногах роскошные черные туфли, без сомнения стоящие хороших денег.
Да, это я. Меня зовут Альфонс де Кремер, а в чем дело, мистер?
Произношение у него было отличное. Как будто он долго жил в Англии. Ни малейшего акцента.
Я решил проверить свою маскировку при помощи этого человека.
Вы не узнаете меня?
Он посмотрел на меня повнимательнее и даже подошел на один шаг ближе. Ему было далеко до тридцати, быть может, лет двадцать пять. Курчавый брюнет. Правильные черты лица. Очень внимательный взгляд, причем, вероятно, он так смотрит всегда. Черные глаза. Тонкие губы. Ростом ниже шести футов. Руки в изящных кожаных перчатках. Интересный типаж.
Нет, я вас не припоминаю. Вы учились у меня?
О, нет, английский для меня родной язык. Стало быть, вы не узнаете меня? А если так!
И я снял свою шляпу.
Он снова посмотрел на меня.
Все равно нет.
И я снял очки и сразу же потер нос, который к ним еще не привык.
Ага, что-то знакомое. Я вас где-то видел и, кажется, не лично.
Не лично? Как это понимать?
Я видел ваше фото. Почти наверняка это так. Что-то очень похожее.
А если так? спросил я и прикрыл пальцем тонкие усы. Сейчас это все уже забавляло меня.
Его лицо вдруг изменилось. Сначала я увидел изумление и испуг, потом недоверие и радость.
Не может быть! Я не верю, что вы приехали сюда! Значит, мое письмо дошло до вас?
Да, я приехал из-за вашего письма.
Он с таким усердием тряс мне руку, что я едва не упал. Через четверть часа мы сидели у него дома и ужинали. Потом мы пили отличный грог, приготовленный самим хозяином и активно обсуждали главную тему.
Это никакая не шутка, мистер Стамп. Я всерьез подозреваю этого человека в том, что он не наш. И это не может быть всего лишь шпион или преступник, который просто прячется от полиции. Шпиону бы следовало меньше ходить по ювелирным лавкам и барам, и больше бывать в порту. А преступник, скрывающийся от властей, не будет так часто появляться на людях. Обычно такого сорта молодчики предпочитают затаиться и почти не выходят на улицу в дневное время. В нем много подозрительного. Странный акцент, странное поведение. Если суммировать все эти данные, получается вполне определенная картина. Это очень хорошо, что вы изменили свою внешность. Я постараюсь найти возможность, чтобы вы поговорили с ним и послушали его речь. Если, его произношение покажется вам знакомым, таким же как у того капитана из открытого вашей экспедицией другого мира, то загадка будет разгадана. Нам останется только проследить за ним и найти то место, откуда он перемещается в наш мир из своего.
Все сказанное де Кремером было очень убедительно, но, я решил для себя самого, что радоваться буду только тогда, и поверю в это только в тот момент, когда услышу голос того малого.
Как все-таки вы вычислили его? Из вашего письма у меня не сложилось полной картины. Расскажите мне, если вам не трудно, месье де Кремер.
Весьма охотно, сэр. Я встретил его в первый раз в ювелирной лавке, которая принадлежит старому другу моего покойного отца господину Крампу. Меня сразу удивил этот акцент. Никогда прежде я не сталкивался с человеком, принципы произношения которого строились на весьма своеобразной артикуляции. Он произносит некоторые звуки как-то искусственно, хотя я вижу, что ни во фламандском, ни во французском, ни даже в английском языке для него нет незнакомых слов. Этот человек знает все три языка в совершенстве, но, тем не менее, имеет акцент. И это поразительно.
Я полагаю, это не все?
Безусловно. Я не стал мешать его переговорам с господином Крампом, о котором я уже сказал, но на следующий день я услышал кое-что интересное. Господин Крамп рассказал мне, что его вчерашний клиент предлагает ему потрясающие бриллианты в обмен на золотые слитки. Кое-что он оставил под залог, чтобы старый ювелир мог более точно оценить драгоценности.
Что же в этом подозрительного?
Подозрительными оказались результаты оценки ювелирных изделий.
Они не настоящие?
Отнюдь нет. Никакого подвоха тут нет. Алмазы великолепные и крупные. Все очень натурально и дорого, но есть одно странное обстоятельство. Способ обработки алмазов. Господин Крамп никогда не видел такой метод шлифовки камней и нестандартное количество граней. Это что-то невероятное. И это совершенно определенно не ручная шлифовка. Откуда могло взяться такое точное и качественное оборудование? Здесь явно чувствуется присутствие более развитого общества.
Эти слова показались мне вполне убедительными. Тот человек заслуживает самого пристального внимания.
Как его зовут?
Он представился как Рене Мартен.
Откуда он приехал?
Утверждает, что из Парижа, но у него совсем не парижское произношение, когда он говорит по-французски. Впрочем, он и не настаивал на том, что является парижанином.
Вы знаете, где он живет?
Он остановился в гостинице «Астра». Это небольшой, недорогой отель, по соседству с Ювелирным кварталом.
Меня позабавило такое совпадение.
Я знаю этот отель, сказал я, улыбаясь. Я сам живу в нем со вчерашнего вечера.
Он очень удивился. Я видел, как вытянулось его лицо. Интересно, почему?
Вы живете в таком скромном отеле? И это после такого мирового успеха
Я стараюсь не привлекать к себе внимание. Это может испортить все дело. Вы же понимаете, месье де Кремер, что в городе не должны узнать о моем визите. Этот Рене Мартен сразу же поймет, что я приехал в Антверпен только из-за него. Хотя он и сам ведет себя странно. Если он действительно посланец другого мира, то почему занимается таким необычным обменом? Зачем ему эти спекуляции?
Конечно, я уже думал об этом. Возможно, весьма возможно, что их цивилизация остро нуждается в золоте. По тем или иным причинам. И этот человек отчасти решает их проблему.
Разве он в состоянии перевезти большой объем золота? Один человек
Мне думается, что он не один. Это здесь, в Антверпене, на бельгийской территории он может работать в одиночку, но, представьте себе, что есть еще кто-то в Северной Америке, сколько-то людей в Австралии и южной Африке. Если их общее число гораздо значительнее, то они в состоянии решить многие проблемы своего мира. К тому же, мы не знаем, какие объемы золота им нужны и для чего. Вполне вероятно, что нескольких сот фунтов желтого металла в год им достаточно. Вы же лучше меня знаете, что у них более развитая цивилизация, чем у нас. Это золото может использоваться, например, в промышленных целях.
Невероятное аналитическое мышление! Я сразу же вспомнил, как рассуждал, сидя в поезде из Брюсселя. И вот теперь видел такую, своеобразную копию Шерлока Холмса. Я смотрел на своего нового знакомого с большим уважением.
Да, это интересная теория. И сразу же возникает вопрос, почему именно Антверпен? Если агенты другой цивилизации тайно совершают торговые сделки по всему миру, то почему он обосновался именно здесь?
Это мне как раз понятно, ответил де Кремер, не раздумывая. У нас знаменитый ювелирный город, некогда соперничавший с Амстердамом. Здесь легко реализовать любые бриллианты и без хлопот можно купить сколько угодно золота. Ювелирное ремесло предполагает работу с золотом и каждый уважающий себя ювелир имеет своих поставщиков.
Тогда почему он не поехал в Амстердам?
Это не противоречит моей теории, что этих людей много по всему миру. Возможно, в Амстердаме уже работает его соплеменник и тот не обнаружен только потому, что там нет столь внимательного к странным акцентам человека. Скажу без ложной скромности, что я неплохо разбираюсь в языках и способен уловить любой, даже самый незначительный акцент у своего собеседника. И необязательно, когда говорят по-фламандски или по-французски.
Сколько же языков вы знаете?
Всего четыре. Как всякий бельгиец я знаю два вышеупомянутых языка, владею английским, потому что, преподаю его в лицее и знаю немецкий, ведь моя бабушка по материнской линии была наполовину немкой. Не говоря о том, что немецкий язык очень похож на фламандский и в наших краях его многие знают.
Я немного поразмышлял. Де Кремер не мешал мне, он ушел куда-то, потом принес коробку с пирожными безе и я чуть не захлопал в ладоши как ребенок.
Итак, что мы имеем на данный момент. Есть некий человек, подозреваемый в связи с другим миром и даже больше, подозреваемый в том, что он представитель этого мира. Он скупает золото в Антверпене и делает это вполне открыто. Если ваша теория верна, то он не один и это означает, что пункт перемещения между нашими мирами тоже не один и их как минимум несколько. Каждый из явных, а, может быть, и тайных скупщиков золота возвращается в свой мир через ближайшую для себя станцию перемещения. И если этот Рене Мартен все-таки один, то тогда я рискну предположить, что он оказался здесь не случайно. Будь он один, он действовал бы, скорее всего, в Амстердаме. Поэтому, логично предположить, что канал связи между параллельными мирами где-то совсем рядом. Может быть, в самом городе, или, в крайнем случае, в его окрестностях.